В наушниках: Dua Lipa - New Rules

Лежишь себе, отдыхаешь, наслаждаешься сырым запахом земли, а тут откуда не возьмись поднимается страшный ветер и роняет сухонькое деревцо так, что острый сук его оказывается прямо у тебя перед носом! Нормальный человек бы шарахнулся, а Виктор лишь непонимающе свел глаза, разглядывая прилетевшее с небес. Впрочем, нормальный человек не стал бы отдыхать ночью в холодной могиле, слушая Dua Lipa в наушниках. А Виктор мог.
Виктор вообще много чего мог. Например, махая лопатой направо и налево, загонять обратно в могилы восставших из них мертвецов. Они начали выкапываться из земли почти в тот же момент, когда он решил вылезти и посмотреть, что творится вокруг. Если бы кто-то видел со стороны, решил бы, что он один из них. Но Виктор всё же отличался некоторой осознанностью своих действий.
Вокруг же, под аккомпанемент жутких завываний ветра и сладкого пения певицы в наушниках, мертвецы, некоторых из которых Виктор закопал только вчера, покидали свои законные места и чуть ли не в шеренги выстраивались, намыливаясь в неизвестном направлении. За такие происшествия Виктору явно никто доплачивать не собирался, но за несоблюдение порядка покойными было очень обидно. Именно из обиды Виктор отсек первому покойнику голову лопатой, а второму превратил содержимое черепа в хлюпающее месиво. Ну а потом его уже было не остановить, потому что слишком это было весело. Ряды угрюмых зомби заметно редели, но было их слишком много для одного человека, пусть и такого, как Виктор. Часть он остановил, и, когда присел перевести дух, лишь заметил вдали мрачную процессию неторопливо удалявшихся мертвецов. Он бы мог их догнать, но это было не его ума делом. Кому потом предъявлять счет за работу? А вот кладбище было его зоной комфорта, которую только что вскрыли изнутри и вспахали, словно это огород. Теперь еще повсюду валялись уже не разберешь чьи кишки и прочие отдельные части мертвецов. Следы своей деятельности Роуз подчистил, запихав куски мертвечины обратно в землю, ну а вот что касательно могил ушедших...Все равно не успел был привести в порядок всё огромное кладбище, да и был ли смысл делать вид, что ничего не было? Ха. Лучше было сделать вид, что его самого не было здесь. Ведь и правда, он уже в шесть должен был покинуть место работы, а о том, что задержался никто особо и не знал. И узнать не должен был.
На следующий день, как Виктор и догадывался, ему и еще трем работникам  пришел неплохой такой заказ  на устранение последствий действий вандалов. Директор кладбища был почти синим от ужаса, по большей части потому, какие траты ему предстояли и сколько бесед с возмущенными родственниками закопанных. Но делать было нечего, и Виктор, понимающе кивая и поддерживая общий настрой "какой ужас, какая досада", принялся наводить порядок, на этот раз не бесплатно. Именно за этим занятием его и застал мужчина, решивший весьма хамовато оторвать Виктора от работы. Можно с уверенностью сказать, что он не понравился Роузу не то что с первой фразы - с первой буквы.
Именно на такие случаи у Виктора было припасено выражение лица умственно отсталого - он таким образом расслаблял мышцы лица, что оно становилось обмякшим и тупым, будто вот-вот слюна с уголка губ потечёт. А сегодня, для пущей красоты, на голове красовалась выцветшая, некогда черная кепка, чьей главной функцией было маскировать кривую отметину, полученную от зомбарей. А еще эта кепка волшебным образом добавляла +10 к дебилизму.
На вопрос рыжеволосого мужчины, в котором копа Виктор учуял, как только мельком на него взглянул, отвечать было нечего. Ну что ты тут на такую глупость ответишь? Шутить остроумно посреди дня с незнакомыми людьми, которых он не собирается убивать, Виктор привычки не имел. Поэтому он просто глуповато-печально улыбнулся и развел руками. Мужчине этого, естественно, было недостаточно, и он решил уточнить, что за важная птица снизошла до разговора с кладбищенским дегенератом. Шеф, значит. Новый. Ого. В мозгу Виктора звонко прозвенел колокольчик, но снаружи этот звон был неслышен и незаметен. Виктор "внешний" с впечатленно-удивленным видом оттопырил нижнюю губу и кивнул. И снова взялся за лопату, очень усердно кидая землю в зияющую яму. Возможно, что-то полетело в сторону мистера "Я-Теперь-Самый-Важный-Человек-В-Этом-Городе" и его пижонского пальто. По чистой случайности, по чистой случайности.

Он был очень упорный, этот рыжий дьявол. Это стало понятно сразу – обычно людям хватало пары секунд созерцания этой маски идиотизма чтобы понять, как мало шансов добиться ответа от Виктора. Они махали рукой и искали для бесед ещё кого-нибудь, что Роуза полностью устраивало – он считал всех людей тупыми и не хотел общаться с ними, так что взаимность его лишь радовала. Но этот… Этот, кажется, был готов даже научить его говорить, если понадобится. Интересно, он знал, что на кладбище есть и другие работники? Выпивоха Уиллфред вот большой любитель поговорить, и, если бы шеф отправился к нему, услышал бы штук десять конспирологических теорий на тему того, кто и зачем выкопал трупы. Да, стоит потом, когда (если) Виктору надоест издеваться над новым шефом полиции, отправить его к Уиллфреду, чтобы тот понял – молчаливый дурачок еще не самое страшное, что может с ним случиться. А уж если Уиллфред подсядет на уши… О-о…
Но, как только мужчина комично затряс ногой, вскипел от злости и потянулся за его лопатой, Виктор понял, что игра только начинается и вряд ли скоро ему надоест. В лопату он сначала инстинктивно вцепился мёртвой хваткой, но потом быстро её ослабил, по большей части из интереса, что дальше этот невротик предпримет. А он предпринял такое, что Виктор еле сдержал восхищенную улыбку. Брови уже поползли вверх, а вместе с ними собирались и уголки губ, но он быстро с этим завязал, преобразив выражение лица в удивленное и немного обеспокоенное. Ну а потом отошел в сторону скромненько, и встал так, чтобы шефу полиции не было видно, как он угорает, глядя на то, как стареющий красавчик в дорогом костюме корячится с лопатой.
«Нервный,» - лишь подумал он, сразу поставив шефу много неутешительных диагнозов. Виктор не любил людей, которые дают волю своим эмоциям так просто. Ай, ладно – Виктор просто не любил людей.
Он не сообщил мужчине, что не курит и даже не пошутил про трудотерапию – молчание мужчину явно выводило из себя, а любоваться на его истерики уже доставляло Виктору неимоверное удовольствие. Что же тогда дальше?
На вопросы шефа Виктор отвечал кивками, пока только можно было – не будет же он ради каждого проходимца голосовые связки напрягать. Тем более, мужчина отлично справлялся за двоих – сам всё рассказывал так, как считает нужным, да ещё и так подробно сопровождает жестами, что хочется вопросить: «Дядя, а ты часом не дебил?»
Но Роуз подал голос лишь тогда, когда спросили про его имя.
-Виктор…Роуз, Виктор, - чуть растерянно выдал он, отчего его голос, обычно вязкий и колючий, прозвучал куда прозрачнее и безобиднее, - А вы?
Ну да, он не знает имени Самого Важного Человека в городе и обладает лишь городским дурачкам присущей беспардонностью, чтобы вот так вот просто взять и спросить.
И теперь, когда они вроде как познакомились, он даже развяжет язык, немножко.
-Старые рыли…Наверное, что-то там, ну, ценное… Не знаю…я до шести работаю, я уже домой ушел.
Он опять пожал плечами и в растерянном жесте почесал лысый затылок – да как-то не рассчитал и кепку задел таким образом, что из под неё показался кусочек кривой красной отметины. Естественно, абсолютно случайно. И то, что он при этом повернулся так, чтобы мужчине получше было видно – тоже просто совпадение. Секунда всего, но если он не самый плохой детектив, ему должно было хватить этого, чтобы заметить что нужно и проглотить наживку.
А Виктор-то уже придумал, как отвести глаза от зомби, потому что его постоянным клиентам явно не понравится, если новоиспеченный шеф полиции заподозрит тут что-то магическое.

Роль Виктора в этом спектакле всё еще была проще простого – выпучивай глаза да непонятливо пожимай плечами. Чем он и занимался, пока Финн вещал ему про гробницы. Ему, благо, и не нужно было быть логичным – чем больше запутает шефа полиции, тем лучше. Главное делать это с таким видом, что бы никто и не заподозрил, что это всё специально. Ну сказал дурак какую-то ерунду, ну, перепутал. Дурак потому что.
Впрочем, когда мужчина высказал предположение про то, что трупы могли сами встать и пойти (чертовски верное шеф, вы даже не представляете, насколько!) у Вити чуть глаз не дёрнулся. Дабы спасти ситуацию, Роуз предельно глупо рассмеялся, давая Финну понять, что даже дебил считает такие предположения дебильными. Но потом была упомянута «царапина» на лысине, и Виктор тот же умолк, теперь изображая миниатюру «очень тупой парень пытается очень непрофессионально солгать».
-Э-э…никто! Я сам так. Упал я. На асфальт головой упал. На лопату, - и ещё глаза так подозрительно забегали, чтобы кто угодно мог понять – дело нечисто.
-Я вон там живу, - Виткор махнул в сторону железной дороги, говоря торопливо, будто пытается перевести неприятную тему, - Но я не слышал ничего…Я..Ну…Я был пьяный. Очень. Спал как убитый.
«Убитый,» - Виктор чуть снова не издал свой странный смешок. Но нет, нельзя было разводить слишком уж очевидную клоунаду. У них серьезная, напряженная постановка.

Говорят, быть идиотом легче лёгкого, но это неправда. Роль Роуза с каждой секундой становилась сложнее, так как количество задаваемых ему должностным лицом вопросов стремительно росло. Впрочем, на это и был расчёт.
-Н-нет, - насколько мог уверенно ответил Виктор. С той самой уверенностью, которую имитирует плохой лжец, когда не хочет попасться. Я сначала выпил, потом упал, потом пошел домой спать.
Четкая схема, и тем не менее, никакого алиби. То, что надо. Впрочем, когда Финн подошел ближе, Виктору вполне искренне не понравилось, и он вполне искренне сделал шаг назад. Он любил находиться в тесной близости с другими людьми только тогда, когда он их пытает. Или убивает.
Глаза снова суматошно забегали. Видно было, что работник кладбища изо всех сил напрягает извилины, пытаясь вспомнить то самое Важное, и впадает в панику, потому что ничего не приходит на ум.
-Да, заметил. Заметил, что трупы пропали, это недостаточно странно для вас? – выпалил Виктор беспомощно и возмущенно, как человек, который искренне не понимает, чего от него хотят. Деталей? Умных замечаний? Помощи следствию?
-Это же ваша задача подмечать всякое там, а моя – копать могилы, - проворчал он, возвращая себе лопату и снова принимаясь за дело. Трудно было сдерживать улыбку, потому что он прямо чуял, как этот крутой коп бесится. Но он правда считал, что полиция обленилась и слишком многого хочет. Пусть думает своей рыжей башкой, раз прискакал из другого города решать проблемы Аркхема.
- На кладбище постоянно ошивается кто-нибудь. Одни плачут над могилками, другие проклятия сыплют, третьи куриц режут и все их кровью пачкают. Ну, эти, - Виктор пронзительно посмотрел на шефа полиции и покрутил пальцем у виска, - сатанисты.
Он пожал плечами, показывая, что «странное» тут является нормой, а ничего Странного Ну Прям Совсем не происходило – он бы заметил.
- Вчера еще Уиллфред и Тони работали, сегодня они тоже здесь. Может они что-то видели, я – нет.
Эти двое, определенно, первым делом скажут, что последний на кладбище оставался Виктор. Какое неудачное совпадение -  шефу еще придется вернуться к неприятному лысому пареньку.
Но пока, кажется, есть время передохнуть – Виктор потратил на копа слишком много драгоценных слов.

Да, с каждой секундой Финн всё больше и больше был похож на человека, которому нужен хороший отдых и моральное спокойствие, а не вот это всё. Виктор видел, что делают с копом его путанные показания и не мог не радоваться тому хаосу, который привносит в его мысли. Впрочем, всем этим он усложнял и свою жизнь тоже, обрекая себя на весьма масштабные разбирательства. Но это – тоже часть его работы, за которую заплатят, и достаточно щедро.
-Угу, - пробормотал Виктор неразборчиво, кивая шефу полиции. Как только тот ушел, мужчина достал из кармана пачку M&M`s, высыпал несколько драже на ладонь и закинул в рот, криво усмехаясь. Ему приносило радость представлять, как этот нервный индивид пытается найти общий язык с Уиллфредом. И не сойти при этом с ума.
Пока Финна не было, Виктор обдумывал, к каким последствием приведет решение «прикрыть» зомби и настраивал себя на нервный лад. Когда шеф полиции вернется, ему надо будет весьма естественно изобразить страх, может даже истерику. Заплакать не получится -  глаза Виктора были настолько сухими, что порой приходилось прибегать к помощи специальных капель, чтобы не выглядеть в приличном обществе как красноглазый наркоман. Последний раз он плакал ещё до того, как брат окунул его лицом в кислоту.
Так что, всё кроме слёз.
Мужчина вернулся быстро – даже быстрее, чем Виктор предполагал. Вид у него был совсем недобрый. Ну, как у человека, который озабочен чем-то очень важным и серьезным, а его отправляют к Уиллфреду.
Опять он подошел слишком близко – опять Виктор с оторопелым видом отступил назад, а глаза его рассеянно забегали, когда шеф полиции задал свой вопрос. Ответ Роуз знал прекрасно, но стоило заговорить зубы и отвлечь внимание шефа от точных цифр, чтобы тот не разглядел слишком быстро, насколько фантасмагорична ситуация. Выкопать могилу вдвоём занимает примерно пять часов – не беря в расчёт погрузку и прочие нюансы. Это какой эшелон должен был приехать на кладбище, чтобы сделать такое за одну ночь!
Виктор нервно сглотнул, а услышав последний вопрос, распахнул глаза в ужасе и жалобно воскликнул:
- Нет! Вы всё не так поняли! Я им не помогал!
Осознав, что глупо спалился, Виктор закусил губу и издал звук, похожий на скулёж.
- Не-е-е-т… Они сказали, что убьют меня, если я кому-то расскажу! Я не хочу умирать!

Актёрское мастерство давалась Виктору весьма легко, но были нюансы. Сейчас главным нюансом было то, что сам Роуз прекрасно видел манипуляторские уловки офицера Девлина, и в своем настоящем обличье ответил бы едкой шуткой или холодным презрением, но ему надо было на всё вестись, чтобы не выдать себя. Важно было и не переиграть, но Виктор…Виктор не умел скулить – разучился ещё лет в семь. Тогда, он, конечно, умолял брата себя не бить и не мучить, плакал, унижался – Виктор старался больше об этом не вспоминать. Это было в прошлом, которое далеко-далеко позади. Но теперь ему снова надо скулить, пусть и без слёз.
— Да послушайте же вы меня! – взмолился он, чуть ли не подскочив на месте и жалобно воззрившись на Девлина, - Я и пальца к этому не приложил. Всё не так было! Я не соучастник! Посадите меня – на вашей совести будет сгубленная жить невиновного человека!!
Жалобный клич прозвучал так отчаянно и пронзительно, что Виктор аж огляделся по сторонам и вжал голову в плечи.
«Это я конечно сильно сказал.» Совести у Виктора были лишь жалкие крупицы, а потому ничего уже не болело, когда он делал такие громкие заявления. В конце концов, именно такая отчаянная ложь получалась самой убедительной.
— Да, я остался допоздна на кладбище… Напился и шастал тут, как идиот, потому что идти-то мне особо некуда, а в фургоне сидеть просто тошно… - Виктор разочарованно махнул рукой, - Вот и слонялся тут, пока не получил чем-то тяжелым по голове. Меня связали и бросили в могилу. Ещё помню голос, не очень разборчивый, басистый такой: «Кому расскажешь – ты труп». Да ведь тут и рассказывать особо него…
Виктор тяжело выдохнул, как человек, который долго держал в себе страшную тайну, и наконец смог её кому-то поведать.