У него уже полтора года ощущение, что один и тот же день крутится заведённым механизмом, дрожит в его руках, но не дотягивает до чего-то по-настоящему стоящего и к вечеру рассыпается обломками пружин. Нервы натянуты, челюсти напряжены, волосы отрасли и лезут в глаза, за кудряшки цепляются ресницы цвета ржавого металла - надо состричь. Надо, думает Итан, но один день это же немного, можно и подождать. В следующий раз смотрит в зеркало пристально спустя неделю или две, замечает, что ещё немного и на голове будет пышное каре.

В 21:00 каждый вечер он делает первое движение ладонью, непривычно для себя мягкое, словно завязывает скользящий узел. Мыши, которых он покупает в большом количестве, разбегаются от одной - пойманной и замершей, приоткрыв рот и закрыв пугливые глаза. Зверёк делает шаг вперед по клетке, а затем, свернувшись, вцепляется в собственную лапу, будто почуяв в ней врага. Это немного не то, и обратным движением ладонью Итан отпускает мышь.
Он не тренируется на людях не потому, что боится покалечить. Он боится, что получится слишком хорошо.

А волосы состригает наскоро, задешево и умопомрачительно быстро, потому что сбиться с распорядка означало бы сойти с рельс. Теперь маг раздражённо трёт затылок ладонью, привыкая к этому ощущению заново, вцепляясь в кожу ногтями. МакГи очень медленно перестаёт себя чувствовать лишним и чужим, шарахаться от разговоров и курить прямо в туалете, прячась от службы безопасности. Он привыкает к своей новой жизни, словно обрезая от души понемногу, чтобы уместиться в игольное ушко чужих требований. У него чёткое расписание, за которым всё равно никто не следит, и именно поэтому соблюдается распорядок неукоснительно, до мелочей и каких-то несуразных деталей: чистить ботинки три минуты, завязывать галстук - четыре, спуститься на этаж ниже и спрятаться в кабинку, где, жадно затягиваясь, не докурить последнюю сигарету из пачки (всегда в это время последняя) - одиннадцать.

Кабинет маленький и какой-то замшелый: привыкшему к простору и постоянному перемещению Итану становится мгновенно и неостановимо скучно, и он ходит кругами, разобрав бумаги. Он заполняет реестры одинаковых цифр, проверяет по пять раз, давясь приступами кашля - горло чешется в ожидании очередной одиннадцатиминутной отдушины. Потолок нависает над ним, мерно гудя кондиционером и грозя свалиться на голову. МакГи кажется, что он в клетке, ключ от которой сжат в руках Виктора Сейджа. Три раза он его видел? Четыре? Это всё кажется неважным - не таким, как высохшие белки глаз от нормализованной искусственно атмосферы, от ровных линий, от длинных строк, каждый день разных и бессмысленно одинаковых.
Итан облизывает губы, наблюдая за стрелкой часов и заранее постукивая карандашом по колену. Часто моргает. Трёт большой и указательный пальцы левой руки друг об друга, шлифуя тонкую обожженную кожу. Это отвлекает до тех пор, пока кашель не заставляет вскочить. А затем минутная стрелка, привычно замерев на последней секунде, делает маленький шажок - и Итан не выходит, а выползает из своего (не привычно что-то вообще иметь) кабинета в коридор, наполненный людьми, но пустой - если все встречные лица всего лишь декорации.
На самом деле, не все. МакГи замечает похожий на такую же, как и он сам, тень - лёгкий силуэт вместо человека - краем глаза, поворачивает за угол. И тут же снова видит уже с другой стороны, почти поравнявшуюся с ним. Торопится, это видно. Здесь все торопятся, даже если не опаздывают. Будто так задумано, и паркетная доска на самом деле беговая дорожка. Тогда Итан чуть ускоряется и делает подсечку, будто бы случайно пытаясь нырнуть в боковую неприметную дверь. Очень незаметный поворот и лёгкое удивление на лице. Так, чтобы она, не осознав, что впереди теперь препятствие, чуть не упала на него.

Это Годфри. У неё похожая роль, он знает. Итан очень легко припоминает лица и слова, без труда дорисовывая спрятанные сейчас от его глаз мягкие губы - нижняя, должно быть, в задумчивости закушена. Едва слышимый звук — фыркает то ли со злости, то ли от глупости происходящего. Острый угол типовой папки упирается в плечо, в беззащитный угол сустава, словно она метила снести его с пути, оторвав руку.
- Привет, - Итан добавляет удивления в голос, становясь такой же, как и секретарь второго Сейджа, жертвой обстоятельств. В голове у него секундомер, готовый сломаться, если она только что-то скажет в ответ. Если она только поднимет взгляд, пока устремлённый в сторону. Он закрывает дорогу дальше, чтобы вынудить это сделать.
- Не ушиблась? - трёт плечо поверх пиджака. Это должно показаться наивным, если бы не быстрые, оценивающие бегло взгляды. Отчаянно хочется за что-то зацепиться, и МакГи удаётся, дернув пальцами, заставить один из спрятанных в папку листов выскользнуть вниз. Он подхватывает распечатку с какого-то дела, ещё бы - Годфри ведь секретарь юриста. У неё тонкие пальцы и синие вены на руках. Волосы темнее, чем у самого ирландца. Ресницы накрашены, а губы - нет. И так яркие.
Он улыбается, будто так и надо. Воровато оглядывается.
- Есть зажигалка? - она ему не нужна, но вот разговор с кем-то живым, или не только разговор - да. Даже в клетке нужно себя развлекать.

Отредактировано Ethan McGee (05-03-2019 01:07:51)