|
One more question
Страница: 1
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться109-08-2019 15:35:34
Поделиться211-08-2019 13:03:04
Возвращение в город-призрак из американских фильмов про восьмидесятые, где каждый первый ученик старшей школы, прикуривая самокрутку, размышляет о том, как свалит после выпускного в закат, вызывает у меня диссонанс. Эти подростки еще не знают, что свалить им не суждено, а через пятнадцать лет они будут таращиться с пивным животом и детским криком из соседней комнаты в телевизор и сожалеть о несбывшихся мечтах. И мне хочется, чтобы они как можно дольше не вкусили горечь сожалений о прошлом. Мне кажется, что я еду после долгой разлуки домой, в место, к которому я всегда был привязан, но превратившаяся в толстый канат с камнем на шее боль, которой пропитан воздух, флэшбэками о семье не дает вдохнуть полной грудью. Дома меня никто не ждет, и я все еще не в состоянии свыкнуться с этой правдой. Одно дело принять потерю вдалеке, и совсем иначе столкнуться с реальностью лицом к лицу, осознав, что на месте семейного очага - выжженный пустырь, и запах воскресных пончиков никогда не разбудит после гулянки с ребятами и первого пива на капоте угнанного у отца пикапа.
Едва пересекая черту Аркхема с покошенной деревянной табличкой и выцветшими совсем не приветливым пожеланием "Добро пожаловать", у меня возникает настойчивое желание развернуть свой автомобиль на сто восемьдесят градусов, оставив следы от шин, и умчаться обратно в направлении Нью-Йорка. Приходится напоминать себе о том, что я нахожусь где-то в самом конце черного списка начальства, и, коль не хочу на четвертом десятке лишиться любимой работенки, должен взять себя в руки и научиться нести ответственность за поступки. Я едва не завалил главного подозреваемого по делу из серии убийств. Я едва не грохнул охотника за существами. И очень жалею об этом "едва не". Вот только вышестоящие коллеги решили иначе, заливая мне в оба уха про превышение служебных полномочий и прочую официальную брехню и чушь, сослав в Аркхем, как несовершеннолетнего хулигана на исправительную деятельность. На заднем сидении слышится затяжное и унылое поскуливание - это Пуля, навострив уши, всматривается в незнакомые пейзажи за окном. Выросший в Нью-Йорке он скучает по Сентрал-парку и настороженно относится к внезапным переменам в жизни.
- Мне тоже не по себе, дружок, - я держусь одной рукой за руль, другую протягиваю к псу и успокаивающе треплю его за ухом. - Справимся, в какой дыре мы только не бывали? Мы с тобой из перестрелки в супермаркете в прошлом месяце выбрались. И гадов тех повязали. Поделом, что шрам остался, но ведь выкарабкались. И тут все будет пучком.
Пуля скулит, то ли соглашаясь с моим оптимизмом, то ли намекая, что я обманываю сам себя, но тыкает носом мне в ладонь, давая понять, что услышал мои слова и, наконец, успокаивается. Я знаю каждый дюйм Аркхема, словно не было четырех лет между нами, и могу ехать даже с закрытыми глазами, на ощупь, во тьме. В городе ничего не поменялось, разве что прибавилось вывесок "На продажу" на зданиях, в остальном все тот же запах бесперспективности и дурное предчувствие, будто сама смерть торчит за спиной. На каждом проносящемся мимо столбе и свободном куске забора расклеены плакаты с представителями неформальной музыки и подписью ""Enemies", 6.12 - 10.12, Arkham". Для американского городка событие значительное и громкое, что объясняет толчею на улицах субботним вечером. Я и не припомню, когда в последний раз в Аркхеме собиралось столько народу. Видимо, съехалась молодежь из всего округа и теперь заливалась пивом, готовясь прокричаться на музыкальном фестивале. С закалкой копа я неосознанно отмечаю, что работенки у правоохранительных органов эти дни будет по горло, и даже радуюсь, что мне заступать на службу лишь в понедельник, когда пьяные подростки нагуляются вдоволь.
Объехав центральную площадь стороной, наконец, делаю последний поворот на пути к дому Такеров, которых я знаю настолько давно, что впору шутить шутки про возраст и "приятель, ты помнишь, как в 97-ом году...". Еще мой отец знавал старого волка Мэлвина, ведя с ним дела и обращаясь к нему за помощью. Мы с Теодором - один из моих давнишних и надежных друзей - в свою очередь разбили первый автомобиль и вечно состязались, кто из нас сильнее, по итогу отмечая ничью в одном из подвальных пабов. Когда на свет появился младший Мэл, меня даже удостоили роли крестного отца. Помню, как радовался за прибавление в семье, словно у самого появился сын. Я всегда был трудоголиком, потому образцовым крестным назвать себя язык не поворачивается, но малого я любил и старался удивить очередным подарком, заезжая в гости. Такерам я доверяю, потому и обратился к ним за помощью, когда благородная полиция отправила меня назад подчищать грязь в Аркхеме. Надеясь задержаться в городе не дольше парочки месяцев, я получил добродушное предложение остановиться у них дома. Хотя бы в силу того, что мой собственный четыре года назад также был превращен в груду пепла.
Паркуюсь на подъезде к гаражу и всматриваюсь в темные окна дома. Я должен был прибыть лишь утром воскресного дня, но коробок с самым необходимым оказалось меньше, потому сборы прошли быстрее намеченного. Остается уповать на удачу, что чета Такеров не решила провести холодный декабрьский вечер где-нибудь вне родных стен. Несколько раз сигналю и выбираюсь на морозный воздух, натягивая шарф к носу и поднимая воротник пальто. Пуля выскакивает следом и делает несколько кругов вокруг моего темно-бордового Кардиллака Эскалейд. Коробки оставляю в багажнике, прихватив лишь дорожную сумку с вещами и направившись к входной двери. По пути по инерции проверяю болтающийся на цепочке под одеждой медальон, который прихватил себе в качестве компенсации от того нью-йоркского охотника, который планировал отправить меня в загробный мир, да силенки не рассчитал.
- Старик вернулся, где фанфары, шампанское и клубника? - нажимаю на знакомый до улыбки дверной звонок и прислоняюсь к косяку в ожидании хозяев.
Поделиться311-08-2019 21:52:03
Эта суббота была совсем не похожа на остальные. Не знаю, может быть я зря акцентировал внимание на обыденности, но любые изменения в привычном укладе выбивали меня из колеи, и я реагировал на события, точно метеочувствительный старик на собирающиеся тучи, только наоборот, мое сердце начинало бешено колотиться, заставляя раскручивать этот клубок все быстрее и быстрее. Тики-бум, тики-бум, как механический солдатик я упорно крутил ниточки времени, выискивая то, что мне сегодня предначертано, с нетерпением мальчишки, что в новогоднюю ночь ищет свои подарки под елкой. Что у нас сегодня? Может быть, мне придется на ночь глядя тащиться на кладбище, чтобы подобрать там выпивших дружков, решивших подкараулить мертвяка? Или мне придет смс-ка от бывшей, которая хочет «начать все с начала»? Нет, пожалуй, сегодня миссис Лекер наконец обнаружит, что то сочинение я подчистую скатал у соседа по парте, и оставит меня после уроков. Не важно, на самом деле, что это было – я радовался всему. Только в этот субботний вечер я знал, почему мне не сидится на месте.
Суета началась с самого утра, родители уехали в магазин закупаться продуктами для завтрашнего обеда, а нас с Оливией оставили убираться и переносить мои вещи в ее комнату. Я как мог отнекивался, убеждая их, что все успеется и завтра, к чему, ради всего святого, такая спешка? Зная старика Маркуса, - а я был уверен, что знаю его, - он бы и сам мне помог с переездом, а если и нет, то завалился бы спать прям так, можно подумать, что ему чем-то помешает тот хлам, что составлен повсюду (я вот на него внимания не обращал). И ладно бы, если только матушка сходила с ума – ей и так вечно было необходимо, чтобы салфетки были подобраны в тон скатерти, а горячее подавалось строго по расписанию, но и отец был сам не свой. Правда, в хорошую сторону, нужно признать, я давно не видел его таким воодушевленным. Что и говорить, к приезду мистера Линдхольма мы готовились на полную катушку. Ну, кто как, а я все думал, как мне его называть – «мистер Линдхольм» или просто «Маркус»? Сказать по правде, этот вопрос интересовал меня куда как больше, чем уборка в комнате, но и то, и другое продвигалось довольно медленно и бесплотно. Маркуса Линдхольма я всегда считал ни кем иным, как своим дядей, ибо что такое, по сути, крестный? Просто какой-то левый мужик, с которым дружат или дружили когда-то твои родители, и когда ты был еще совсем мелким карапузом, он держал тебя на руках, пока вокруг сновали странные чуваки в странных костюмах и читали какие-то странные слова. Вообще непонятный чел, да? В то время, как дядя – это действительно часть семьи, а Маркус точно ей был. Ну, по крайней мере до определенного момента, пока не переехал в Нью-Йорк после того страшного пожара, а там уже кто его знает, как родители общались.
Очередная запылившаяся фигурка из коллекции «Звездных войн» с характерным стуком перекочевала с комода в пакет. Я оглядел комнату, отметив про себя, что она стала выглядеть куда опрятнее, и что, пожалуй, когда я вернусь обратно, стоит все оставить так, как есть. Каким он меня помнил? Четыре года, черт, я тогда был на добрых десять дюймов ниже, и на мне не было еще ни одной татуировки, зато у него уже тогда была татуха на предплечье, и он выглядел с ней очень круто. Вечно в делах он, тем не менее, всегда находил время приехать к нам, обсудить что-то с отцом за закрытой дверью, а потом, с упаковкой пива, они оба выходили во двор, и мы все вместе гоняли мяч или отрабатывали удары в бейсбол. Не знаю, каким он стал сейчас, но я действительно скучал по тому, кем он был.
Пакет наполнился, а за окнами уже начало темнеть, и второй этаж погрузился в синий полумрак. Шумная возня внизу полнилась голосами матери и Лив, которые спорили о чем-то на кухне, отец просиживал штаны перед телевизором, вещающим последние новости. Я закинул свою ношу к остальным пакетам, удрученно сгрудившимся в углу спальни, и направился вниз, чтобы утащить еду со стола и получить за это по пальцам (оно действительно того стоило, потому что готовили они прекрасно). Мысли мои все еще витали где-то в завтрашнем дне, когда зазвонил дверной звонок, и мама, поспешно вытирая руки об фартук, заторопилась ко входной двери. Вместе с морозным воздухом внутрь хлынул поток голосов, запахов и тел, повылазили из своих укрытий отец и Лив, мелькнули в толпе короткий хвост и длинный розовый язык.
- Маркус, а ты чего так рано?
- Ну здравствуй, дорогой, проходи, хорошо добрался?
- А кто это у нас тут такой хороший?
- Давай сюда вещи… Оливия, накрывай на стол! Ты голодный? Сейчас… Мэл! Спускайся, у нас гости!
А я как был на третьей ступеньке, так на ней и остановился, наблюдая за расцветающими улыбками и не замечая, что сам уже давно – от уха до уха, аж скулы сводит. Лестничный пролет я преодолел в три скачка, шлепая босыми ногами по натертым ступенькам, и с размаху врезался в колючую и холодную шерсть его пальто.
- Здрасьте, дядь Маркус! – Господи, ну и дурак же ты, Такер, дылда, вымахал выше него, а все еще «дядькаешь», как в начальной школе. – Ох, какой ты классный! – это уже не к нему, я, как реактивный, не знаю, куда податься первым делом, потому что все мои подарки под елкой такие замечательные, что я хочу все и сразу, и вот уже на корточках расселся перед псом и чешу его за ушами, радуясь его вонючему и мокрому собачьему дыханию.
Следить за всем происходящим трудно, хотя дом у нас не такой уж и большой, но точно понадобиться еще пара-тройка глаз, чтобы узнать, куда отец повел пристраивать Пулю, и чем там на кухне занимаются сестра с мамой. Мне же ответственно поручили помочь перетащить Маркусу вещи, и я, накинув свою зимнюю куртку и нырнув (натурально) в отцовские огородничьи сапоги, вышел в декабрь, любуясь кадиллаком, замызганным дорожной слякотью после длительной поездки.
- На второй этаж, там направо, в мою комнату, - шаркая, чтобы исполинские сапоги с меня не слетели, я подошел к багажнику. – О, да у вас совсем немного вещей, - взяв на пробу одну из коробок и отметив, что дотащу еще одну, попытался устроить ее под мышкой. – Долго добирались?
Отредактировано Mel Tucker (12-08-2019 05:52:23)
Страница: 1
