Сидящая за столом одинокая фигура вздохнула и, немного помедлив, с шумом перелистнула страницу толстой тетради, в которой каллиграфически почерком были отмечены только богу понятные медицинские термины и заметки.

- Пациент номер 14. Маниакально-депрессивный психоз… - Себастиан замешкался, поправив сползшие на переносице очки. – …В 2018 году называть биполярное расстройство депрессивным психозом… - очередная пауза, которая уже через пару секунд прервалась нервным смешком. - …Видимо, эти сестры не читают изменения к МКБ. А может даже не знают, что такие изменения существуют. Просто какой-то праздник инвалидов.

Себастиан Валентайн, который уже восемь лет работал в Аркхеме ментальным врачевателем, оставил последнюю пометку в вышеуказанной книге, после чего закрыл ее и отложил на левый верхний край стола. Затем провел регулярный ритуал уставшего от рабочего дня человека: размял конечности и суставы, прощелкал костяшками, протер покрасневшие глаза пальцами, а мутноватые линзы очков платком.

Доктор был человеком трудолюбивым – в его привычку входило подолгу оставаться в своем кабинете, когда весь поток пациентов рассасывался, а Больница Святой Анны пустела и закрывала приемные окошки для заплутавших кашляющих и чихающих. На часах читалось примерно семь вечера; за окном уже вовсю горел закат и сгущались сумерки, однако высокая фигура в белоснежном халате не думала покидать свое рабочее место. Себастиан предпочитал все свое время проводить в сборе и изучении анамнеза пациентов; он знал, что дома занимался бы тем же самым. Всепоглощающее одиночество постоянно преследовало одержимого наукой доктора, но он уже давно смирился со этой участью и предпочитал воспринимать ее как плату за собственную добродетель.

Доктор встал; по кругу обошел свой стол, оценивая, насколько ровно в этот раз лежат все письменные принадлежности; затем подошел к двум удобным креслам, которые стояли чуть поодаль в позиции напротив друг друга. Подняв правую ладонь, Себастиан попытался смахнуть микроскопические частички пыли с коричневой кожаной обивки, но сие действие прервал зазвонивший и завибрировавший в кармане халата мобильный телефон. Доктор обладал довольно своеобразным чувством юмора, поэтому на звонке у него стояла перепетая маленькой девочкой знаменитая песня шанти; причем Себастиан никогда не был связан ни с морем, ни с китами, от того выбор такого саундтрека выглядел еще более нелепо.

Ладонь так и не коснулась спинки высокого кресла. Себастиан сунул руку-пипидастр в карман, достал мобильник и нажал кнопку ответа.

- Доктор, у нас поехавший выстрелил резиновыми пулями в Фарингтона! Возможно криминал, по коням! – в динамике послышался резкий моно-звук санитара психической больницы, с которым Валентайн периодически пропускал по сигарете в обеденный перерыв.

- Резиновыми, значит? – Доктор усмехнулся: за всю его столетнюю жизнь, только в Аркхеме он увидел людей, которые продолжали шутить и веселиться даже в самой критической ситуации. А уж тем более веселиться любили санитары психбольницы напротив, которые каждый день хватали за ягодицы очередного обезумевшего мага-пироманьяка или вендиго, тронувшегося умом после переедания человеческой плоти.

Валентайна совсем не интересовало, в кого стреляли и стреляли ли вообще. Так как Доктор не состоял ни в каких организациях или сектах, его циничное и черствое сердце не переживало за Роберта Фарингтона сильнее, чем за спившегося бездомного возле подъезда. Куда больший интерес вызывал у Себастиана именно тот, кто стал причиной вечернего звонка санитара, ведь по доступной ему информации, в Аркхеме на данный момент не было никого, кто хотел бы пристрелить профессора университета.

За доли секунды выстроив данную логическую цепочку в своей голове и проанализировав доступные выводы, Доктор внезапно повеселел и сменил тон на более заинтересованный.

- Когда это случилось? И куда вы дели этого «опасного преступника»?

- …Буквально с полчаса назад. На самом деле мы так и не поняли, что произошло. Главное, что Фарингтон живой и уже у вас в Святой Анне на медосвидетельствовании. А поехавший в нашем карцере; без помощи усыпляющей магии его невозможно было успокоить – он дрался, ругался матом и сыпал какими-то проклятиями. Рожа, кстати, незнакомая, какой-то молодняк опять в город приехал в права качает, - было слышно, что знакомый голос из телефона как будто получил облегчение, сообщив невероятно важную информацию. – Ну что, ты зайдешь? Надо обработать парня на чистосердечное.

- Ты же знаешь, что я не пользуюсь способностями без согласия пациента, - Себастиан замолчал, обдумывая услышанную информацию. Интерес внутри него рос в геометрической прогрессии. – Слушай, сможете доставить его ко мне сейчас? Я не пойду в ваш антигуманный казённый дом, мне от застарелого запаха дурно становится. Как раз сумасшедший придет в себя, когда вы будете на месте.

- Старикан, ты за казённый дом точно ответишь когда-нибудь, - буркнула трубка. – Ладно, приведем. Где-то через полчаса. Но если этот недоделанный киллер разобьет тебе лицо, то зашьешь его ты себе сам.

- Жду, - проигнорировав угрозы санитара, Себастиан сбросил входящий звонок, после чего убрал телефон обратно к себе в карман и, поправив подол белого халата, присел в «кресло психотерапевта», ожидая нового гостя.

Отредактировано Sebastian Valentine (06-12-2018 00:52:30)

Доктор был одержим исследованиями. Его скучающий мозг истосковался по общению с кем-то более интересным, чем обычные подростки-суицидники и параноики с стажем. Его руки хотели вновь чувствовать человеческое тепло, которое усиливалось бы по мере укрепления гипнотической связи. Его память жаждала отпечатать в себе новый взгляд какого-то совершенно уникального человека, невиданного ранее. 

Себастиан скучал. И поэтому он с таким недужим интересом воспринял нового человека в городе. Который, к тому же, сильно накосячил, если почти сразу после приезда угодил в руки этих несведущих амбалов из полиции, которые уже готовили запрос на передачу объекта в цепкие лапы оперативных санитаров психбольницы.

Кстати, о ней. Когда Валентайн только перебрался в Аркхем и стал подыскивать варианты постоянной работы, с его специальностью прямым предложением была именно психиатрическая больница города. Но отношения с ней у Доктора не сложились с самого начала, стоило только последнему переступить порог казенного учреждения своими начищенными ботинками. В лечебнице, конечно же, не было пошарпанных стен, плесени и тюремных решеток (хотя остаточные следы на перекрытиях говорили о том, что в прошлом ситуация была обратная), однако общая атмосфера абсолютного отчаяния давила сильнее любого внешнего уродства, и стоило Себастиану на минуту «включить» свою телепатическую способность, дабы быстро прошерстить территорию на наличие блокировок (так бывало, если сама земля была заколдована магами тысячи лет назад), то этот ужасный и гнетущий белый шум заставил Доктора очень быстро свернуть свою деятельность и отказаться от заманчивого предложения следить за шизофрениками.

Итоговый выбор рабочего места остановился на Больнице Святой Анны, которая была, конечно, не райским местом, но и не вызывала этого тошнотворного чувства насилия в пределах своих стен. Плюс здесь пообещали отдельный большой кабинет, возможность курить в окошко (но только крайне редко), и оплачиваемый месячный отпуск раз в год. Что еще нужно для старика, который прожил практически 2/3 своей сокращенной жизни?

Вьетнамские флешбеки своего появления в Аркхеме атаковали создание Себастиана. Он терпеливо ждал гостей в вечерний час, а тянущееся жвачкой время коротал при помощи анализа прошлого. Все сложилось так, как сложилось. «Аркхем никогда не обещал тебе много друзей с тараканами в голове, с которыми ты будешь разговаривать ночи напролет,» - Доктор имел привычку разговаривать сам с собой и, вопреки распространенному мнению, не считал это признаком психического расстройства. Он профессор, он знает лучше.

В дверь постучались. Себастиан встал с кресла и сделал шаг в сторону входной двери, однако не предпринимая попыток ее открыть. В кабинет зашли двое, притом сначала «пропихнули» мужчину, у которого сразу бросался в глаза помутневший взгляд и разбитый нос; затем уже зашел местный полицейский Нельсон, который отличался крайне радикальными методами укрощения и агрессивным поведением.

- Привет, Док. Вот, очередной псих возомнил себя выше общества и решил вершить собственное правосудие, - с этими словами Нельсон с силой бросил окрещенного «психа» в кресло. – У него полный комплект: пакет поддельных документов, оружие, наркотики…

- Меня совершенно не интересует его гражданское положение, - грубо отрезал Себастиан. – Только сознание.

- А… Хрен с вами, Док. Тогда оставляем его «сознание» на вас без предыстории, ковыряйтесь сами. Мы постоим снаружи и покараулим в случае чего.

- Караульте дворы. Теперь это, - Валентайн кивнул на ничего не понимающего будущего пациента. – Моя головная боль. Я сам сделаю все запросы и соберу итоговую карту. Спасибо, Нельсон, и всего хорошего.

Нельсон, порядком опешив от такого наглого поведения обыкновенно дружелюбного Доктора уже набирал в грудь воздуха, чтобы высказать все свое недовольство, однако был прерван непосредственной причиной всего этого недоразумения: «Сэр, можно снять с меня наручники?».

- Нельсон, будь так добр. И прекращай пыхтеть, у тебя лицо покраснело, - дождавшись, пока абсолютно пораженный полицейский проведет свои манипуляции и освободит запястья мужчины из оков, а затем удалится, закрыв за собой дверь, Себастиан спокойно вернулся в свое рабочее кресло и пристальным взглядом уставился в лицо собеседнику.

- Хорошо он тебя приложил, - врач одним секундным движением стирает тонкую струйку крови с верхней губы мужчины, - Меня зовут Себастиан Валентайн. Я тут вроде локального мозгоправа, - Доктор ежится от такого отвратительного сравнения, но продолжает. – У тебя есть силы и желание рассказать мне немного о себе? Как тебя зовут, откуда ты приехал и по каким причинам решил остановиться в этом гнилом городишке? Обещаю не делать ничего, что причинит тебе дискомфорт.

Как Себастиан и предполагал, его неожиданное движение пальцем по лицу незнакомца заставило последнего не просто опешить, а чуть ли не отпрыгнуть назад от неожиданности произошедшего «близкого» контакта. «Реакция есть. Движения рук рваные и опрометчивые, однако на земле стоит довольно устойчиво для своего состояния, судя по положению ступней. Зрачки суженные, губы белесые,» - Доктор неосознанно в доли секунды «просканировал» своего пациента и составил полный анамнез. «Возможно, невротик. Хотя тремор пальцев говорит о более серьезных принимаемых препаратах…» - врач молчал все время, пока незнакомец собирался с мыслями. Было понятно, что правды мужчина не скажет. Эти дежурные вопросы существовали лишь ради разрядки напряженной атмосферы в пределах медицинского кабинета. Не зря на вечеринках люди заводят разговор друг с другом, начиная не с вопроса «Как тебя зовут?», а с просьбы угостить сигаретой или уточнить время.

— Мистер Фарингтон угрожал мне оружием, и мне повезло, что он не попал в меня. Завязалась потасовка и я сумел отобрать у него пистолет. Но полицейские меня не слушали. Они забрали меня с собой, избили и, наверное, что-то вкололи в участке, какой-то наркотик, я полагаю, из-за которого я не помню половину происходящего. Забрали бумажник и все документы, которые были с собой. Отказались предоставить адвоката. Зачем-то катают по всему городу уже который час и не могут толком объяснить, зачем они это делают, - мужчина говорил отрывисто, то и дело переводя дух и периодически запинаясь. Такая тактика могла бы убедить любого полицейского в искренности сказанных слов, потому что заученным текстом тут и не пахло – сплошной экспромт. Однако Валентайн на то и доктор, что не обладает наивностью следователя и сразу раскусывает очевидное вранье.

Себастиан терпеливо дослушал правдоподобный монолог. Выдержал паузу, сменив позу в кресле на более расслабленную и открытую. Как оно там было: слегка расставить ноги в стороны носками прямо; мягко положить ладони на ручки кресла тыльной стороной вверх; выпрямить спину и раскрыть плечи, показывая тем самым невербальное уважение к сидящему напротив человеку. Все эти мелочные детали были родной стихией Доктора, и конечно он владел своим телом лучше, чем кто бы то ни было.

- Нельсон с его методами укрощения – отвратительный балбес. Мне действительно жаль, что ты попал именно в его руки, - коротко вставил Доктор, не спуская заинтересованного взгляда с лица незнакомца. Именно сейчас он захотел отбросить всю эту лживую шелуху и залезть своими узловатыми пальцами в серое вещество сидящего напротив героя, вычленив не только текущую правду, но и самые скрытые внутренние кошмары и потайные секреты.

— Доктор Валентайн, пожалуйста, помогите мне. Я новый человек в этом городе и у меня нет таких связей, как у мистера Фарингтона. Это все заговор, попытка избавиться от меня, понимаете, доктор Валентайн?.. – мужчина перешел в наступление; Себастиан уловил это сразу, почувствовав смену тона с оправдывающейся на умоляющую и просящую. Интерес к объекту дошел до критического значения. 

- Как я могу помочь тебе, если не знаю твоего имени? В моей голове ты всего лишь незнакомец, которого несправедливо обвинили во всех смертных грехах Аркхема, - Доктор в момент взял в свои ледяные руки, которые еще долю секунды назад лежали на подлокотниках, правую ладонь сидящего напротив мужчины. Телесное касание позволило установить первый контакт. Валентайн услышал в своей голове отрывок мысли: «…О белой обезьяне». «Интересные у вас мысли в моем кресле, молодой человек,» - Себастиан, не моргая, «отправил» фразу в голову пациента. «А теперь давайте поговорим нормально. Правду Вы от меня не скроете, даже если вырвите сейчас руку. Я чувствую Вас, а Вы – меня. Поэтому чем более открытым будет наш разговор, тем больше у Вас будет шансов избежать наказания за грехи, совершенные в пределах этого затхлого городишка. Я помогу Вам, если Вы поможете мне разобраться в Ваших настоящих мотивах палить во все стороны из нелегального оружия.»

Казалось, что исход этой встречи предрешен, ведь Себастиан практически каждую неделю сталкивался с «особо буйными» пациентами, которых доставляли невесть откуда. Это были и сошедшие с ума маги, опьяненные внезапным «бустом» собственных сил; и описанные ранее вендиго, наглотавшиеся трупных червей; и вампиры, от скуки занявшиеся неоправданным садизмом в отношении простых людей. Все эти персонажи так или иначе проходили через пристальное внимание Доктора, который с недужим интересом изучал устройство их черепной коробки и распутывал нейронные связи, вычленяя новые подробности катализирующих событий. И Валентайн уже настолько привык работать при помощи современной ментальной магии, что, казалось, сейчас ему даже не придется разогреваться.

Казалось, что исход этой встречи предрешен... Ведь правда?

Рука, еще секунду назад выдернутая «пациентом» из-под мягкой ладони Доктора, уже окутывалась пауком вокруг его запястья.

«- Смена роли?»

Валентайн внезапно почувствовал леденящий душу холод, который не был похож на дуновение ветра в непогоду. Он ощущался как туманное и абсолютное черное безумие, которое вязало рот и забивало легкие густым непроглядным смогом. Что-то схожее можно было бы почувствовать, утонув в бассейне мазута. Или нефти. Или гуталина, но это звучит как-то совсем неестественно.

В любом случае, контакт произошел. И это контакт стал для Доктора полной неожиданностью, ведь его полувековой стаж практики ментального блока не подводил вот уже десяток лет. Себастиан был совершенно непробиваем ни телепатическими атаками, ни наводящими галлюцинациями, ни волнообразным бредом, от того совершенно новое чувство скованности было настолько необычным, что Доктор даже на секунду подумал о том, что все его многолетние труды вот в этот самый миг пойдут прахом, как и стремительно стареющее тело.

— Марк Джей. Крал. Двадцать девять лет. Штат Юта, Уэст-Джордан.

Теперь Доктор знает его имя. Марк Крал. «- Поляк?...» - Валентайн не был силен в национальностях и географии, однако принадлежность распространенных фамилий к конкретным государствам за свою долгую жизнь выучил хорошо.

— Нужно признать меня невменяемым. Прописать таблетки и отпустить домой. Назначить повторный курс лечения. Встречи раз в неделю, но когда я не приду — ты просто поставишь отметку о посещении, чтобы у судьи не возникло вопросов. 

Услышав команды, которые обычно он говорит своим пациентам, Валентайн неожиданно почувствовал себя совершенно уязвимым и ведомым существом, готовым полностью подчиниться этому голубоглазому мужчине. Но парализованное состояние не продержалось долго – уже через несколько мгновений холод начал отступать, а фантомная боль прекратилась, так и не успев начаться. Себастиан, до этого момента не спускавший пристальный взгляд с поменявшегося в лице Марка, несколько раз моргнул, будто смахивая с ресниц остатки внезапного оцепенения.

«- …Это все? Или ты сделал предупредительный выстрел в небо, Крал?» - совершенно пораженный прошедшей атакой Доктор переменился в лице. Его лицо озарила широкая улыбка, которая походила на оскал зверя, поймавшего желанную добычу. Катализирующее событие случилось; теперь единственным желанием врача было только одно – изучить все внутренности этого пациента и установить источник такой удивительной и неизвестной силы.

Мужчины были одного роста, но то ли в виду общего ослабленного состояния Марка, то ли из-за более развитой физической силы Доктора, последний смог в пару движений изменить свое положение в пространстве – теперь обезумевший врач нависал над нерадивым пациентом словно скрючившийся коршун. Себастиан практически вплотную приблизился к лицу Марка, заглядывая в его глаза настолько глубоко, насколько позволяет цензурное описание; после этого многострадальные пальцы рук врачевателя абсолютно бесцеремонно коснулись висков Крала. Настолько близкий вид контакта применялся Себастианом в самых крайних случаях и выкручивал тумблеры влияния гипноза на максимум.

- Расскажи мне про себя. Про свою силу, - Валентайн произнес фразу практически севшим голосом, который скорее напоминал хрипловатый шепот маньяка-садиста.

Его гипнотический метод был предельно прост – после установления тактильного контакта тело пациента медленно цепенело, а память в произвольном порядке начинала воспроизводить абсолютно рандомные события из прошлого, среди которых Доктор выискивал необходимые для изучения. Такой метод позволял ему находить причины изменения настоящего психосоматического состояния пациентов во всех временных отрезках и при всех обстоятельствах (даже скрываемых). Конечно, в сухом остатке способ не очень удобен, так как отнимает много времени (и сил), и проще было бы просто заставить Марка говорить, но сумасшедшие ученые никогда не ищут легких путей, вы же знаете.

Как бы то ни было, пришло время терапии.

Он перемещался в сознании пациента как своенравный непрошеный гость, который пришел на вечеринку, где его не ждали. Он скидывал воспоминания один за другим словно пыльные книги с огромных полок. Некоторые поднимали за собой клубы пыли и были похожи на рассыхающиеся старославянские словари и трактаты; другие же можно было сравнить со школьной тетрадью - тонкие, сухие, с пятнами клякс от пера. Себастиан двигался в "помещении" быстро и резкими перебежками, то и дело обращая внимание на очередной упавший сборник флешбеков и оценивая, стоит ли брать в чистые руки, обработанные медицинским физраствором, грязную пожелтевшую корочку.

Он видел образы, которые оживали подобно картинам в небезызвестной сказке: испуганные и, наоборот, радостные лица; сменяющиеся друг за другом пейзажи невиданных Доктором ранее мест; темные помещения ни то больниц, ни то тюрем. А еще - какое-то невероятное количество неизвестных таблеток в белых баночках, самые разнообразные виды медицинских инструментов, которые пугали своей изощренностью и больше походили на орудия пыток, и ту самую знаменитую кафельную плитку казенных медучереждений, которая отпечатывалась на сетчатке глаза любого, кто проведет в пределах этих стен больше нескольких дней.

Это было сознание не просто наркомана, словившего привычный приход. Это было сознание совершенно отрешенного от социума психопата, который не помнил большую часть своей жизни из-за агрессивного медикаментозного лечения. И такого человека Доктор мог прочувствовать еще более глубоко, чем позволяет гипнотический сеанс. Морально. Так, как может чувствовать эмпат родственную душу. Даже если эта душа была противоположной полярности от него самого.

«- Господи, Марк. Как же тебя потрепало...» - Валентайн остановился и взял в руки какую-то совершенно непримечательную тетрадь. Она никогда бы не привлекла рядового обывателя, однако Доктор был совершенно уверен в своем выборе - именно в ней был ключ к разгадке безумного настроения пациента. Тонкие пальцы перелистнули первую страницу...

Король идет. Да здравствует Король!

Руки Себастиана обожгло огнем. Он выронил тетрадь, которая с шумом падающего на кафель булыжника кирпичом рухнула на пол.

...В желтом.

Темное помещение сознания с книжными полками затянуло песчаным туманом.

Не лезь сюда, маг. Это мое. Мое.

Защипало глаза. Валентайн усиленно заморгал, стараясь справиться с жжением под веками.

Мое.

Удар пришелся в левую часть челюсти. От последующего точка поддых Доктор по-инерции отстранился назад, выныривая из песчаной бури и с шумом хватая губами воздух. Его рот наполнился жидкостью с солоноватым привкусом, которая уже начинала стекать по уголку губы. Кажется, Марк выбил ему семерку.

— Подойти только! Только попробуй подойти, мистер Уайт! - Крал рухнул на пол; поднялся, схватил нож и занял оборонительную позицию. Его зрачки бегали во все стороны, а тремор рук усилися настолько, на сколько позволяла человеческая неврология.

Себастиан сделал два шага назад, вытирая большим пальцем кровь с саднящей губы и совершенно не по-докторски сплюнув пострадавший зуб на темной ковер кабинета. Его шумное дыхание было отчетливо слышно даже на фоне срывающегося на крик пациента, но ни одна жила в лице врача не выдавала совершенно никаких эмоций. Только взгляд исподлобья, который сохранился после проведенной терапии.

Он нашел ответ.
Хастур.
Божество, существование которого не объяснялось никакими научными законами. Себастиан знал о нем исключительно из аркхемских трактатов и магических мануалов, которые изучал во время своей рабочей деятельности я городе. И во всех справочных материалах отмечалось, что подарившие душу Хастуру люди неминуемо сходили с ума и умирали в ужасных муках не только физических, но и моральных. Но сейчас перед Доктором стоит непосредственный владелец этой силы - и даже не смотря на эмоциональную нестабильность, он как минимум живой. И может бороться.

- Марк, пожалуйста, успокойся. Это доктор Валентайн. Сейчас ты находишься в больнице святой Анны, в Аркхеме. Ты только что стал предметом моей терапии, которая вызвала у тебя галлюцинации и неосознанные воспоминания. Но теперь все закончилось, - Себастиан говорил тихо, а так как телепатическая связь хоть и прервалась, но не исчезла полностью, то он дополнительно ретранслировал свои слова в голову Кралу, но звучали они скорее как еле слышимые отголоски эхо.

- ...Прошу тебя успокоиться. Я хочу, чтобы ты сел в кресло и мы поговорили. Я не дам тебе никакие таблетки и, обещаю, больше не буду приближаться к тебе ближе, чем на полметра. Просто постарайся прийти в себя, - Валентайн в очередной раз стер окровавленным пальцем продолжавшую саднить губу, после чего медленно (чтобы не провоцировать стоящего напротив) потянулся свободной рукой к карману медицинского халата, пытаясь достать новой платок.

- Марк, пожалуйста. Я больше не причиню тебе боли.

Отредактировано Sebastian Valentine (14-12-2018 15:43:14)