Маска была красивой. Алые и желтые перья, прошитые золотой ниткой плотно укрывали верхнюю часть лица. Перья украшали и лиф платья из золотистой тафты, стекали по широким рукавам, ими был расшит длинный подол с острыми хищными разрезами. Золотой пояс корсажем обхватывал талию.
Алисия не знала, кто был тот модельер, что придумал этот странный броский костюм. Хозяин парижского магазинчика на окраине тоже не знал, но это не помешало ему продать костюм по цене, которая просто не укладывалась в пределы разумного.
Но Алисия просто купила его. Просто так. Полгода назад. Она вообще не собиралась никогда его надевать.
Она взглянула в зеркало сквозь прорези маски и не узнала себя. Но ведь в этом и был смысл, не так ли? Забыть о том, кто ты есть. О том, что тебя ждет завтра или, скажем, через неделю. Быть кем-то другим. Не Алисией Мур. Ей очень хотелось перестать быть Алисией Мур.

Она покинула свой номер в отеле, накинув на плечи черное пальто. Увы, чудесный костюм, очевидно, был придуман не для февральской погоды. Днем было довольно тепло, но все еще не настолько, чтобы отказаться от верхней одежды насовсем, к ночи же погода и вовсе напомнила о том, что февраль – это все еще зима, чтобы по этому поводу не думали сами кельнцы. Мостовые старого города кое-где уже были залиты пивом и забросаны обертками от закусок. Под яркими зонтиками на улицах возле баров что-то распевали и смеялись люди. Кто-то из тех, кого Алисия то и дело встречала на улице, был в костюме, кто-то нет, но все были неизменно веселы. Особенно, дамы. Сегодня был их день.
- Сестра! – какая-то женщина в сбившемся набок белом парике, подскочила к Алисии, схватила ее за талию и закружила в диком подобии танца. Лицо женщины было размалевано, но маски на ней не было. Алисия могла бы поклясться, что видит ее впервые в жизни. – Держи! – сказала женщина дотанцевав и вытащила из своей необъятной сумки… ножницы. – Повеселись! – добавила странная немка и, дико захохотав, бросилась вприпрыжку по улице. Учитывая что на ней было некое подобие кринолина, выглядело это, мягко говоря…
Алисия стояла под фонарем и озадачено смотрела вслед незнакомке. Потом перевела взгляд на ножницы. И что с ними полагается делать, чтобы стало весело? Она растерянно огляделась. Она шла к набережной, но не преодолела еще половины пути. Впереди слышались звуки скрипки и смех, смех, везде смех. Алисия еще раз взглянула на ножницы и, пожав плечами сделала уже шаг вперед, но остановилась, чтобы не налететь на парочку, остановившуюся под очередным фонарем. Женщина стояла близко к мужчине и, кажется, улыбалась. В руках у нее были ножницы, которыми она… что?
Алисия растерянно глядела, как дама помахивает перед лицом своего кавалера куском его галстука, а потом с хохотом удирает дальше по улице. Какие странные традиции, право же. Она поняла, что ей просто необходимо выпить. Прямо сейчас.

Там где играла скрипка подавали весьма недурное светлое пиво. Денег у Алисии не было, потому что она оставила сумку в номере, но угощали ее охотно. Атмосфера всеобщего веселья расслабляла настолько, что после двух бокалов ведьма даже забыла зачем и куда шла. И про ножницы тоже забыла. Пока не увидела мужчину, который целеустремленно шевствовал мимо. Алисия прыснула.
Трость! У него была трость! И цилиндр! И тот нелепый короткий плащ, который носили при королеве Виктории. Алисия поднялась из-за уличного столика, чмокнула в щеку двух мужчин, которые ее так усиленно угощали – кажется, греков, но тут ни в чем нельзя быть уверенной – и направилась в погоню. К счастью, но ногах она все еще стояла твердо. Кажется.
- Стоять! Руки вверх! – сказала она, когда догнала викторианского джентльмена под очередным фонарем. Она обошла его по кругу и приставила ножницы к его горлу. – Вы попались, герр.
По-немецки Алисия говорила с явственным акцентом, но кого это волновало. Она улыбнулась, протянула руку, подхватывая шейный платок мужчины в бархатной черной полумаске, и щелкнула ножницами. – Вот так!
Алисия помахала в воздухе отрезом шелковой ткани и улыбнулась. Пожалуй, в этой безнаказанности и правда что-то есть.

Рук викторианский хлыщ не поднял. Зато поклонился. Алисия нахмурилась было, но тут же вновь расслабилась. Ну и ладно. Не очень то и хотелось. Она вновь задумчиво смерила взглядом сначала огрызок галстука в своих руках, потом ножницы, и только потом мужчину в цилиндре. Плащом тот не ограничился. Костюм целиком и полностью соответствовал эпохе. Он что ли из этих?.. которые мечами машут на ярмарках?.. Она вновь нахмурилась, пытаясь припомнить правильное слово и уточнить, но оно не желало находиться даже на английском, что уж говорить о немецком?
Все-таки, немножечко пьяна она была, стоит признаться в этом самой себе. Но только самую ка-а-апельку!..
- Поцелуй? – спросила она, недоуменно глядя на мужчину в цилиндре. Глаза в прорезях маски были очень светлого оттенка голубого. Того, который обычно называют «льдистым». – Традиции? Вы о чем?
Она опустила взгляд ниже, на кусок шелкового галстука, еще недавно повязанного по моде эпохи, к которой джентльмен явно испытывал слабость. Вновь посмотрела на ножницы. Вспомнила сцену под фонарем. И тут до нее, наконец-то, дошло.
- О, - она невинно хлопнула глазами и засмеялась. – Я не знала. Но разве настоящий викторианский джентльмен не целует даму лишь в день свадьбы? Сегодня точно не он, я знаю.

Немецкий Алисии она сама никогда бы не назвала идеальным или даже просто очень хорошим. Но он был вполне сносен, как для того, чтобы понимать спокойную внятную речь викторианского дворянина. Ведьма скорее догадывалась, чем слышала признаки того, что и для мужчины в полумаске немецкий не был родным языком. Впрочем, смутные догадки никогда не были тем, на чем Алисия останавливала свое внимание более минуты. Она уже открыла рот, чтобы перебить вещавшего о джентльменах незнакомца, чтобы спросить его о том местный ли он, но не успела.
Резкий и чуждый звук на этой, отнюдь не тихой, но вполне мирной улочке, ударив в уши и поразил Алисию своей неуместностью. Она еще даже не понимала, что именно слышит, но диссонанс звука и окружающего был столь явственен, что ей хотелось зажать уши.
Она, конечно, не успела. Внезапное движение мужчины в цилиндре опрокинуло ее на мостовую. Алисия больно ударилась коленом и локтем, уронила с плеч темное пальто, которое тут же собрало с земли всю пыль и лишь каким то чудом не порвала платье, хотя разрез на подоле угрожающе затрещал. Потом, позже, она сама себе поразилась – как ей удалось заметить, услышать, ощутить столько малозначимых и едва различимых подробностей, но упустить главное. То, что на улице стреляют, она поняла далеко не сразу.
- Не знаю… - растерянно ответила ведьма мужчине, когда тот осведомился все в порядке или не все. – Думаю, в Африке все еще голодают.
Она приняла руку незнакомца и поднялась на ноги – довольно неловко, как на ее собственный вкус. Попыталась отряхнуть пальто и платье, но быстро бросила это гиблое дело. Поглядела на людей в автоматами. Потом взглянула в прорези маски мужчины в цилиндре. Светлые глаза были спокойными и насмешливыми. Ни следа страха. Алисия, вообщем то, тоже не слишком боялась, хотя мастером щитовых чар отнюдь не была, и вряд ли сумела бы выдержать автоматную очередь в упор. Возможно, алкоголь был тому виной, а может быть у некоторых ведьм в принципе отсутствует инстинкт самосохранения. Алисия редко попадала в ситуации, где риск для жизни был прямым и явным. Не новое заклинание, которое может быть обернется к тебе своим темным ликом. Дуло автомата, которому все равно, что ты дочь благородного чистокровного рода.
- Это и правда… любопытно, - согласилась ведьма, опираясь на локоть незнакомца. – Полагаете, будет что-то занятное?

Не будь лица людей вокруг полны паники, а лица конвоиров озлобленной решимости, Алисия решила бы, что эта очередная неизвестная ей традиция. Развлечение для местных из тех, что туристам никогда не понять. Немцы вообще странный народ и любят пострелять. Об этом непрозрачно намекали обе мировые войны. Однако, в защиту этой версии не было решительно никаких аргументов кроме воистину слоновьего спокойствия франта в цилиндре.
- Очень дружелюбный город и милые люди, - в тон мужчине ответила Алисия и указала пальцем на огрызок галстука, оставшийся на его шее. – Ножницы мне подарили. Дама, что дала мне их, сказала, чтобы я повеселилась. Не утолите мое любопытство? Этот захват заложников – очередной карнавальный аттракцион или мне уже можно начинать паниковать? Никак не могу определиться.
Человека в цилиндре подгоняющие выкрики и автоматные выстрелы, похоже, нисколько не смущали. Он не только не ускорил шаг, продолжая держаться темпа, что подобает джентльмену, который прогуливается с дамой, но и позволял себе комментарии о качестве стрельбы террористов. Алисия улыбнулась и чуть сместила ладонь, что лежала на локте мужчины. Ее замерзшие пальцы коснулись теплой кожи его запястья. Она улыбнулась снова.

«Приятным» этот бар Алисия не назвала бы и в его лучшие дни. Сейчас же, когда в воздухе стоял острый запах страха, крови и пороха, обстановка казалась  еще более отталкивающей. Словно бы идеально оборудованная сцена для этой низкопробной пьесы, где главными героями были мозги, растекшиеся на барной стойке. Алисия проследовала вслед за викторианским франтом, но присаживаться не стала. Барные стулья тоже выглядели чем-то забрызганными.
- Думаю, меня линчуют на любой из площадей, если я буду пить в этом городе что-то кроме пива, - сказала ведьма, продолжая осматриваться. – Если я правильно понимаю, Вы здесь не в первый раз, так что выберете что-то на Ваш…
Договорить она не успела. Террорист, которому вежливо хамил ее новый знакомый, выругался по-немецки – Алисия узнала лишь бессмертное «scheiße», остальное осталось неопознанным – и двинулся вперед, держа автомат, как дубинку. Вот странный человек, подумалось ведьме. Если есть автомат, то стреляй. К чему умножать сущности? Но нет, надо скорчить злобную рожу, подойти, схватить за горло…
Что?
Алисия так была поражена, когда чужая потная ладонь легла на ее шею, что на пару мгновений просто застыла, пытаясь осмыслить происходящее. Дуло автомата уперлось ей в горло.
«Это же не нож, чтоб им тыкать» - мелькнула у нее невнятная мысль.
- Шевелись, ***, - выкрикнул террорист что-то непереводимое, глядя при этом на мужчину в цилиндре. Очевидно, сделал какие-то неверные выводы. Объяснять низшему существу всю глубину его заблуждений бессмысленно и даже опасно, а Алисия уже вышла из ступора и  была достаточно зла. Поэтому воспользовавшись тем, что террорист держал ее абы как, надеясь на ее испуг, она развернулась и влепила ему хлесткую пощечину. Водянистые глаза террориста сначала распахнулись, а потом закатились.
Он упал.
- Ой, - неискренне сказала Алисия ткнув ногу бедняги носком туфельки.

Вся эту кутерьма – выстрелы, поднимающиеся на ноги мертвецы, паникующие люди, бессмысленное размахивание автоматами – скорее забавляла Алисию, чем оставляла недовольной. Она еще раз лениво тронула второго террориста-грубияна носком туфельки, взглянула на опускающего пистолет живого мертвеца и пожала плечами. В том, что вечер карнавала свел ее с магом, она была и без того уверенна, но было что-то ироничное в том, что этим магом оказался именно некромант.

Или нет? Или это наоборот – большая удача. Было бы обидно, если бы в толпе ей понравился кто-то посредственный. Это погубило бы ее представления о собственном тонком вкусе.

Алисия вернулась к стойке и взяла с нее бокал. Посмотрела сквозь тонкие стенки на свет. В золотистом пузырящемся напитке плавала долька лайма. «Нюанс» - так он сказал? И еще «Кёльш» - название, очевидно. Ведьма пожала плечами и сделала глоток, глядя на то, как красиво летит по воздуху серебристая пыль. Сон, похожий на смерть и смерть, подобная сну.

- Грезы Танатоса, - определила она, присаживаясь к стойке. – Красивое заклинание. Чуть более напоказ, чем с практическим смыслом, но будем считать, что Вы просто желали произвести на меня впечатление, - она улыбнулась и подняла свой бокал в ответ на движение франта в цилиндре. Он улыбался ленивой улыбкой кота, удерживающего под лапой полузадушенную мышь. Чуть-чуть любопытства. Немного насмешки. Полная уверенность в своей силе. Вот только глаза у франта не улыбались. Немного пугающее сочетание, но разве время сейчас критиковать подарки судьбы?

Внезапно ожила рация и мертвый террорист ответил на запрос своего бывшего подельника. Алисия повернула голову и смерила восставших задумчивым взглядом. Даже если учесть как быстро был поднят труп, функция речи – одна из самых сложных функций человеческого тела – была воспроизведена превосходно. Она вновь повернулась к викторианскому джентльмену.

- Хотела бы я встретить Вас раньше, - сказала она, делая еще глоток из стакана и чувствуя пряную горечь на языке. – Попросилась бы к Вам в ученицы. Хотя, конечно, моя семья бы не одобрила.

Было что-то гротескное в том, чтобы распивать пиво среди заполненного телами бара. На ногах остались поднятые некромантом зомби. «Пир во время чумы» - подумала Алисия и рассмеялась. Прежде ей никогда не доводилось испытывать ничего подобного. Но, в конце концов, именно в поисках того, чего она не испытывала ранее, она и вышла сегодня из гостиничного номера.
Она неуверенно взяла сигарету. Она курила в школе, потом бросила и начинать снова не планировала, но почему-то ей показалось стыдным в этом признаться. Ведьма обняла фильтр губами, дождалась пока щелкнет зажигалка в руках франта в маске и закурила. Дым был мягким, но куда крепче, чем она ожидала. Алисия медленно выдохнула, посмотрела на сигарету в своих пальцах и снова поднесла ее к губам. Даже забавно.
- Боюсь, в моем случае уже поздновато, - усмехнулась она, стряхивая пепел и по примеру мужчины подхватывая рюмку. – Тогда выпьем за дела, которые сегодня свели нас вместе? Пусть каждое из них будет сделано наверняка и с успехом.

Алисия выпила еще пива и облокотилась на стойку – на ту ее часть, что не была забрызгана кровью и мозгами. Брезгливости к… остаткам жизнедеятельности… она не испытывала, равно как и трупам, окружающих ее. Все это было настолько в духе семейных ценностей Муров, что ведьме даже стало смешно. Решила на день сбежать от своего долга и семьи, но все равно окружена постоянными напоминаниями о них. Алисия улыбнулась себе и викторианскому джентльмену и опустила сигарету в пепельницу.
- Можно я не буду извиняться за галстук? – спросила она чуть насмешливо. – Я не люблю извиняться, это никогда не кончалась для меня ничем хорошим.

Ничем особенно трагичным, правда, тоже не кончалось. Если исключить свадьбу. Но о свадьбе ей думать не хотелось. Алисия задумчиво посмотрела сквозь бокал на некроманта, сделала еще глоток, а потом опустила бокал на стойку. Заправила за ухо непокорную рыжую прядь. Мир сквозь прорези маски казался немного зыбким, а человек напротив неправдоподобно привлекательным, но, возможно, дело было в алкоголе.

- Мертвое всегда побеждает живое, - сказала она, усмехаясь. – Но только в том случае, если получает поддержку. Насколько эффективны Ваши восставшие в режиме автономии?
Она и так знала, что неэффективны. Сила заклинаний некроманта была здесь совершенно не при чем. Для координации требовался разум, а разума у кукол как раз и нет. Можно вложить в их головы определенный набор команд, но на каждую требуется время, которого викторианский франт почти и не потратил. Пока он был здесь, рядом со своими созданиями, то управлял ими сам. Если его здесь не будет, глупых кукол просто задавят массой. Если, конечно, он не шутил и правда планировал оставить восставших дожидаться полиции. И все же…
- Я предпочту заднюю дверь, - сказала Алисия, делая шаг от стойки и потягиваясь. Пальто на плечах сковывало движения, но это, право же, была ерунда. – Прогулку по набережной, быть может. Составите мне компанию?