Думала ли Кэтрин, что ей вновь удастся хоть раз пройтись по коридорам федерального бюро с очередным делом? Скорее всего нет, хотя и не отрицала, что такой случай рано или поздно подвернется. Если бы она действительно хотела оградить свою жизнь от подобных моментов, памятуя о событиях годовалой давности, она бы бросила карьеру журналистки, или как минимум вернулась в колонку для отчаянных домохозяек. Но то ли известность, которая внезапно пришла к Миллер после публикации статьи о серийных убийствах и омерзительной торговли на черном рынке, от которой у любого нормального человека волосы на затылке встанут дыбом, то ли вкусив хоть раз то чувство морального удовлетворения, что преступники были пойманы и подверглись максимальному наказанию, установленному законом, журналистка уже не смогла избавиться от ощущения, что просто была создана для этой работы. Пусть ей и пришлось уволиться с прошлого места, не по каким-то личным причинам, а скорее из-за более выгодного предложения, поступившего сразу с нескольких крупных газет, которые даже зачем-то осветили известности факт её похищение, чему Миллер уж точно не гордилась, а вспоминать и подавно не желала. Но, столь насыщенная биография и правда открыла ей многие двери, а одна небольшая, но очень весомая строка - «Нью-Йорк таймс» - моментально прибавляла уважение в глазах всех людей. Что, чего уж таить, очень льстило девушке.

Имея на руках весьма скудную информацию о серии загадочных смертей по всему городу, с упоминанием каких-то одержимых фанатиков, девушке не осталось ничего другого, как обратиться за дополнительной информацией непосредственно в бюро. Благо, то ли её там не успели забыть, то ли всё же большая газета и правда открывает многие двери, журналистке не составило труда добиться встречи с текущим директором ФБР, на подсознательном уровне ощущая, что женщина не пошлет журналисту сразу же с порога, а как минимум выслушает, или даже пойдет на встречу, как было в прошлый раз. В какой-то момент расставив для себя приоритеты и даже в течение года сумев придерживаться их, Миллер пыталась сейчас не оглядываться по сторонам, выискивая среди сотрудников ФБР одно знакомое лицо. И девушка честно не знала, как ей придется реагировать, если судьба и правда столкнет их вновь, что, впрочем-то, и произошло буквально через считанные минуты, за закрытой дверью МакКоналли, куда раньше у неё не было возможности даже зайти. - Простите, что? - кажется, она не рассчитывала на подобный исход, когда имея на руках новенький пропуск и доступ к интересующему её делу, одна лишь фамилия ведущего детектива заставила журналистку вмиг потерять лицо, а вместе с этим и бдительность. И вот сейчас сидя в столь уютном кресле, под пристальным взглядом директора бюро, в котором читалось то ли сочувствие, то ли едва угадываемые ироничные нотки, Миллер пришлось в очередной раз взять себя под контроль. А учитывая предстоящее дело, работа над контролем ей пригодится еще и не раз. Она лишь молча наблюдала за тем, как МакКоналли подняла трубку и бегло вызвала сюда Альтмана, явно намекнув мужчине, что его ожидает очередное сотрудничество с журналистом. И зная Роберта, Миллер не удержалась от легкой улыбки, представив его реакцию.

Оглядываясь на прошлое, Кэтрин совсем не гордилась своим поступком, когда так резко отгородилась от Роберта, одним своим словом разорвав с ним все отношения, которые, впрочем-то, так и не успели начаться. Возможно, она не раз жалела об этом, неосознанно ища замену мужчины во всевозможных мелочах: в его любимом кофе, в дыме сигарет, в виде на ночной город с высоты птичьего полета, в других случайных партнерах, которые с трудом могли сравниться с Альтманом, о чем ему точно знать не стоит. Может потому одной из причин, почему она сейчас встречается с довольно успешным адвокатом, является само имя "Роберт", ведь только будучи в постели с этим мужчиной Кэтрин могла без страха выкрикивать это имя, не боясь при этом оскорбить чувства своего партнера. Правда со временем эти мысли и чувства все же притупились, позволив журналистке действительно забыть о детективе, пустив в свое сердце мысли о человеке, чье кольцо она сейчас носит на безымянном пальце. И, пожалуй, предстоящее дело позволит ей в полной мере понять, насколько она сейчас искренняя в своих намерениях, и не пытается ли девушка в очередной раз сбежать от возможных проблем, - Добрый день, детектив, - она была так погружена в собственные размышления, что приход Альтмана заставил её слишком резко встать с места, неуверенно протянув мужчине руку, - Рассчитываю на плодотворное сотрудничество с вами.

За прошедший год ей пришлось усердно над собой поработать, не только в попытках забыть события того ужасного дня, но скорее для того, чтобы подобное больше не повторилось. Она прошла курсы самообороны, могла теперь беспристрастно наблюдать за вскрытием трупа и выслушивать детальные пояснения патологоанатома не стремясь избавиться от содержимого желудка в эту же секунду, пусть лицо и приобретало при этом все еще бледноватый оттенок. Казалось бы, что она попросту начала более спокойно относиться ко всем этим ужасным вещам, происходившим в этом прогнившем мире, хотя это не мешало ей мучиться кошмарами и всевозможными угрызениями совести, когда приходилось надавливать на родственников пострадавших, добиваясь от них какой-либо полезной информации. И этой стороной Миллер точно не гордилась, раз за разом закуривая, чтобы избавиться от очередного стресса. Впрочем, курить она начала тоже около года назад, но истинную причину появления столь вредной привычки Кэтрин никому не говорила, шутливо объясняясь тем, что с её работой невозможно не закурить, а не то что она попросту скучала по запаху этого дыма, или даже по человеку, с которым он у неё ассоциировался, ища в этой горечи некую отдушину. Потому выйдя наконец-то из здания бюро в сопровождении Альтмана, девушка машинально закурила, пытаясь скрыть возникшую неловкость, - Сразу перейдем на ты, или чуть позже? - слова сорвались с губ раньше, чем она успела вспомнить то, как именно они в прошлый раз перешли к более близкому общению. Потому журналистка поспешила улыбнуться, выдыхая облако сигаретного дыма, - С небольшой поправкой, правда. - почему-то она невольно чувствовала себя виноватой перед Робертом, все чаще избегая встречи с его проницательным взглядом, а потому отправив окурок в ближайшую урну, девушка поспешила отвернуться, направившись в сторону парковки, - Поедем на твоей или моей? - да, с её текущим заработком она теперь могла позволить себе разъезжать и на автомобиле, вот только квартиру почему-то Миллер так и не смогла сменить, бережно храня в её стенах множество приятных воспоминаний, одним из которых стал идущий рядом мужчина.
[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Почувствовав некий укол совести от официального обращения мужчины, Миллер не стала настаивать, отлично при этом понимая, что сама когда-то решила отстраниться от него, и было глупо надеяться, что Роберт с радостью захочет с ней общаться в обычной манере, или хотя бы не награждая девушку всякий раз столь прохладным тоном. Такое чувство, что он её наказывал, и, опять-таки, она всецело заслуживала этого, потому молча приняла выбор мужчины, направившись за ним следом, с легкой грустью посмотрев на свою покинутую машину.

Заняв пассажирское сидение и пытаясь всеми силами не бросать на мужчину заинтересованного взгляда, девушка переключила свое внимание на дорогу, подавив легкую улыбку, коснувшуюся её губ. Могло показаться, что Альтман ни капли не изменился, о чем вполне говорил стиль его вождения и манера речи, что вызывало у журналистки легкий ностальгический оттенок, отдающийся щемящей болью под ребрами. Конечно, она догадывалась, что даже если работа когда-то вновь их и столкнет вместе, то радушного приема не стоит ждать, но и столь откровенный нейтральный тон заставлял девушку чувствовать подступающую горечь. Как минимум она надеялась завязать с детективом дружеские отношения, а как максимум... лучше было не продолжать эти размышления. - Самоубийство или..? - если честно Миллер не успела как следует ознакомиться с представленным делом, да и особо не задумывалась, что работа в столь стремительно темпе подхватит её вновь, увлекая журналистку прямо в психологический центр. Или же она попросту успела отвыкнуть от манеры ведения дел именно этого детектива, или же она просто расслабилась от одной мысли, что сумеет вновь сотрудничать с ФБР. Проследив взглядом за мужской рукой, Кэтрин машинально поджала ноги, словно ожидала чего-то иного, помимо небольшой стопки документов, получив которые она позволила себе расслабиться и выдохнуть, - Благодарю, - пролистав несколько страниц девушка достала небольшой блокнот, машинально сделав несколько пометок и выписок, с интересующей её информацией, - Не будьте столь поспешны в своих выводах, детектив.

Если честно, от центра она ожидала увидеть небольшое серое здание с зарешеченными окнами, куда люди приходят в самый крайний случай за помощью, не имея возможности получить какое-либо лечение у квалифицированных врачей, занимающихся частной практикой. Но раскинувшийся санаторий, а он именно так и выглядел в глаза журналистки, заставлял задумываться о некоторых очевидных вещах, о которых она обязательно спросит детектива, как только он позволит ей наконец-то задавать вопросы. Ведь что-что, а этот момент она усвоила еще в прошлый раз, работая с Альтманом, так сказать, бок о бок.

Впрочем, от общения с администрацией у Миллер отложилось еще меньше информации, чем она сумела вынести из предоставленных Альтманом документов. И вместе с этим девушку не покидало одно странное чувство, словно сотрудники центра говорили подготовленный заранее текст, заведомо зная, что к ним скоро наведаются с вопросами. Всё было слишком приторно и наиграно, что даже Кэтрин начало мутить от столь напыщенной доброжелательности. Бегло пройдясь взглядом по небольшой выписке, сделанной в дороге, Миллер машинально нахмурилась, - Не могу найти результаты экспертизы при вскрытии, не могу избавиться от чувства, что они что-то употребляли, - машинально бросив взгляд на витражные окна второго этажа администрации, где предположительно за ними сейчас наблюдала не одна пара заинтересованных глаз, журналистка поежилась, почувствовав себя неуютно, - Или у меня одной сложилось такое ощущение?

Почему-то глядя на всю эту идиллию, явно рассчитанную на далеко не бедных людей, любящих покой, уют и некую помпезность, Миллер сразу подумала о банальном разводе, который практикуют многие шарлатаны, - Погибшие случаем не переписывали всё свое имущество на нужды центра? - встречались ей раньше истории со схожей схемой, правда в тех случаях мошенники ограничивались просто переписыванием квартир на своё доброе имя, не стремясь избавиться от кого-то и замарать руки. Потому данное дело уже само по себе несло более мрачный оттенок, - Или же их убивали, пытаясь скрыть какую-то информацию, - немного подумав девушка машинально похлопала по пустым карманам, в поисках своих сигарет, - Или же они потому и мертвы, что рискнули покинуть стены столь прекрасной богадельни без разрешения свыше.

Требовательно протянув мужчине руку, Кэтрин вопросительно изогнула бровь, - Отдадите, или мне самой надо искать? - то ли Альтман не понял, что от него требуют, то ли действительно не планировал возвращать девушке её сигареты, Миллер точно знать не могла. Потому ей пришлось довольно быстро сократить разделяющее их расстояние, запуская руку под мужской пиджак. Не сказать бы, что она торопилась или еще что, но столь приятные поиски позволили ей ненадолго насладиться тем теплом, исходящим от мужского тела, а заодно и едва уловимым ароматом, стойко ассоциирующимся у Кэтрин только с этим мужчиной. - Благодарю за беспокойство, - автоматически подняв взгляд и встретившись с глазами Роберта, девушка поспешила сделать несколько шагов назад, уходя подальше, на более безопасное расстояние, - Но поверьте, сейчас я вполне могу сама о себе позаботиться, - легко говорить подобные речи, если не вспоминать то, как она рыдала и тряслась от страха, будучи связанной по рукам и ногам. Но Кэтрин действительно хотела, чтобы мужчина перестал о ней так сильно опекаться. Потому что подобные действия с его стороны заставляли девушку слишком пристально всматриваться в лицо Альтмана, что было чреватым появлению сомнений, которыми она сейчас не хотела подвергаться.

Если дело продолжится в том же духе, то журналистке придется искать отраду не только в никотине, но и в алкоголе, иначе она не знает, как сумеет протянуть все эти дни в обществе Альтмана. - Прогуляемся? - машинально закурив и убрав сигареты в карман, явно подальше от посягательств мужских рук, девушка кивнула в сторону вытоптанных тропинок, ведущих в сторону жилых комплексов и площадок для тенниса, на которых как раз-таки сейчас занимались люди, - Нам же разрешено насладиться здешними пейзажами и задать несколько вопросов случайным прохожим, или для этого тоже необходимо иметь ордер? - хитро улыбнувшись Миллер опустила взгляд вниз, пытаясь найти свой бейдж, который умудрился забиться за ворот блузки. Потянув за ленточку и вывесив его на более видное место, журналистка сделала еще несколько затяжек, прежде чем избавиться от сигареты, а заодно и от неодобрительного взгляда мужчины, - Если мы не планируем внедриться сюда под прикрытием и провести несколько замечательных дней на природе, - что было уже глупо, так как они совсем недавно назвали свои имена и представились по всей требующейся форме, - То может несколько людей, особо восторженных клиентов, захотят высказать пару слов восхищения в адрес центра? - пожав плечами, чувствуя себя при этом совершенно безнаказанной, девушка задорно подмигнула, - Ведь мне для этого не понадобится разрешение от начальства, не так ли?[lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz][nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon]

Вроде как незначительные слова кольнули слух, заставив девушку машинально вскинуть голову, с неким вызовом реагируя на речь детектива. Наверное, стоило было проигнорировать, промолчать, действительно заняться работой, но почему-то рядом с этим человеком Миллер напрочь забывала о всевозможных рамках приличия, словно кто-то срывал стоп-кран, заставляя девушку делать и говорить несвойственные ей вещи. - Знаете, даже хорошо, что вы не являетесь моим непосредственным начальством. Иначе меня бы точно уволили из-за непослушания, - поняв, что неосознанно ступила на скользкую дорожку, Кэтрин поспешила развернуться и покинуть Альтмана, решив, что теперь уж точно стоит окунуться в работу, дабы не создавать подобные провокационные ситуации, волей-неволей втягивающие девушку в какой-то безумный водоворот. И очень хорошо, что за последнее время журналистка смогла научиться с легкостью переключаться в деловой режим, прогоняя с лица глупую улыбку, направляясь в сторону первых попавшихся клиентов центра. Впрочем-то, обойдя где-то с десяток людей Кэтрин не смогла выяснить ничего нового, кроме одного маленького, но, как ей казалось, весьма существенного факта, - Это чертова сеть, - поймав на себе вопросительный взгляд, девушка попыталась пояснить свой странный вердикт, который она предъявила Роберту во время очередного перекура. И несмотря на то, что ей стоило огромных трудов не акцентировать свое внимание на мужских губах, зажимающих в эту самую секунду сигарету, Кэтрин все же продолжила, - Попасть в этот центр не так просто, а не имея среди постоянных клиентов каких-либо связей, - скептически поджав губы она усмехнулась, - друзей, как выразился управляющий, это практически невозможно. Но вообще, - одним прицельным движением отправив окурок в полет, на что, если честно, девушке потребовалось несколько недель практики, она более серьезно добавила, - у меня сложилось ощущение, что люди многое побаиваются рассказывать.

Она даже не заметила, как стремительно бежало время в обществе детектива, или же так на неё влияло полученное дело, моментально захватывающее внимание журналистки, но она лишь с неким сожалением бросила взгляд на циферблат часов, словно ей было действительно жаль так скоро прерываться. - Если нельзя, - что-то неумолимо изменилось в поведении мужчины, о чем свидетельствовала его прежняя манера речи в полушутливом тоне, а особенно красноречивый взгляд в сторону её кольца. И было безумно глупо, но почему-то Кэтрин рефлекторно отдернула руку, словно мужчина только что сумел её пристыдить на ровном месте, - Тогда не в моих интересах напрашиваться, - кажется, что её действительно задели эти недоговорки, словно Альтман не доверял ей, что, впрочем-то было вполне логично. Сколько они там были знакомы? Чуть меньше недели и одну ночь? О каком доверии тогда была речь, - Подкиньте, пожалуйста, к бюро. Я пусть теперь и неплохо зарабатываю, но еще не на столько, чтобы постоянно пользоваться арендованным автомобилем. - всё же она не ошиблась и за время её отсутствия, которое она потратила на общение с пациентами центра, поведение Роберта незримо изменилось, о чем свидетельствовали довольно характерные взгляды на её колени. Столь знакомые и обжигающие, что Миллер лишь невольно поерзала на сиденье, пытаясь сделать вид, что её это совсем не волнует, - Как вижу, к вам вернулось прежнее расположение духа, - и это она говорила о его приподнятом настроении, никак иначе, - Тогда буду ожидать звонка, - Кэт чуть ли не машинально пожелала мужчине доброй ночи, но вовремя прикусила язык, поспешно опустив взгляд, - И вам, детектив, и вам.

Ничто так не убивало Кэтрин, как томительное ожидание. И ладно еще было, договорись они созвониться в какое-то определенное время, или что еще, но не имея какие-то ограничительные рамки, девушка неосознанно держала смартфон в руках на протяжении всего утра и большей части обеда, начиная уже думать, а не стоило ли было позвонить первой. Но, тогда это можно было трактовать так, словно ей неймется, и она хочет как можно скорее услышать столь знакомый голос по ту сторону телефона. И эти соображения заставляли откладывать звонок на потом. Ровно до того момента, как терпение Миллер не достигло своего предела, и она не набрала несколько номеров, дозваниваясь непосредственно в бюро. А что, вроде как и не позвонила первой, но и все формальности были соблюдены. Впрочем, вся эта чепуха, которой она пыталась придерживаться руководствуясь чисто женской логикой, моментально покинула голову Миллер, как только она получила информацию касающуюся Альтмана, - Простите, он... что? - голос по ту сторону аппарата раздавался гулко, словно доносился из-под толщи воды, и девушка даже не сразу поняла, как стала быстро собирать вещи, бегло скидывая всё в свою сумочку, толком не помня, успела ли поблагодарить столь учтивую девушку за предоставленную информацию, или она всё же невежливо бросила трубку, наплевав на все правила приличия.

Не в её правилах было превышать скорость, да и тем более разговаривать по телефону во время езды, но сегодняшний день стал исключением. Раз за разом пытаясь дозвониться к Роберту на мобильный, который она так и не смогла удалить из записной книжки, девушка лишь в третий раз превысила скорость в черте города, надеясь лишь на то, что лишение прав окажется самой маленькой из возможных проблем. Почему-то всё это резко стало неважным, кроме одной лишь пульсирующей фразы, выжженной на сознании раскаленным клеймом - "ранен при исполнении", остатки фразы, что он отделался лишь царапиной и потому решил обойтись без госпитализации, Кэтрин уже не слышала, полноценно сконцентрировавшись лишь на том факте, что Роберту чудом удалось обойтись вчера малой кровью.

Первым делом направившись прямиком к любознательной соседке, которая столь учтиво подтвердила, что детектив сегодня не покидал свою квартиру, заставил журналистку похолодеть от картин, всплывающей одна за одной в её сознании. Неосознанно представляя то, как мужнина сейчас лежит без сознания, или истекает кровью, заставляли Кэтрин судорожно вдавливать дверной звонок, надеясь лишь на то, что все эти ужасные сцены не коснулись жизни Альтмана, и навсегда останутся лишь в чертогах её собственного разума. Только расслышав за дверью шаги, девушка позволила своему волнению смениться на вполне обоснованное негодование, которое она даже не пыталась сейчас сдерживать, - Черт возьми, ты вообще знаешь, сколько раз я пыталась за сегодня тебе дозвониться? - её гнев, в котором невозможно было скрыть прорывающиеся наружу эмоции, обрушился на мужнину как только он соизволил открыть дверь. Спустя секунду Миллер моментально пожалела о сказанных словах, поспешно прикрыв рот ладонью и испуганно уставившись на повязку на мужском плече, - Я звонила в бюро и мне сказали, что тебя вчера ранили во время задержания, - отлично понимая, что подобную информацию не разглашают каждому встречному, а потому о сотрудничестве с Миллер там явно наслышаны, или же это было благодаря неким указаниям МакКоналли, Кэтрин точно не знала, но была искренне благодарна тем людям, которые все же сказали ей правду, - И я честно не знала, что уже и думать, когда ты наотрез отказывался брать трубку. Я... я.. - она действительно испугалась, и этот словесный поток был тому отличным доказательством, что заставило девушку пристыдиться и наконец-то замолчать, возвращая себе те небольшие крупицы потерянного самообладания. - Прости...те, наверное вы спали, - надо было знать границы, за которые все же не стоило больше выходить, и от этих мыслей журналистка почувствовала некую усталость, явно следующую за слишком бурным всплеском эмоций, - Если вы планируете сегодня отдохнуть, то можем отложить работу на завтра, я всё пойму, - стоило огромных трудов смотреть собеседнику в глаза, при этом пытаясь не отвлекаться ни на его внешний вид, ни тем более на белоснежные бинты, на которых виднелись небольшие пятна крови. И, пожалуй, последнее занимало сейчас все мысли Миллер, несмотря на полуобнаженный вид Роберта, все же некие приоритеты взяли над ней верх, - Может я могу чем-то помочь, пока не ушла? - понимая, что этому человеку жалость совсем не сдалась, ни в каком её проявлении, Кэтрин попыталась навесить на лицо улыбку, пусть и давалось ей это сейчас довольно паршиво, - Могу помочь с перевязкой, если скажите, где у вас находится аптечка.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Проглотив легкую обиду, вставшую поперек горла от резких слов мужчины, Миллер лишь молча прошла вглубь комнаты, решив, что больше никогда в жизни не позволит себе подобных мыслей и переживаний в адрес этого человека. Даже если ему суждено будет умереть лежа на полу в собственном доме, то так тому и быть. Всё же он для журналистки был кем? Да никем. И от этих мыслей горечь от происходящего лишь сильнее охватила девушку. - Если бы кое-кто своевременно отвечал на звонки и не заставлял о себе волноваться, то я бы и не кричала, - скорее всего, её ноги бы даже больше не было в этой квартире, но идти теперь на попетую было глупо, особенно когда она воочию увидела состояние, в котором находился сейчас мужчина. От вида которого сердце почему-то болезненно сжималось.

- Судя по вашему искрометному юмору, - она все же не смогла удержаться от легкой улыбки, - Для умирающего солдата вы слишком оживленные, - про наличие соответствующего костюма девушка тактично промолчала, всеми силами пытаясь теперь избавиться от слишком ярких сцен с соответствующими образами, которые явно теперь очень долго будут преследовать девушку, - В спальне? - невольно бросив взгляд в сторону комнаты, где ей так и не удалось ни разу побывать, Кэтрин поспешно встала, перед этим открыв захваченную мужчиной бутылку воды и поставив её прямо перед его носом, - Видите, я тоже порой бываю очень полезной, - все также стоя за спиной детектива, девушка запустила руку в диванные подушки, извлекая оттуда небольшой флакон с таблетками, а затем, особо недолго думая, она склонилась над диванной спинкой, вручая мужчине свою находку прямо в ладони, - Случаем, вы ничего не теряли? - с легкой насмешкой прошептав ему это на ухо, Миллер поспешно развернулась, отправляясь на поиски аптечки. Впрочем, шкаф обнаружился довольно быстро, все же сложно было не заметить столь массивный объект, занимающий всю стену, даже несмотря на то, что взгляд журналистки то и дело метался в сторону широкой двуспальной кровати. Открыв несколько дверец в поисках коробочки с узнаваемой символикой красного плюса, журналистка не смогла удержаться от того, чтобы не коснуться кончиками пальцев ряда вешалок, на которых висели мужские пиджаки и какая-то еще его одежда, одна из которых даже невольно привлекла внимание девушки, скорее всего своей неуместностью. Ведь это оказалась женская блузка, причем до боли знакомая, что Миллер моментально зарделась, отправив вешалку обратно на своё место. И стараясь больше не отвлекаться, а заодно не пускать в голову неуместных там размышлений, журналистка поспешила найти искомый объект и вернуться к мужчине в гостиную.

У неё в голове роилось множество вопросов, но упоминание дела и новая информация о погибших позволила слегка разбавить их, более насущными проблемами, о которых действительно стоило сейчас волноваться и думать. - Но от чего они тогда умерли? Не от клетчатки и зерен же, - подойдя к мужчине со спины она не могла не акцентировать свое внимание на широких плечах, за которые, словно в прошлой жизни, она цеплялась дрожащими пальцами в порыве страсти, оставляя на розовой коже белые следы от ногтей. И почему-то от этих мыслей журналистку моментально бросило в жар, заставив поторопиться с перевязкой и поскорее закончить со всем этим, - Вообще, общий интерес и поклонение странному образу питания - не наказуемо, - позволив себе легкую улыбку Миллер осторожно размотала повязку, стараясь не думать о том, что случилось бы с мужчиной, пройди пуля немного правее. От одной лишь этой мысли руки девушки дрогнули, и она чуть не пролила перекись на обивку дивана, - Единственное, что объединяет жертв - общее увлечение и посещение одного и того же места. Но какой мотив в их убийстве? Кому это выгодно, раз центр при этом терял клиентов, пусть и бывших. Может у них был общий лечащий врач, или что-то еще? Хотя... судя по поведению администрации, они все там слегка поехавшие, - понимая при этом, что сейчас будет больно, но совсем не ей, Миллер слегка склонила голову, чуть ли не касаясь губами мужского уха, - Сейчас будет чуточку щипать, - это она конечно преуменьшила, а потому когда Роберт дернулся, Кэтрин испытала легкий укол совести, как будто это по её вине он сейчас испытывал боль. И на основании этих же соображений, губы девушки машинально вытянулись в трубочку, начав легонько дуть на рану, чтобы уменьшить мужчине дискомфорт.

Поняв, что невольно начала переходить установленные для себя же границы, Миллер поспешно отстранилась, решив сменить тему на другой, не менее интересующий её вопрос. - Роберт, скажи... те, - этот вежливый тон начинал нервировать девушку, заставляя её постоянно осекаться и прикусывать язык, словно мужчина наказывал её этим установленным правилом. Как будто они снова играли, но вовсе не в привычной для них манере, и Миллер не понимала, огорчает её этот факт или же наоборот, радует. - Я случайно нашла в вашем шкафу блузку, - руки замерли во время накладывания свежего бинта, как бы сомневаясь, стоило ли вообще было поднимать эту тему, тем более спустя столько времени. Зная мужской склад ума, вполне было возможно, что Альтман попросту забыл о столь занятном элементе одежды и не обращал на него внимания, а Кэтрин теперь будет мучиться догадками, зачем он так поступил. Но ведь она не успокоится, пока не узнает, - Мою блузку, - слишком резко потянув за бинты Миллер поспешила извиниться, явно причинив мужчине дискомфорт своими действиями, но почему-то она почувствовала легкое напряжение, сковавшее её тело в ожидании ответа.

Внезапно лежащий на столе телефон издал звуковой сигнал, и по беглому уведомлению Кэтрин поняла, что ей только что написал Роберт. Другой Роберт, ведь Альтман у неё записан в контактах совсем иначе. И почему-то это маленькое сообщение заставило девушку вдруг устыдиться собственных вопросов и мыслей, ведь на какую-то долю секунды она позволила слабой надежде заполнить все её мысли, напрочь вытеснив тот факт, что у неё запланирована свадьба буквально через несколько месяцев, - А впрочем, не важно. Можете не отвечать, - быстро покончив с перевязкой, Миллер взяла в руки телефон, бегло прочитав сообщение и лишь затем посмотрев в лицо Роберта. - Если на сегодня ничего больше не запланировано, то я могу быть свободна? Только прошу, отвечайте на звонки, если не хотите, чтобы завтра вашу дверь вынес отряд полиции.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Было глупо ожидать от мужчины каких-то внятных объяснений, ведь не в его привычках было объяснить свои поступки, ни тогда, ни тем более сейчас. Ведь он ничем ей не был обязан. И от этих мыслей Миллер лишь натянуто улыбнулась, прощаясь с Робертом, - Да не за что. Поправляйтесь, - ей хотелось добавить, что ноги её здесь больше не будет, но внезапные действия детектива заставили её удивленно распахнуть глаза, неотрывно следя за удерживающей её рукой. Почему-то в эту самую секунду Кэтрин поймала себя на мыслях, которые точно никоим образом не должны были появляться в её голове. Просто попроси остаться. Просто скажи одно лишь слово... И Роберт сказал, но вовсе не то, - Ничего, бывает, - сухо улыбнувшись Кэтрин поспешила в сторону лифта, услышав за своей спиной щелчок закрывающейся двери. И как бы она себе не твердила, что не стоит оборачиваться, не стоит даже смотреть в ту сторону. Она не смогла удержаться.

Она не помнила, как прошел ужин с Робертом, совсем не с тем, который начинал неумолимо вытеснять из головы все остальные мысли, что невольно напоминало девушке, в каком состоянии она пребывала больше год назад, познакомившись с этим мужчиной. И как бы ей не хотелось это признавать, но она действительно скучала по этим чувствам, тугим узлом сковывающие грудную клетку всякий раз, когда Кэтрин уходила неудовлетворенно или не получала желаемого. Она даже не могла вспомнить, испытывала ли нечто подобное рядом с собственным женихом, которого сейчас машинально брала за руку и целовала, чуть более требовательно, чем он привык, из-за чего мужчина лишь удивленно распахивал глаза, говоря о том, что перестает узнаватьт её. И ведь он был прав. Она и сама себя не узнавала, наотрез отказываясь признавать причину столь явных перемен.

Потратив большую часть утра на неспешный анализ полученных данных в обществе её котов, что действительно успокаивает и позволяет настроиться на нужный лад, Миллер невольно вздрогнула от телефонного звонка, заставив себя даже выждать несколько долгих секунд прежде чем поднять трубку. Ведь не стоило показывать то нетерпение, которое невольно охватывало девушки при виде слова «де-тек-тив» на экране смартфона. - Доброе, - невольно закусив зубами карандаш, Кэтрин попыталась скрыть рвущуюся на лицо улыбку, а вместе с этим и свои шутки на этот счет, которые были не очень уместны, если учитывать их текущие отношения, - Рада была помочь. Но в следующий раз воспользуйтесь услугами квалифицированного специалиста, - кажется, даже коты начали смотреть на неё то ли с подозрением, то ли с укоризненным взглядом, напоминая Миллер о том, что она без пяти минута замужняя дама и стоит наконец-то приструнить свои эмоции, или хотя бы перестать так радостно улыбаться. - Отличные новости, тогда до встречи на месте. - но вот над эмоциями действительно стоило было поработать, как и над мыслями о том, как ей в очередной раз не попасть под влияние Альтмана. Но не успела девушка как следует обдумать ситуацию, в которой невольно оказалась, как очередной звонок заставил Кэт вновь улыбнуться, правда совсем другой улыбкой, - Доброе утро, - девушка чуть ли не промурчала фразу, толком не понимая, откуда взялись эти игривые нотки, но отчасти догадываясь, откуда ветер дул. Но следующий вопрос, или даже упрек, благо еще на крик не перешел, заставил журналистку искренне удивиться, выронив карандаш на пол, - Прости, что?

Стоит ли говорить, что за тот короткий диалог, что у них состоялся, они ни к чему конкретному не пришли? Да и ко всему прочему у Роберта должно было состояться одно выматывающее слушание, а потому разговор решили перенести на вечер. А значит у Миллер в запасе было еще парочку часов, чтобы не только морально подготовиться и придумать довольно правдивые оправдания, но еще и попытаться устранить причину этого недопонимания, которая в этот самый момент копалась в кипе бумаг, чуть ли не на корточках присел у огромного ящика, - И еще раз, здравствуйте, - почему-то сейчас ей совсем не было весело, и не потому что им подкинули массу необработанной информации, в которую пришлось уйти с головой, но еще и по ряду других причин. Одной из которых был разобиженный жених, в открытую кричащий об измене, но хоть шлюхой не назвал. Благо этому Роберту хватало манер следить за своим языком, как и действиями. Вторая же причина крылась в самой девушке, потому что, как не крути, полученная информация, пусть и приправленная долей криков и обид, заставляла её слишком пристально смотреть на Альтмана, ощущая странное трепещущее тепло внизу живота. Это что, её начал возбуждать сам факт того, что мужчина так и не удалил её фото, так еще и периодически смотрит на него? Нет. Стоило прекратить об этом думать. Да и прекратить всё это в целом.

Достав телефон и набрав один из контактов, Миллер стала испытывающе смотреть на затылок мужчины, даже не удосужившись приложить аппарат к уху. Ведь не говорить с ним она сейчас собралась. И Альтман не заставил себя долго ждать, машинально достав из кармана свой смартфон, который моментально оказался в цепких пальцах Кэтрин. И, о боги, там и правда было её фото в нижнем белье, - Какого черта, - она чуть ли не шипела, опасно сузив глаза в попытках просверлить дыру в детективе, или по крайней мере пристыдить его, - Вы хоть понимаете, какие проблемы у меня теперь из-за этой... этого.. Ах, черт! - взъерошив собственные волосы свободной рукой, Кэтрин требовательно протянула мужчине телефон, не имея возможности его разблокировать без помощи детектива, - Удалите, немедленно, - её щеки невольно приобрели пурпурный оттенок, но скорее не из-за негодования или злости, а больше от внезапно нахлынувших на неё воспоминаний, - Если вам так требуется поставить фото на мой контакт, то давайте сделаем другое. Но только не это!

Впрочем, не было ничего удивительного в том, что Роберт наотрез отказался слушать, и, тем более, удалять. Отняв при этом собственный телефон и убрав его от посягательства женских рук на безопасное от неё расстояние, - Это... совсем... не... смешно, - её возмущению не было предела, когда девушка раз за разом пыталась подпрыгнуть, хоть кончиками пальцев достать этот проклятый смартфон. Это было чертовски унизительно, но что еще ей оставалось, кроме как в очередной попытке повиснуть на мужской руке и заставить её хоть чуточку дрогнуть, - Да кто вообще давал вам право так поступать? - не выдержав она весьма ощутимо ударила мужчину под колено, заставив его покачнуться, о чем Миллер пожалела в следующую же секунду. Кажется, за всей этой нелепой ситуацией она напрочь забыла, что Альтману противопоказаны резкие движения, а лучше было вообще провести несколько дней безвылазно из постели. Иначе откуда на его лице проступила гримаса боли, не от острого лакированного носка её туфлей же? - Черт, я не хотела, - напрочь позабыв про причину их спора, Миллер неосознанно обхватила мужское лицо ладонями, обеспокоено заглянув Роберту в глаза, - Больно? - кажется до неё начало медленно доходить, что столь прямолинейные прикосновения, как и излишние волнение, невольно заставляют задуматься о том, что с девушкой что-то не так. Девушка действительно начала вести себя странно, про ход её мышления лучше было вообще не заикаться. Потому что даже сейчас, стоя в тесном помещении с мужчиной, которого она искренне пыталась долго и настойчиво искоренить из своих мыслей, Кэт не могла найти объяснений своим поступкам. Такое чувство, что собственное подсознание реагировало быстрее, идя вразрез с мыслями и желаниями журналистки. Хотя, это был самообман. Её желания были довольно красноречивы, пусть Кэтрин и продолжала их отрицать, медленно убирая ладони с мужского лица, - Прости...те. На секунду забылась... - опустив взгляд девушка попыталась переключить внимание на случайно оброненные документы, словно ища в них спасения и отрады, - Забыла, что вы ранены, а значит требуете должного ухода и отношения, - опустившись на колени она начала быстро собирать разбросанные листы, изредка вчитываясь, но совсем не понимая, что на них было написано. Ей сейчас было наплевать на телефон, на проклятую фотографию и тот факт, что жених, о котором в последнее время она все реже и реже вспоминает, точно потребует у неё объяснений вечером, а она толком не сможет даже сформировать собственные мысли, не то, что найти хоть какие-то оправдания. Сейчас Миллер хотела как можно скорее закончить с этим и покинуть проклятую каморку, в которой ей начало недоставать воздуха.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Она бы сейчас поспорила, а может и не раз, на тему того, что он подразумевает под частной собственностью, и под собственностью особенно. Учитывая, что фотография, на которую девушка сейчас претендовала, в большей частности принадлежала ей. Но в последний миг решив все же проявить своё благоразумие, Миллер переключилась на работу, хоть это было и сложно сделать, в рамках столь тесного помещения и тех редких случайных касаний, которые волей-неволей заставляли девушку всякий раз вздрагивать, неосознанно продолжая искать возможности снова это повторить. И это чертовски выматывало, эмоционально, если честно.

Это был воистину дурацкий день, и все чаще бросая взгляд на циферблат часов Кэтрин понимала, что он еще далеко не закончился, и самое тяжело её ожидает впереди, пусть она и начала ловить себя на мысли, что хочет лишь поскорее всё это прекратить. Неразбериху с женихом, а не столь захватывающую бумажную работу с Альтманом, конечно же. Потому, когда мужчина благодушно разрешил ей уйти, журналистка не стала спорить. - И вы не забудьте делать перерывы, - взгляд машинально метнулся к мужскому плечу, заставив девушку натянуто улыбнуться, - Пожалуй вам отдых сейчас требуется больше, чем мне.

Она не знала, чего больше ждала, десерта или той части, где они наконец-то переспят, чтобы унять обиды и внезапные желания. Пусть девушка отлично сейчас понимала, что свои желания она не сможет удовлетворить, по крайней мере не с этим мужчиной. И эти мысли снедали её изнутри, заставляя чувствовать себя отвратительным человеком. В какой-то момент ужин благополучно превратился в допрос, и очень радует, что хоть лампой в лицо не светили. А потому Миллер сделала очередной глоток вина, уже точно и не помня, какого по счету бокала, прежде чем вновь озвучить слова, которые твердила мужчине уже около часа. Да, они переспали (сложно было отрицать этот факт). Да, всего лишь одна ночь (про количество и качество она успешно промолчала). Да, это было давно (хотя год - это не такой уж и большой срок). Нет, у них не было никаких отношений (потому что то, что между ними и было, отношениями точно невозможно было назвать). Нет, она не искала с ним встречи (возможно). Нет, он сейчас ничего к ней не испытывает и не домогается (а жаль). Да, она его никогда не любила (возможно). Да, сейчас она любит только Роберта (какого из?). После третьего круга повторяющихся вопросов и столь монотонных ответов, среди которых Миллер искренне перестала понимать, где говорит правду, а где в очередной раз пытается заняться самообманом, девушка начала уставать. И можно было смело сказать, что ужин был благополучно испорчен, как тут телефонный звонок моментально заставил её оживиться, что, впрочем-то, не смогло укрыться от сидящего напротив мужчины, - По работе, и ничего более, - тяжело вздохнув Кэтрин даже показала жениху входящий вызов, как бы давая ему понять, что у неё не стоит на заставке контакта Альтмана фотки его члена, пусть её спутник был на сто процентов уверен, что она просто умело скрывает от него столь откровенные снимки. И самое грустное, что у неё таких фотографий даже в помине не было. - Вы знаете, как заинтересовать женщину, - она отлично понимала, что собственные брошенные без задней мысли слова могут спровоцировать очередные разбирательства, но Кэтрин почему-то при этом чувствовала некое волнение, затаившееся за всей этой мишурой. И казалось бы, что это чувствовала не одна она. Это проявилось и в столь властном поцелуе, которым на прощание её наградил жених, явно пытаясь показать Альтману его место; это проявилось и в поведении самого детектива, который явно наслаждался тем фактом, что сумел прервать их свидание, или даже допрос с пристрастием, если так посмотреть. И Миллер не могла не заметить, как он приобнял её возле машины. Ведь она всегда замечала подобные нюансы, если дело касалось именного этого человека.

- Двух? - было сложно так быстро переключиться на работу, особенно когда по телу медленно растекается согревающий эффект от выпитого недавно алкоголя, - Дайте угадаю, тоже недавно покинули стены центра, успешно избавившись от тревоживших их проблем? - может ей стоило тоже отправиться на лечение в тот санаторий? А что, может и делу бы помогло, и собственные нервные клетки привела в порядок. Иначе как объяснить тот факт, что девушка лишь в присутствии именно этого человека начала ерзать на пассажирском кресле, одергивая внезапно оказавшуюся слишком короткой юбку, и коря себя за то, что зачем-то надела именно это нежно-голубое платье, - Вообще, думаю, что люди не настолько глупы, - пытаясь все же переключиться на дело Миллер отвернулась, бросив задумчивый взгляд на ночные улицы, - Они состоят в этой секте, знают не понаслышке, что умирают бывшие клиенты, с которыми они даже, возможно, пересекались на территории центра и завязали знакомство. И при этом что-то заставляет же их рисковать, покидая стены той богадельни? - она машинально пожала плечами, отлично при этом понимая, что с таким декольте лучше сегодня подобного не повторять, - Может их шантажируют?

Кажется, никогда еще её появление на месте преступления не производило такого фурора и множество повернутых вслед голов. Так смотри и Кэтрин войдет во вкус, начнет работать исключительно в вечерних платьях, гордо размахивая бейджем с пропуском, покоившимся в ложбинке между грудей. Но хорошего было понемногу, а потому, как только Миллер переступила желтую оградительную ленту, моментально утратила какое-либо веселье. Убитые жили вполне скромно, в небольшой, но довольно уютной квартире, и лишь обрезанные толстые канаты на потолочной балке говорили о том, что видимо им в жизни чего-то не хватало, - Самоубийство? - за прошедший год она видела много малоприятных сцен, и, пожалуй, с выпотрошенной беременной женщиной из её первого дела ничто более не могло сравниться. Потому журналистка сейчас вполне спокойно заглянула в плотный черный мешок, где лежало одно из тел. Легкий озноб пробил её, когда журналистка поспешно вскрыла второй мешок, взволнованно всматриваясь в знакомые черты, - Это же... - она перевела испуганный взгляд на детектива, - Я их опрашивала при посещении центра, - сложно было не думать о том, что именно её расспросы могли заставить эту супружескую пару пойти на столь отчаянный шаг. Но ровно сутки назад они выглядели вполне жизнерадостными и точно не страдали депрессией, чтобы вот так просто, на ровном месте, покончить с собой. Потому сложно было избавиться от чувства, что, если бы не любознательность Кэтрин, эти двое сейчас продолжали наслаждаться своей размеренной жизнью и злаками, или что они там употребляли. - Прости, мне надо отойти... - понимая, что прикасаться ни к чему нельзя было, как и задавать всевозможные вопросы находящимся здесь следователям, ведь для этого был Альтман, девушка направилась на открытую лоджию, машинально достав из сумочки сигарету и закурив, всеми силами пытаясь унять дрожь в руках. И лишь когда сигарета все же выскользнула из рук девушка огорченно проследила за ней взглядом, невольно заприметив подозрительный силуэт, стоящий в тени дома. Кажется, что незнакомец тоже её заметил, потому что поторопился укрыться в ближайшей подворотне и больше не показываться. - Что сказал эксперт? Как давно они мертвы? - достав вторую сигарету девушка зажала её губами, судорожно, раз за разом, пытаясь справиться с зажигалкой и создать хоть какой-то язычок пламени, - Соседи случаем не видели, что к ним кто-то заходил перед смертью? - невольно вспомнив наблюдательную соседку Роберта, журналистка позволила себе легкую улыбку.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Отредактировано Romaine Esterwood (23-07-2019 20:24:25)

Кэтрин никогда не понимала фанатиков, которые готовы пойти по головам, чтобы доказать существование того или иного божества, или навязать кому-то свою веру, свои мысли и желания. Журналистка искренне считала, что ничего не существует без мотива, и за той или иной верой, культом, сектой, как только еще можно назвать кучку помешанных людей, стоит какой-то скрытый смысл, который спрятан за множеством напыщенных фраз и всевозможных ритуалов, готовых увлечь уж слишком впечатлительных людей. Да, она видела, как слишком доверчивые люди переписывают своё имущество, пересылают деньги, жертвуют драгоценности и фамильные реликвии на "благое" дело. Но сейчас, бросая взгляд сквозь мутные окна квартиры, оценивая общую обстановку и средний финансовый достаток погибших, она действительно переставала что-либо понимать. Как было искать мотив там, где его попросту не было? - Если сами, то какой смысл отправляться на тот свет? - она наконец-то закурила, невольно следуя взглядом за растворяющимся в ночи дымом, - Вот хорошо. Они состояли в секте, - взмахнув рукой она описала в воздухе дугу, - Допустим! Ушли из нее, потому что разуверились, испугались, поняли, что здоровый образ жизни не для них, - алкоголь с никотином невольно делал её слишком болтливой и эмоциональной, что Кэтрин даже не замечала, не имея возможность наблюдать за своим поведением со стороны, - И, что дальше? Спустя половину дня, или сколько там прошло времени, они понимают, что совершили ужасную ошибку и решили покончить с собой? Они же даже собирались поужинать с соседкой вечером, о чем свидетельствует позабытое рагу на столе. Да чушь собачья, - она слишком агрессивно реагировала, в большей степени из-за множества пробелов в этой истории, что делала её не то, что запутанной, а скорее нелогичной, а логику Миллер любила. Не зря же она вечно искала некую закономерность, если не в своей работе, так в поведении и поступках окружающих её людей. Хотя, о чем это она. Ведь логику поступков и действий стоящего рядом мужчины она не поняла ни тогда, год назад, ни тем более не понимает сейчас, ощущая при этом лишь то, как неумолимо попадает под силу его очарования и мимолетных касаний, которыми он изредка её награждал. И это, черт возьми, бесило не менее, чем отсутствие разумности в череде этих смертей. В чем смысл? Дела, конечно же. Только дела. Быстро докурив, журналистка перевела взгляд на мужчину, невольно застопорившись на его губах, сжимающих сигарету. Кажется, что когда-то давно она и приобрела столь вредную привычку лишь ради того, чтобы вновь почувствовать на губах этот привкус, который невольно таился в поцелуях Роберта. Мотнув головой, журналистка поспешно отвела взгляд, - Значит предстоит разговор с семьями погибших? - это было самым неблагодарным занятием, заставляя людей вновь и вновь переживать смерть своих близких. Когда-то Кэтрин проходила через подобное, пусть и довольно косвенно, потому до сих пор ненавидела подобные процедуры, которые являлись чистой формальностью, - Значит завтра стоит обойтись без вечернего платья?

Наверное, стоило бы и правда воспользоваться предложением Альтмана и благополучно добраться до дома. Но не доверяя ни своим мыслям, ни тем более, приправленных алкоголем, действиям, Кэтрин лишь вызвала такси, - Доброй ночи... детектив, - слишком много воспоминаний таилось только за одним этим словом, что заставило Кэтрин моментально смутиться, как только она ощутила на коже мимолетные прикосновения мужских рук. И, пожалуй, это стало причиной её отвратного поступка, о котором она утром еще не раз пожалеет.

Лучше бы она назвала таксисту свой адрес. Лучше бы и правда отоспалась в собственной холодной постели. Лучше бы не будила своего жениха посреди ночи для утоления своих прихотей, которые ограничились лишь двадцатью минутами миссионерской позы. И вроде как остается понимание, что так было и раньше, и уже довольно долгое время, но только сейчас этот факт заставил девушку довольно долго проваляться в постели, бездумно рассматривая белоснежный потолок. Глупо было надеяться, что те чувства, что она испытывала по отношению к Альтману, можно было назвать банальным физическим влечением. В таком случае она бы могла с легкостью подавить подобные прихоти, продолжив дальше наслаждаться жизнью, а не заворачиваться в помятую простыню, ощущая себя до ужаса грязной и испорченной. Такое чувство, что она сейчас обманывала сразу троих людей, одним из которых была сама журналистка, до последнего отрицающая той простой истины, которая никак не хотела угнездиться в её сознании до сегодняшней ночи. Это было не сексуальное влечение, это было нечто другое, обозначение которого она никогда не осмелится озвучить, не в контексте данного человека.

- Доброе утро, - машинально повторила за мужчиной, почувствовав странную неловкость в его присутствии. Миллер лишь бегло поправила шейный платок, скрывающие несколько следов, оставленных этой ночью. Словно мужчина хотел заклеймить её в глазах остальных, что, в прочем-то у него отлично вышло, пусть и вводило девушку теперь в весьма скверное душевное состояние. Она лишь вздрогнула от легкой перемены, скользнувшей в речи детектива, что заставило её резко поднять на мужчину заинтересованный взгляд, - Да. Наверное, - пусть и уверенности в её голосе вообще не было.

Всю дорогу Миллер была погружена в себя, пусть и делала вид, что очень занята чтением тех несчастных нескольких листов бумаги. И она действительно пыталась настроиться на рабочий лад, если бы невольно не бросала взгляд на мужские руки, управляющие в данный момент автомобилем, - Может мне стоило сесть за руль? Все же вам еще стоит повременить с чрезмерной нагрузкой, - её излишняя забота была неуместна в рамках их отношений, а потому журналистка натянуто рассеялась, поспешив переключить свое внимание обратно на документы, - Ах, да, простите. Забыла, что вы не любите ездить на пассажирском сидении, - она все же не смогла удержаться от легкого саркастичного тона, которым когда-то давно девушка с такой радостью обменивалась с Робертом каждый день, - Просто признайте, что боитесь доверить свою жизнь в женские руки, - порой ей действительно не хватало тех игр, которые они тогда проводили. Даже без какой-то сексуальной подоплеки, ей казалось, что тогда она могла позволить себе быть более искренней с мужчиной, не боясь при этом быть непонятой. А сейчас всё слишком отличалось. Все было слишком запутанно. Она все еще слишком во всём сомневалась.

Дочь погибших жила в живописном месте, обустроившись в довольно скромном, но уютном домике на берегу озера. А потому Кэтрин невольно улыбнулась, указав мужчине в сторону водной глади, - Хм, смотрите, почти что пляж, - в её глазах невольно заплясали прежние искорки, прежде чем девушка не дернулась, поспешно поправляя развязывающийся шарф. Благо в этот момент к ним подошла женщина, что явно помогло Миллер избежать очередной неловкой ситуации, которые так и липли к ней, словно магнит в последнее время. Проследовав внутрь дома и даже согласившись выпить чашечку горячего чая, Кэтрин воспользовалась добродушием хозяйки, пройдясь по гостиной и рассмотрев множество семейных фотографий, расставленных во всех углах. Вполне счастливая семья, а потому логики в смерти пожилой пары она до сих пор не видела, или же попросту отказывалась признавать очевидное, что их действительно кто-то шантажировал. Но тогда зачем? Без мотива или хотя бы каких-то намеков журналистка наотрез отказывалась дальше думать, а потому с её губ невольно сорвался тяжелый вздох. - Чувствую себя бесполезной в этом деле, - послав детективу кривую улыбку, Миллер поспешила поставить на полку семейное фото с милой белокурой девочкой, скорее всего с дочерью хозяйки дома. И журналистка невольно подумала о том, что когда-то давно тоже мечтала обзавестись дочерью. Но в рамках её текущей жизни она даже начала сомневаться, что сумеет пойти под венец через два месяца.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Начинало казаться, что всё, что они сейчас делают, было напрасно. Каких бы людей они не навещали, какие бы вопросы им не задавали, сколько бы не бередили чужие раны, все было попусту. - Может мы вообще не в том направлении мыслим, - она как раз спускалась с крыльца столь уютного дома, оставив глубоко в душе лишь грустные мысли от встречи с дочерью погибших. - Может дело не в самом центре, а в людях, которые там находятся? - хотя, вспоминая неестественные, чуть ли не блаженные, лица администрации центра, было и правда трудно отделаться от мыслей, что эти фанатики здесь не причем. Кажется, что у журналистки начинался кризис и ей нужна была перезагрузка, потому Миллер с радостью поддержала идею мужчины пройтись по столь живописным местам, а способ, который избрал мужчина, тем более заставил девушку взбодриться, переключив своей внимание на другие, более приятные вещи. - Всего лишь пройдемся? - она невольно улыбнулась, пожалев, что не носит в своей сумочке купальника для подходящих случаев. Мысли же о том, что с этим мужчиной можно купаться и без какой-либо одежды, журналистка попыталась моментально вытеснить из своей головы, пусть это давалось с трудом, о чем свидетельствовал легкий румянец на ее щеках. - Проблема? - а это действительно стало проблемой, потому что девушка забыла об обязанностях, которые должна была выполнять, позволив себе в очередной раз отвлечься и пропустить большую часть слов, которые ей пытался донести Альтман. - Но какие могут быть доказательства того, что их заставили покончить с собой? Преступники же не идиоты, чтобы записывать подобные диалоги, в которых озвучены какие-либо угрозы. Они их шантажировали какими-то документами, угрожали родным и близким? Зачем? Чтобы вернуть обратно в центр, или чтобы заставить замолчать? Ради чего? - она невольно улыбнулась от обилия своих вопросов, которые больше угнетали, чем наталкивали на какие-то конструктивные размышления, - Знаете, мы можем заниматься этим вечно, - она машинально проследила взглядом за полетом камня, завороженно уставившись на расходящиеся круги на воде, - Размышлениями, конечно же. Хотя в вашем обществе это кажется не такой уж и плохой идеей, - девушка поспешно отвернулась, надеясь лишь на то, что детектив не решит трактовать её слова как предложение провести вместе вечность.

- А что, так можно было? - пусть ситуация была не слишком радостной, но Миллер невольно улыбнулась, задорно посмотрев на мужчину, - Ну, покинуть этот центр живым и в добром здравии, - глядя на события последних дней, Кэтрин искренне начинала сомневаться, что это вообще осуществимо. Но судя по реакции детектива, их диалог все же подкинул ему парочку дельных идей, а значит присутствии девушки здесь было не столь напрасным, как ей начинало казаться. Доставая сигареты, она слегка пожалела, что Роберт больше не стремится отобрать их у неё, иначе Миллер бы с радостью повторила свои манипуляции с поиском, в этот раз особо не стесняясь в прощупывании каждой клеточки... пиджака, конечно же. - Спа... сибо, - она не знала, за что именно сейчас стоило благодарить: за помощь с зажигалкой, с комаром, или за те ощущения, которые волной прошлись по её телу, от одного лишь прикосновения мужских рук. Невольно поддавшись вперед, стоило было признаться, хотя бы самой себе, что Миллер определенно хотела продолжения, которые могли лишь последовать за этими едва уловимыми касаниями.

Очередная поезда, очередные пустые разговоры и зря потраченное время, пусть и в столь приятной для сердца компании, начали огорчать девушку. Если бы не новые улики по делу, Миллер бы точно по приезду домой впала в крайнюю степень уныние, окружив себя тарелками с салатом, лишь бы заесть приобретенное за сегодня расстройство. - Атлантик-Сити? - это конечно не Сан-Франциско, но определенно заставило девушку оживиться, с любопытством заглянув в телефон Роберта, то ли и правда, чтобы лично удостовериться в предоставленной информации, то ли просто пользуясь случаем, чтобы случайно коснуться мужской руки, сжимающей сейчас смартфон, - И что, в этот раз обойдемся даже без отеля? - бросив на мужчину хитрый взгляд, девушка не сомневалась, что мужчина и так отлично знает её ответ на данное предложение. Пусть ей и пришлось отойти в сторону для короткого телефонного разговора, в котором Миллер в очередной раз пришлось повторить тираду про то, что всё осталось в прошлой и она не планирует запрыгнуть на детектива, как только они пересекут черту города. Пусть чем дольше она пыталась донести своему жениху эту истину, тем сильнее начинала сомневаться в собственных словах, то и дело невольно бросая взгляд на мужчину, стоящего у автомобиля. Но ведь это и правда не перелет на другой конец страны. Всего несколько часов туда и обратно, за день успеют управиться, а значит ничего непредвиденного произойти не может.

Ей нравилось путешествовать на наземном транспорте. Да, можно было долго и нудно доказывать, что авиаперелеты быстрее и надежнее, но, когда все дома и люди уменьшаются до таких размеров, что невозможно ничего рассмотреть сквозь крошечный иллюминатор, вся романтика перелета тут же исчезает. Совсем другое дело путешествовать на автомобиле, или поезде, когда невозможно остаться равнодушным, наблюдая за переменой пейзажей за окном. Пожалуй, тут стоило было даже огорчиться, что их путешествие ограничено всего пятью часами езды, а не чуточку дольше, - Это становится приятной закономерностью, - кивнув на сэндвич с кофе, Миллер не удержалась от задорной улыбки, а также от возможности заглянуть через мужское плечо, как бы сравнивая, не положили ли в его порцию больше салата, чем ей. Кажется, что их первое знакомство было в том же духе, пусть и прошло в стенах кафе, а не под открытым ночным небом, звезды которого невольно завораживали и заставляли девушку восторженно запрокидывать голову, - Иногда хочется вырваться из шумного города с его уходящими ввысь небоскребами, лишь бы иметь возможность как можно чаще наблюдать за подобным, не так ли? - Кэтрин почему-то чувствовала себя сейчас странно, то ли из-за созерцания небосвода, что настраивало на какой-то романтичный лад, то ли из-за непривычной идиллии, внезапно возникшей между ней и детективом. И это действительно отличалось от того, что было ранее. В приятную сторону, конечно же, - Это что, я слышу сомнение в вашем голосе? - пользуясь случаем, что они сейчас сидели довольно близко, Миллер невольно протянула руку, касаясь кончиками пальцев лежащей на капоте мужской руки, - Не сомневайтесь. Ведь я в вас не сомневаюсь, - кажется, что под влиянием повисшей в воздухе атмосферы, бдительность журналистки слегка ослабла. Иначе откуда взялись подобные откровения? Или как дошло до того, что она позволила себе оказаться в столь безвыходном положении, в которое её поставил мужчина своими внезапными действиями, - Что такое, снова комар? - было сложно отшучиваться, когда сердце начало гулко биться в груди от одного лишь взгляда Роберта, который словно видел её насквозь, вместе с теми смущенными, сбитыми с пути мыслями, - В этот раз не хотите его убрать? - машинально поддавшись вперед и съехав с капота автомобиля, девушка оказалась в слишком опасной близости к мужчине, о чем моментально пожалела, окончательно утратив контроль как и над мыслями, так и над собственными действиями. Кэтрин неуверенно, словно в первый раз, положила ладонь на широкую мужскую грудь, почувствовав гулкий стук бьющегося под пальцами сердца. Всё еще не торопясь, она медленно скользнула вверх, по напряженной шее, по линии челюсти, по щекочущей кожу щеке, все так же неуверенно замерев, не имея возможности оторвать взгляда от приоткрыт губ Роберта, к которым невольно прикоснулись собственные пальцы. И в этот миг, когда, казалось бы, здравый рассудок окончательно покинул её, журналистка перевела взгляд на обручальное кольцо, что отрезвило её лучше, чем ушат холодной воды, - И правда комар. Что-то слишком много насекомых на улице, стоит вернуться в машину, - поспешно опустив взгляд и выскользнув из кольца мужских рук, Кэтрин нырнула в салон автомобиля, то ли сбегая от ситуации, то ли от собственных желаний в целом.

Кажется, что ей даже удалось несколько часов поспать, то ли заставив себя, то ли действительно устав за столь выматывающую дорогу, но чувствовать себя от этого журналистка лучше не стала. Особенно распахнув глаза и сонно посмотрев на сидящего за рулем мужчину, что заставило её моментально испытать чувство стыда, - Может вам тоже стоит хоть немного отдохнуть, всё же на одном кофеине далеко не уедешь, - о том, что мужчина еще окончательно не поправился и сидел на препаратах она тактично промолчала, а то, кажется, повторяла Альтману это уже не первый раз. Может потому она невольно похлопала по своим ногам, лукаво посмотрев на мужчину, - Если вам станет лучше, могу предложить собственные коленки, - и лишь после того, как слова были озвучены, Кэтрин искренне понадеялась, что детектив все же откажется от столь заманчивого предложения.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Она просто хотела помочь, ничего более. Но видимо формулировка была слегка не та, или все же какие-то свои, скрытые глубоко в сознании, помыслы, изредка прорывались наружу, сообщая если не мужчине, то хотя бы самой Кэтрин, чего она действительно сейчас хочет. И идя вразрез с собственными желаниями девушка чувствовала себя подавленной. Казалось бы, что совсем недавно она бы с радостью наплевала на все рамки приличия, какие-то принципы и всевозможные ограничения, которые, опять же, сама себе и ставила, лишь бы добиться заветного. И вроде как прошел всего лишь один год, почему же именно сейчас она начала опасаться собственных мыслей и действий, которые неумолимо проскальзывали в каждом её мимолетном касании к Роберту. Она конечно же догадывалась о причине столь явных перемене, но опять же боялась, что этого никто не поймет. Или же попросту не примет один конкретный человек, от которого Миллер стала внезапно зависимой. - Думайте, - она моментально отвернулась к окну, то ли смутившись от собственных глупых предложений, то ли огорчившись внезапным отказом мужчины, и последнее, пожалуй, все же её задело, - Но данное предложение ограничено по времени и сгорит сразу же, как только мы вернемся обратно в Нью-Йорк, - а ведь на тот момент она еще свято верила, что к ужину снова будет дома.

Место их назначения оказалось слегка не таким, как журналистка себе представляла. Как минимум она надеялась, что мужчина купил себе домик и спокойно поживает, отдыхая от влияние сумасшедших из того центра, но все оказалось не на столько прозаично, как хотелось бы. - Нас хотя бы пустят к нему? - став рядом с Робертом Миллер скрестила на груди руки, машинально начав всматриваться в занавешенные окна. Рука уж было потянулась к лежащим в кармане сигаретам, но бросив задумчивый взгляд на Альтмана, Кэтрин решила в этот раз воздержаться. То ли ей действительно не хотелось, то ли понемногу начала отступать необходимость искать замену мужчины во всевозможных вещах, невольно ставших чередой странных привычек. Наверное, не стоило говорить мужчине, да и вообще, кому-либо, что Миллер начала не только курить и навещать по выходным тир, она еще затаскала мужскую рубашку чуть ли не до дыр, а в парфюмерных магазинах могла часами ходить по залу, в поисках ароматов, которые могли бы ей хоть чуточку напомнить Роберта. И это, пожалуй, действительно было странно, даже для самой девушки, которая очень долго не могла остановиться. Но несмотря на то, что мысли девушки невольно уносились в безумный галоп, напрочь позабыв про работу и место, в котором они сейчас находились, журналистка искренне надеялась, что в этот раз им действительно удастся что-то узнать. Хоть самую малость. Хоть еще одно имя, под которое можно копнуть. Но, как оказалось, если им и суждено что-то разведать, то не раньше завтрашнего дня, и эта информация заставила Кэт невольно посмотреть на циферблат часов. Она не знала что сейчас надо было испытывать: раздражение - из-за упущенного времени и возможных проблем, которые возникнут у нее из-за этой поездки, страх - что ей придется провести в обществе Альтмана фактически сутки, что непременно увеличивало шанс, что она сотворит какую-то глупость, или же ею понемногу завладевала радость, опять же от одной лишь мысли, что у них есть целый день, чтобы побыть наедине. Ведь когда еще подобное повторится? Правильный ответ - никогда.

- Отличная идея, - правда насколько отличная, девушка еще не осознавала, невольно вспоминая события их прошлой поездки. Сама перспектива переночевать в отеле её не то, что пугала, но скорее будоражила. Словно между ними понемногу начинали стираться границы прошлых обид, недоговорок, да и сама пропасть размер в год. Если честно, ей вновь хотелось танцевать, пить коктейли и запускать пальцы в эти растрепанные волосы, чувствовать мужское дыхание на своей обнаженной коже, слышать собственное имя, слегка охрипшим от напряжения голосом. Вот только все эти грезы и заманчивые перспективы, которые Миллер успела надумать себе за последний час, оборвались одним лишь телефонным звонком, и мужчина по ту сторону был не так воодушевлен перспективой ночевки Кэтрин не пойми где, да еще и в обществе "этого неотесанного мудака". Может именно потому она решила умолчать и не говорить жениху, что им не оставалось другого выбора, как взять один номер на двоих? По крайней мере хоть один человек сегодня будет спать спокойно, утешая себя этими мыслями. И это будет не Кэт. Ведь даже если ей хватит выдержки сегодня не переступить черту, сомкнуть глаза ей точно не удастся.

Да, они ночевали однажды в отеле, но все же в разных номерах и каким-то чудом даже не переступили грань, как бы друг друга не испытывали на прочность. Потому сейчас, неуверенно переступив порог комнаты, журналистка честно не знала, чего стоит ожидать, а на что рассчитывать лучше и вовсе не стоит. Вот как сейчас, невольно проследовав взглядом за Робертом, который попросту пошел в душ, и ничего более. Ведь если так посудить, ничего более может и не быть. Так что впору приструнить разбушевавшуюся фантазию, чтобы не остаться потом с горьким чувством разочарования. Сделав вид, что не расслышала насмешливый тон мужчины, Кэтрин поравнялась с детективом, пытаясь слишком не акцентировать своё внимание на его обнаженном торсе и чуть влажных после душа волосам, - Чем заняться? Ну даже не знаю... - намеренно растянув фразу, девушка потянулась к мужчине, насмешливо заглядывая в его глаза и протягивая руку к стоящему у кресла телефону, чей короткий провод так и заставил её замереть, нависнув над Робертом, - Здравствуйте, можно ли воспользоваться услугами прачечной? - машинально кивнув незримому голосу, Кэтрин начала накручивать шнур на палец, продолжая неотрывно смотреть в голубые глаза Альтмана, - Да, благодарю. Нам надо в ближайшее же время высушить одну рубашку, - поблагодарив администратора и наконец-то опустив трубку, Миллер облокотилась о подлокотники кресла, позволив себе в очередной раз полюбоваться прекрасным и натренированным телом, прежде чем растянуть губы в насмешливой улыбке, - Поверьте, для меня это будет большой трагедией, - кажется, она сейчас неосознанно передразнивала тон мужчины, которым он совсем недавно комментировал её неуместный наряд, - но стоит побеспокоиться о вашем здоровье. И если не хотите разгуливать по городу в мокрой рубашке, - что выглядело бы безумно сексуально, но о чем мужчине уж точно не надо знать, - То лучше позаботиться о столь маленьком нюансе.

Как бы ей не хотелось спать и есть, а еще больше - принять освежающий душ, девушка не могла этого себе позволить, не имея хоть какой-то сменной одежды. Да и скептически посматривая на выглаженную рубашку Роберта, которую мужчина только испортил своими попытками застирать пятно крови, девушка машинально составила план действий, как минимум на ближайший час, - Шоппинг? - конечно же это не означало, что они поедут в брендовый бутик и проведут там весь день за примеркой всевозможных нарядов, но как минимум заехать в ближайший торговый центр и пройтись по рядам с одеждой не должно было составить огромного труда. - Держите, думаю, что вам подойдет, - окинув Роберта беглым взглядом, явно больше ориентируясь на собственные воспоминая от тактильного контакта, журналистка выбрала несколько рубашек и вручила их детективу в руки, кивнув головой в сторону примерочной, - Все покупать точно не стоит, мы ведь здесь долго не задержимся, но замену вашей уж точно подыскать стоит. - как впрочем и еще парочку предметов гардероба, включая хоть какую-то одежду для сна, для себя уже, конечно же. Потому, как только мужчина скрылся среди рядов с одеждой, Кэтрин быстро направилась в отдел белья и долго выбирала, почему-то невольно склоняясь к черным комплектам, словно памятуя одну крошечную записку, которую ей когда-то оставил мужчина. И пытаясь больше не вспоминать об этом, по крайней мере здесь и сейчас, журналистка взяла еще пару вещей (девушка она, или кто?), и лишь только после этого направилась в примерочную. Кэтрин надеялась, что не заставит Роберта особо долго ждать, ведь как не крути, а от сытного завтрака она сейчас тоже бы не отказалась, как и от возможности прогуляться по побережью (иначе для чего она захватила в примерочную еще и купальник?).[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Что в таких ситуациях принято делать? Закричать, прикрыться, влепить пощечину обнаглевшему мужчине? Даже если бы Миллер и хотела сделать нечто подобное (да ни в коем случае), она бы точно не стала привлекать излишнее внимание посторонних глаз своим поведением. Ведь правила этой игры ей были до боли известны. Вот только продолжали ли они и сейчас играть? Это был уже совсем другой вопрос, - Да, черный, - во рту моментально пересохло, как только мужчина сделал несколько поспешных шагов, остановившись в томительной близости к девушке, - Кажется, я как раз один такой вам задолжала, - ей хотелось избавиться от этой вычурной интонацией также сильно, как и вцепиться дрожащими пальцами в ворот мужской рубашки, то ли с желанием затянуть мужчину внутрь примерочной, поспешно укрыв их за тяжелыми шторами, то ли в попытках помочь ему избавиться от рубашки, которую она совсем недавно помогла ему выбрать. И если так посудить, одно второму совсем не мешало. От прикосновений прохладных пальцев Кэтрин невольно замерла, боясь то ли спугнуть мужчину излишним движением, то ли страшась собственных чувств, растекающихся по телу с каждым сантиметром, который мужчина успел вычертить на её коже. И только сейчас девушка поняла, что подобные чувства испытывала лишь однажды в своей жизни, и опять-таки, только с одним конкретным человеком, в чьи потемневшие глаза Миллер теперь так жадно заглядывала. - Благодарю, - от комплиментов, или же от столь обжигающего взгляда, сердце в грудной клетке стало колотиться как сумасшедшее, заглушая, как и голос разума, так и другие посторонние звуки, разносившиеся сейчас за хлипкой стенкой, разделяющей кабинки для примерочной. И как бы журналистка не хотела, чтобы Альтман не прекращал свои действия, стоило было и правда немного остыть. Но глядя как детектив поспешно развернулся и направился к выходу, Кэт не удержалась от возможности крикнуть ему в след, привлекая к себе внимание не только посетительницы, выглядывающей из-за своей шторки, и явно удивленно глазея на внешний вид журналистки, но и консультанты тоже ожили, недоумевая, что вообще происходит, - А остальное оценить не хо...тите ли? - кажется, что манера общения и вежливый тон тоже стали частью игры, и её, как обычно, начала не девушка, но она с радостью будет поддерживать эти рамки приличия (хоть где-то), пока детектив сам не начнет умолять обращаться к нему в иной форме. И на этой ноте, явно испытывая мизерное чувство превосходства, и что-то еще, что посторонним точно не стоило было знать, Миллер поспешно вернулась в примерочную, решив, что черный комплект всё же стоит взять, а заодно и еще парочку. А что, вдруг пригодится.

Шоппинг всегда являлся для неё некой отрадой, но сейчас стоило было поблагодарить именно мужчину за слишком приподнятое настроение Кэтрин, которое ей даже не могли испортить редкие телефонные разговоры, явно с попытками контролировать её действия, что впрочем-то даже иногда и работало, заставляя девушку одергивать себя и прекращать так открыто рассматривать сидящего напротив мужчину. Но, как говорится, это работало слабо, а спустя какое-то время Миллер даже перестала поднимать трубку, заблаговременно поставив беззвучный режим на телефоне. О муках совести и своих поступках она подумает позже, если вообще теперь пожелает заняться подобным анализом. - Он помогает мне справиться... - бросив на мужчину беглый взгляд, Кэтрин поспешно опустила глаза обратно в свою тарелку, добавив соус и начав размешивать свой салат, - с голодом, да. - пусть и думала она скорее о стрессе и изрядном напряжении от борьбы сама с собой, о чем мужчине лучше не знать, ни сейчас, ни потом. Потому стараясь как можно молча расправиться с едой, журналистка мысленно повторяла, словно мантру, что надо просто продержаться эти несколько недель, а может даже и меньше (если они наконец-то продвинуться в деле и закончат также быстро, как и в прошлый раз), и тогда её сотрудничество с этим человеком закончится, как и то влияние, которое он осознанно, или же нет, распространял на саму девушку. И то, что эти соображения являются очередным самообманом и попыткой сбежать от собственных чувств, девушка конечно же даже думать не хотела. - До ночи? - она еще не поняла, что именно смутило Кэт в этих словах, но девушка все же решила не акцентировать свое внимание на подобной мелочи, как и на самой перспективе запереться с Робертом в номере отеля, что, впрочем-то, с другой стороны, выглядело довольно заманчиво. Но второй вариант, который ей предложил Альтман, вызвал у девушки воистину полный восторг, то ли безлюдностью на побережье, то ли перспективой окунуться в прохладную воду и хоть как-то избавиться от столь изнуряющей жары.

- И что, даже воспользуетесь отдельной кабинкой? - не сумев сдержаться, Кэтрин насмешливо крикнула в сторону удаляющегося мужчины, отлично при этом понимая, что если он внезапно сменит траекторию и клюнет на её провокацию, то только она одна будет в этом виновата. Хотя, может на этот расчет и был? Быстро переодевшись, журналистка неуверенно преступила с ноги на ногу, ощущая как прохладные волны лениво коснулись её ног. И как бы ей не хотелось признаваться в том, что плавает она не так уж хорошо, как хотелось бы, было странно себе отказывать в попытке освежиться, да и тем более в обществе мужчины, который, если что, уж точно сможет вытащить её тельце из здешних вод. - Если скажу, что не очень, то что? Займетесь моим обучением? - кажется, что это был должок, который Роберт должен был вернуть ей за уроки танцев, о которых в данной ситуации лучше было не вспоминать, а иначе действительно можно было отвлечься и наглотаться соленой воды. Но Миллер искренне пыталась сейчас более грациозно перебирать руками под водой, хотя отлично понимала, что как бы она не пыталась сейчас развить свои скудные умения, так или иначе она очень быстро начинала уставать. Потому впору было бы перебраться чуть ли не на сам берег, лениво раскинувшись на мелководье, наслаждаясь размеренным покачиванием небольших волн. Но, видимо, что-то пошло не так, иначе как еще объяснить, что, не сумев достать ногами до дна журналистка испытала легкую панику, машинально вцепившись в мужские плечи. И здесь действительно стоило было позавидовать мужчине, которому с его-то ростом, не составило труда спокойно стоять на своих двоих. - Не смешно, - стоило было возмутиться, или еще что, но журналистка моментально отвлеклась, невольно попав в плен этих голубых глаз. - Еще какие-то советы будут на сегодня? - это было лёгким помутнением рассудка, никак иначе, и во всем можно было бы винить жару и раскаленное над головой солнце, если бы журналистка сейчас не находилась в опасной близости к мужчине, что пожалуй грозило неприятностями намного больше, чем палящий солнечный гигант на безоблачном небе. И явно окончательно утратив последние капли рассудка, рука девушки медленно заскользила вниз, пробуждая в памяти все те пикантные сцены одной лишь ночи, события которой Миллер все никак не может забыть, да и сложно забыть то, о чем периодически невольно вспоминаешь, то ли сравнивая очередного мужчину, то ли ностальгируя о том, что подобного у неё ни с кем больше не было. И если бы сейчас не шум волн, можно было точно расслышать нездоровое сердцебиение Кэтрин, которое она никак не могла контролировать, впрочем, как и собственные действия. - Не думаете, что прилежную ученицу стоит поощрить? - если бы не собственная ладонь, продолжающая выводить каждую линию на напряжённом животе Роберта, журналистка бы в эту же секунду повисла на шее мужчины, наплевав на все, включая собственное ограничение в виде обручального кольца. Потому что, как бы подло с её стороны сейчас это не выглядело, но о собственном женихе она не вспоминала в данный момент, да и особо не хотелось, ведь все её мысли и ощущения были обращены в сторону совсем иного мужчины. Возможно потом, когда охвативший её жар спадёт и она останется одна, выбравшись из подавляющего влияния Альтмана, она ещё пожалеет о собственных поступках и двусмысленных словах, в которых, скорее всего, становилось все меньше намёков и больше самих желаний, которые журналистка могла позволить себе озвучить. - Я бы сейчас не отказалась от секса на пляже, - её тяжёлый взгляд опустился ниже, задержавшись на долю секунд на мужских губах, подавляя огромное желание стереть с них капли морской воды одним лишь известным и желанным для неё способом, но ведь их игра не подразумевала поспешных действий, ни тогда, ни, наверное, сейчас. А потому чуть заметно улыбнувшись журналистка заскользила взглядом по шее Роберта, его обнажённой груди и дальше, замечательно видя сквозь прозрачную воду то, как пальцы автоматически уперлись о барьер в виде мужских плавок, но это им не помешало слегка поддеть резинку, но ничего более. - А то что-то во рту пересохло, - с трудом оторвавшись от созерцания собственных действий, девушка быстро вскинула взгляд, облизав действительно пересохшие губы. И да, конечно же она сейчас говорила исключительно о коктейлях. По крайней мере никто не мог запретить ей заниматься самовнушением в данный момент.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Она точно была мазохисткой, и сегодняшний день лишь в очередной раз это доказал. Иначе как еще объяснить, что собственными действиями и словами Кэт осознанно привлекала внимание мужчины, которое было необходимо ей сейчас, словно воздух. Но вот добиваясь, или даже вымаливая от него каких-то ответных действий, стоило было хотя бы мысленно подготовиться к тому, каких сил придется приложить Кэтрин, чтобы суметь выдержать очередную пытку, инициатором которой, опять же, в этот раз стала она сама. - Кажется, что вы неправильно истолковали мои желания, - от внезапных поцелуев у неё попросту перехватило дыхание, ведь Миллер только сейчас осознала, как скучала по этим ощущениям, как неистово искала их, но никак не могла найти, ровно до этого момента, как мужские руки крепко обвили её за талию, сокращая ту дистанцию, на которую сама журналистка так и не осмелилась. Но игра, а это была именно она во всей красе, была только в самом разгаре. Потому, когда Роберт остановился на самом интересном месте, с губ журналистки всё же сорвался вздох разочарования, который она, впрочем-то, поспешила спрятать за лукавой улыбкой, - Но, я могу дать вам еще одну попытку. В этот раз постарайтесь не промахнуться.

Давно она не пребывала в таком будоражащем состоянии, что раз за разом приходилось себя одергивать, дабы стереть с лица глупую улыбку, которая невольно появлялась в присутствии только этого человека. И дело явно было не в тех отношениях и стиле общения, которое они невольно выстроили между собой. Стоило было признаться, как минимум самой себе, что она просто любила наслаждаться его обществом, и не важно, касалось это работы, совместного обеда с шутками про её страсть к салату, к распитию кофе, сидя под ночным небом, к тем прикосновениям и украдкой брошенным взглядам, которые журналистка всякий раз ждала с замиранием сердца. Ко всему этому можно было слишком легко привыкнуть, впрочем, как и потерять, что уже однажды и случилось. И сейчас, направляясь прочь из воды и неотрывно следуя взглядом за мужской спиной, Миллер поймала себя на том, что не хочет, чтобы это снова прекращалось, как и этот незримый на коже след, который она невольно растирала сейчас кончиками пальцев, надеясь как можно сильнее впитать в себя все эти ощущения. Да, она точно не хочет вновь терять всё это, только не так, как в прошлый раз, а желательно, не расставаться с ними и вовсе.

Всё же Кэтрин искренне считала, что направилась поплескаться в воде для того, чтобы остыть от проклятой жары, но получилось лишь наоборот, и всё еще с пылающими щеками она принялась расправлять полотенца, почему-то заранее делая между ними как можно большее расстояние, как будто это могло её как-то уберечь от необдуманных поступков, которые в эту самую секунду никак не желали покидать женскую голову. И когда Роберт вернулся с огромных и прохладным коктейлем, реальность совершить глупость выросла просто до колоссальных размеров, но даже эти соображения не помешали журналистке принять коктейль, автоматически сделав несколько больших глотков. - Вы действительно знаете, как стоит правильно удовлетворять женщину, - стоило ли было говорить, что она слегка слукавила, ибо не была удовлетворена в полной мере? Но вся её смелость и ирония в голосе моментально исчезли, как только Альтман удобно разместился, и не где бы там ни было, а на самих коленях девушки, что заставило её вмиг замереть, боясь даже шелохнуться. - Да, конечно же, - пальцы осторожно коснулись мокрых мужских волос, словно до конца не веря, что это действительно сейчас происходит, а не очередной плод её бурной фантазии. Но последующие за этим прикосновения и скользящие по коже завязки купальника, лишь подтвердили тот факт, что... она действительно потеряла голову. И причина происходящего ей было очень хорошо известна.

Наверное, стоило было испуганно оглянуться, проверить, не набежала на пляж толпа изнывающих от жары туристов, или еще что, но Миллер не могла отвести взгляда от мужских глаз, так же, как и не могла скинуть с себя широкую ладонь, из-за которой сердце сейчас выплясывало чечетку внутри грудной клетки. Это был провал. Проигрыш. Стоило было признать поражение и выкинуть белый флаг. Но только не Кэтрин, которая только начала входить во вкус от всего происходящего. Потому чуть улыбнувшись она склонилась ниже, чуть ли не щекоча мокрыми волосами лицо Роберта, - Тогда вам стоит озаботиться и о других полосах, которые у меня могут остаться, - все стоп-краны были сорваны еще год назад, потому не было больше времени убеждать себя в том, что приличные девушки так себя не ведут. Что они не кладут мужскую ладонь себе на талию, не поднимают её вверх, невольно вздрагивая от этих ощущений, сотнями иголочек, растекающихся по её горячей коже. И тем более не направляют её себе за спину, указывая на еще один маленький узелок, который стоило было сейчас ослабить. За всеми этими манипуляциями она даже не заметила того, как склонилась настолько низко, что губами фактически касалась мужской кожи, и достаточно было преодолеть какие-то пару жалки миллиметров, а заодно и правила этой чертовой игры, чтобы наконец-то впиться в эти губы, которые ей так часто снились темными ночами.

Если бы не звук притормозившей машины и хлопанье закрывающихся дверей, Кэтрин бы точно поинтересовалась у детектива, как он действительно относится к сексу на пляже, и почему-то девушка начинала догадываться, каким был бы его ответ. Но, видимо, не сегодня, - Кажется это впервые, когда я не рада свидетелям, - оставив след легкого шепота на мужских губах, девушка ловко подхватила развязанный купальник, направившись прямиком в сторону кабинки для переодеваний. И в этот раз она не стала шутить про общую кабинку, ибо это, скорее всего, прозвучало бы уже совсем не в юмористическом тоне.

Оказавшись вновь в душной машине, да еще и одетой, девушка почувствовала себя неловко, словно школьница, которая какие-то считанные секунды назад совсем не планировала забраться на колени мужчины, напрочь позабыв о чувстве стыда и всех нормах приличия, прописанных не то, что законом, но даже общественными рамками. Потому ей понадобилось еще какое-то время, чтобы наконец-то успокоиться, и без какого-либо смущения посмотреть мужчине в глаза, - Может у вас появились какие-то идеи, какие места еще можно навестить? - как бы её тело сейчас не изнывало по вполне очевидным вещам, Кэтрин всё еще боялась отправляться в гостиничный номер. Ведь если ей сносит крышу под открытым небом, чего стоит ожидать от четырех стен и одной большой кровати, кроме вполне закономерных событий. - Никогда не бывала в этих местах и жаль теперь упускать такую возможность. Может не будем спать всю ночь? - она очень надеялась, что прозвучало это именно в том тоне, который был бы более уместен для данного диалога, а не в том, который чуть ли не под неоновым транспарантом стремился поведать всему миру о её тайных мыслишках.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

- Да вы что, - не удержавшись от широкой улыбки, девушка задорно подмигнула, - Неужели наши желания вновь сошлись? Так смотрите, и войдет в привычку, - о том, насколько приятной или же наоборот, проблематичной может оказаться эта самая привычка, Миллер решила не думать. Она лишь машинально взяла в руки смартфон, отметив семь пропущенных вызовов и около четырнадцати сообщений, которые, опять-таки, читать девушка сейчас не собиралась. Кажется, что её выбор в данном случае был очевиден и она просто оттягивает тот момент неизбежного, когда придется расставить все точки над «i», какими бы тяжелыми они для неё не стали. Да и вести данный разговор по телефону было бы сверх неуважительно со стороны Кэтрин, как минимум она ценила своего жениха, как человека, иначе бы точно не решилась принять от него предложение, не планировала то, каким будет их общее будущее, не сомневалась в собственных чувствах, которые к нему испытывала. И ради этих же чувств, надо было бы и правда всё прояснить. Но только не сейчас, когда собственные эгоистичные мысли были зациклены совсем на иных вещах, и совсем на другом мужчине. И может быть когда-то она поблагодарит Альтмана за то, что он помог ей открыть глаза на некоторые вещи, от которых журналистка так отчаянно убегала последнее время, но это не означает, что девушка прекратит от них сбегать и впредь.

Всё же за последний год она часто покидала пределы Нью-Йорка, чисто в рамках работы, конечно же. И за это время стоило и правда привыкнуть к тому, что приходилось задерживаться на месте день, а то и неделю, в зависимости от того, как быстро удавалось добиться аудиенции того или иного человека. Но почему-то только в обществе Альтмана эти дни ожидания вполне могли превратиться в спонтанный отдых, насыщенный не только на всевозможные события, но и на гамму чувств, которые невольно пробуждались где-то внутри грудной клетки. Пусть это и грозило для Кэтрин очередной привязанностью, за которой последует горький вкус расставания. - Смотря о каких ощущениях вы сейчас говорите, - посмотрев в сторону бесконечных, как на первый взгляд показалось Миллер, аттракционов с множеством всевозможных кульбитов, девушка машинально сглотнула, почувствовав, как коленки предательски дрогнули. Но не в её правилах было сдаваться так просто, иначе бы когда-то давно она не осмелилась запрыгнуть в машину к незнакомому мужчине, что, впрочем-то, пошло ей только на пользу, особенно если это касается именно карьеры. Сейчас же карьерный рост точно не будет зависеть от каких-то горок, но, может это позволит ей заработать парочку очков уважения в глазах Альтмана? Почему-то это ей действительно было сейчас важно, как и само общество этого мужчины. - А обязательно на первые места? - всё еще не веря, что действительно решилась рассудка и согласилась на подобную авантюру, девушка неуверенно обернулась назад, наблюдая за множеством свободных мест, явно не столь пугающих, как сидения в первом ряду, - Мне? Страшно? - столь провокационные вопросы заставили девушку лишь гордо выпятить грудь, насколько это позволял сейчас защитный каркас, опустившийся на её плечи, - Рядом с вами мне ничего не страшно, - и это, пожалуй, было искренней правдой. Вот только развить данную тему журналистка не успела, потому что вагонетки тронулись со своего места, и Кэтрин не нашла ничего лучшего, чем вцепиться пальцами в мужскую руку. А что, может ей это действительно придаст сил?

- Благодарю, - слегка стыдно признаваться в этом, но в какой-то момент ей действительно было страшно, но, пожалуй, не так страшно, как быть прикованной к стулу, находясь в плену маньяка. Странные аналогии, но Кэтрин очень редко испытывала столь сильные эмоции, чтобы было с чем сравнивать. - Без вашего присутствия было бы в разы страшнее, поверьте, - взгляд невольно переместился на мужскую ладонь, столь обыденно покоящейся на женском плече, и это было чертовски приятно, что девушка лишь машинально прильнула к Роберту, соль беззастенчиво пользуясь подвернувшимся случаем. - Стойкая? - столь внезапные комплименты конечно же льстили, но Миллер всерьез задумалась, насколько долго ей еще хватит этой стойкости. Но, как показала практика, на следующем аттракционе храбрость ей уже была не так нужна, а потому чуть ли не смеясь, размахивая в воздухе ногами, Кэтрин позволила себе хоть ненадолго забыть о всех проблемах, выкинув посторонние мысли из головы. Пожалуй, с этого и надо было начинать, как только они сегодня переступили черту парка, ведь он был создан именно для отличного времяпровождения. Жаль только, что Кэт так и не смогла найти поблизости тир, чтобы продемонстрировать мужчине свои способности, но вот обнаружив ларек с сахарной ватой, журналистка уже не удержалась, - Я знаю, почему вы так часто хмуритесь, - оторвав кусочек воздушной ваты Кэтрин без задней мысли отправила её Роберту в рот, машинально стерев остатки с его приоткрытых губ, невольно задержавшись на них взглядом, - Просто кому-то надо чаще баловать себя сладким.

Наверное, поездка на колесе обозрения, особенно с наступлением сумерек и тем видом, неумолимо завладевшим вниманием девушки, сделали её слегка сентиментальной, можно было даже сказать «романтичной», но она пока не решалась употреблять такие слова в присутствии Альтмана. Возможно, чтобы не давать себе какой-то глупой надежды, что между ними действительно могут возникнуть какие-то отношения, помимо того физического влечения, которое трудно не заметить даже случайному прохожему, заставшему их типичный разговор. Потому да, спишем всё на сентиментальность и то легкое волнение, которое Кэтрин никак не могла выкинуть из головы, после того как узнала о ранении детектива. По хорошему, это было не её дело, но почему-то сейчас, перестав наконец-то рассматривать расстилающийся снизу ночной город и те редкие волны, которые становились все меньше и меньше, Миллер повернулась к мужчине, очень внимательно заглянув в его глаза, - Скажите, детектив, вы никогда не думали сменить работу? - стоило было подумать, что если бы не его положение и не её наглость, они бы так и не познакомились, но это не мешает девушке раз за разом вспоминать события того злосчастного дня, когда она действительно пожалела, что Роберт является агентом ФБР. Что если бы не знакомство с ним, не то маниакальное увлечение, которое завладело журналисткой более года назад, может тогда бы она не испугалась настолько сильно, за себя, за жизнь самого мужчины, который на её же глазах бросился на преступника с голыми руками, что заставило её так трусливо отступить, сбежать от всего этого. От собственных чувств в том числе, которые сейчас с новой силой стягивали внутренности тугим узлом. Кажется, что она догадывалась, каким будет ответ, потому поспешно опустила взгляд и начала рассматривать носки собственных туфель, даже начав жалеть, что задала подобный вопрос. Что осмелилась влезть в жизнь человека, для которого она являлась никем, и от этого становилось только грустно.

Может из-за этих смешанных чувств, а еще из-за отблесков заката, который медленно растекался над водной гладью, отражаясь тусклыми бликами в глазах Роберта, Миллер окончательно утратила бдительность, поддавшись вперед, сокращая ту незримую дистанцию между ними, - Спасибо за сегодняшний день, мне действительно понравилось, - главное было не привыкать, не впадать в то кисейное состояние, назвав их сегодняшние путешествия одним затянувшимся свиданием, главное было не растягивать этот внезапный поцелуй слишком долго. Да вот с последним пунктом у журналистки действительно возникли проблемы, - Кажется, мне не стоит этого делать, - и чтобы сейчас она не пыталась говорить, изредка отрываясь от мужских губ, собственные действия явно говорили об обратном. Ведь как еще объяснить причину того, почему собственные руки так стремительно обвили Роберта за шею, почему пальцы столь привычным движением погрузились в его растрепанные волосы, слишком требовательно притягивая мужчину для очередного жадного поцелуя. Почему она никак не могла остановиться, как бы сильно не хотела этого? Или же нет, может действительно не хотела, ведь отлично понимала, что с этим и правда стоит завязывать. И только поняв, что колесо скоро закончит свой оборот, а её действия и слова не входят в рамки установленной ими игры, журналистка тяжело выдохнула, с трудом отстранившись от Роберта и растерянно посмотрев в его глаза, - Простите, не знаю, что на меня нашло. Подобное больше не повторится, обещаю, - по крайней мере за последний год она научилась неплохо заниматься самовнушением, а не только попытками сбежать от чего-то. Чего-то настолько поглощающего и сильного, чего Кэтрин невольно начинала бояться. И чтобы сейчас вновь не натворить глупостей, девушка быстро поднялась на ноги, молясь всем существующим богам, чтобы двери этой проклятой кабинки как можно скорее открылись, позволяя Кэт наконец-то выбраться из столь неловкой ситуации.[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Его кроткое «нет» всё еще звенело в ушах, этим мягким тембром затрагивая итак потрепанные женские нервы, заставляя Кэтрин смущенно опускать взгляд на мужскую ладонь, которую всё также неуверенно сжимали её собственные пальцы. И вот как было это понимать? О чем говорили слова Роберта, его действия? Возможно, ответь он в привычном для журналистки шутливом тоне, с нескрываемыми двусмысленными намеками и довольно прямолинейными действиями, которые потом невозможно было смыть с разгоряченной кожи никаким холодным душем, то Миллер сейчас бы не пребывала в столь смешанных чувствах, так до конца и не поняв, что же творится в голове конкретно этого человека, потому что казалось бы, что она уже достаточно неплохо знала о поведении Альтмана и о том, что он порой хотел донести до нее своими поступками и словами, как тут его поведение кардинально меняется, что заставляет невольно задумываться, или даже надеяться. Надеяться на то, о чем пока недопустимо было даже думать, чтобы не давать себе пустых надежд. Потому Кэт не оставалось ничего другого, кроме как сильнее сжимать в ладонях мужскую руку, молясь лишь о том, что прогулка до машины растянется для них как можно дольше.

Оглядываясь на недавние события, было бы логично растянуть возвращение в номер как можно дольше, но у мужчины, видимо, были другие соображения на этот счет и Кэтрин не стала спорить, иначе бы стало слишком очевидно, как её беспокоит сам факт, остаться наедине со своими желаниями, и Робертом, что само собой разумеется. И что он там говорил про стойкость, когда имея на руке обручальное кольцо и планы на свадьбу с совсем другим мужчиной, Миллер не смогла продержаться и недели в обществе Альтмана, не утратив при этом последние крупицы здравого рассудка, набросившись мужчине на шею какие-то полчаса назад. А что тогда будет, окажись они в одном номере, на одной кровати? И это еще радовало, что журналистка заблаговременно обзавелась сегодня пижамой, и учитывая выбор в магазине, она выбрала самую длинную и закрытую, какую только можно было найти у них в ассортименте. Но, кажется, дело все же было не в одежде, а в ходе мыслей самой девушки, которая продолжала бросать на Роберта весьма заинтересованный взгляд. - А я имею права забрать свои слова назад? - без особо энтузиазма поковыряв салат и выбрав из него все помидоры черри, Кэтрин отставила попытки спокойно поужинать, отлично при этом понимая, что собственные мысли сейчас витают в совсем другом направлении, от чего томительное ожидание невольно сковало тело девушки, что попросту невозможно было заставить себя есть даже излюбленные листья. - А если не хочу? - кажется, это все же было чертово упрямство, делать все наперекор словам Альтмана, но даже несмотря на это, Кэт не могла ослушаться, словно только и делала, что ждала одних лишь этих слов весь чертов вечер.

Ей было интересно, что же таится за всем этим: за излишне внимательным взглядом голубых глаз, за ладонями, которые столь бережно обхватили её лицо, что сердце невольно пропустило несколько ударов, за теми томительными секундами ожидания, во время которых девушке пришлось приложить остатки выдержки, лишь бы первой не нарушить этот странный, столь волнующий момент. И было глупо отрицать, или делать вид, что она не хотела этого, что не искала весь день тайных намеков в словах и жестах этого мужчины, отлично при этом понимая, что как бы разум сейчас не противился происходящему, руки уж точно не смогут не то что оттолкнуть Роберта, но даже перестать неистово блуждать ладонями по его широким плечам и напряженной шее. Это было выше её сил. - Не должно было повториться, помнишь? - глупо было продолжать играть в игру, как и поддерживать официальный тон, когда очередные рамки и запреты сметались со скоростью света, обжигающими мужскими руками, и было глупо отрицать, что Миллер в тайне не желала этого, провоцируя мужчину весь день своими действиями и словами. - Если я откажусь слушать, тебя это действительно остановит? - не сдержав улыбки она в очередной раз коснулась его губ, словно отвечая мужчине, что любые сказанные им слова, будут не только услышаны, но навсегда запечатлены в её памяти, как и все эти поцелуи, и мимолетные прикосновения, неумолимо пробирающиеся под тонкую ткань её одежды. Но то, что последовала за всем этим, действительно удивило журналистку, пусть ей и приходилось прикладывать огромных сил, чтобы вслушиваться в речь Альтмана, не теряя при этом голову от происходящего, в частности, от смысла, таившегося за сбившейся речью мужчины. - Давно ты стал таким многословным? - воздуха катастрофически не хватало, и совсем не из-за поцелуев, которые выжигали кислород из легких, а скорее от слов мужчины, которые ввели девушку в самую настоящую эйфорию, подобную которой она никогда в жизни не испытывала. И это чертовски пугало, как и собственная реакция на столь внезапные откровения. Ей стоило бы возмутиться, накричать, сказать о том, что он слишком поздно очнулся и бесполезно бередить прошлое, которого у них особо и не было, но ведь вместе с этим Кэтрин понимала, что если оттолкнет этого человека здесь и сейчас, то у них не будет и никакого будущего. Того будущего, которое может действительно сделать её счастливой, несмотря на вечные тревоги и переживания, которые в большей степени были основаны на его опасной работе и риском жизни. И от одних этих мыслей стоило было признаться уже, что она боится не только за жизнь мужчины, но также и за то, что в какой-то момент может попросту его потерять, раз и навсегда, и эта перспектива пугала даже сильнее, чем собственные чувства, столь внезапно наконец-то обретшие форму, и, самое удивительное, взаимность. - Я и так с тобой. Сейчас, - она не заметила, как избавилась от собственной кофты, открыто демонстрируя мужчине тот черный комплект, который он видел сегодняшним утром, но этого было мало и Кэтрин сжала мужскую ладонь, опуская её на собственное колотящееся сердце, - Раньше, - она потянулась к его губам, словно не могла без них больше сделать и вдоха, раз за разом ища спасения в этих жадных прикосновениях, - И на протяжении всего года, когда я пыталась найти тебя во всевозможных вещах, окружающих меня каждый день, - Кэтрин никогда не думала, что признается о столь сокровенных вещах кому-либо, и тем более даже и не представляла, что этим человеком окажется сам Альтман, что моментально заставило её пристыдиться от собственных слов. - Мне так тебя не хватало... - и пусть они были знакомы совсем ничего, пусть они были слишком разные, хоть и во многом наоборот, с радостью перенимали черты друг друга, стоило было признаться, что она уже не представляет своей жизни без этого человека. С которого только что слишком поспешно сорвала рубашку, рассыпав вокруг оторванные пуговицы, - Черт... она ведь новая, - очередной поцелуй скрыл смех, рвущийся где-то из центра живота, - Такими темпами нам придется вновь отправиться за покупками, - и судя по интенсивности того, как Миллер принялась снимать с Альтмана остальные предметы гардероба, в следующий раз они точно воспользуются примерочной, но отнюдь не по её прямому назначению.

Что она там недавно твердила? Что хочет раздельный номер или будет ночевать на улице, под открытым небом, но только не в опасной близости с этим мужчиной? Конечно же вслух ничего подобного Миллер не озвучивала, но мысли так или иначе кричали только об этом, когда им в итоге удалось раздобыть хоть какое-то место для ночлега. Но как же она была глупа, или даже наивна, толком в тот момент не понимая, насколько же это приятно проснуться в одной постели с Робертом, и первым же увидеть его спящее лицо. Эти длинные ресницы, подрагивающие от каких-то сновидений, эти слегка приоткрытые губы, которые, кажется, слегка припухли от неисчислимого количества поцелуев, это чертовски привлекательное тело, которое сейчас слегка укрывалось под тонкой простыней, скрывая от женских глаз лишь самые интересные элементы. Но, пожалуй это всё потом, потому что именно сейчас Кэтрин испытывала лишь странные щемящие чувства, продолжая наблюдать за мирным сном детектива, - Просыпайся, я соскучилась, - не удержавшись она прильнула к Роберту, коснувшись губами его уха и тихонько прошептав эти слова. Всё это походило на какой-то сон, и если ему было суждено закончиться на столь прекрасной ноте, то так тому и быть. - Нам пора собираться, - всё же мысли о работе больше походили на реальность, потому впору было наконец-то убедиться, что всё происходило на самом деле. Впрочем, цепочка легких поцелуев, которые она машинально оставила на изгибе мужской шее, не имея сил даже остановиться и прекратить опускаться всё ниже, ровно до того, как Роберт наконец-то проснулся, устремив свой взгляд на журналистку. И ей ничего другого не осталось, как невинно улыбнуться, замерев где-то чуть выше рельефного пресса мужчины, - Доброе утро?[nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Если бы не мысли о предстоящей работе и о том, что они находятся в номере, который надо покинуть до полудня, Кэтрин бы всерьез рассмотрела вариант, не выбираться из него, или даже из этой помятой постели, ближайшие несколько дней, если не месяцев. Потому что ей было мало этой ночи, этих суток, которые принесли ей огромное облегчение, после столь напряженной встречи. И было глупо отрицать, что девушка искренне желала, чтобы так действительно продолжалось еще очень и очень долго. Как он там говорил вчера? Дольше. Много дольше, чем сейчас? Да, пожалуй это самое точное описание всех желаний журналистки, столь уютно сейчас разместившейся в крепких объятиях, - Это я могу с легкостью устроить, главное не сбегай из постели молча, как было в прошлый раз,  – она едва успела скрыть широкую улыбку во время мимолетного поцелуя, оставленного на плече Роберта. Кажется, что девушка теперь с легкостью сможет говорить о событиях годовалой давности, не испытывая того страха и сожаления, преследующего её разум столь долго время. Ведь события последних дней затмили все те воспоминания, даруя Кэт лишь надежды на светлое будущее, которое она теперь не могла представить без этого самого человека. – Чем раньше встанем, тем больше успеем сделать, - лукаво улыбнувшись Миллер ловко выскользнула из мужских объятий, медленно завернувшись в помятую простынь и направившись в сторону ванной комнаты. – Дважды намекать не буду!

Как бы девушке теперь не хотелось отвлекаться, позволяя себе всевозможные глупости, как редкие прикосновений к мужской щеке или украдкой оставленный поцелуй в уголках его губ, все же стоило было сосредоточиться и на работе, иначе ради чего они вообще здесь оказались? И благодаря набожной атмосфере в стенах госпиталя, это ей фактически удалось, просто Кэт было слишком сложно оторвать восторженных глаз от созерцания мужчины за работой, и ничего более, руки в этот раз она держала при себе. – Знаешь, что-то проще мне от его слов не стало, - встреча с пострадавшим в этом деле, а это было понятно и без каких-либо доказательств, оставила на журналистке неизгладимый след. Пусть слова мужчины ни капли не прояснили происходящего, как и не предоставили какой-либо мотив во всем этом помешательстве, а никак иначе это было не назвать. Ведь только фанатики, не требующий от своих послушников ни подношений, ни каких-либо жертв, могут доводить своих прихожан до крайней степени отчаяния, подталкивая их к самоубийству лишь за то, что они посмели отвернуться от их культа, веры, или какой еще ереси они там надумали поклоняться. Пожалуй, журналистка могла и дальше размышлять в подобном ключе, если бы внезапный крик не заставил её дернуться, растерянно выронив сигарету из вздрогнувших рук. События начали развиваться столь стремительно, что журналистка не успевала как следует следить за переменой дислокации, слепо следуя за детективом. Было глупо отрицать, что ей не было страшно за жизнь впавших в панику монахинь, собственную, или жизнь самого Роберта, что в данном случае было в приоритете, учитывая тот факт, как мужчина рисковал собой, и прямо на глаза девушки, которой не оставалось ничего другого, как попросту не мешаться под ногами. И пусть Альтман не одобрит её подхода к работе и их общему делу, но Миллер искренне обрадовалась, что убийца предпочел скрыться с места преступления, а не продолжить пальбу по возможным свидетелям, которых тут было хоть отбавляй. Но как оказалось, все эти люди были настолько шокированы происшедшим, что не могли внятно и двух слов сказать.

Если раньше она изредка позволяла представлять себя в качестве бравого детектива, решительного, смелого и метко стреляющего из огнестрельного оружия (благодаря последнему пункту эти мысли и посещали голову Миллер последний год), то реальность, более жестокая и непредсказуемая, раз за разом спускала девушку с небес на землю, если не пинком под зад, то пулей в лоб их единственному свидетелю. – Видимо им действительно есть что скрывать. Идти на подобный риск не имея за собой связей и возможностей, при этом столь долгое время существовать в обществе, оставаясь безнаказанными – маловероятно, - она решила оставить при себе мысли, что если бы их расследование действительно могло угрожать этому центру, или чем они там по правде являлись, то Кэтрин с Робертом вполне возможно, могли в этот же день разделить участь несчастного Гедрика, а значит стоило было обрадоваться, или же взгрустнуть от одного лишь факта, что они слишком далеки от истины, пусть даже удалось какие-то несколько секунд подержать в руках путеводную ниточку. Услышав вопрос мужчины Кэтрин лишь кисло улыбнулась, - Не думаю что тебе понравятся мои предположения о коррумпированной полиции и фанатиков среди органов власти, - опустив взгляд на ладонь Альтмана, девушка слегка вздрогнула, почувствовав, как сковавшее её напряжение начало медленно отступать, словно боясь исходящего от мужчины тепла, - В историю про прекрасную интуицию ты не поверишь, да? – пальцы машинально переплелись с мужскими, ощущая какое-то странное, невиданное ранее уединение, - Но вообще, ты прав. Из сводок новостей, связей среди знакомых, обсуждений в соцсетях, - невольно улыбнувшись Миллер поддалась чуть вперед, заговорщицки зашептав мужчине на ухо, - Потому будь осторожен, вдруг и о тебе можно найти парочку горячих сплетен, - она бы сама лично не отказалась прочесть нечто подобное, а затем и подтвердить, или опровергнуть полученную информацию, но только не сейчас, когда улыбка на её лице медленно погасла. – А если честно, я искренне считаю, что кто-то попросту настучал. Если не через полицию и тот канал связи, благодаря которому ты обнаружил Бена Гедрика, так через больницу, подельников и других людей, которые могут поддерживать и разделять взгляды центра, - было даже страшно думать, насколько масштабной сетью это все могло оказаться, - Потому что я искренне думаю, что кто-то точно их прикрывает. Но даже если я и ошибаюсь, остается еще один вариант… - пальцы лишь сильнее сжали мужскую ладонь, почувствовав, как легкие мурашки прошлись вдоль позвоночника, - За нами неумолимо следили всё это время.

Возвращение в Нью-Йорк далось девушке даже тяжелей, чем отъезд из него. Ибо это означало, что помимо работы и разбирательств с очередными фактами, которые им предоставят в завтрашнем отчете, её еще ожидал как минимум один тяжелый разговор, который должен был кардинально изменить её жизнь. – Надеюсь тебя выпустят из бюро до наступления ночи, - выйдя из машины и позволив себе еще парочку минут понежиться в мужских объятиях, Кэтрин проскользнула руками под пиджак Роберта, наслаждаясь исходящим от него теплом, - Ведь мне еще надо будет пожелать тебе спокойной ночи, - коснувшись губами его уха она поспешила добавить, - Ты же еще не видел остальные расцветки моего гардероба. – но этому не суждено было исполниться, как бы девушка на тот момент этого не желала. Ведь с трудом распрощавшись с мужчиной и вызвав себе такси, она наконец-то решила вспомнить о собственном телефоне, а заодно перечитать те несколько десятков сообщений, среди которых под конец стали пестрить смс от собственно матери, слова которой заставили журналистку резко перемениться в лице, а заодно быстро сменив маршрут, напрочь забыв об усталости и возможном сне.

Она не помнила, когда именно ей удалось вырваться из клиники, оправдываясь жалкими отговорками, что надо как минимум принять душ, чем, впрочем-то, Кэтрин и занялась, сразу же по возвращению домой. Наверное стоило было вообще закончить со всем этим, раз и навсегда, но увидев мужчину прикованного к постели, да еще и всецело по её эгоистичной вине, Миллер не смогла просто развернуться и бросить его, на столь отвратительной ноте. И дело было не только в чувстве вины, или какой-то всепоглощающей любви, которой она к нему не испытывала, что отлично теперь понимала. Скорее всё заключалось в банальной привязанности и благодарности, что именно этот Роберт, а не тот другой, из-за которого сейчас так бешено колотится сердце, был рядом с ней на протяжении столь долгих месяцев, выражая поддержку и заботу, которую больше никто к ней не проявлял. И она была бы последней стервой, разорви помолвку стоя у больничной койки, глядя в его растерянные глаза. Как минимум он этого не заслуживал, только не так, только не сейчас. И это, пожалуй, стало самой огромной проблемой для девушки, если же не проявлением её слабохарактерности, и даже трусости. Если бы она вовремя разобралась в своих чувствах, не пыталась от них сбежать, не избегала возможных разговоров с женихом, игнорируя его звонки, тогда бы он не начал паниковать, памятуя столь мрачные события с похищением из её прошлого, не сорвался бы в другой город, не попал бы в аварию, которая благо обошлась лишь сотрясением и переломом ноги. В этом всецело была виновата одна лишь Кэтрин. Как виновата и сейчас, в очередной раз позабыв о телефоне и надобности читать сообщения, игнорируя уже другого мужчину. Какая-то проклятая закономерность.

Потому ничего удивительного не было в том, что выйдя из душа первым кого журналистка сейчас увидела, был сам детектив, а уж потом её взгляд опустился вниз, на ошивающихся в его ногах котов. И почему-то эта картина заставила её умилиться, пусть и улыбка вышла довольно грустной, - Привет, - отлично понимая, что мужчина бы точно не стал вламываться в её квартиру не имея каких-то оснований, или же переживаний, Миллер тяжело вздохнула, почувствовав, как чаша её вины только что переполнилась и вышла за край. – Только не говори, что снова заходил к Молли? – после прошлого раза её соседка еще несколько месяцев подряд жужжала о том, какой горячий мужчина её допрашивал (именно с таким подтекстом, да), и какой глубокий баритон у его стонов, когда Альтман занимается сексом (и на этом заявлении Кэтрин в тот раз едва сдержала улыбку, представив, как эта озабоченная девушка лезла на стенку, лишь бы получше расслышать, чем же Миллер занималась всю ночь с этим мужчиной). Так что, если Роберт и правда зашел за дубликатом ключей, Кэт теперь не скоро отвяжется от новых расспросов и томных вздохов на тему того, как журналистка умудрилась вляпаться в любовный треугольник. Хотя здесь она отчасти была права. Почему-то на подсознательном уровне начав избегать пересекаться с ним взглядом, Кэтрин взяла в руки смартфон, увидев множество пропущенных вызовов, - Черт, прости. Не хотела тебя будить и думала перезвонить после душа, - очередной укол вины больно вонзился между ребрами, когда Миллер поняла, что надо теперь объяснить причину, почему она так резко вчера пропала, что впрочем-то совсем ни черта не упрощало, - Просто Роберт вчера днём попал в аварию… И я, - она лишь бросила на мужчину виноватый взгляд, тяжело облокотившись о стену спиной, - Просто… не смогла, - это можно было назвать трусостью, эгоизмом, мягкосердечностью, в конце концов, но все эти слова уж точно не могли стать оправданием того, как отвратительно она сейчас поступала с Альтманом. Ведь ей действительно хотелось завтракать с ним за этим столом. Завтра, послезавтра, спустя многие годы, даже несмотря на то, что мужчина, скорее всего, пожелал бы жить в своих уютных апартаментах, а не здесь, в крошеной конуре. Но думать о том, что они зайдут настолько далеко, что кто-то к кому-то переедет, было слишком недопустимой роскошью. Кэтрин сейчас действительно боялась обжечься, понимая, насколько сильные чувства испытывала конкретно к этому человеку, и как ей паршиво будет, если в итоге её мысли, мечты и желания, столь хаотично заполонившие сейчас разум, навсегда останутся несбыточными. Но после его слов, после столь сильных откровений, намертво въевшихся в её кожу за эти пару дней, Кэтрин попросту не заслуживала к себе такого отношения, заботы и переживаний, которые она увидела в глазах мужчины, как только застала его посреди собственной гостиной. Ибо как еще можно было трактовать её слова, кроме немой просьбы просто подождать.

Телефон в руках внезапно ожил, заставив девушку перевести на него взгляд и чертыхнуться, - Да, мам, - голос по ту сторону уже изрядно потрепал девушке нервы накануне вечером, потому слышать её причитания именно сейчас, не было ни сил, ни желания, но и памятуя о событиях этих дней, Кэтрин теперь не скоро вновь начнет игнорировать телефонные звонки. – Да, конечно, помню. Она ведь будет на следующей недели, - взгляд невольно метнулся в сторону Альтмана, но не выдержав, девушка поспешно отвернулась. Казалось бы, что голос Фрэнсис Миллер явно был создан лишь для того, чтобы свести девушку с ума, если не своей звонкой трелью, так хотя бы информацией, которую она сейчас пыталась донести до своей непутевой дочери, - Мам, давай не сейчас, - уровень неловкости рос с каждой секундой, потому она желала закончить этот разговор как можно скорее. - Да поняла я тебя, хорошо. Увидимся завтра… на примерке, - очень пристально заглянув мужчине в глаза, журналистка наконец-то положила телефон на кухонную столешницу, надеясь лишь на то, что утро теперь не сможет стать еще хуже, чем оно есть. – Я не… - не было ничего удивительного в том, что после всего услышанного Альтман сочтет ее слишком жалкой, не пожелав больше иметь какое-либо дело, а потому девушка сейчас всеми силами пыталась даже не думать об этом, бегло поправив мокрые волосы и бросив на мужчину виноватый взгляд. – Дай мне пару минут, мне нужно… собраться. – как с мыслями, так и настроиться на работу, потому что начало казаться, что только в их общем деле журналистка сможет сейчас найти хоть какую-то отраду. [nick]Catherine Miller[/nick][icon]https://i.imgur.com/492jxa2.gif[/icon][lz]<b>Кэтрин Миллер, 30.</b> Журналист-криминалист из «Нью-Йорк таймс»[/lz]

Отредактировано Romaine Esterwood (30-07-2019 07:36:36)