Не спрашивайте, кто уговорил Маклафлина быть Сантой. И почему Санта разгуливает у всех на виду. В сочельник.
То ли из-за роста (как будто не нашлось никого повыше, ага), то ли благодаря природной блондинистости, то ли просто развели на слабо, а он и повёлся. Причём вдохновенно! Главная роль же, что вы.

Бороду ему клеили всё утро — не детсадовскую, которую за уши на верёвочках вешают, а прям театральную. Из волос. На клей. Чесалось это сооружение поначалу с дикой силой, а потом стало чесаться чуть меньше. Седой парик изначально был изготовлен для Круэллы де Вилль — но это не точно. Потому что стоял дыбом, и укладывали его ещё два часа. Красный тулуп заменили красной кожанкой поверх белой футболки с оленем, валенки — грубыми ботинками, красные панталончики — джинсами. Варежки — полуперчатками. Ну, такими,
без пальцев. Так что Санта образца 1990 года выглядел с закосом под рок-звезду, только шипов не хватало. Асгейр искренне веселился, нацепив на себя всё это холопское шмотьё вместо вечных рубашек и галстуков.
Колпак с опушкой — была команда не посягать на святое! — он сбил на бок, и мешок с подарками был тоже самый настоящий. И подарки в нём тоже были. Настоящие. Правда, за здорово живёшь расставаться с этими подарками Санта не собирался.

Студенческая жизнь развлекала Асгейра, которому тогда уже исполнилась фатальная сотня лет — а крысис среднего возраста наворачивал круги. Или как это называется, когда цель вроде выполнена, а счастье не наступило? Поэтому Асгейр решил приобщиться к современной науке. И приобщение шло весело.
Знающие о таком веселье маги при виде нового главы семейства Маклафлин крутили у виска пальцем — завернув за угол, естественно. Но генетика была интересной, вечеринки — забавными, а юные студентки и время от времени преподавательницы — ничего таким развлечением. Так что Асгейр развлекался после, так сказать, трудов.

Вечеринка только начиналась, рождественская ель мигала гирляндами, рождественский пунш пенился в здоровенных чашах, а рождественская индейка ещё была целой. И ещё много, очень много пряного эля. Эль он даже успел попробовать — хотя мочить усы ему было строго-настрого запрещено. Но и что теперь, не жить?

Пока развесёлая студенческая компания собиралась и добиралась, Асгейр откровенно скучал. Ходил туда-сюда, говорил своё коронное «хо-хо-хо!» и «с Рождество-ом тебя!». Первыми поздравлял он, конечно, девушек, потому что парни не подпрыгивали, если к ним подойти со спины.

Асгейр даже ничего сделать не успел. Руку там перехватить, например. Запястье у рыжеволосой девушки было тонкое — легко словить. Но Санте ведь не положено всякое кунг-фу, правда? Поэтому Санта смотрел, как разбазаривают здесь добро. Пунш, между прочим, был хорошим. Его он тоже успел попробовать, да.
Так что ситуация классическая «по усам текло, а в рот не попало» Асгейра не очень расстроила. Главное, чтобы усы не отвалились. Так что Асгейр облизнулся — что ж добру пропадать, ну — и смахнул капли с бороды. Аккуратно. Очень стараясь не смахнуть и бороду тоже. А пока занимался всеми этими манипуляциями, рассматривал решительную даму.

Дама была рыжей. Это он уже понял. И вроде бы знакомой? Или нет? Да какая разница.
Реплика про костюм сделала улыбку ещё шире. Весёлую улыбку, без всяких там. Санта же добрый дух — не Крампус. Вечеринка, опять же. Или это дама решила так подправить Санте гримм? Ну, раз рано для Санты ещё?
— Какая плохая девочка, — Санта продолжал улыбаться. Весело. Глазами тоже. Асгейру правда было весело. И прозвучало это очень... двусмысленно. — Ты, что же, не хочешь получить подарок? Ну тогда...

Асгейр сделал шаг вперёд — и немного влево, ближе к решительной незнакомке, но не лицом к лицу. Толкать не стал, девочка же. Сделал подсечку — быстро, без предупреждения, но осторожно. Перехватил за талию и закинул девушку на плечо. Левое. И держать не прекращал. Обеими руками. А то мало ли. Кто из там знает, этих полунезнакомых и решительных рыжих девушек.
— Тогда вместо подарка ты получишь ууууголь! — Асгейр встряхнул свою ношу, перехватил удобнее и потащил к камину. Уголь добывать, видимо.

Маклафлин? Мистер? Так они всё-таки знакомы?
Асгейр напряг память до предела. Рыжая. Воспитанная. Ни разу не видел в Оксфорде. Или видел? Всё-таки видел. Но где? Не сказать, чтобы Асгейр как-то разглядывал лицо своей ноши — запомнились только очки. Вот те самые, на которые сейчас кто-то наступил. Он сам наступил? Этого он тоже как-то не заметил. И решил не забивать себе голову всякой ерундой.

Между тем на них смотрели действительно все. Ну, или почти все — но Асгейр предпочёл округлить до целого. И за Сантой выстроилась целая процессия на манер рождественских эльфов. Человеческие жертвы? Во славу Кром Круаха? Эти люди вообще в курсе, кто такой Кром Круах? Ай, ладно.
Трепыхалась знакомая незнакомка как-то слабо. Только раз пискнула и как-то неубедительно дёрнулась. Асгейр рассчитывал на большее — ну и раз «плохая девочка» испортила его великолепную бороду, придётся как-то возмещать. Ущерб. Да.

Асгейр всё-таки добрался до камина — шагов через дюжину. Оглянулся, кивнул собравшимся: мол, отойдите. Нечего тут. Собравшиеся, ясное дело, не отошли. Зрелище же!
Асгейр был не против публики, ему требовалось место для манёвра. Ну, чтобы не заехать никому каблуком знакомой незнакомки промеж глаз. Потому что следующим шагом он приподнял девушку, поставил ногу на подлокотник кресла и с плеча пересадил её себе на бедро. Держать за талию продолжал, чтобы пресечь мысли о побеге. На вечеринке должно быть весело!
Заглянул в лицо — без очков оно действительно стало смутно знакомым. Не конкретно это лицо, а что-то... что-то похожее он видел. Точно видел. Ирландия? Фамильное сходство?

— Быть тебе теперь моим верным помощником! — хохотнув, он стащил со своей головы красный парик и водрузил на рыжую макушку. — Хо-хо-хо.
— Ты что-то говорил про уголь? — ещё горячий уголёк ему сунул в руку парень в свитере с оленями и криво намалёванным красным пятном поверх носа.
— О! Рудольф! Дружище! — Санта просиял. — Что бы я без тебя делал?

Правда, что именно делать теперь с этим угольком, Асгейр понятия не имел. Нарисовать «плохой девочке» усы? Жестоко как-то. Поэтому Санта задумчиво воззрился на новопосвящённого рождественского эльфа. Задумчивым быть не получалось — улыбка так и лезла назад.

Имя «Алиса» не говорило Асгейру ровным счётом ничего, зато фамилия сразу меняла дело. Ну да, он должен был догадаться. Знает его в лицо, величает вежливо, рыжая. Но разве всех Муров можно запомнить? Асгейр перевёл взгляд с лица Алисы на уголёк, задумчиво наморщил лоб, как будто забыл, что это вообще такое и зачем ему понадобилось. Забросил уголёк назад в камин. Тот ударился о решётку и вызвал сноп искр. Кажется, кому-то прожгло подол платья.

— Значит, Алиса, — Маклафлин наклонил голову и ещё раз заглянул девушке в лицо, проигнорировав все попытки воззвать к его... чему? Совести, что ли? — Приятно познакомиться, мисс Мур.
Тон остался насмешливым, но что-то всё-таки изменилось: Асгейр как будто разочаровался. Ну вот, всё веселье испортила. Не могла оказаться кем-нибудь... другим? Ссориться с магическим семейством ему не хотелось — из-за такой ерунды. Не сейчас. Ну, мало ли, её глубокоуважаемый папаша решит, что доченьку смертельно оскорбили? Сейчас Асгейру хватало и своего семейства.

— Плохая шутка? — Асгейр повернулся к толпе, выбрал кого-то взглядом и ткнул в него пальцем: — Слышишь? Ты обидел даму, дружище. Извини, но придётся тебе умереть страшной смертью. То есть, время дарить подарки. Хо-хо-хо.
Свободной рукой Асгейр подтащил к себе весёлый ярко-красный мешок, в котором у Санты были подарки. Ну, как подарки. «Подарки». Пару дней назад было совершено несколько налётов на магазины, которые предлагают широкий выбор товаров для юных пакостников. Жвачки с гадкими вкусами, тараканы на радиоуправлении, шокеры разных мастей — в виде шоколадки, например — вставные вампирские зубы и прочая красота.

Асгейр водрузил мешок на кресло и ссадил «мисс Мур» с колена, поставил на ноги, но отпускать не собирался:
— Давай, мой верный помощник! Выберем подарок для этого плохого мальчика, — «плохого мальчика» тем временем выпихнули поближе к камину. На авансцену значит. Асгейр осмотрел парнишку с ног до головы и решил, что воротничок его рубашки, который выглядывал из выреза красного джемпера уже пару дней как несвежий. Фу, гадость какая.
— Что ты приготовил для Санты, милый ребёнок? Стихотворение? Или песенку? — толпа взорвалась смехом, потому что «милый ребёнок» с готовностью закивал и стал требовать себе табуретку.

Асгейр взял из рук «помощника-эльфа» жестянку с преувеличенным почтением. Как будто была или бомба, или одна из корон Елизаветы II.

— Иди сюда, милый ребёнок, — позвал он парнишу ну очень добрым голосом. Добрый голос в исполнении Асгейра был похож на уведомление автомата в трубке о том, что вам отключена исходящая связь за неуплату. — Хо-хо-хо.
Парнишка отвесил несколько неуклюжих поклонов, забавно отклячивая задницу и изображая какую-то утреннюю зарядку. Асгейр решил, что за старание такому хорошему мальчику нужен дополнительный подарок, от которого он начнёт делать что-то ещё более забавное. Сначала рубашка, теперь этот цирк. Не умеешь кланяться — так не берись. Смотреть противно.
Но смотрел он эту деревенщину тоже очень добрым взглядом. Ну, Асгейру так казалось. Почему пара человек, которые стояли за «хорошим мальчиком», перестали смеяться, он совсем не понял.

Мальчик тем временем совсем ничего не подозревал — Санта же! Подарки! Веселье! Пятый бокал пунша. Он поблагодарил доброго рождественского деда и победным жестом поднял над головой жестянку. Встряхнул даже. Гордо заявил, что после стихов у него в горле пересохло. И принялся открывать.
Пыхтел он минуты три — сначала кольцо не желало поддеваться, потом никак не тянулось на себя, потом ещё что-то. Кто-то вызвался помочь парнишке, но Асгейр сделал несколько шагов назад, отодвигая Алису Мур вслед за собой. Он-то знал, что будет в этой жестянке.

А в жестянке был фонтан. Когда крышка наконец поддалась, пенная шипучая жидкость вырвалась гейзером, окатила физиономию «хорошего мальчика» и его помощников. Хороший мальчик отплёвывался и фыркал — шипучка была та ещё на вкус, кто-то снова начал смеяться, а Асгейр лениво уронил:
— Ёлку зажигать не пора?

— Да я не сержусь, — отмахнулся Асгейр в ответ на трогательное «простите». Она ещё думает об этом дурацком пунше на дурацкой бороде и не менее дурацкой косухе? Особенно смешно было извиняться после этой выходки цыганочкой, который он тут устроил, и бенефиса мисс Мур в роли рождественского эльфа. Ирландские семейства очень ответственно подходят к воспитанию дочерей, определённо.

— Пойдёмте, леди Мур, — Асгейр преувеличенно галантным жестом подхватил Алисию под локоток и повёл к ёлке. Галантный жест был больше похож на полицейский захват, но смотрелся поаккуратнее. У Асгейра был большой опыт в буксировании прекрасных дам по разным направлениям. — Нельзя пропускать главное событие праздника. Это было бы невежливо.

Милые и воспитанные девочки, которые хлопают ресницами и говорят вежливо, обычно надоедали ему часа через два. Но знакомство с мисс Мур продолжалось едва ли минут пятнадцать, так что лишать себя удовольствия от её общества Асгейр не собирался. Ну, пока. Тем более, мисс так очаровательно злилась. Так искренне и неподдельно!

— И потом. Как я буду зажигать ёлку без своего эльфа? — улыбнулся Асгейр. — И без бороды.
На самом деле, очень просто. Щёлкнуть переключателем на гирлянде — и заморгает. Только сначала надо проверить, включена ли вилка в розетку.
Асгейр довёл мисс Мур до почётного места перед ёлкой, но про такие мещанские мелочи, как переключатели и розетки, и думать не стал. В доме Маклафлинов рождественское дерево украшали свечами и зажигали руной, так что... Ёлочка не зажглась. Даже когда хорошие дети попросили её три раза.
Асгейр просто пожал плечами и хотел пойти поискать тот самый пунш, раз кто-то тут так облажался — не будет же он колдовать у всех эти людишек на виду. Но тут кто-то — тот самый облитый парень — решил высказаться. И высказался.
— Санту на мыло! — радостно завопил он.
— Что? — обернулся Асгейр.
— Санту, говорю, на мыло! — повторил тот. Асгейр качнул головой. И просто оттолкнул мальчика в грязной рубашке. Мальчик замахал руками, задел ёлку — и ёлка решила тоже упасть.