одет в обыкновенные синие джинсы, черные кеды и безразмерную толстовку Натаниэля, которая висит на вампире, как на вешалке

[indent] Сложно было обойти стороной происходящие в городе события, в конце концов здесь не так много жителей. Особенно жителей сверхъестественного происхождения, отчего различные неестественные события у всех на слуху. Хотя Андрей держался от этого в стороне – дела Ковена не его дела, а потому лишь краем сознания присутствовал на собрании дома, посвященного некоему Джону Смиту, вендиго, в виновности которого некоторые сомневались. Если бы дело касалось вампиров или Найтшейдов, то вечный мальчик, разумеется, был бы более внимателен, а не присутствовал на собрании лишь телом, разумом находясь где-то далеко. Туда, куда его увели витые золотистые узоры ковра под ногами. Одним вендиго меньше, одним вендиго больше – какая, в сущности, разница? Юношеский максимализм и жажда справедливости в нём давно уж угасла, а мир по большей части виделся обителью греха и ненависти. Вся история этой планеты пронизана ненавистью, убийствами. Если раньше Андрей пытался нести добро и праведность, всей душой веря, что даже в одиночку можно что-то изменить, то сейчас, пожалуй, оказался слишком стар для этого. Огонь внутри погас, и вампир разочаровался в жизни – один или двое ничего не изменят, мир останется прежним. Исполненным ненависти, несправедливости. Так было почти тысячу лет назад и ничего не изменилось с тех пор.

[indent] Андрей по-прежнему любил мир во всем его разнообразии, но знал, что изменить ничего нельзя. Ты выигрываешь одно сражение, но всё равно проигрываешь войну. Так есть ли смысл пытаться, растрачивать силы попусту? В этом смысле его сердце зачерствело, и вампир давно усвоил, что куда результативнее будет стараться лишь для близких. Изменить что-то для них, бороться ради семьи – всегда пожалуйста. Выступать против вопиющей несправедливости, которая происходит где-то совсем рядом, но с кем-то посторонним?.. Ох, нет. Андрей предпочтет провести время за холстом или фортепиано.

[indent] Зато у всех остальных – включая Ковен – чувство справедливости казалось, обострилось, и вдруг потребовались исчерпывающие доказательства вины или невиновности плененного вендиго, чтобы вынести окончательное решение. Это было почти смешно – юного Гилберта приговорили к сожжению в солнечном свете просто за то, что он не умел быть вампиром. Не ведал, что кровь можно пить не убивая своих жертв. И если бы Верховным на тот момент не был Морган, всё закончилось бы, вероятно, в высшей степени печально для молодого вампира.

[indent] Впрочем, решительную точку в обсуждении поставил всё тот же Морган – если провести своё расследование, можно будет автоматически защитить вампиров, которые к убийствам не причастны. А такие мысли возникали у… некоторых. Если в городе кто-то таинственно погиб, «задранный зверем», то взгляды колдовских домов почти в ста процентах случаев чудеснейшим образом обращались именно на вампиров Найтшейдов. Сейчас, наверное, просто повезло, что расследование начала полиция и волки Аркхема. Иначе бы, возможно, это Андрею пришлось доказывать непричастность своей семьи к смертям.

[indent] — Дитя мое, из меня крайне скверный сыщик, — мягко произносит вампир, поднимаясь с кресла.

[indent] — Но тысячелетие жизни и масса полезных навыков за плечами, — отбивает Морган, скрещивая руки на груди с кто-если-не-ты видом. Старшую в их доме ведьму (перевертыша, хорошо) ему и просить не пришлось. Это вообще её идея, провести с Андреем расследование, к которой прислушался весь Ковен. Найтшейды и подавно спорить с тем не думали, потому что в их роду есть два мнения: Содом и неправильное.

[indent] Вампир прикрывает глаза и вздыхает, тем самым на всё соглашаясь. Собственно, его тоже упрашивать не требовалось, он изначально не выступал против, а лишь выразил своё сомнение.

[indent] Собирать информацию по крупицам не пришлось. Слово там, слово здесь, показания оборотней и в качестве завершающего штриха – заимствование папки с делом на пару часов при помощи гипноза. Более, чем достаточно для того, чтобы составить более-менее точную картину произошедшего. И даже не удивительно, что некоторые поглядывали в сторону вампиров – жертва не сопротивлялась, пока её кусали. С другой стороны, кровь же на месте. И укусов слишком много, беспорядочных, абсолютно хаотических. Вампиры целят в вены и артерии, а не впиваются как попало несколько раз. Да и на вендиго, который пока что в своём уме (судя по всему, по крайней мере) это тоже слабо походит, скорее уж гули. Во всяком случае, бросить недоеденное посреди леса как минимум недальновидно, как максимум – безответственно. Больше напоминает безумное животное или маньяка.

[indent] Но. Мало ли безумия в мире?

[indent] — Я думаю, нам следовало бы прибрать к рукам того вендиго, — спрашивает Андрей, садясь в машину и пристегиваясь, — он как никто другой заинтересован в доказательстве своей непричастности. И чувствует запахи лучше, — добавляет он, когда машина трогается с места, — и после нанесем визит к Чедвику Бойду. Надеюсь, он будет достаточно вежлив, чтобы пригласить войти, — в конце концов, не хотелось бы топтаться на пороге. Ему и так придется это сделать, когда они доберутся до дома Джона (кажется, так его зовут), ни к чему требовать от вендиго приглашать в гости. Но Содом предлагает другой план – Андрей заберет пленника, а она сама пока посетит место преступления. Темная в общих чертах рассказывает ему об артефакте, к которому привязали вендиго. Забираешь заколдованный предмет и ему (пленнику, конечно, а не артефакту), хочет он того или нет, придется следовать.

[indent] По крайней мере, если многоуважаемый Джон Смит еще хочет жить.

[indent] Андрей провожает Содом взглядом, когда она садится в машину и уезжает, а после кидается в другую сторону. Ему совсем не нужно транспортное средство, чтобы передвигаться быстро. Даже более того – оно его еще и замедлит.

[indent] Оказываясь у дома, Андрей негромко стучит в дверь, а когда та открывается – изумленно поднимает брови:

[indent] — Ох, — выдыхает вампир, — никогда не видел вендиго… такими, — он поджимает губы, понимая, что эти слова не очень-то вежливы. Нетактично с его стороны указывать на близость обращения в безумное, одержимое голодом существо. Но теперь становится понятно, почему Ковен обвинил его – Джон без пяти минут гуль.

[indent] — Я бестактен, прости, не сумел сдержать изумления, — извиняется вампир, прикрывая глаза, но отмечает про себя, что вид мужчины скорее завораживающий, чем отталкивающий, — меня прислал Ковен, — лукавит, на самом деле, но при этом не лжет: маги же действительно поручили им расследование, — я могу войти? — Андрей слегка наклоняет голову в бок, с любопытством рассматривая вендиго.

Отредактировано Andrei Nightshade (04-12-2018 00:19:18)