- Привет, рыжик, - нежно проворковала на шведском Йона по утру, подтягивая кота к себе и зарываясь кончиком носа в его густой мех. Ногти мигом нагли место на голове меж ушей Шеймуса, от почесывания которого кот млел, задирал голову, открывая горло, жмурился и мурчал еще более громко, чем это было возможно. - Расскажешь, что тебе сегодня снилось?
Привычный уже, и милый сердцу, утренний ритуал - спросить у кота как ему спалось. Правда вместо ответа Шей либо выдавал громкое "мау", либо ложился на одну грудь мордой. на вторую клал лапу и аккуратно выпускал свои когти, цепляя ими бретельку ночнушки или же чуть впиваясь в кожу.  Либо и то и другое. Полежать еще так минут пять, перебирая пальцами рыжую шерстку и приходя в себя, вспоминая где она находится и, главное зачем, а после идти в душ.
Просыпаться с котом ей нравилось. Кто бы что ни считал и не говорил, но общество кота Йона находила гораздо более комфортным нежели общество некоего абстрактного парня, который утром возжелает воспользоваться твоей ванной, обязательно не опустит ободок унитаза - спасибо, что  поднял вообще - не закрутит крышку на тюбике зубной пасты, а в завершении еще и намекнет на завтрак. Да что там намекнет, прямо спросит: "А где?", кот же про завтрак не спрашивал. Требовал громким ором перед самым пробуждением, когда спать особенно сладко, и не угомонялся, пока не получит желаемое. Но коты - властители мира, им простительно.

- Как думаешь, в магазинах после вчерашнего дня благодарения осталось что-то на полках? Страсть как хочу свежей рыбы, или даже не свежей, а сюрстремминг. Боги, Шеймус, знал бы ты как это вкусно... надо было учиться готовить эту чертову сельдь, пока жила дома. А то французский, немецкий... латынь... Латынью сыт не будешь... чисто теоретически будешь, но латынь приготовить сюрстремминг не поможет.
Изливая коту воспоминания о национальной кухне, Йона неторопливо собиралась в университет, разглядывала содержимое гардеробного шкафа, выбирая что надеть сегодня, перекладывала тетради с красным стикером со стола в сумку. Идти на работу было лениво, хотелось раздеться, забраться обратно в кровать и проваляться под одеялом до вечера, грея живот котом, а горло чаем с имбирем и лимоном. Но увы, обняв шею объемным шарфом в тон глазам, Йона оставила поцелуй на кошачьем ухе и закрыла за собой дверь на два щелчка.

***
- Не хочешь поужинать с нами? - Марисса красит губы помадой совершенно неподходящего ей тона. Густо-густо, и напоминает этим Йоне жену Ингвара. - Мы собираемся в семь у Дэвида, будет еще Лиза, Кэтрин, Томас с этой... как ее, постоянно забываю это имя, ну которая с кафедры искусства...
- Ютка, - подсказала Йона и улыбнулась. Эту деву, с непривычным для слуха американца чешским именем она помнила прекрасно, по большей части именно благодаря имени и помнила, пересекалась с ней пару раз за обедом и в библиотеке, акцент у нее - божественный. Будь у Алоиз больше времени, непременно бы ходила на ее лекции исключительно ради того, чтобы послушать. 
- Точно, как тебе это удается? - на лбу Мариссы появляются свидетели искреннего недоумения, залегая аккуратными параллельными ложбинками, словно кто-то нарисовал их по линеечке.
- Я из Швеции, у нас там имена не столь заковыристые, но пара поездок в ту же Норвегию или Польшу... И Ютка покажется легким для запоминания и произношения именем. Скажи спасибо, не Желька, с этим диким на грани Г и Ж звуком. - Спасибо за приглашение, я подумаю.
- Не думай, а приходи. Будет Тревор еще...
После этого Йона слушать перестала. Движение пальцев под столом выдернуло штекер, связывающий девушку с внешним миром, и уши заложило тишиной. Она тут без году две недели, а приглашения на совместный досуг и всякие треворы сыпятся на нее как шишки в ветреный день в сосновом бору. Окружающие, как минимум те, что достались Йоне, напоминали ей маленьких щенков. Замерзших и жмущихся друг к дружке, кусающих ближнего за уши и шею, мешающиеся лапами, влезающие в личное пространство вероломно и без оглядки на правила приличия. А може это Марисса была такой, в любом случае Йоне от этого было некомфортно до такой степени, что с любовью связанный матерью свитер казался чужим и колючим.
- Хорошо, - кивнула в завершении диалога Йона, обещая "не думать, а придти", и поспешила покинуть учительский зал под предлогом, что вот заедет в магазин, покормит кота и приедет уже сразу к Дэвиду. Марисса даже не успела задаться вопросом, а знает ли Алоиз где живет Дэвид, и как до него доехать, как шведки и след простыл.

***
Замок щелкнул ровно два раза. Вот только дом встретил не тишиной и несущимся к бумажным пакетам Шеймусом. с намерением проинспектировать покупки и загнать один из крафтовых мешков под диван или шкаф, а легким маревом водяного пара и персиковым запахом ее геля для душа. Если в дом кто-то и забрался, то точно не через дверь, но окна на первый взгляд выглядели целыми, да и по полу не гулял сквозняк, собирающий пыль из плохо вымытых углов. Йона тихо опустила на пол покупки и так же тихо пошла в сторону ванной, где и засел ее незванно-нежданный гость. С пустыми руками, ножом она при стычке скорее себя порежет, нежели соперника, а магия ее не подводила ни разу. Пальцы крутили меж подушечек невидимое волокно, превращали его в тонкую нить, чтобы затем сплести ее в защитное или атакующее заклинание. Фантазия же не помогала вовсе, лишь усугубляла положение картинами различной степени тяжести.
Реальность же ударила под дых, выбила из легких воздух и украла видом полуголого мужчины такие ценные секунды. Трепыхаясь в железной хватке, и явно проигрывая в силу гендерного физического неравенства, Йона вслух и на немецком проклинала себя, за то что не вынесла дверь в превентивной атаке; семейство, за то что велись на традиции и обстоятельность, жесты, конечно, красиво, но слова быстрее; и этого мужика, что дышал в ухо, признаться приятным тембром сообщал о геле для душа, и...
- Твой член упирается в мое бедро, если ты продолжишь в том же духе, то я... - и тут до Йоны дошел весь смысл сказанного: гель ему, видите ли, не нравится и здоровается, словно они знакомы давно, прочно и в меру близко. Мужчина не угрожал, ничего не требовал, просто держал ее, лишая возможности колдовать и трепался о бытовом. - Пусти меня!
Она ударила точно в колено, завалилась вместе с мужчиной на кафельный пол и взвыла от электрического разряда прошедшего от локтя до кончиков пальцев, сползла с обнаженного тела на пол и ломанулась к выходу из квартиры.
- Приветкает он мне тут еще, - от волнения Алоиз путалась в языках, акцентах и интонациях. Со стороны она больше походила на ведьму, призывающую дьявола в условиях локального апокалипсиса, - да я знаешь что с тобой сделаю?
Ни-че-го.
В коридоре ее зафиксировали прочнее: вжали в пол и заломили руки за спину до боли в плечевых суставах, рот зажали рукой и попросили не кричать, во-первых, и выслушать во-вторых. Йона закивала китайским болванчиком и едва ей дали возможность использовать рот для вербальной коммуникации, вновь сообщила про упирающийся, теперь уже в ягодицы, член:
- Если он тебе дорог, держи при себе, а лучше вообще прикрой, пока тебя мой кот не увидел. Шеймус любит поточить когти об чужие яйца. Что ты смеешься? Не рассчитывай, что я вызову скорую, пока ты тут кровью будешь истекать. Шеймус! Кис-кис-кис! Иди сюда, мой сладкий!
То, что полгода назад обернулось обидой, конфузом и разочарованием сейчас могло бы сыграть на руку и переиграть ситуацию в пользу Йоны. Дело оставалась за питомцем.

Ощутив через чур тесное - хотя казалось куда уже теснее - прижимание, Йона забрыкалась с удвоенной силой, надеясь, если не лягнуть мужчину по его впечатляющему - на этом моменте глаза Алоиз закатились и она едва ли не фыркнула - достоинству, то как минимум доставить дискомфорт обтиранием нежной кожи о грубую ткань брюк.
- Еще бы ты его в меня совал, - шипела девушка, - это была бы последняя вагина, в которую ты бы его присунул. Знаешь что я с тобой сделаю?

С губ сорвалось пара проклятий на шведском, ничего не имеющих общего с магией и безобиднее младенца в коляске, но самой девушке стало несколько легче. Попыток высвободиться Йона не оставляла ни на секунду, но кто бы ни лежал сейчас сверху на ней, свое дело он знал на отлично. Предполагать откуда у него такие навыки по обездвиживанию женского пола не хотелось, а то расклад в эту косынку выходил какой-то нерешаемый, а нерешаемые расклады не нравятся никому, они статистику портят. Но все телодвижения резко оборвались, когда Йона услышала одну единственную фразу. На лбу выступил холодный пот, зрачки расширились от страха, и внутри все сжалось в маленькую вселенную.

"...киска охраняющая киску..." и прочие вульгарные производные, придуманные под бутылочку вина в телефонном диалоге с какой-то мимолетной знакомой, которой Йона позвонила под градусом в печали и поведала историю о неслучившемся трахе. Катрин, так кажется ее звали, заливалась хохотом и телефонная трубка выплевывала одно прозвище за другим, прямо в два уха - ее человеческое и кошачье, подрагивающее на особо забавных.

Первое о чем подумала девушка - здравствуй, я твой личный сталкер и уже давно за тобой наблюдаю. Из-за широких дубов, из-за белой оградки, через полузакрытые шторы и объектив фотоаппарата, иногда даже заглядываю в твое жилище и прихватываю парочку сувенирчиков. Это было идеальным объяснением и для осведомленности некоторых аспектов жизни и для явления в ванной Йоны в неглиже. Стало страшноватенько. В первую очередь за кота, попал блохастый под раздачу, а он, Алоиз, несмотря на поганенький характер, нравился. Может даже этим самым характером.

- Я сама тебя кастрирую... - не то поугрожала не то пообещала девушка с явным акцентом в произношении и клацнула зубами, когда от резкого переворота подбородок ударился об пол. Боль в губе и привкус меди на кончике языка. Ал слизала кровь механическим движением и откинула голову метя в длинный нос мужчины. Увы, глаз на затылке в комплектации не было, прицеливаться было сложно и удар просто мазнул по краю щеки и подбородка. Один, второй, третий. Йона сдалась раньше, чем гость решил припечатать ее лицом. - Умолять о пощаде будешь.

К горлу подступил ком. Картинка гулящего кота была умиротворяющей, даже несмотря на гипотетическую распотрошенную мышь и кровь вокруг пасти, но она на раз стерлась упоминанием состоянии одетости мужчины. Алоиз стиснула зубы и прищурила глаза. Если бы ее так прижимал кто-то из Ангстремов, то тут же опустил сестру/дочь/внучку/племянницу и с извинениями бы помог подняться на ноги. Потом все равно словил удар в нос или солнечное сплетение, но вопроса "за что?" не задавал бы. Очевидно - перегнул палку. Кто бы сейчас не лежал сверху, но палку он не просто перегнул, он ее сломал с треском и теперь лишь вопрос времени когда оба конца этой палки окажутся в месте для нее непредназначенном. Только бы освободить руки...
Но после...

Алоиз аж выгнулась дугой, когда теплый нос прочертил дорожку и мочку согрело мявком. Личные границы и так были нарушены, но даже в таких условиях контакта четвертой степени жест оказался слишком интимным, несколько даже приятным, и знай Йона имя своего пленителя... ну ладно, черт с ним, с именем, просто окажись девушка под мужчиной добровольно... ей бы понравилось, она бы наверняка мурлыкнула в ответ, подхватывая игру, и обтирание члена о ягодицы не смутило ее, а наоборот, возбудило,  вот только...
... она напряглась в ожидании укуса за мочку. Именно так любил делать Шеймус в самый сладкий час сна. За полчаса до будильника рыжий засранец мог придти к хозяйке, замурлыкать до умиления и неги. подлезть под шею и дождавшись пока Йона перевернется на живот, обхватывая одеяло или подушку в объятиях, уткнуться носом в шею, мурлыкая добраться до уха и после мявка впиться клыками в мочку. Не из злобности, не потому что чешутся зубы, не потому что еды в миске нет, просто потому что мог.

Алоиз растерялась. Можно знать каким гелем ты пользуешься, какого цвета белье покупаешь в основной массе, какую рыбу предпочитаешь и с чем пьешь утренний кофе, можно даже подслушать телефонный разговор, но знать каким именно образом твое домашнее животное доводит тебя до истерик по утрам можно знать только если ты систематически становишься свидетелем этого представления. Но Шеймус не любит посторонних, и если бы даже сама Йона и не проснулась от вторжения в дом чужого, то в Шеймусе сомневаться не приходится.
Трепыхания сошли на нет, Йона слушала одним ухом подламинатье дома, обшаривала глазами кусок спальни и коридора. Кота нигде не было. Сердце колотилось как бешенное, вот-вот сломает ребра и начнет разрывать натяжением кожу на груди.
- Кто ты? - выдохнула Алоиз нахмурившись. У нее было два предположения, но они оба разбивались о тривиальное "Зачем?".

Алоиз глубоко вдохнула, уперлась лбом в пол и принялась считать про себя от десяти до одного. Нос мужчины выводил узоры меж ее лопаток, ткань рубашки не могла скрасить его прикосновений и жара, а самой девушке хотелось чтобы это все поскорее закончилось больше, чем чтобы продолжалось. Десны заболели от напряжения, в ушах загудело и слова про "мог, но не сделал" донеслись словно из-за нескольких слоев ваты, смоченной в воде и плотно заложенной в ушные проходы.
"А я - сделаю!".  пообещала больше себе Алоиз и кивнула. "Отпускаю" ей очень нравилось в этом предложении, остальные его части вызывали сомнение, но можно остановиться и на первой.

Оказавшись свободной от хватки, Йона первым делом перевернулась на спину, а вторым - пожалела  об этом. Выросшая в преимущественно мужской семье, имея в запасе трех братьев, одного дядю, и несколько потенциальных женихов, после сменившихся кинетическими трахателями, которых Ал так или иначе, но видела голыми, смутить ее видом чужого обнаженного тела было сложно, пусть даже и условно готового к труду и обороне, но вашу мать! А можно как-то поскромнее себя вести?
Против ее воли, взгляд зацепился за член, а мозг на автомате отметил, что Антуан если и приукрасил, то совсем чуть-чуть.
- У нас не получится цивилизованного разговора, пока ты стоишь надо мной в таком виде. - Каков был подтекст в этой фразе история решила умолчать. Взгляда Алоиз от гениталий не отводила, но сомтрела на все это с таким выражением лица, что о возвращении в горизонталь думалось в последнюю очередь.

На улыбку Алоиз ответила улыбкой. Фирменной.  Ангстремовской. От которой обычно вели плечами в дискомфорте и отводили взгляд. Натянутой, без обнажения зубов, вытягивая губы в две тонкие бледные нити. Наверняка именно с такой Фрейгар подписывал документы для вышестоящего руководства и выслушивал мольбы от этнического населения Финляндии.
- Это хорошо, - китайским болванчиком закивала девушка, привставая на локтях, опять же непонятно по какому пункту. - Я бы даже сказала прекрасно и полностью меня устраивает. Почти...

Последнее произнеслось тихо, себе под нос, а руки уже на автомате плели заклинание, подправляемое тихим шепотом. Нить, не видимая обычному глазу, серебрилась, струилась меж подушечек. обжигая их, и сплеталась в прочную сеть, с которой хоть на животное человеческого мира, хоть астрального. Кем бы ни был мужчина, вознамерившийся приложиться к ее любимому джину, но это должно было помочь. И помогло.
Антуан завис в паре сантиметров от пола - убирать после кровь Йоне не хотелось, ни из артерий, ни из носа, - стреноженный по рукам и ногам, запеленатый в сеть точно младенец в хлопковую пеленку. Алоиз перевернула его на спину и подтянула к себе, приговаривая на каждом рывке:
- И джин.  - Раз. - И виски. - Два. - И стаканы. - Три. - У меня, котик, все есть, но вначале... - теперь она уселась сверху на мужчину, и потуже затянула ту часть сети, что обхватывала шею мужчины, не смертельно, но точно неприятно, - Вначале ты мне ответишь на два вопроса: кто ты? и Какого хера? Будешь тянуть с ответами, я в экспериментальных целях твою голову от тела отделю. Понял?

Голос еще немного дрожал, но чувство уверенности и защищенности начало возвращаться обратно в бренную оболочку под именем Алоиз Йона, растекаться по телу и заострять черты лица.
- Я тебе немного помогу. Ты знаешь, что я опасна тогда, когда свободны мои руки. Значит знаешь, что я маг. Отвечать не хочешь, но можешь. Значит тоже один из способных. Вопрос - кто? А еще ты знаешь о тех вещах, о которых знать могли лишь двое, максимум трое, в основном я и мой кот. Но кота тут нет, хотя еще утром был. - Алоиз склонила голову на бок и прищурилась. - Или же кот еще тут, но в иной форме. Перевертыш! Имя! Истинное не требую, но противном случае продолжу называть тебя Шеймусом. И второй вопрос оставляю тебе. Ответа жду развернутого!
Алоиз еще немного дернула пальцами и подзатянула петлю на шее.

Брови выгнулись дугой и взгляд Алоиз явственно транслировал два вопроса, перетекающих  один в другой: "Ты издеваешься надо мной?" и "Ты серьезно, блин?". Впрочем, это было две вариации одного и того же, но даже в голове Алоиз не могла определиться что бы она озвучила этому наглецу.
- Ножовкой. Ржавой и медленно. Надеюсь под твои крики и мольбы о пощаде, которой не будет. - В груди кольнуло воспоминаниями. теми самыми,  что пахнут солью, рыбой и свежим ветром в тонких прядях, выбившихся из-под шапки, волос.

Фрейгар там,  в Вестеросе, не договорил до конца, а здесь, в Аркхеме, Йона смотрит на перевертыша, и злится в первую очередь на себя. Да, перевертыши те еще засранцы. Нормальные маги такого извращения над собой не совершают, нужно быть чуть поехавшим, чтобы пойти против воли богов, изменить свою природу по собственной воли, да еще и заплатить жертву крови. Но конкретно сейчас Антуан лежал под ней, бездействием своим подтверждал слова об отсутствии злых намерений, как минимум в ее адрес, и не давал ни единого повода на фатальный исход. Покушение на джин не в счет. Мелковатенько.

Йона издала не то стон, не то рык, и поднялась на ноги, освобождая мужчину и от тяжести своего веса и от сети, разве что... Несильно замахнувшись она ударила Антуана ногой прямиком в бок, мягкое, незащищенное ребрами место, заставляя его согнуться больше рефлекторно, нежели от боли:
- Не ёрничай, а не то... - Алоиз направилась прямиком к бару, достала один стакан, бутылку и со всем этим добром уселась в глубокое кресло, всем своим видом демонстрируя, что делиться не собирается. - Алоиз, - поправила мужчину девушка, - Не Алоиза, не Йона - Алоиз. И вот кто бы уж говорил про совесть! Тебе что-то ее не хватило на то, чтобы прожить со мной сколько? Три года бок о бок в облике кота? Ты меня голой видел, так что не надо мне тут о совести! Рассказывай давай, а потом проваливай из моего дома. И предугадывая твои вопросы - да, мне плевать, что ты голый, а за окном ноябрь месяц. Котиком оберешься - не замерзнешь.
Оставаясь на чеку,  Алоиз плеснула себе джина и махом выпила первую порцию, вторая была больше, на две трети стакана, и ее девушка решила растянуть на весь рассказ Антуана, попутно решая сообщать ли местному ковену о перевертыше.

...или это не ее проблема.

Отредактировано Alois Ångström (17-11-2019 14:00:09)

Йона напряглась, когда крупное человеческое тело сменилось на мелкое животное. Замерла в ожидании, что сейчас он выкинет что-нибудь этакое или же выпустит когти и поточит их о ее лицо,  как некогда точил о другие части тела другого человека, но кот словно и не замечал хозяйку, а точнее кого-то кому позволял считать себя своим хозяином. Непринужденно, хоть и несколько демонстративно звереныш начал приводить себя в порядок.

Время тянулось, бокал пустел, мысли сменялись одна другой, словно вагончики в железнодорожном составе. Стало несколько грустно. Размышления о будущей судьбе Антуана перекрасились в воспоминания о шалостях кота, и о том что он, в целом, был достаточно мил и мурлыкал, когда Йона рассказывала ему о чем-то незначительном, произошедшем на работе.
- Говнюк, - ругнулась девушка себе под нос и допила из бокала полностью. Кот все еще оставался котом, но теперь уже смотрел на нее пристально, выжидательно, от чего Алоиз заерзала на кресле и отвернулась к окну. Сумерки давно сгустились, окрасились в грязно-коричневый, и засверкали желтыми глазами не-то таинственных существ из-за завесы, отделяющей мир людей от Астрала, не то уличных фонарей.

- Даже не рассчитывай. Котом ты его тем более не получишь. - И вздрогнула, когда грациозное тело опустилось на подлокотник рядом с нею, а после твердо встала на позицию "я тебя не замечаю, и а провокации не ведусь". Кот же был явно настроен склонить ее в иную сторону. - Отвали, - вяло отмахнулась девушка, почувствовав влажный тык в ухо и поморщилась, но сгонять кота, а тем более выдворять за дверь, не стала, напротив, позволила животному усесться на колени и завести тарахтелку на полную.

И чем дольше он тарахтел, тем больше оттаивала девушка, поддаваясь животному очарования, и вот уже пальцы ее сами скоблят голову меж ушей, перетекают под ухо и чешут, от чего котей жмурится, она чуть пригибается и позволяет Антуану потереться о свою щеку. И под конец все же отталкивает от себя питомца.
- Угомонись, - в голосе больше нет злости и недовольства, лишь просьба, чтобы не надоедал, ибо и так уже настроена более миролюбиво, нежели полчаса назад.
Едва ловит бутылку, благо закрытую и прижимает кота к себе, зарываясь в короткую гладкую шерсть носом. Усмехается, ибо кот пахнет персиком, словно его только что искупали в ванной. На коленях сидел сейчас ее Шеймус, красивый рыжий нахал, выпрашивающий рыбу или курицу, игнорирующий все попытки в воспитание, запрыгивающий на стол и подбирающийся по ночам к ее голове, чтобы обмурлыкать и свернуться рядом рогаликом. Алоиз сидит так с минут десять, немигая смотрит в одну точку и наслаждается приятной пустотой и тишиной в голове. По щеке скатилась слезинка и размазалась по шерстке. Остальные, размазались руками по щекам.

После Алоиз взяла кота под лапы и повернула к себе передом, посмотрела внимательно в глаза, и начала предшествующий разговор заново:
- У нас не выйдет диалога и когда ты в таком виде тоже. Поэтому если хочешь выпить, то давай обратно в мужика. В ванной есть халат, можешь взять его. Я готова обсудить твое дальнейшее пребывание здесь, но только после того как буду уверена, что ты прибился ко мне не со злым умыслом. А для этого тебе надо хоть немного рассказать о себе. Договорились? Если нет - ты знаешь где находится выход.
И с этими словами она опустила кота на пол, и не дожидаясь в какую сторону он отправится: ванной или двери, пошла за вторым бокалом и чем-то, чем можно будет заесть алкоголь.

За последний час Йона сказала слишком много слов для человека, который приходил домой, укладывался с котом на диване в сериалы и если чем и занимал свой язык. то либо помощью в пережевывании пищи. либо сообщениями коту какой он красавчик и как его любят. Последней информацией кот теперь явно пользовался без зазрения совести, если она у него вообще когда-либо была.   Но именно это словесное излияние послужило причиной к тому. что стакан Алоиз выпустила из рук молча, лишь дернув уголком губ в подобии ухмылки. Не несущей в себе никакой эмоциональной сути. Этакое "наздоровьепользуйянепролейатосамбудешьвсеотмывать".

Джин потек по стенке стакана и пальцам. Девушка тут же пригубила прозрачный напиток, и, поставив бокал на столик, облизнула пальцы.
- Ага, - вместо "спасибо", вопросительный изгиб бровей вместо "а что не так с этой едой?", театральный вздохостон вместов сего остального. Взмах руки вместо "властвуй", в спину удаляющемуся на кухню мужчине. И тут Алоиз  вспомнила, что ее даже приглашали на ужин, который она отчего-то решила посетить, и потому еды в пакете из магазина было мало и даже не в полуготовом виде. Максимум - разобранном.
Телефон лежал в сумке, сумка в коридоре. времени на принять решение - сотая секунды. Алоиз решила игнорировать все звонки, а завтра уже придумывать оправдания почему она не приехала одно другого краше.

- Мы жили не спокойно, а в неведении. - Поправила Йона Антуана. - Как минимум я. А ты это неведение поддерживал и нагло пользовался положением. Давай без подмены понятий. И господи, пожалуйста - АЛОИЗ! Меня Йоной только семейные называют, я готова смириться с твоим выглядывающим из-под полы халата членом, ты вообще поясами пользоваться умеешь? Но пожалуйста, если нарушаешь мои личные границы, то нарушай их как-то поделикатнее. А, то есть я еще и виновата, что в свой дом пришла так рано. Скажи, ты всегда таким был, или просто оматерел за годы жизни во всяких шкурках и теперь не помнишь как это - быть неправым и виноватым в случившемся? И кстати о гандонах... ты давно в полицию нравов записался и нигде не чешется?

Сэндвич оказался вкусным. Видимо кот оказался прав и после работы снеками и виноградом джин не закусывают. Разве что... Алоиз поискала глазами по столу, не нашла нужного и вышла в коридор, где зашелестела бумажным пакетом, и после вернулась с манго в руке. Наспех счистила кожицу и отрезала себе кусочек, который после бросила в бокал, где он покрылся мелкими пузырьками.
- Я не знаю что у тебя спрашивать, если честно, - призналась девушка. - Это вообще все дико, я раньше встречала перевертышей, но не при таких обстоятельствах. Обмануть, обокрасть, был даже один наемник, принимавший внешний облик кого-то из близких жертвы и выезжающий на дурацком правиле "виноват супруг". Не удивлюсь если он и стал причиной такого, но так чтобы обращаться в животное и жить с кем-то... - Йона еще раз откусила от сэндвича и запила джином. После добавления манго он приобрел более яркий хвойный привкус, и девушка довольно кивнула. - Ты так развлекаешься или что? То есть я понимаю, что "мне с тобой нравится" звучит как повод, но... Этого разве достаточно чтобы жить вот так? И давно ты вообще так живешь? Ну... тебе же наверное что-то кроме жизни кота интересно и чем-то ты еще небось же занимаешься?

Йона вспомнила как около полугода назад в ее дверь долбилась женщина с соседнего участка, пихала какую-то помесь абиссинских сиамцев и фальцетом требовала оплатить какую-то компенсацию за испорченный помет. На лице девушки тут же отразились легкое отвращение и недоумение.
- Я... - собирать слова в предложения было немногим легче, чем мысли в кучу, - просто хочу понять... Если ты ведешь какую-то незаконную деятельность, то я должна знать, потому что... у меня есть принципы. И при определенных обстоятельствах нам будет не по пути, и лучше разойтись в условном мире. Если ты там на досуге породистых кисок трахаешь и птичек ловишь, а котом прикидываешься чтобы налоги не платить это одно, но если ты промышляешь чем похуже, то... Я не надеюсь, что ты мне скажешь "да. Алоиз, я тут на досуге дома граблю и теракты устраиваю", но все же...

Йона цыкнула, слизала с губ капли джина и встала в оборонительную позу относительно имени питомца:
- Ну извините, мыслила я на тот момент стереотипно: раз рыжий, то ирландец, а Шеймус самое популярное среди ирландцев имя и шипящее. Слышала что котам нравятся слова с шипящими звуками. Кто же знал что конкретно этот кот имеет свои предпочтения. Три года молчал, мог бы и сейчас не возмущаться знаешь ли, Антуан. - И прыснула в край бокала. - Имя то какое смешное... Господи, из всех имен выбрать себе Антуана. Представляю как тебя звали до этого, если Антуан тебе показался нормальным вариантом.

Рассуждать об именах Алоиз могла до бесконечности. И то что сама носила мужские формы ее совершенно не смущало, как выразился сам Антуан: не чешется, не жмет, плащ все еще самый белоснежный, как из рекламы супер порошка от всего и тяжести бытия тоже.
- Это с работы... - Только и успела сказать девушка, но коту дела не было до того кто там кого хочет, вопрос оказался риторическим. Пока перевертыш разбирался со звонящим, или звонившими, Алоиз задумалась о том, что Антуан вполне себе комфортно ощущает и в той форме и в этой, в кошачьей даже, кажется, ему комфортнее. "Сколько ты там живешь уже в этом теле?" Что поболее трех последних лет сомневаться не приходилось. Сама Алоиз с трудом привыкала к себе новой, связанной с миром людей более тесно нежели в Швеции и с необходимостью отвечать "двадцать пять" на вопрос о возрасте, хотя именно эту цифру называла последние десять лет.

- О боги... - зачесав пятерней волосы, Алоиз убрала их с лица и засмеялась донесшемуся из коридора ответу. Кто бы там ни звонил, но мужской голос в содружестве с "занята и прекрасно проводит время" да еще и на общей тусовке коллег непременно родят слухи, домыслы, выливающиеся в шепоток за спиной и косые, а местами заинтересованные, взгляды. Бедная Марисса, интересно сколько она продержится до наводящих вопросов и как сильно будет ее разочарование, когда ничего кроме сухого "была с мужчиной" не получит в ответ? А ведь даже не в том смысле, который себе нарисует коллега. Впрочем, то были уже не ее проблемы. Опять же. - Значит не чешется... - повторила вслух Алоиз, не сводя глаз с мужчины с момента как он развернулся и не уселся в кресло, но стараясь держаться взглядом повыше торса. - Да забей ты уже на этот халат. А то мальчишество какое-то утрированное выходит уже.

Ал слушала и подмечала важное: не убивал, но пользовался; получила ответ на свой вопрос о том, как долго Антуан уже находится в такой форме, прибавила тридцать лет к внешнему возрасту,  получила что-то около шестидесяти и округлила до семидесяти. Хотя это были крайне приблизительные подсчеты, ибо черт знает сколько ему было на самом деле, когда он провел ритуал. "Примерно ровесники значит". Совершенно бесполезное знание, так-то, но почему-то имеющее значимость в данный момент времени. А вот на упоминании артефактов девушка опять стала серьезной, как сидя сверху на Антуане. Артефакт артефакту рознь, а Анутан не создает впечатление мага, беспокоящегося о том как будет применен тот или иной. Но нельзя винить кольщика дров королевского двора. Не ему решать куда пойдут чурки на костер ведьмы или в камин королевы. Девушка кивналу в подтверждение слов:
- Ага, помню. Когда ты в первый раз пропал на пару дней. - А потом кинулась в него виноградинкой, та отскочила от груди куда-то в сторону, - между прочим я тогда очень за тебя переживала, думала опять каким-то собакам на зуб решил попасть. И достиг успехов, а ты где-то артефакты крал и на франклинов обменивал. Совести у тебя, Антуан нет, а к моей взываешь!

На минуту воцарилось молчание. После которого Йона махнула рукой, и поморщилась, показывая что все не так серьезно,  как звучало:
- Ерунда всякая. В духе не убий, не навреди и прочее. Не укради в список не входит. Просто... - Она замолчала и подняла глаза вверх, выискивая там подходящие формулировки, способные и обрисовать картинку и не выдавать деталей. - Я здесь из-за недавнего шторма. По моим данным он был результатом темной магии, не той темной, которой балуются некоторые маги, а... древней. И мне надо убедиться, что тут... безопасно. Что материя не трещит по швам, что Астрал не пытается слиться с реальностью, а в подвалах не кишат различные потомки древних богов. До охотников за артефактами мне дела нет, так что оставайся, что кот, что не кот, и вправду роли не играет. Диван полностью в твоем распоряжении, но хочу сразу предупредить, что в случае косяка я с тебя шкурку рыжую спущу и глазом не моргну. А теперь извиняй, я хочу в ванну и спать, день выдался через чур эмоциональным.

Чем займется кот Йону заботило мало. Хочет - пусть сворачивается баранкой и дрыхнет, хочет - пусть включает спортивный канал и болеет за Лейкерс, хочет чего еще - на здоровье, но чтобы не мешал ей. Вода шелестела пузырьками кислорода по эмалированному борту, и ванна уже была на четверть полной, как джин в бокале закончился, что вынудило ведьму вернуться в гостиную и с видом хозяйки дома, кота и положения забрать бутылку, половину от недоеденного сэндвича - не особо задаваясь  вопросом чья это половина - и вновь удалиться за белую дверь. И уже когда она сидела в воде, а пена обнимала ее шею забавным жабо, Йона вспомнила о главном:
- Шей... блин, как тебя там... Антуан! Принеси мне манго, оно на столе должно быть и нож захвати. - Потоком воздуха с ладоней сорвало клок пены и унесло в район живота. Раз, два, на третьем девушка прислушалась и слух не уловил никакого движения в спальне или гостиной. - Да чтоб тебя, слинял таки искать приключений на хвост?
Чертыхаясь Алоиз вылезла из ванны и застыла у пустого крючка, где ранее висело полотенце. "Ну, ты сама настаивала на одетости определенной категории граждан, крошка", полотенца тоже не находилось, видимо еще в порыве возни осталось у двери, но с другой стороны. Пена стекала по телу, собиралась четко очерченными лужицами у ног, ждать было не вариант: если Антуана там нет, то манго ей точно никто не принесет; а если его нет, то можно не беспокоиться о своем виде, заодно и полотенце с халатом подобрать. Девушка только прислонилась ухом к двери, чтобы убедиться, что за нею пусто, как она резко распахнулась.

О чем подумал кролик, точнее что выяснила Йона, никто не знал. Благоразумие еще не до конца покинуло ее голову, решив что пусть разрешение Антуану - малознакомому по сути мужчине - будет самым глупым поступком на сегодня, а о шторме. причинах и последствиях, как и роли Йоны, и, может, Антуана они поговорят позже. Когда количество пустых бутылок не будет приближаться к двум целым, а намерения всех обведутся маркером и приобретут более четкий контур.
- Что за?.. - и слишком много всего для одного момента. И превращенное в нечто несуразное, явно далекое от манго манго, и голый Антуан, и голый трогающий ее Антуан, и голый трогающий ее за грудь Антуан. Как и до этого обращение заняло доли секунды, Алоиз моргнула и вместо мужчины перед нею стоит девушка. Она сама. Если не брать в расчет взгляд, которым Алоиз никогда не сомтрела на мир даже в минуты сурового скепсиса и насмешки над кем-то, то ощущение было будто смотришься в зеркало. Разве что изображение было трехмерным, а не картинкой на тонком слое серебристого металла. - Охренеть.

Рука непроизвольно потянулась к волосам. Своим-несвоим. Того же оттенка, той же длины, с той же укладкой, если можно это так назвать, когда Алоиз высушивала их естественным образом и после не подвергала обработке никакого стайлинга, с легкой волной на кончиках. Девушка взяла прядку и аккуратно протянула ее между пальцев от середины до конца - мягкие, концы не сеченые, блестящие, - и удовлетворенно улыбнулась. Смотреть на саму себя было странно, но чем дольше это длилось, тем ощутимее становилось удовлетворение от картинки, что ни говори, а Алоиз была самой нарциссичной из всех Ангстремов. Может она была далека от каких-то придуманных и утвержденных кем-то на данное десятилетие стандартов красоты, но никогда не задавалась вопросом "А я красивая?" и никому всерьез его не задавала тоже. Йона была уверена, что да, и использовала его как средство выбивания комплиментов из очередной мужской особи. На потеху личного эго. Окружающие мужчины или из вежливости или из очарованности никогда ее в этом деле не разочаровывали. И Антуан в данный момент времени тоже.

- Какая я... - начала на шведском девушка полушепотом и сменила волосы на ключицу - единственно не украшенную татуировкой. Улыбнулась мягкости кожи, скользнула пальцами к груди и аккуратно взяла ее в ладонь, чуть сжимая. Все же стоило поехать к Тревору. Ну или как минимум не ограничиваться одним манго, ветчиной и прочими составляющими сэндвича, когда у тебя дома столько алкоголя и ты планируешь именно с ним лежать в кровати, а не с кюветой мороженного. На крайний случай уделить закуске больше внимания со своей стороны, пиццу там заказать в конце концов. Одним словом сделать хоть что-то, чтобы не вылезать из горячей ванны, не стоять голой перед голой собой же с неподдающейся трактовке улыбкой на лице и рукой на груди, сосок которой упирается прямо в место схождения среднего и указательного пальцев. Алоиз хихикнула, услышала себя словно со стороны и с приятностью осознала, что нить реальности выскальзывает из ее пальцев, что сейчас ей хочется гладить выпирающие косточки ключицы, собирать губами и языком капли сока, стекающие по подбородку и капающие на грудь, а не думать о чем-то важном и серьезном. Сейчас, когда на языке еще пощипывает можжевельник, а под пальцами бьется живое, и сам себя ощущаешь чуть более живым, и хочется запечатлеть этот момент в памяти, совершить что-то дурацкое, глупое, что-то, может не уместное и чего бы не совершил в ином состоянии, но... и обязательно яркое.
- Не в первый раз? - сок манго сладкий, размазывается языком по челюстной косточке, и пока Йона согревает оставляет дыханием на чужих плечах мурашки, ее рука скользит вниз по животу Антуана, улавливает рефлекторное сокращение мышц и не встречает никакого сопротивления, когда опускается ниже контрольной впадинки. - Знаешь, к черту это манго. Или не к черту...

Рост играет на руку. На ту самую, которой Алоиз прижимает к себе Антуана, положив ее на затылок перевертыша, и целует без всяких прелюдий и покусываний просовывая язык между губ, выцепляя кусочек манго и отправляя в свой рот. Йона дрожит и причина этому не смена воды в ванне на плохо нагретый воздух комнаты, Антуан и в мужском теле был слегка возбужден, в женском оно никуда не делось, разве что изменило форму проявления и на место эрекции члена пришла теплая влажность, в которой сейчас тонули пальцы ведьмы, осторожно ласкающие промежность.
Черт знает как там для Антуана, а вот у Йоны подобный опыт был впервые. И не то чтобы она была зажата какими-то предрассудками и правилами, просто звезды не сложились. А сейчас явно разложились, предлагая наверстать упущенное, да еще таким образом. И отказываться девушка от предложенного не собиралась. В конце концов, кто она такая, чтобы не принять с покорностью все, что решили преподнести ей боги, в которых десятками поколений верили Ангстремы. Антуан не сопротивлялся, тело, которое он решил без спроса ангажировать, тоже. Йона прижала его к двери и грубо вошла во влагалище двумя пальцами. Знакомый стон заставил улыбнуться и продолжить, опуститься поцелуями к груди, остаться на них поцелуями и продолжить путь к лобку. Язык очертил влажную дорожку от пупка к лобку, прошелся аккурат между губ по клитору вглубь и вернулся обратно. К удивлению это оказалось проще, чем выходило из подслушанных разговоров братьев. Почти тоже самое как если бы Йона ласкала себя, только вместо пальца - язык и губы. Девушка не торопилась, явно наслаждаясь и тем, что делает сама и тем, что в ее плечи впиваются ногтями, запоминала на каких движениях Антуан стонет громче и дергается сильнее, стараясь посильнее насадиться на ее пальцы.

Отредактировано Alois Ångström (19-11-2019 16:30:55)