Наконец, покинуть родной городок было для Эйдана счастьем. Освобождением, будто с него сняли кандалы, что висели на нем с момента пожара. Клеймо мальчика сиротки, который едва не сгорел заживо, как его мать. Ему улыбались, кто-то сочувствовал, предлагал помощь с поступлением, с работой, если он решит остаться и не продолжать учебу. Но Эйд от всего отказался. Все что его волновало это Оливер и их будущая свободная от чужой опеки жизнь. 

У них у обоих были проблемы, которые они помогали друг другу решать. Эйдан старался, правда, старался быть для Олли не нянькой, а напарником, партнером, другом. Не тем, кто заставляет его лечиться, а тем, кто поддерживает. Он не пытался его починить, ведь Оливер не сломан, Эйдан принимал его таким, какой он есть. 

Единственное, что он упустил – это момент, когда все снова стало плохо. Галлагер был так увлечен учебой, новыми знакомствами, новым для него направлением в жизни. Вопреки всеобщим ожиданиям, футбол не стал его будущим. Эйдан не хотел связывать всю свою жизнь с беготней по полю, постоянными травмами и изнуряющими тренировками. Он выбрал то направление, которое ему было интересно, и работал очень усердно, чтобы доказать в первую очередь самому себе, что он не просто тупой спортсмен, который годится только на то, чтобы кидать мяч. 

Конечно, все было не так гладко, как они того ждали. Но парни справлялись, притирались и учились жить вместе, как полноценная пара. Он вымотался на занятиях, и не успел дождаться Оливера, чтобы поужинать, уснул прямо на диване, прижимая к груди телефон, который его и вырвал из лап Морфея. В комнате было темно, а Эйдан лежал там же, где и был. – Оливер? Где ты? – голос сонный, парень трет лицо ладонью, но от голоса любимого сон тут же пропадает, оставляя после себя только тревогу и ужас. – Спокойно, Олли, слышишь меня, спокойно. Можешь сказать мне, где ты находишься? – спрашивает он, накидывая на плечи толстовку.

Хватается за вазочку, где обычно лежали ключи от машины, но там пусто, в куртке тоже, как и в рюкзаке. «Что же ты натворил, Оливер?» - проносится в голове, пока Эйдан слушает путанные описания местности и пытается успокоить парня на том конце трубки. – Я еду, никуда не уходи. Он понятия не имеет как и на чем добираться, но примерно понял, где находится самый дорогой ему человек. Они ездили в ту сторону совсем недавно, кажется, устраивали пикник на одном из озер в годовщину знакомства, и Эйдан запомнил лишний знак на дороге, Оливер сейчас тоже его назвал. Шайн так много улыбался в тот день, что, казалось, будто улыбка приросла к его красивому лицу, а Эйдан только этого и добивался. Весь день парни провели на берегу озера, много говорили, ели какие-то вкусности, что купили в забегаловке по дороге, даже умудрились искупаться, хотя погода не располагала, и все было так хорошо, что бдительность Галлагера решила отойти в тень, уступая место затуманенному счастьем сознанию. 

Найти того, кто не будет задавать вопросов и не будет угрозой свободе Оливера, оказалось сложнее, но один из ботаников с первого курса, которого Эйд выловил на парковке совершенно случайно, согласился подбросить Эйдана и держать рот на замке. - Оливер! – парень падает на колени рядом с любимым, вынимая из его рук телефон, который тот все еще прижимал к уху. Обнимает, а самого трясет так, будто у него лихорадка. – Эй, малыш, я тут. Все хорошо. Посмотри на меня. Он поднимает его лицо, стараясь скрыть панику. Плевать на машину, но видеть его в таком состоянии было страшно. Эйдан осторожно проводит пальцами по лицу, стирает кровь рукавом кофты. – Все в порядке, главное, что ты цел. Снова обнимает, нервно выдыхая куда-то ему в макушку и сдерживая подступающий к горлу ком. Он мог потерять его сегодня, и от этой мысли становится так страшно, что Галлагер кусает губы до крови, чтобы не расклеиться.

– Я с тобой, - он прижимается к его губам своими, чтобы доказать, что настоящий, и только когда Оливер выдыхает, расслабив плечи, отстраняется, чтобы осмотреть его. Главное, что он цел, снова повторяет про себя Эйдан, но нужна скорая, нужны копы, нужно сделать так, чтобы Оливера не посмели забрать у него. - Покажи мне, - он видит, что парню больно и просит показать ушибленный бок, осторожно касаясь его и проверяя, не сломаны ли ребра. – Больно? - осторожно кладет ладонь, проверяя реакцию. Боже, конечно, больно. Галлагер мысленно бьет себя по лбу, оборачиваясь на машину. Нужно придумать что-то, как сделать так, чтобы Оливер оказался не при чем. 

- Я сейчас, - говорит Эйд, улыбаясь, нежно целует своего парня в щеку, и поднимается на ноги. Медленно обходит то, что осталось от его машины. Сейчас его мало волнуют ее повреждения, да и в целом их не так много, ремонт обойдется в небольшую сумму, но лучше она, чем Олли. Парень залезает внутрь, сев на водительское сидение и кладет руки на руль, скрытый подушкой безопасности, рассматривает осколки стекла на приборной панели, и его осеняет идея. - Олли, - зовет он бойфренда. - Оливер, мне нужна твоя помощь. Пока Шайн подходил ближе, Эйдан вытащил из кучи осколок покрупнее, сжав его пальцами, и полоснул по тыльной стороне ладони, сжав зубы от боли. Еще несколько порезов разной направленности и на второй тоже самое. Он пожалеет об этом потом, но сейчас им движет желание спасти Оливера от лечебницы. - Ударь меня, - говорит он, прижимая кровоточащие руки к груди, пачкая толстовку кровью.
[nick]Aidan[/nick][status]не горит[/status][icon]https://i.imgur.com/4Jexupv.png[/icon][sign]...[/sign][lz]<b>Эйдан Галлагер</b> сын маминой подруги с птср[/lz]

Стекло разрывает кожу, окрашивая руки кровью. Эйдан никогда не причинял себе намеренно зла, да и никому вообще. Он слишком тюфяк для этого, чересчур добрый и открытый, чтобы творить какие-то плохие вещи. Но ради Оливера он этим же тупым осколком себе ноги бы отрезал, если Шайн только попросит. И прекрасно знает, что его план парню не понравится, даже выдавливает улыбку, сдерживая гримасу боли.

- Олли, ты же понимаешь, что так нужно, - говорит спокойно и тихо, успокаивает. Ему все равно, что будет с машиной, хотя тут видно, что восстанавливать ее обойдется дороже, чем купить новую. Да и какая разница. Получат страховку, купят другую. Галлагер был из тех, кто не гонится за деньгами. Он легко расстается с ними, никогда не был жадным и всегда помогал, если у него просили. Кто-то из школьных приятелей до сих пор должен ему двадцатку или пару баксов.

– Господи, блять, да плевать я хотел на права. Даже если их отберут совсем! – взрывается парень, но тут же тушит в себе эту вспышку. – Оливер, -  сердце сжимается от боли и стыда, когда он видит в его  глазах слезы. – Я отдам им права, жилье, всего себя, если это будет означать, что ты останешься со мной. Эйдан никогда не думал, что сможет так кого-то полюбить, особенно парня из психушки, куда их обоих упекли, чтобы защитить общество. Тогда это казалось просто наваждением, мимолетным романом, в который оба упали, чтобы не погрязнуть в своих мыслях и проблемах. Но все стало серьезным уже после первого поцелуя. Уже тогда понимал, что пропал, но не смог признаться в этом даже самому себе.

Кладет израненные руки на щеки любимого, заставляя того смотреть в глаза. – Прости, я не хотел на тебя кричать, - наклоняется к его щеке, оставив там смазанный поцелуй и след собственной крови, перемешивающийся с его и пылью с дороги. – Я знаю, знаю, что ты не хотел, знаю. Эйдан понимал, что будет тяжело, когда решился на эти отношения, когда пришел в дом Шайнов и остался там на ночь, потому что просто не мог, да и не хотел, выбираться из объятий Олли. И до сих пор помнит разговор с его матерью перед их отъездом, что она не доверяет Эйдану, потому что он безалаберный, но так хочет Оливер, и она не будет ему перечить. Галлагер всеми силами пытался доказать ей, что она ошибается, но, кажется, сегодня все пошло насмарку, а все его старания рухнули под ноги миссис Шайн, рассыпавшись в пыль.

- Мы справимся, вместе, - обнимает парня, прижимая его к себе. – Тебе нужно к врачу, поэтому ты должен меня ударить, иначе я пойду биться о машину, и это ничем хорошим не закончится. Он пытается шутить, хочет, чтобы Олли улыбнулся, и чувствует кожей, как его губы дрогнули. Это хороший знак, маленький и мимолетный, но все же. – Давай. И потом все закончится, - шепчет Галлагер на ухо любимому, обнимая его за плечи. Ужасно хочется сейчас оказаться дома, а не стоять и улыбаться, подбадривая Оливера, который никак не мог решиться поднять руку на бойфренда. Позже они поговорят обо всем, что случилось, Эйдан обязательно спросит, почему он хотел уехать, но все это будет когда Оливер придет в норму, и они оба будут дома и в безопасности.

Полиция приехала не так быстро, как ожидал Эйдан. Они провели у места аварии еще около получаса только вдвоем. Он обнимал Олли, говорил какой он молодец и совершенно точно не виноват в синяках, расцветающих на лице Галлагера. Так нужно, и так правильно. А потом налетели врачи скорой, копы с вопросами. Оливер молчал, а Эйдан старался строить максимально шокированное лицо, рассказывая как машину занесло, и они чудом только отделались легкими ушибами. Впрочем, шок изображать и не пришлось, потому что его до сих пор потряхивало от мыслей, что Шайну могло не так повезти и все могло сложиться куда хуже.

Из больницы Эйдана выпустили на следующий день, обязав явиться в участок, как только ему станет лучше, а Оливера продержали еще пару дней, пока проводили полное обследование. И все это время Эйд не покидал стены его палаты ровно до момента выписки. А дома было спокойно и хорошо, дома было безопасно. Да, это всего лишь комната в кампусе, но она у них отдельная, где можно спрятаться от всех и просто побыть вдвоем. Швы на руках ныли и саднили под толстым слоем бинтов, но Эйдан не обращал на это внимания, лежа рядом с Шайном и осторожно перебирая пальцами кудряшки на затылке. Они не разговаривали. Оливер вообще почти не говорил ни с кем в эти дни, но в отличие от врачей Эйд знал, что это не последствия шока после аварии. Он врал полиции, врал врачам, всем вокруг, и будет продолжать так делать.

Стук в дверь заставил его вздрогнуть, выныривая из полудремы. – Я открою, - невесомый поцелуй в висок, и Эйд осторожно выбирается из теплых объятий, накрывая бойфренда пледом. Кто мог прийти к ним так поздно, можно было только гадать, и Эйдан отдал бы все деньги, что у него есть, чтобы это были копы, а не мать Оливера, которой он сейчас открыл дверь, пропуская внутрь.
[nick]Aidan[/nick][status]не горит[/status][icon]https://i.imgur.com/4Jexupv.png[/icon][sign]...[/sign][lz]<b>Эйдан Галлагер</b> сын маминой подруги с птср[/lz]

Эйдану обидно, но он только поджимает губы и выслушивает все, что говорить мать Оливера. Молча теребит бинт на руке, стараясь сдерживать себя. Все эти дни они вели весьма ожесточенную переписку. Миссис Шайн требовала от парня правды, говорила, что он лжец, и была права. - Я уже рассказывал, как все было, - вновь повторяет Галлагер, упорно стоя на своем, когда женщина замолкает, чтобы перевести дух. – Копы проверили, врачи тоже. К чему весь этот концерт? Он чертовски устал и отвратительно себя чувствует, болит голова и хочется вернуться в постель к бойфренду, чтобы забыть обо всем этом как о страшном сне, который они переживут вместе.

- Потому что меня вам не обмануть, - она все с тем же напором продолжила обвинять парня ее сына в подлоге. И Эйд даже поразился проницательности и уму этой женщины. Ведь даже копы, пусть и со скрипом, но поверили тому, что рассказывал Эйдан, но не она. Даже не смотря на раны и синяки Галлагера. – Это твоя идея, Эйдан, в его состоянии Оливер такого бы не придумал. Он едет со мной, и точка.
- Он уедет только если сам этого захочет, - сквозь зубы произносит Галлагер. – Возможно, я и облажался, но не вам меня судить, а ему. Хочется рассказать ей все, что он делает для Оливера (хотя по сути нихрена он не делает, только лажает), но больше что Олли делает для него. Как он ежедневно вытаскивает его из кошмаров и панических атак, как помогает справляться со страхом открытого огня. Мало кто знает, что Эйдан не готовит не потому, что не умеет, а просто боится газовых плит, что стоят на общей кухне их кампуса. Он никогда не ездит в походы или на природу с остальными, потому что знает, что там обязательно будет костер, и ему очень не хочется рассказывать всю свою историю, после того как его накроет очередная вспышка.

Он хочет сказать еще и много, уже открыл было рот, но увидел в дверном проеме Олли, и так отчаянно захотелось спрятать его, дать возможность отдохнуть и прийти в себя, но они вынуждены устраивать этот скандал. Вздрагивает от тяжелого, усталого голоса, и мягко обнимает за плечи, подошедшего к нему парня, утыкаясь в кудрявую макушку. Он физически ощущает, как тяжело даются парню слова, как вязко текут его мысли. Сам был в таком состоянии, когда нет сил ворочать языком или банально думать, но вынужден это делать. - Олли, не надо, - он говорит тихо, почти ему на ухо, но Шайн не слушает, разворачиваясь к матери лицом, будто хочет спрятать Эйда от нападения, и тому остается только положить перебинтованные руки ему на плечи, оказывая таким образом поддержку, показывая, что он рядом и всегда будет. Эйдан не хочет, чтобы из-за него ссорились. Не желает, чтобы Олли выбирал и никогда не ставил его перед этим выбором, тот сам его сделал. Но от такого внезапного признания у него перехватывает дух, однако парень молчит, только чуть сильнее сжав пальцы на плечах бойфренда.

- Родной, тебе будет лучше дома, - ей тоже обидно, и Эйдан понимает ее чувства и желание защитить Оливера, но заперев его дома под постоянным присмотром, чем это лучше той психушки, где они познакомились? Не может встать на ее сторону, не хочет этого делать, и уж тем более не отпустит его никуда.
- Вам лучше уйти, - Эйд, наконец, подает голос, глядя на нее из-за головы Оливера, ощущая, как напряжены его мышцы. Он не хочет, чтобы они ругались, но раз так сложилось, и если причиной раздора стал именно он и ошибки, которые он совершил, то нужно постараться сгладить все до того, как станет поздно.
- Мы еще поговорим, - бросает женщина, разворачиваясь на каблуках. Ее выдержке позавидовал бы любой. Уйти, не устроив скандала за то, что ее сын говорит с ней в подобном тоне и так грубо, это нужно иметь железные нервы, а парни просто смотрят ей вслед.

И только когда за ней закрывается дверь, Эйдан позволяет себе расслабиться, обнимая любимого со спины обеими руками и уткнувшись лбом в затылок, выдохнуть тихое «прости». Он так любит его, что готов был драться с его матерью за право быть рядом, когда та не позволила ему в больнице помещать Шайна, разрешив только встречи через стекло палаты. Но сейчас, когда он дома, Эйд никому его не отдаст.

- Я тоже тебя люблю, – говорит он, так и не отстранившись, хотя прекрасно знает, что Оливер сейчас и его может оттолкнуть, вернувшись в постель, но все же хочет это сказать, и улыбается, когда запястья касаются теплые пальцы. – Мне завтра в полицию, подписать бумаги, а после можем сходить куда-нибудь перекусить и просто прогуляться. Хочешь? Да, теперь они будут только ходить, потому что по предписанию суда у Эйдана отняли права на полтора года, но это все кажется сейчас такой мелочью, когда он разворачивает Оливера лицом к себе, целует в опущенный уголок губ и снова тянет в спальню, укладывая на кровать и подставляя плечо.
[nick]Aidan[/nick][status]не горит[/status][icon]https://i.imgur.com/4Jexupv.png[/icon][sign]...[/sign][lz]<b>Эйдан Галлагер</b> сын маминой подруги с птср[/lz]