Ему требуется практически месяц, чтобы уговорить самого себя на встречу с человеком, что вот-вот войдёт в его семью. И дело вовсе не в том, что этот Фонтейн ему не нравится, или Илай слишком разочарован заранее не обговоренным выбором дочери, просто ему претит вся эта процедура знакомства, во время которой он обязательно должен строить из себя строгого отца, что в любой момент готов немедленно схватиться за ружьё. С Алисией было как-то проще. С её будущим мужем дочери он познакомился даже раньше её самой, сам обо всём договорился и чуть было не сам назначил дату их свадьбы. Лета же оказалась девочкой куда более самостоятельной, и вот теперь он вынужден придумывать повод и место их столь необходимого знакомства.

Быть может, нужно просто взять и нагрянуть к господину Фонтейну с неожиданным визитом? Вряд ли хозяин будет рад видеть никак не заявившего о своём скором посещении гостя в любое время суток, а подобное знакомство вряд ли окончится для них на положительной ноте. Да и знакомством их встречу можно именовать исключительно с натяжкой. Они входят в один магический Ковен, в котором все друг друга хотя бы более-менее, но знают, однако подобные взаимоотношения учитывать Илай категорически отказывается. Ещё проще было бы предложить Фонтейну навестить Муров в их собственном доме, устроить этакое официальное знакомство с будущими родственниками. Однако и эта идея графу совершенно не нравится – слишком уж устал он от всевозможных приёмов и ужинов, в то время как душа требует куда более свободного, лишённого торжественности общения.

Вариант третий и последний из трёх возможных – это предложить почти что зятю встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Кафе, ресторан, хоть бойцовский клуб. Всяко лучше, чем просиживать диваны в душных кабинетах или столовых, усиленно делая вид, что недовольство выбором дочери имеет хоть какое-то значение. Илай вообще должен будет быть благодарен этому человеку, если тот захочет с ним встретиться – времена, когда подобные знакомства были чем-то совершенно необходимым и обязательным остались далеко в прошлом, даже несколько устаревший граф это прекрасно понимает.

Он просит Лету передать ему место и время встречи – почему-то сделать дочь посредником в данном вопросе кажется ему наиболее удачным вариантом. На самом деле, Мур тратит довольно много времени на то, чтобы это самое место встречи подобрать. Кафе – это слишком несерьёзно и даже по-детски, ресторан – слишком официально и сейчас совершенно неактуально. Позвать в бар совсем уж как-то неприлично, однако мысли так или иначе возвращаются именно к этому предложению. Что ещё способно так полноценно и честно раскрыть человеческую душу, кроме как алкоголь? Нужно ли вообще её раскрывать – вопрос совершенно другой и вполне себе своевременный, однако Илай почти уверен, что именно этого ему сейчас и хочется. Он долго ходит вокруг да около этой мысли, пока наконец не придумывает, как именно стоит трансформировать идею о стандартизированном посещении бара.

Деревянный стол на четырёх отполированных ножках и зелёной тканью, покрывающей столешницу, стоит прямо посреди не слишком большой комнаты. Стены завешаны неимоверным количеством тёплых шарфов с эмблемами всевозможных футбольных команд – соккер в этом заведении в большой чести. Кое-где даже имеются футболки, расписанные чёрными и синими надписями-автографами, в подлинности которых Илай почему-то даже не сомневается. Место это довольно тихое, никаких неожиданностей возникнуть не должно, да к тому же он обеспокоился полной арендой конкретно этого зала на целый вечер.

На небольшом всё таком же деревянном столике стоит приличная бутылка ирландского виски и два до блеска вычищенных стакана. Шары составлены в необходимую фигуру, кий в количестве нескольких штук ждёт, пока игроки приступят к своему соревнованию. На момент, когда дверь в комнату наконец открывается, Илай с важным видом восседает в одном из кресел, нерасторопно пытаясь припомнить, какого это, курить обычные сигареты. Пачку Marlboro он прикупил буквально на пути сюда – так, вроде бы на всякий случай.

Отредактировано Elias Moore (17-03-2019 20:08:45)

После многолетней и крайне стойкой необходимости в курении трубки сигарета кажется не более чем детским ребячеством, к которому прикладываешься исключительно для коротания времени. Вкус табака, таки зацепившегося за язык, не дотягивает до уровня «удовлетворительный», а эффект, оказываемый подобным видом курения, едва заметен. Хотя чего-то большего сейчас Илаю толком-то и не требуется. Он тушит о пепельницу едва до середины прогоревшую сигарету, после чего немедленно поднимается с кресла.

Ну что же, вот, собственно и он. Бессовестный совратитель, крадущий маленьких девочек из-под родительского крыла. Интересно, чем же он смог так качественно заморочить Лете голову, что та столь стремительно бросилась к заключению очень уж неожиданного брака? Быть может, в последние несколько месяцев граф Мур стал чуть более невнимательно относиться к жизни собственных детей, но явно не настолько, чтобы долгое время откровенно не замечать столь значительной перемены в положении почти самой младшей дочери. Нет, в том, что данное нечто, назвать которое «романом» язык совершенно не поворачивается, закрутилось совершенно недавно, сомневаться не приходится, что лишь разжигает интерес Илая к этому мрачному, овеянному не самыми приятными слухами типу.

- Добрый, - он действительно пытается вести себя максимально непринуждённо, с широкой улыбкой на лице пожимая протянутую руку. Это не осмотр бычка на ежегодной ярмарке, где нужно с хитрым прищуром оглядывать предлагаемый товар и в случае необходимости вовремя отказаться от покупки. В данной ситуации в принципе уже довольно поздно говорить о каком-либо расторжении договора, в заключении которого, по сути, сам Илай вообще и не участвовал. У него нет необходимости долго и в мельчайших подробностях описывать детали экзекуции, которой обязательно будет подвергнут любой, кто посмеет обидеть его любимую девочку. Он просто хочет с ним наконец познакомиться. Быть может, немного выпить, но определённо не давать повода для лютой ненависти к будущему свёкру.

- Конечно, - маг тянется к бутылке и без лишних усилий откручивает пробку. – Только твоего прихода мы и дожидались.

Мы – то есть Илай и виски. Открыть бутылку до появления почти зятя Мур как-то не решился. Нехорошо это, начинать выпивать до начала той самой встречи, для которой эта самая бутылка была и куплена. Да и не настолько уж у графа и пошаливают нервы, чтобы пытаться их успокоить столь примитивным способом. Ему ничего не стоит дождаться прихода Фонтейна, так почему бы не осуществить столь простой к исполнению жест уважения?

Не пролив и капли, маг равномерно наполняет оба стакана, после чего поднимает их, прежде возвратив бутылку на столик, и протягивает один своему собеседнику.

- Я могу обращаться к тебе на «ты»?

Спрашивает, наверное, немного запоздало, но всё-таки вовсе не затронуть этой темы попросту не видит возможности. С одной стороны, Элайджа определённо и хорошенько так его младше, лет минимум на пятьдесят, в подробности данного вопроса он ещё не вдавался, а ещё собирается жениться на его дочери. С другой стороны, это вовсе не отменяет необходимости поддерживать определённую долю официальности в их взаимоотношения. Да и опять-таки, негоже хорошему графу выходить за рамки определённых условностей в общении с окружающими людьми.

Илай делает большой глоток из собственного стакана – ну не открывал же он бутылку только для того, чтобы издали полюбоваться её содержимым.

Отредактировано Elias Moore (24-03-2019 13:19:53)

Этот виски с одного глотка Илай, кажется, способен угадать из тысячи прочих, и всё-таки едва заметно кривится, сглатывая напиток. Ожидаемо приятно – хорошее начало для встречи, что вполне способна в любой момент пойти по куда менее предсказуемому сценарию.

Он заново наполняет вернувшиеся на деревянную поверхность стаканы – просто на будущее, рано или поздно они всё равно обязательно вернуться к выпивке, так почему бы не сделать этого прямо сейчас. Подобные мелочи, готовность каких-либо предметом в любой момент времени сослужить тебе свою службу Муру бесконечно нравится. Разлить напиток по стаканам для него совсем несложно, а так он может даже контролировать количество выпитого.

Нельзя сказать, что погрузится в игру Илаю бесконечно сильно хочется, да всё ещё право отказываться у него напрочь отсутствует.  Он сам позвал его сюда, изначально планируя эту игру в бильярд, приступать к которой сейчас не имеется никакого желания. Граф искал наиболее нетривиальный способ знакомства с будущим родственником, а потому сам же уговорил себя на то занятие, в котором откровенно плох и вообще до конца не понимает. Ну шары, ну палки, да какая, собственно, разница, кто сможет заполнить большее число темнеющих луз? Откровенно говоря, Илай в целом никогда не был огромным любителем каких-либо видов спорта, а интересовался ими исключительно за компанию. Интересно, насколько хорош в этой игре господин Фонтейн? Насколько будет унизительно в сухую проиграть своему будущему зятю?

- Для выдачи благословения, пожалуй, будет достаточно вынести одного меня, - усмехается, подходя к столу, проводя рукой по его лакированному боку. – Мои мотивы, боюсь, совершенно заурядны. Моя дочь выходит замуж, а это как минимум повод познакомиться с её избранником.

Официальными обедами, смотринами Илай уже давно по горло сыт, а потому никак не желает иметь с ними хоть что-то общее. Да и разве сможет он хоть сколько-нибудь узнать этого Элайджу Фонтейна, если Лета будет постоянно находится рядом. Её присутствие как ничто другое скажется на поведении как графа Мура, так и её будущего супруга. Как бы смехотворно не звучало это заявление, однако сейчас общество женщины было бы для них совершенно некстати.

Он пытается смотреть на Элайджу чистым, не затуманенным мнение общества взглядом. Ему нужно совершенно субъективная, но всё-таки собственная оценка. И на первый взгляд Фонтейн кажется как минимум загадочным – в первую очередь внимание так или иначе заостряется на его голубых как июньское небо глазах, чей цвет так хорошо виднеется даже при этом не самом лучшем освящении. Смотрит тяжело, но без надрыва. Сам острый, но от того не менее привлекательный. Да, это замечание выскальзывает как-то само собой, крутится на языке и благополучно остаётся где-то на корке подсознания – окончательно избавиться от него нет совершенно никакой возможности.

Илай берёт в руки кий и заранее заготовленный мел. В конце концом, победа в игре – не цель его сегодняшнего здесь нахождения. Сильном огорчаться закономерному проигрышу нет никакого смысла.

- Можешь бить первым, - в том, чтобы разыгрывать первый ход он не видит никакого смысла. – Признаться, до объявления о помолвке, я даже не знал о ваших отношениях. Как давно вы с Летой познакомились?

Да, он всё ещё искренне надеется, что просто оказался не самым наблюдательным отцом, а его дочь действительно выходит замуж по любви, а не так, как это обычно происходит в семействе Муров.

Один точный удар и маленький, но гордый прайд разноцветных шариков разбегается по зелёному полю. Удар хороший, удар уверенный, в принципе, чего-то подобного Илай изначально и ожидал. Он взглядом отслеживает перемещения круглых свидетелей его будущего поражения, не поднимая глаз на мистера Фонтейна, в явном нежелании лишний раз, если это вообще возможно, смутить своего будущего зятя. Всё-таки заданный им вопрос не относится к разряду самых приятных хотя бы потому, что имеет отношение к человеку, к которому они оба должны относиться как-то по-особенному.

Все ответы делятся на два типа: те, в которые так мало верится, но всё-таки очень хочется услышать и те, в получении которых ты почти наверняка уверен, но до самого конца надеешься, что сможешь избежать данной неприятности. Слова Элайджи, к сожалению, относятся именно ко второму, самому разочаровывающему типу. Заслышав их, Илай глубоко вдыхает, после чего выдыхает так тяжело и устало, как на то способен только отец, чьи надежды всё-таки не оправдались. Он поднимает взгляд на Фонтейна и грустно ему улыбается, в очередной раз осознавая всю безвыходность собственной ситуации. А что он сейчас может сделать? Сказать, что не такой судьбы он бы хотел для своей любимой дочери. Что там обязательно должна была встретить любовь всей своей жизни и пройти с ним все уготованные жизни испытания, прежде чем бежать под венец, а не выскакивать замуж за первого встречного? Какие глупости. Его руки связаны, и он сам же себе их и связал, когда пообещал себе не вмешиваться в личную жизнь своих детей. Когда-то, очень много лет назад его собственные родители уже помешали ему хотя бы внутренний покой, и он никак не намерен повторять их глупые ошибки.

- Надеюсь, у вас были веские причины, чтобы назначать дату всего через полтора месяца после знакомства, – он вновь присматривается к положение шаров на столе, но секунду спустя, осознав сказанное, поспешно снова поднимает взгляд на Фонтейна. – И, надеюсь, дело не в незапланированной беременности.

Наверное, последняя фраза была лишней, но в момент своего произнесения показалось Илаю совершенно необходимой. Прежде он как-то не думал о том, что одна из его дочерей может выскочить замуж по такому вот не самому приятному поводу, этот вариант как-то не укладывался в его полной доверия к собственным детям голове. И всё-таки это развитие событий довольно сносно могло бы послужить для него причиной, по которой его дочь решила так быстро принять решение о своём браке. Нет, безусловно, он был бы совсем не против наконец стать дедушкой, да вот только было бы гораздо лучше, если бы это случилось при каких-нибудь более статичных обстоятельствах.

Он всё ещё прокручивает в голове этот неприятный факт в полтора месяца, когда наконец ударяет по шару, который, в свою очередь, помогает своему полосатому сородичу закатиться в лузу. Что же, это весьма неплохо, учитывая, с каким трудом подобное обычно у него получается. А был ли вообще сейчас его ход? Или сейчас всё ещё должен был бить Фонтейн? Совсем немного ошеломлённый новостью Илай вполне мог перепутать очередность их ходов.

- Знаешь, а может быть это даже к лучшему, - однажды выбрав для себя роль хорошего родителя тем самым предоставив Вивьен возможность назваться плохим, граф Мур очень старательно придумывает вслух оправдания данной ситуации для самого себя. – Вас же никто не заставляет теперь жить вместе до скончания веков. Не понравится – всегда можно развестись, верно? Любой опыт – это всегда хорошо, каким бы он в конечном итоге ни был.

С недавних пор он сам стал большим любителем разводов, а потому посчитай Лета необходимым пройти через это самостоятельно, он обязательно её бы поддержал. Назло всем заведённым в семействе Муров традициям.