Белые больничные стены сводят с ума. Тот несчастный час прогулок на улице, который выделен больным, напоминает свободу от тюремных камер – вокруг забор из металлических прутьев, конвой из крепких ребят в белых рубахах следит за каждым их шагом и пресекает любое взаимодействие между пациентами, даже случайное прикосновение рук. Для санитаров они просто кучка жалких отбросов с проблемами с головой, не люди, а попусту тратящий деньги налоговиков мусор. Проблемы ментального характера всё ещё пугают до чёртиков, и никто не хочет разбираться твоя это вина или нет, ты сам дошёл до такого состояния или просто жертва, которая вместо пары сотен баксов или старой квартирки в Ист-Сайде получил в наследство от дедушки грёбаную биполярку.

Определённо, медикаменты исправно делают своё дело – Оливер больше не лежит сутками уставившись в потолок на кушетке, от которой пахнет мочой, сам выходит на завтрак, а не после удара дубинкой по спине, и даже принимает таблетки, а не прячет под языком, чтобы затем выплюнуть в толчок и смыть. Парню хватило несколько поучительных встрясок и последующих ударов головой о стену, чтобы усвоить раз и навсегда, что с дорогими препаратами так поступать не стоит, иначе врачи придумают другой способ засунуть их в подростка, и понравится он ему гораздо меньше, чем привычный через рот.

Шайн снова улыбается, к нему вернулось привычное чувство юмора, которое выступает защитой и надёжной бронёй от всех, а флирт с медсёстрами опять становится чем-то само собой разумеющимся: отметить, что Бетти великолепно выглядит в новом платье, похвалить причёску Сюзаны, обязательно восхититься Британи, которая с момента его последнего визита заметно похудела и теперь носит халат на два размера меньше. Когда твой диагноз – это приговор, то хочешь ты этого или нет, а выучишь имена на бейджиках всего персонала клиники, носящей гордое звание «для душевно больных».

Иногда попадать сюда даже весело, есть забавные моменты, например, гонки на инвалидных колясках после отбоя или звонкий и немного безумный смех Кристин из соседней палаты, сопротивляться которому невозможно, хочется смеяться громко в голос вместе с ней. Но преимущественно это неотличные друг от друга дни и одни и те же лица, которые уносишь с собой после выписки серой массой воспоминаний, тесно связанных с запахом мочи, пота и плесени в общей душевой, а также страхом заразиться грибком, вкусом тошнотворной еды, больше напоминающей блевотину, потому что все думают, что пациентам до этого нет никакого дела.

Но в этот раз Олли не может отвести взгляда от новичка, чьего имени даже не знает, но про себя признаёт – он красавчик. Высокий, не вписывающийся суда, как ярко-красная ваза в нуарной чёрно-белой квартире, с широкими плечами и классной мускулатурой, словно сошедший с обложки журнала мужского белья. А ещё на нём было бы классно рекламировать твидовые пиджаки и брюки, рубашки пастельных тонов и галстуки-бабочки. Наверняка он модель или какая-то знаменитость, может быть актёр или музыкант, который собирает толпу девчонок в ночных клубах под сценой. Такая мордашка не должна пропадать зря, на худой конец он отлично бы смотрелся на экране всех дрочеров геев в качестве звезды порнушки.

Оливера бросает в жар от мысли, что хочется кончить ему на лицо, и приходится прятать не вовремя появившийся прямо в столовой стояк между складок свободной рубашки, отвести взгляд от классной задницы в больничных штанах, когда красавчик поднимается, забирает нетронутый поднос и выбрасывает вместе с паршивой едой в мусорный бак.

Вторник, четверг и суббота стали любимыми днями Олли, потому что в эти дни давали шоколадный пудинг, а незнакомец приходил только за ним, быстро съедал свою порцию и возвращался в палату, где большую часть времени читал книгу. Смелости же подойти к нему во время прогулки не хватает, дрожат коленки, словно он влюблённая впервые в жизни школьница, которая фанатеет от самого популярного мальчика в классе. Хочется услышать его голос, почему-то он кажется низким и бархатным, но получается только наблюдать за ним боковым зрением со стороны, чтобы совсем откровенно не палиться. И сегодня пудинга ему не хватило, закончился перед самым носом.

Рискуя своей свободой Шайн прячет пластиковую баночку в карман, сжимает её в ладони, не задумываясь о том, что может нагреть, и ждёт время прогулки.

- Возьми, - набрав перед этим полную грудь воздуха говорит и садится рядом с высоким спортивным парнем, пододвигая к его бедру невзрачное угощение, - Я заметил, что они тебе нравятся, - не может сдержать широкой улыбки, чуть щурится от яркого солнца, которое слепит глаза, но вот-вот спрячется за пушистым облаком, которое накроет его как перина.
[icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Одни скажут, что это ребячество, но как иначе показать своё внимание другому человек в этих бесчеловечных, практически тюремных условиях Оливер не знал. Пациентам запрещено касаться друг друга и персонала больницы, обмениваться вещами или даже слишком долго говорить, чтобы эти бритые головы не решили, что парочка чудиков задумывает грандиозный план побега покруче подкопа и вонючих заплесневелых труб в «Побеге из Шоушенка». Кто вообще в здравом уме решит пытаться перелезть через отвесный бетонный забор с колючей проволокой на навершии? Факт остаётся фактом – здравомыслящих людей в этом месте на порядок меньше, чем тех, у кого проблемы с головой, однако в силу массовой неорганизованности и тесной дружбы со своими тараканами ни в чьи раздумья не приходит мысль устроить бунт.

Проще подчиниться правилам, чтобы не оказаться на шоковой терапии или привязанным к больничной кушетке ремнями, а насколько это паршивая затея Шайн знал не понаслышке. В первые несколько раз пытался сбежать, прятался до тех пор, пока не наступит отбой и проверяющий ночной смены не обнаружит пустую кровать с именем биполярника, выведенным корявым подчерком на листке, прицепленном скрепкой к подушке. Но у каждой истории был один и тот же конец – он оказывался зажатым в угол, а затем конвой из трёх здоровяков провожал его в одиночную палату для буйных и проблемных.

Как удары и избиения должны помочь в лечение душевного расстройства Оливер не знал, но хорошо усвоил, что сопротивляться им – паршивая идея, и впредь решил идти по лёгкому протоленому пути хорошего пациента, который не сопротивляется лечению, пьёт препараты по часам и улыбается молоденьким медсестричкам, зная, что если быть им чуть больше чем просто ещё одним неудачником и чуть меньше чем другом, то можно получить более свежую наволочку или бесплатные сладости с «воли», как любит называть про себя сникерсы и кит-киты.

Эйдан в этом лагере сумасшедших явно новеньких и не знает всех правил.

- Мне не впервые, - слишком беззаботно для того, чья спина ещё помнит широкий замах и сильный удар между лопаток охранника Гарри, отвечает Олли и пожимает плечами, стараясь даже лишний раз не смотреть на своего нового приятеля, чтобы не вызвать подозрений, хотя боковым зрением замечает каким непривычно мягким стало его хмурое лицо и исчезла сосредоточенная складка между бровей.

"Ну же, спроси моё имя," -у единственное, о чём он просит, напрочь забыв о том, что узнать его можно с таблички на груди. Сказать лично - это другое, словно доверить что-то личное и интимное, стать настолько близкими, насколько позволяют эти стены, но так и не дождавшись заветного вопроса, который дал бы раз и навсегда понять, что новичку не всё равно и симпатия его не однобокая, Шайн отталкивается ладонями от колен и сдержано бормочет: - Просто заметил, что тебе нравится пудинг. И нет, я не сумасшедший сталкер, который попытается перерезать тебе ночью глотку.

Вежливая улыбка становится немного грустной, но винить в этом Эйдана Оливер ни в коем случае не собирается. Сам виноват, что представил, будто у этой истории может быть хороший конец. Всё же курортный роман вряд ли будет тесно смешан с запахом блевотины, медикаментов, а самым ярким воспоминанием с собой унесешь несколько новых шрамов от кожаных ремешком на лодыжках и запястьях, для которых придумаешь очередную нелепую историю про укус собаки или падение с велосипеда. Но в отличие от большинства парень уже не притворялся и не врал, сбегал, когда ему было паршиво, и старался запомниться остальным жизнерадостным и ярким, когда депрессивная фаза отступала.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

- Ну наконец! – на лице Шайна расцветает улыбка, - Я уже не думал, что ты спросишь.

Не вырывает руку из браслета пальцев, наоборот оборачивается и смотрит в глаза парню, счастливо отвечая: - Оливер. Меня зовут Оливер.

Оба рискуют своей свободой, вот так фривольно касаясь друг друга, забыв на минуту о том, что несколько пар глаз наблюдают за каждым их шагом, а глазок камеры контролирует всех психов на площадке для прогулок, обводя своим глазком-линзой двор целиком. Но, кажется, теряются в чувствах и не помнят о том, где они, словно опять пробуют сладкую свободу, которая кажется такой далёкой из-за постоянно надзора и высокого забора, который окружает лечебницу и перекрывает любые пути к подступлению.

Под тяжёлым взглядом их надзирателя Шайн послушно отступает назад на шаг, делает вид, будто ничего не происходит, однако замечает боковым зрением, когда никто не смотрит в их сторону и наклоняется к уху, шепчет: - Я приду, - и в числе первых убегает к двери, которая манит вернуться обратно в комнату. Делать этого совсем не хочется, но улыбка не сходит с лица. Эйдан. Повторяет его имя снова и снова про себя, даже не чувствует обычной усталости и сонливости, которые являются неотъемлемой частью депрессивной фазы, знает, что не уснёт, потому что будет прокручивать в мыслях каждое слово и трястись от предвкушения ночи.

Идти по непривычно пустым вечерним коридорам даже немного жутко. Буйные пациенты расползлись по своим кушеткам, а те, кто пытаются сопротивляться утверждённому режиму попадают в карцер и хватаются за прутья решётки, получают по пальцам дубинкой и забиваются в угол под жёстким рыком охранника, явно не желающего получить неприятностей на свои первые седины. Сидите смирно в комнате с мягкими стенами и не высовывайтесь, если хотите покинуть больницу как можно быстрее, но Оливер идёт на необдуманный риск и враньё, лишь бы снова увидеть Эйдана, коснуться его ледяных длинных пальцев, которыми парень сжимал его подарок.

Сердце бешено колотится в груди. Можно ли назвать это свиданием? Пожалуй, да.

Пустая душевая с мерцающей жёлтым лампочкой легко открывает для него свои двери, рубашку биполярник держит в руках, но забывает об этом, когда видит высоченного красавчика на подоконнике с книгой в руках.

- Как ты сюда попал так легко? – спрашивает немного удивлённо, но точно беззлобно. Разве что немного печально, не в силах сопротивляться своему врождённому диагнозу и последствиям, которые он несёт за собой. Разворачивает светлую рубаху с ярко-красным пятном на груди, - Мне пришлось уговорить соседа вылить на меня томатный сок, чтобы медбрат отпустил сюда его застирать. Так что времени у нас немного.

Определённый лимит доверия среди персонала у Олли есть, но потратить его вот так глупо ему не хотелось. Чтобы не тратить время зря не мнётся дальше на пороге и подходит ближе, шумно вздыхает и говорит негромко, в тон давящей на виски звенящей тишине, в которой слышит, как тяжёлые капли воды собираются и падают с ритмичной постоянностью в раковине: - Я не хочу тебя убивать, правда, только увидеть.

Обнять. Прижаться к крепкому телу. Поцеловать. Остаётся недосказанным вместе с шумным выдохом. Юноша нервно дёргает воротничок грязной футболки и не знает, что делать, сам не до конца понимая, как быть. Долго представлял как пройдёт их первая встреча наедине, фантазировал, но и предположить не мог, что случится она так скоро, все заготовленные фразы вылетят из головы, а ладони вспотеют как у придурка школьника на первом свидании. Неизменно одно – его улыбка, которая возникает сама собой при взгляде на Эйдана несмотря на общее подавленное состояние и слабую тягу к жизни, отпечатанную на лице тёмными кругами под глазами.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Их первый поцелуй был как ведро ледяной воды в жаркий день – освежающий и терпкий, восхитительный и долгий. Вот так просто стоять посреди грёбаной душевой, сжимать сильную ладонь, чувствуя, как пальцы второй руки вот-вот выпустят футболку, отвечать на ласку, подчиняясь напору, но то и дело перехватывая инициативу языком.

После такого первого свидания смириться с мимолётными прикосновениями мизинца посреди коридора или взглядами украдкой во время обеда сложно, этого просто недостаточно, но Оливера радует уже сам факт того, что теперь Эйдан ради него начал приходить и на завтрак, а иногда даже на ужин. Они всегда садятся напротив друг друга и о чём-то болтают, смеются, задевая один одного коленом под столом. До нелепого глупо и очаровательно, два психа нашли друг друга, смогли раскрыться. Олли даже рассказал о своём диагнозе, хотя никогда особо его и не скрывал, но не увидел страха в глазах парня, был уверен, что после такого откровения он убежит и снова будет мелькать исключительно в очереди за шоколадным пудингом, но высоченный красавчик только набрал полную грудь воздуха и прерываясь на паузы, словно пытается не надышаться едким дымом, от которого слезятся глаза, рассказал о пожаре и том, что с ним произошло.

Шайн осторожно обводил гладкую тонкую кожу в местах, где ещё недавно были багровые ожоги, подушечками пальцев, касался губами лопаток и спины, был нежен, когда это нужно, и вжимался животом в горячее тело любовника, стоило дверце душевой за его спиной закрыться. Ни разу не дошли до конца за почти месяц, за время которого неплохо изучили друг друга, но ласкать один одного под струями горячей воды чтобы снять напряжение стало приятной традицией, специально не торопились, чтобы задержаться с разрешения медсестёр в душевой, уже не сговариваясь шли к одной кабинке, трещины на плитке внутри которой Оливер изучил наизусть.

Но всё хорошее заканчивается. Однажды утром Эйдан не забирает свою яичницу с помидорами, уже к обеду становится известно, что с его кровати снято старое постельное бельё, а полка над головой пуста, а к вечеру нового психа заселяют на его место. Не было шанса попрощаться или обменяться номерами телефона, почтой в конце концов.

Хотел бы Олли услышать оправдания такой спешке, но даже подумать не мог, что такой шанс у него будет.

Новый учебный год. Новый город. Очередной переезд.

Парень привык к такой жизни, как и привык не слишком сближаться с друзьями на новом месте, зная, что его мать могут через несколько лет, а могу и через пару месяцев вырвать в пекло очередной сенсации, и придётся опять собирать чемодан. У Оливера сотни друзей на фейсбуке, и все они ждут его в гости вновь, потому что солнечный мальчишка говорит прямо о своём недуге, не превращает болезнь в тайну и открыт с каждым, кто тянется к нему, что превращает его в очень увлекательного улыбчивого собеседника.

В его рюкзаке много историй из прошлого, спасибо матери журналистке, благодаря которой они с первенцем исколесили почти все штаты.

- Ты правда бегал с голой задницей по улицам Чикаго? – неверяще спрашивают его девчонки, прикрывая ладошками рот от удивления, а Шайн только смеётся в ответ и кивает: - Ага. Я испугался первого раза со своим бывшим и пол ночи копы ловили меня по всему городу, - теперь разжигая волну смеха и в них, находя в них отличных и очень любопытных слушателей.

Звонок на урок спасает, разводит по кабинетам шумных школьников, и теперь Оливер понимает чей взгляд чувствовал на себе всё это время. Глаза парня расширяются от удивления, когда он видит Эйдана и какую-то девчонку рядом с ним, отворачивается и уходит в кабинет химии.

- Ты преследуешь меня? – срывается шёпотом ядовитый вопрос, когда буквально через пару секунд красавчик, о котором он надеялся помнить, как о курортном романе, заходит в класс и занимает единственное свободное место рядом с ним. Хочется рычать, кричать, толкнуть его и потребовать объяснений, но под рыком учителя Олли виновато просит прощения: - Извините, - и отворачивается, в числе первых уходя к шкафу за халатом для лабораторной. Лучше так, чем медленно кипеть от злости поблизости и сходить с ума от этого отупляющего бессилия, ведь до сих пор ещё больно и хорошо одновременно вспоминать обо всём, что было между ними, что связало их в тех бездушных белых стенах вместе.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Неправильно со стороны Оливера было вот так резко реагировать и закрываться, но перед тем как увидеть Эйдана своими глазами он узнал достаточно о местной знаменитости и красавчике, чей портрет красуется на доске почёта, чьим именем называют все кубки на полках и о чьих отношениях с красоткой подружкой судачат все вокруг. Уже в тот момент желание пересекаться с ним на коридоре угасло как фитиль медленно тлеющей свечки, на первый взгляд удачное стечение обстоятельств и шанс встретиться с тем, чувства к кому появились ещё в душных стенах больницы, возможность расставить всё по местам теперь отягчало и вызывало навязчивое желание сбежать из школы как можно быстрее, дождаться окончания уроков, последнего звонка и сбежать вниз по ступенькам.

За одной партой с ним Шайн чувствует себя как в клетке, старается концентрироваться на уроке, словах учителя, открывает методичку на нужной странице и замешивает в пробирки нужные реактивы, чтобы раньше других справиться с заданием и уйти как можно быстрее. Абстрагируется от соседа, чей навязчивый взгляд буравит висок, не слушает его, отмахивается от всех вопросов и попыток заговорить с ним, огрызаясь:

- Я сам всё сделаю, не мешай, - не отвлекаясь от записи задания.

«Какой же ты засранец, Галлагер».

Это не чёрствая всепоглощающая злость, скорее вспышка обиды, глупая и бестолковая, которая со временем пройдёт, но Эйдан нетерпелив и хочет получить его улыбку сейчас, а Олли не готов её отдать. Уязвлён как маленький мальчишка, кусает тонкие красивые губы и шумно дышит, сконцентрировавшись на этом чувстве с такой силой, что пропустил момент, когда приятеля начало трясти.

Узнать паническую атаку слишком просто, разворачивается в пол оборота к любимому и смотрит в его широкие от ужаса глаза, сжимает пальцами плечо и трясёт, старается привести его в чувство, шепча тихо: - Эй, что случилось? – но понимает, что ответа не получит – Эйдан даже не может сделать вдох, горло бестолково сокращается, но сиплый свист воздуха застревает в глотке, не доходя до лёгких.

- Чёрт! – ругается тихо, сходя с ума от собственной беспомощности, сконфужено оглядывается, чувствуя, что на них уже косятся остальные одноклассники, вытягивает руку вверх и спешно бормочет, когда мистер Барнд замечает его: - У Эйдана, кажется, аллергическая реакция. Могу я проводить его к медсестре? – тут же подпрыгивает на месте получив сухой кивок головой и сдержанное «идите», утаскивает высокого парня под локоть из кабинета.

На коридоре прохладно и не пахнет химикатами. Олли несколько раз хлопает его по щекам, помогает сесть на пол, когда замечает, как красавчик медленно сползает вниз вдоль стены, пытается вытащить его из этого состояния щепками, касаниями, успокаивающими словами, опускается напротив на колени и встревоженно спрашивает: - Как мне тебе помочь? – скорее рассуждая вслух, нежели надеясь получить от него ответ, пока наконец не находит в себе смелость податься вперёд и накрыть чувственные губы своими. Видит, как перестают мелко дрожать плечи, гладит ладонями по рукам и бокам, не двигается до тех пор, пока Эйдан окончательно не успокаивается, и только дождавшись ясности в его глазах смотрит в них, не может прятать настоящую тревогу.

- Ты… Ты не рассказал им о больнице, верно? – догадывается спросить, видя, как скоро снова на лице появляется страх. Не жалеет, что помог, но сожалеет, что дал слабину и проявил чувства, от которых пытается отказаться, уверенный почти наверняка, что хорошей концовки у этой истории быть не может. Парень его мечты красавчик, спортсмен, первый в списках на футбольную стипендию, его подружка милашка и красотка, а репутация безукоризненна, без единого чёрного пятнышка. Нет-нет, а горькая улыбка появляется на губах, словно под языком снова подавляющая все чувства, эмоции и желания пилюля. Так прозрачно, что они совершенно не подходят друг другу и попытка быть вместе не закончится ничем хорошем кроме разрушенного образа идеального красавчика и любимчика всей школы. Ещё недавно Эйдан доверял ему всё, а теперь перед ним сидел незнакомый ему чужой человек, чью тайну Шайну не повезло узнать.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

- Я не смогу быть для тебя просто другом, извини, - словно прочитав его мысли говорит вслух Оливер. Просто так совпало и они подумали об одном и том же, только и всего.

Парень терпеливо проглотил обиду, принял объятие, в котором не чувствовал себя защищённо как это было в больнице, может быть виной тому, что находятся они теперь в эпицентре ядерного взрыва, прямо посреди школы, где малейшее сомнение в Эйдане сотрёт его репутацию в порошок. Принял его извинения и даже выслушал эту историю с неожиданным выходом из клиники, в которую верилось с трудом, Шайн знал правила больницы наизусть, и в то же время он понятия не имел кто отец Эйда и достаточно ли в его руках власти, чтобы самому принимать решения как будет лучше для его сына.

Его держат рядом как запасной аэродром, но для Олли недостаточно быть просто приятелем, к которому можно прибежать, когда вновь поссоришься с подружкой или загремишь в белый дом с мягкими стенами. Однако и права ставить приятеля перед выбором я или она у него нет, ведь по сути кто они друг другу? Два чокнутых, решивших, что в таком грязном всеми забытом месте как психушка может вспыхнуть чистое и искренне чувство как любовь, прорезаться словно зелёная трава в центре мегаполиса через бетонную плитку, пробивая себе путь к солнцу? Да ничерта подобного, так глупо с его стороны быть ждать, что за стенами клиники их общение продолжится, не говоря уже об отношениях. О таком жутком и пугающем месте стараются забыть, как можно быстрее, а не ассоциировать его с человеком, которого целуешь в губы или обнимаешь каждый день.

Сердце тяжело падает вниз, давит на грудину, но Оливер отметает все сомнения и встаёт на ноги, стряхивает пыль с колен и, окинув его внимательным взглядом и убедившись, что приятеля больше не трясёт от страха, вспыхнувшего иррационально из-за крошечного катализатора в его голове, твёрдо говорит: - Пойдём, отведу тебя к медсестре, всё равно на урок возвращаться уже поздно.

На ладони до сих пор горит тепло чужого прикосновения, но взять его снова за руку Олли не решается, наоборот стоит двери с цифрой «103» на табличке закрыться, и парень убегает в уборную, натирает кожу до красноты мылом лишь бы избавиться от навязчивой идеи вот так просто отпустить ему всю ситуацию. Не ждёт что скажет врач и торопится вернуться за своими вещами раньше, чем настанет следующий урок.

Несколько дней проходят в этой бестолковой беготне друг от друга, за время которых Шайн начинает чувствовать себя задушенным и уставшим, ощущает, как накатывает тяжесть душных мыслей, начинает прятаться за мешковатыми толстовками и падающей на лицо кучерявой чёлкой, через силу выдавливая из себя вежливую улыбку одноклассницам и просто любопытным, кого тянет познакомиться ближе с новеньким. И всё же напряжение в разговорах скрывать всё труднее по мере того, как затухает всякое желание появляться на людях и усиливается жажда спрятаться под покрывалом и не выходить никуда из комнаты. Чтобы занять мысли Оливер влезает в ненужные и бестолковые мероприятия, помогает организовать вечеринку в честь начала нового учебного года, носит дюжинами неоновые лампы, но физическая усталость едва ли убивает горькие мысли в голове, только на время прячет их под каблук, чтобы через несколько часов они вернулись вновь.

Со скучающим видом Шайн катает сухую и совершенно неаппетитную фрикадельку по тарелке, не поднимая от подноса взгляда, не слушает звонкую болтовню девушек, лишь иногда выдаёт сдержанное «угу» или «конечно», когда слышит своё имя. Не хочет спорить и соглашается с каждым их словом, зная, что потом обязательно об этом пожалеет, а на вопрос: «Ты идёшь на урок?» - нехотя отвечает:

- Я ещё задержусь в столовой. Есть… одно дельце.

Даже отмазка выходит глупой, но глупые курицы пожимают плечами, не обратив никакого внимания на его состояние, и с улыбками машут ему рукой на прощание.

Ему тяжело тут находиться. Невыносимо. Дверь так близко, надо только закинуть лямку рюкзака на плечо и вали отсюда прочь, никто не хватится только переехавшего в город парня, не успевшего сделать ничего плохого или хорошего кому-то конкретно или школе в целом. Взгляд пустой и теряется в синяках под глазами.
 
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

- Ч-что..? – словно высунув голову из ледяной воды переспрашивает Олли и смотрит неверяще на парня, который сел напротив, затем на его руки на столе и шоколадный пудинг, и снова на красивое лицо. Даже сомневается в чистоте своих мыслей и щипает за ладонь, не веря, что перед ним не воспалённый дурман его воображения.

Но он настоящий, прямо здесь, его пальцы сжимаются вокруг запястья, словно пытаются удержать рядом, и в то же время не прикладывая силу. Он делал также, когда чувствовал, что Шайна грызёт сомнение, а ядовитый страх, навеянный болезнью, подталкивает спрыгнуть с тонкой черты лезвия и сбежать, снова подчиниться безумному импульсу и сделать что-то, о чём он потом конечно же пожалеет. Мысли скачут в голове, откидывая его то далеко назад к воспоминаниям о больнице, где Эйдан был рядом практически всегда, каждую доступную им минуту, и на чьё плечо он мог опустить дурную голову, ощутить, как длинные пальцы зарываются в его кучерявые волосы и мягко гладят затылок, а затем обратно сюда, в пустую столовую, где помимо их двоих осталось несколько скучающих школьников то ли коротающих время форточки, то ли просто решивших забить на урок, как и сам Оливер, разбросанные одинокие фигурки как по клеткам шахматной доски.

Он простил и уже давно, просто находиться в стенах этого места ему невыносимо, тесно.

Шайн вырывает руку и нагибается над столом, упирается в него локтями и запускает патерни в волосы, натягивая до боли пряди. Задыхается. Трясётся. Будто они с Галлагером поменялись местами и теперь ему нужна помощь, поддержка, забота. Теперь очередь Олли быть испуганным подростком, который сжимается в комок посреди школы и не может пошевелиться, не в состоянии сам отвести себя домой.

- Эйдан, я хочу уйти отсюда, - впервые за несколько дней обращается к нему, пропуская мимо ушей всё сказанное ранее. Впереди у них много времени и миллион возможностей поговорить о них как о паре и о каждом лично, высказать все обиды и сгладить послевкусие разочарования горячим поцелуем, который не оставит и капли сомнений, что прощение получено.

Олли не помнит, как его уводят из столовой и как он оказывается в своей комнате, слышит будто сквозь толщу воды встревоженный голос матери, которая не понимает, что за тип рядом с её сыном и почему он кутает Шайна в одеяло, однако стихает, стоит ему схватить любимого за руку и прижаться к ней губами, умоляя не уходить. Только руки футболиста успокаивают и отрезвляют хотя бы ненадолго.

Следующие две недели они проводят много времени вместе, вернее, Эйдан приходит в дом и поднимается на второй этаж, чтобы сесть рядом, укрыв плечи Олли тёплым покрывалом, рассказывает ему о том, как прошёл день и каждый раз извиняется, возвращаясь снова и снова к их разговору в столовой, искренне радуется, когда его не отталкивают, и прижимает биполярника к себе, когда он перекатывается на другой бок и обнимает футболиста поперёк живота. Шайн благодарен, что ответное признание из него не пытаются вытянуть силком, поэтому, когда становится легче и препараты, подавляющие расстройство, начинают действовать он сам бурчит ему тихо в шею:

- Я тоже хочу быть с тобой, но у тебя уже есть подружка. Мне мало быть номером два, - в ответ на свои слова получая развёрнутый рассказ о том, кто такая Лу и в чью защиту звучит твёрдое заявление, что именно она надоумила придурка Галлагера сделать первый шаг, с её толчка в спину он продолжает заботиться о парне, рядом с которым трудно, но без него просто невыносимо.

Эйд не распускает руки и терпеливо ждёт, когда сознание Олли перестанет быть таким хрупким и уязвимым, но охотно отвечает, когда парень сам ластится к нему и щекочет кудрявой макушкой подбородок или щеку.

[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Его срыв, очередная фаза, когда рассудок отказался идти на компромисс с самим Оливером, ничего не изменил. Как будто сладкая парочка, чей роман закрутился в таком неподходящем для этого месте, внутри выбеленных стен лечебницы, вернулась к точке старта, моменту, с которого они начали, разве что следили за ними теперь не санитары, а целый огромный мир, что ничуть не облегчало задачу и вынуждало снова прятаться по углам.

Миссис Шайн нисколько не удивилась новому парню в жизни Олли, только бросила несколько недоверчивых пристальных взглядов в адрес Эйдана, всем своим видом показывая, что не доверяет ему и ещё присматривается, пытается понять сможет ли он справиться с её сыном и можно ли ему доверять. А на памяти миссис Шайн была не одна история, как Оливер попадал в переделки, но при первой же неприятности его очередной бойфренд бежал сломя голову и больше никогда не звонил и предпочитал не пересекаться взглядами в общем школьном коридоре.

- Ты неплохо держишься, - смеётся тихо юноша, легко толкая локтем в бок любимого и вытягиваясь рядом с ним на широкой кровати, - Ещё не надоело как за нами следят?

В такие периоды жизни несмотря на загруженность на работе женщина старалась проводить с единственным ребёнком как можно больше времени, быть ему поддержкой, и сейчас не упускала шанса заглянуть в комнату через щель приоткрытой двери, проверяя чем они заняты. В какой-то момент кажется даже ревность кольнула её, иррациональная материнская, словно теперь она не нужна своему первенцу, он отлично справляется без неё с поддержкой какого-то паршивца, которого она едва успела узнать, но постепенно сдаётся, замечая, как искренне Олли улыбается Эйдану и даже ест, когда они оба спускаются к столу на ужин.

- Тебе он правда нравится? – спрашивает мать, присев на край кровати и опустив ладонь на плечо сыну, смотрит прямо в глаза, словно требует от него правду, какой бы горькой она не оказалась для её ранимого сердца. Тяжёлый вздох вырывается, когда ответом ей служит сдержанный, но твёрдый кивок головой. Спорить дальше бесполезно, если Оливер что-то решил, значит переубеждать его в обратом смысла нет, остаётся только принять его выбор и поддержать. Она любяще сгребает его в крепкие объятия и тихо говорит: - Надеюсь, что в этот раз никто не сделает тебе больно.

Две недели затворничества и таблеток помогли навести в голове порядок.

- Я завтра решил вернуться в школу, - сообщает юноша Эйдану прежде чем забраться к нему под одеяло и раствориться в тёплых объятиях. Нет-нет, а его беспокоит, что эта ночь может стать для них последней, как и та, после которой Галлагера забрали домой. Только в этот раз виноват будет не засранец отец, а сам трус футболист, который лишь на словах кажется смелым и уверенным, повторяет, что на этот раз всё будет иначе и он ни на что не оставит Олли одного, обязательно объясни всё Луизе, которая точно примет и поймёт его решение, а затем и выйдет из шкафа перед всей командой.

Звучит как полный бред для того, что репутация безупречна, кажется, что где-то глубоко внутри себя Оливер смирился, что это прощание. Медовый месяц закончился, пора возвращаться к жестокой реальности, где всё иначе.

Шайн улыбается всем, кто рад его видеть, принимает охотно поздравления с выздоровлением и извиняется перед девчонками, которые ворчат скорее для вида, чем действительно обвиняя его за то, что не помог в организации вечеринки, до которой осталось меньше недели. Ею же завершится и триумфальный футбольный сезон, в ходе которого школьная команда рвала соперников и расталкивала в стороны как беспомощных щенков. При упоминании футбола у Оливера кажется дёрнулся глаз, но он постарался как можно быстрее перевести тему.

- Что? – окликается на своё имя и оборачивается, но не успевает вставить и слова, как ладони сжимают его лицо и потягивают вверх, рот накрывает жаркий поцелуй, руками он по инерции хватается за чужие запястья, то ли отталкивая, то ли наоборот удерживая как можно ближе к себе, отказываясь понимать, что вообще происходит.

Кажется, будто все, кто оказались поблизости застряли во временной воронке, внутри которой остановилось время – никто не дышал, боялся сделать шаг или случайно чихнуть, разрушая хрупкий момент, и первым, кто сам же и инициировал конец стал Эйдан, когда отдалился и посмотрел в прикрытые от удовольствия глаза парня.

- Я тоже хочу быть с тобой, - не в силах сдержать широкой улыбки отвечает и снова целует быстро в уголок губ. Где-то за спиной восторженная Лу хлопает в ладоши и пищит от счастья, а сбоку раздаётся щелчок камеры. Ну и пусть.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Стать школьной звездой Олли никогда не хотел, да и ему это не нужно – через пару месяцев они с матерью снова будут паковать свои немногочисленные пожитки в фургончик и готовиться к очередному переезду, бог весть знает куда на этот раз, поэтому парень не особо утруждает себя тем, чтобы запоминать имена учителей или одноклассников, с которыми он перекинулся в лучшем случае парой слов.

Но теперь вокруг его щиколотки как будто опуталась тяжёлая металлическая цепь с грузом на конце, что держит на месте крепко. У этой тяжести звучное имя Эайдан, почти два метра роста и безупречные тёмные глаза, в которых наверняка утонула уже не одна девчонка, мечтающая отдаться ему на заднем сиденье тачки. А теперь и Шайн медленно опускался на дно, не в силах спорить с чем-то, может только глупо счастливо улыбаться и смотреть с восторгом на бойфренда, чей жест его по-настоящему впечатлил. Теперь, кажется, они имеют право называть друг друга «мой парень» и вся прочая сахарная мишура, а пояснить всем как Лу оказалась не у дел можно доверить ей самой, вот кто действительно рад за них больше за себя.

- Идём, - соглашается, чувствуя как ноги сами несут его прочь из школы, и плевать, что за спиной звучит звонок, недовольные таким отношениям к своим занятиям провожают их испепеляющим взглядом, который не сулит ничего хорошего, например, что их первое свидание как полноправной парочки пройдёт на задней парте кабинета для наказаний, но даже это было лучше, чем всё то, о чём Оливер мечтал, слаще самой приторной фантазии. В самых смелых мечтал Шайн подумать не мог, что Эйдан выйдет из своего тайника, выглянет из-за ширмы идеального спортсмена и красавчика с миниатюрной подружкой черлидершей и полкой кубков.

Телефон в кармане разрывается от новых оповещений, кто-то отмечает их на фотографиях, другие кидают в сторис видео с пылким поцелуем. Самые любопытные пишут вслед сбегающей парочке сообщения с требованием услышать подробности и как так вышло, что ничем не выдающий себя футболист Галлагер и чёртов биполярник, чья репутация идёт впереди него, оказались вместе, но Олли не хочет отвечать – ставит мобильный на беззвучный режим и убирает в рюкзак, забывает о нём, потому что руку тут же сжимают длинные тонкие пальцы, от прикосновений которых кожу покалывает.

Они рядом, будто так было давно и ещё будет, прячутся в тени дерева, щурясь от яркого света солнца, но не отводят взгляд друг от друга. Кажется, что Олли даже дышит тише, хотя сердце как безумное гоняет кровь по венам.

- Не думал, - честно соглашается парень, устроив голову на покатом плече и наконец выдохнув. Голова кружится и до сих пор с трудом верится, что всё случилось на самом деле. Ему это не приснилось. – Я… - запинается, ища верные слова, - прости, что сомневался в тебе.

Его слова о том, что он не хочет плестись позади них с Луизой были скорее шуткой с долей правды, чем требованием поставить себя на первый план, но каким-то образом Эйдан почувствовал, как это важно для него именно сейчас – быть собой и ощутить себя важным, единственным для того, кого он по-настоящему любит, и несмотря на вину в голосе улыбка не сходит с красивого лица ни на секунду.

Наверное, то же самое чувствует человек, чья скрипучая кибитка медленно ползла к вершине горы, а затем резко сорвалась вниз, обжигая лицо встречными струями воздуха, рассекая кожу и вышибая дух из тела. Оливер смело нырнул в свои чувства, хотя парень ему ещё ничего не обещал, но уверенность в том, что теперь всё будет по-другому слишком крепка.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Оливеру было плевать что подумают о нём уже очень давно – на его голую задницу во время очередной буйной фазы мог полюбоваться любой желающий, достаточно сформировать правильно пойсковый запрос на ютубе, и сразу за роликом как улыбчивый красавчик с копной кудрей поёт под акустическую гитару будет он же, задерживаемый голышом несколькими офицерами ночью. Кто-то считает это забавным и милым, другие безумным и опасным, стараясь обходить биполярника полукругом, для самого Олли это просто диагноз, с которым он шаг за шагом учится жить, привыкает к нему, оставив попытки сопротивляться лечению.

Теперь помимо любящей матери, которая заботится о нём пусть и неумело, но как получается, у Шайна появился близкий человек, тот фундамент, к которому его будет прибивать каждый раз как ракушки к мокрой косе песка на берегу, парень, который познакомился с ним настоящим, и лишь затем увидел улыбчивую милую мордашку с лёгкой тенью притворства, за которой юноша весьма умело прятал страх быть отвергнутым, непринятым, держаться в стороне от него и как можно дальше. Стоит сказать спасибо современным веяниям в обществе и Нетфликсу за то, что через призму сериалов и фильмов они показывают, что бояться таких как он не нужно, если даже не сказать, что чересчур романтизируют то, что ещё пару лет назад считалось отклонением.

Но за Эйдана Шайн переживал искренне, за его репутацию и статус в команде. Будут ли к нему относиться, как и прежде? Не потеряет ли квотербек свой элитный статус и уважение в глазах тренера? Не станет ли он посмешищем?

- Эйд, я… - пытается начать, потому что расслабиться не удаётся даже когда лучи солнца целуют его вызывающе счастливую физиономию. Скрывать счастье так трудно, да и не хочется совсем, сердце бешено стучит, едва ли не подбрасывая его на месте, тянет танцевать, кричать от восторга, бегать возбуждённо по улице, рассказывая каждому кто не в курсе, что теперь его парень – первый красавчик школы, два метра наслаждения и девчачьих фантазий в обёртке из тёмных волос, красивых тонких губ и рельефной мускулатуры, так удачно подчёркнутой футболкой с V-образным вырезом. Закончить ему бойфренд не даёт, целует снова и снова, стирая своим языком всякую неуверенность, обещает, что всё будет в порядке, и Олли склонен ему верить, охотно принимает приглашение прийти посмотреть на его тренировку и поддержать, чтобы своими глазами увидеть реакцию на спонтанный камин аут.

Не камень, а настоящая гора падают с плеч, когда Шайн понимает, что приятели по команде всё так же верны ему, некоторые даже салютуют Оливеру, когда замечают его среди рядов ярко-жёлтых сидений. Луиза болтает рядом без умолку, находя всё новые и новые их совместные фотки в сети. Первая открывая гей пара в школе произвела настоящий фурор, но девушку это только бодрит – она уже хвастается профилями каких-то качков в «Тиндере», которые набрались смелости ей написать первыми.

Чувство победы, будто все фигуры на шахматной доске наконец заняли свои места и не закрывают друг друга, не пытаются сыграть чужую партию или прибегнуть к рокировке.

Больше не нужно прятаться. Парочка держится за руки, когда идёт по коридору или сидит за одним столиком во время ланча. Но шанса насладиться этим сполна нет – Эйдан загибается на тренировках, возвращается временами за полночь и без сил падает на кровать. Олли помогает ему раздеться и отводит в ванную, заботится о нём, пока у самого есть силы на это, зная, что однажды ему это вернётся с лихвой, Галлагер будет рядом, когда сознание снова начнёт ускользать через пальцы как вода.

Сперва это просто шутка, однако в какой-то момент она заходит слишком далеко. Оливер бросает своему любовнику с широкой улыбкой вызов, что если тот приведёт их команду к победе, что Шайн не скажет и слова против, чтобы они дошли до конца, раздвинет ноги, отдаться ему в любой позе, какую он только может представить, перестанет дразнить их обоих полумерами и дразнящими ласками, но замечает, как распаляет их обоих азарт и с каким усердием Эйдан попадает мячом в цель снова и снова для достижения своей цели.

Наконец череда матчей позади, как вишенка на победном торте – шумная вечеринка в неоновом свете, над которой Олли под руководством своры девчонок корпел не один день. Дресс-код – всё белое, от танцующих парочек кружится голова и рябит в глаза, пятна яркой краски блестят не только на одежде, но и на обуви, руках, лицах. Один широкий мазок пересекает его нос и теряется под шапкой кудрей, много взглядов направленно на юношу, но он терпеливо ждёт, кусая губы, когда придёт его любимый человек.

Галларер приближается стремительно как волна цунами, вырывает его из шайки девиц, которые едва ли не пищат от восторга каждый раз, когда влюблённые парни оказываются вместе рядом, Олли задерживает дыхание и тянется вверх за поцелуем, но разочарованно вздыхает, получая целомудренное прикосновение к щеке.

- Я могу вас поздравить с победой? – улыбается искренне, моментально меняясь в лице – не может долго на него злиться, - Спортивная стипендия у тебя в кармане?

[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Оливер целиком и полностью готов отработать свой должок, о чём и говорит его хитрая широкая улыбка, предмет гордости Шайна, которым он всегда рад поделиться с миром, когда не задыхается под давлением ментального расстройства.

«Только» зависает в воздухе как большая уродливая клякса чернил посреди белоснежного девственного листа бумаги. Что же будет дальше? Эйдан передумает в последний момент? Струсит? И Олли даже не сможет его осудить, потому что прекрасно сам осознаёт, что он совсем не подарок и уж точно не дар судьбы, которым стоит дорожить. Быть может с самого начала это был продуманный план, в котором футболист набивал себе очки популярности, на этот раз наметив втереться в доверие к совершенно иной группе людей? Легко заметить с каким восторгом на них как пару реагируют те, кого прежде Галлагер только раздражал своей идеальной физиономией и безупречной жизнью, но вот он шанс показать всем, что и в нём есть изъян, который, тем не менее, делает его человечным, ещё более очаровательным и знаменитым влюблённым геем, который посреди матча летит к трибуне, опускает ладони на шею Шайна и притягивает к себе, чтобы смело впиться в губы, щурясь от крови, которая стекает с брови в глаза.

Нет, слишком много он думает и накручивает себя почём зря. Не может человек, который с такой отдачей целовал его, оказаться червивым насквозь, вот так просто обесценить жаркие ласки, ставшие неотъемлемой частью их отношений, тот, кто забвенно ждал этого вечера и протащил его по нескольким комнатам нарушив покой двух парочек, вот так сдаться сейчас. По коже до сих пор бегают мурашки от влажного шёпота на ухо, а тело ноет от чувства незавершённости, желания, чтобы Эйд довёл дело до конца и запустил руку за поясни джинс, сжимая ягодицу.

«Что только?» - нетерпеливо торопит про себя и поджимает без того тонкие губы, вскидывает вверх прижатые к матрасу бёдра и пытается вырвать руки, успокаивается, когда Галлагер озвучивает свои опасения. Хочется рассмеяться, но побоявшись быть понятым неверно Олли только довольно улыбается и выгибается навстречу ласкающим его рукам, пальцам, которые сжимают твёрдые соски, и глухо стонет в висок, когда губы партнёра касаются чувствительного местечка на шее.

- Доверься мне, - просит его чересчур серьёзно и рывком освобождает руки из крепкой хватки, чуть проползает назад в глубь кровати и тянется к тумбочке рядом. Ожидаемо в верхнем ящике есть смазка и парочка презервативов, если судить по размерам кровати осквернять они планируют родительскую комнату, блестящие квадратики юноша бросает любовнику, сам же откидывается на спину и приподнимает длинные ноги, стягивает вдоль них джинсы вместе с бельём, ловит украдкой замешательство на лице Эйдана и заметив про себя довольно «Я ещё могу удивить» перекатывается на живот и разводит колени в стороны, упираясь ими в пружинистый матрас. Открытый, такой вызывающий, с плавным прогибом спины, пытается смотреть на бойфренда через плечо, едва ли не выкручивая себе шею, выдавливает немного смазки на пальцы и заводит руку за спину, проводит мягкими подушечками между ягодиц и легонько давит.

- Я растяну себя, - говорит ровно, пока может, словно рассказывает увлекательную историю или сказку, которая вот-вот перерастёт в задушенный стон, - А затем ты можешь сделать что захочешь, - чуть щурится и выдыхает застоявшийся в лёгких воздух, когда сразу два пальца проникают внутрь, начинает ритмично ими двигать раз за разом вводя всё глубже, практически до костяшек, сгибает или прокручивает по часовой стрелке и обратно. – Ты же фантазировал обо мне правда? – с вызовом спрашивает, смотря в мутные, как и его собственные глаза, покрытые поволокой возбуждения, - Какую позу представлял? Расскажи мне всё.

Скрывать дрожь в голосе всё труднее, уже мало просто пальцев внутри если припомнить, с какой завидной регулярностью Олли балуется игрушками из секс-шопа, сам довёл себя до того, что сходит с ума без близости Эйда, но сам останавливает себя в последний момент, будь до нелепый страх или этот витиеватый спор, по итогам которого они оба могли или проиграть, или выйти победителями. По горящему желанием взгляду хотелось верить во второй расклад.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

- Эйд, что ты…! – Олли давится то ли возмущённым, то ли задушенным стоном, когда вытащить пальцы из растянутой дырки не удаётся, наоборот, засранец Галлагер толкает их бёдрами, вгоняя ещё глубже внутрь. Видел же, как он раздевается, слышал как срывается сухой возбуждённый голос, чувствовал, как исправно работает провокация, а и без того вымученное неделей терпения желание подскакивает до небес. Эйдан чертовски красивый, складный, сильный, ему хочется принадлежать, мечтаешь оказаться под таким как он, теряя голову от возбуждения и громких стонов, поэтому юноша прекрасно понимает и тех девушек, которые отказываются верить в то, что он гей, и тех, кто провожают его разочарованными вздохами, когда первый красавчик берёт за руку странного кучерявого юношу. Конечно, улыбка его обаятельная и притягательная, но в остальном проблем от него больше, чем пользы.

За что его любить? Какая невидимая черта сумела привлечь Эйдана настолько, что он решительно отказался от своего идеального будущего, спланированного кем-то далеко наперёд?

Колени дрожат и расходятся в стороны, Олли чувствует себя распятым, открытым и откровенным, из последних сил хватается пальцами второй руки за простынь и глухо стонет в простынь, бессвязно бормочет:

- Хочу тебя, пожалуйста! Хватит меня мучать, - наконец вытаскивает пальцы и прижимается задницей к горячему члену, откидывает голову назад и стонет, пытаясь насадиться на него. Если бы они были не в спальной чужого дома, а на футбольном поле, то однозначно Шайн уже потерпел унизительное поражение и заработал красную карточку. Как бы ему не хотелось продолжить соперничество рассудок гуляет по грани, особенно когда Эйд давит между лопаток и вжимает щекой в матрас. Его тёмные волосы потрясающе сверкают в неоновых огоньках под потолком, красно-синие пятна путаются между чёрных прядей, когда Олли отталкивает его и переворачивается на спину, устав вытягивать до боли шею и подставлять её под поцелуи, совершенно пошло разводит согнутые в коленях ноги и зарывается пальцами в волосы, тянет на себя, стонет в поцелуй, перехватывая инициативу на второй заход в свои руки.

Всё тело парня, оседлавшего крепкие бёдра, прошибает дрожь, когда с глухим рыком Эйдан кончает в него третий раз за вечер. Но повода для переживаний нет, Шайн своими глазами видел его медицинскую карту и уверен, что он чист. Кто-то отчаянно ломится в дверь, бьёт по ней кулаком, но сладкая парочка только смеётся и снова забывается в ленивом смазанном поцелуе, прижимаясь друг к другу и подтягивая выше тонкое одеяло. Оливер до сих пор не верит, что может быть так спокойно, и боится момента, когда вновь откроет глаза и тревожность, удушливое ощущение страха накроет с головой вновь, боится засыпать, но сдаётся, ощущая крепкие объятия поперёк живота и горячее дыхание на шее, оседающее на коже.

Час? Два? Пару минут? Юноша не знает сколько времени прошло, не может найти глазами часы или хотя бы свой телефон, но осторожно выбирается из-под обнимающей его руки и спешно подхватывает с пола шмотки, торопливо надевает вещи одну за другой ведомый одним желанием – уйти отсюда как можно скорее. Ему страшно, что эта ночь может стать точкой в их отношениях, и прежде чем Эйд решит её поставить Оливер решает опередить его сам, тихо приоткрывает дверь и выходит на вытянутый коридор, не замечая, что бойфренд уже не спит и наблюдает за ним сквозь дрёму.

- Олли! – радостно приветствует его Лу, хватая за руку прежде чем парень успевает затеряться в заметно ставшей меньше толпе, тем не менее до сих пор танцующей под какое-то жуткое техно, - Вы куда пропали? – впрочем, она сама всё прекрасно понимает, когда замечает яркие пятна засосов на шее, след от укуса, выглядывающий из-под ворота рубашки, и тихо хихикает своим мыслям, - Ну наконец вы это сделали…

- Я очень спешу, - пытается вырвать запястье, но хватка девчонки удивительно сильная, её острые ноготки врезаются в кожу, а взгляд моментально становится серьёзным и даже немного пугающим.

- Ты же не сбегаешь от моего лучшего друга?

Сталь в голосе не оставляет другого выбора кроме как сказать правда. Олли неоднозначно ведёт плечом и отворачивается, а сердце его тяжело проваливается в пятки. Он снова боится, до ужаса паникует, чувствует себя так, словно опять наступает на те же грабли и совершает те же дурацкие ошибки, что и в прошлых своих отношениях, которые уничтожили его. Растрёпанный, с зацелованными губами, бегающим взглядом и прижатый к стене девчонкой, которая едва достаёт ему до плеча, Шайн выглядит жалко.

[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]

Эйдан такой красивый, что от него невозможно отвести взгляд.

Олли не успел спрятаться, слишком долго проговорил с Лу и потратил драгоценные минуты на оправдания перед ней, хотя мог уже сверкать пятками и приближаться к дому, стены которого возвращали ему мнимое спокойствие, создавали иллюзию клетки, из которой нет выхода, но и зайти в неё никто не может. Его зона комфорта, внутри которой спокойно, защищённо и нет риска, что кто-то вновь разобьёт хрупкое чувствующее сердце на осколки и станцует на них победный танец.

Высокий, с идеальным телом, в одних штанах и сбежавший вниз словно божество, спустившееся с горы Олимп к своим последователям. Стоит ему подойти ближе и дыхание перехватывает, кажется, будто тихие шёпотки и переговоры смолкают, даже музыка становится тише, предчувствуя что после такого землетрясения вулкан пойдёт глубокими трещинами и взорвётся, выпуская тягучую густую магму на свободу, но нет, Галлагер раздражён, немного сердит, невыносимо прекрасен в неоновом свете, но благоразумно не подливает масла в огонь, когда замечает затравленный испуганный взгляд, бледное лицо, спрятанное под немного отросшими чёрными кучеряшками, опущенные в пол глаза. Наверняка уже чувствует эту резкую перемену в настроении, причины которой совершенно иррациональны и не контролируемы, не вписываются в понимания здравого смысла, но не вызывают вопросов у человека, который столкнулся с биполярным расстройством не в первый раз и имеет смелость называть проблемного мальчишку своим парнем.

Лу провожает его сочувствующим взглядом, но отходит в сторону, благоразумно решив, что сладкая парочка и без её поддержки со всем разберётся, знает же, что они любят друг друга, просто боятся новых чувств. В первый раз всегда страшно, и неважно – речь о влюблённости или сексе.

Хочется оправдаться, но слишком много внимания и любопытных взглядов, поэтому Оливер смущается ещё сильнее, втягивает голову в плечи и не двигается с места даже когда сильные руки опускаются на его плечи. Уйди – единственное верное решение, поэтому Шайн соглашается с парнем и с самим собой, поднимается вверх по ступенькам, снова ныряя в пасть комнаты, где до сих пор пахнет сексом и ещё свежи воспоминания об их ночи, мятые простыни, искусанный уголок подушки и звенящие в ушах громкие стоны наслаждения.

Дурацкое оцепенение спадает только когда Олли садится на кровать рядом с любимым и сам падает в его объятия, устраивает голову на плече и выдыхает тихо в шею благодарно: - Спасибо.

Самое важное для него сейчас было услышать, что Эйд никуда не исчезнет, не растворится как белёсый туман с первыми лучами солнца как его бывший.

- Я струсил, - со стыдом честно признаётся, понизив голос до шёпота, - и подумал, что побег — это решение вместо того чтобы поговорить, - невидимую плотину прорывает, весь он трясётся, а голос дрожит, громко всхлипывает перед тем как заговорить снова: - Мне страшно привязаться к тебе, помня, что в любой момент ты можешь устать от меня и послать к чёртовой матери. Со мной трудно, ты знаешь. И никогда не станет легче.

Говорит так, словно Эйдан идиот и не знает этого, не был рядом, когда очередная депрессивная фаза пресекала всякое желание жить, существовать или что-либо делать, не сжимал его ладонь в своей руке или не обнимал за плечи, чтобы спрятать своей широкой спиной от тревоги.
[nick]Oliver[/nick][status]не тонет[/status][icon]https://a.radikal.ru/a32/1908/f4/99e168bbb297.png[/icon][sign]. . . [/sign][lz]<b>Оливер Шайн.</b> Знает всё про биполяр очка[/lz]