К идее отправиться к древнему Магнус с самого начала относился скептически. И уж точно не горел желанием принимать в этом хоть какое-то участие. Древние боги всегда были достаточно хитры и в достаточной степени эгоистичны, чтобы ждать или тем более звать к себе каких-то там магов. Разумеется, если не преследовали какие-то тайные мотивы о которых не собирались никому сообщать, а использовать смертных, да хоть тех же магов в своих целях.

Ему не хотелось быть марионеткой в чужих руках. Точнее, он хотел верить, что одного раза достаточно. Именно так Магнус чувствовал себя, как вместо того, чтобы отправиться в Астрал одному, позвал с собой Грейс в результате чего чужие, неведомые ему силы (в простые случайности он не верил, только не там где начиналась страна снов) сделали хозяйкой браслета девчонку, а не любого из тех претендентов, кто хотел быть Верховным изначально. Случайность ли или кто-то был заинтересован в этом? Да и в чем конкретно? В том, чтобы именно она стала новой Верховной? В том, что их новая Верховная может сделать или же не сделает?
Магнус не хотел идти в Астрал, но когда его попросила Грейс, то он не смог ей отказать. Как будто чувствовал себя невольным участником в том, что касается общей судьбы (хотя геройствовать он никогда не хотел, да и не собирался). Не зря же именно он в итоге занял место во внутреннем круге? А значит теперь было сложнее отмахнуть от тех решений, свидетелем которых он стал.

Двое других участников вызывали у Магнуса не много вопросов. О том, что Калверты изучали Астрал он знал, так что не видел ничего удивительного в том, что Альберт согласился отправиться туда на поиски того, кто им нужен. Интерес Сейджа, не относящегося ко внутреннему кругу, казалось, был личным, так что неплохо было бы узнать  его.

Было непривычно оказаться в Астрале, когда такой знакомый и одновременной чужой лес оказался за спиной. Магнус оглянулся, прислушиваясь и не услышал ничего, что его бы насторожило. Наблюдал ли кто-то за ним среди деревьев, ожидая их появления? Пока он не спешил проявить себя.
У них был определенный план. Кажется, он заключался в том, чтобы гибко реагировать на все, что происходит в Астрале и не позволять себя увести в сторону, туда, куда им не нужно.

Словно купол нависал над этим местом, отсекая его от всего остального, заставляя даже траву тесниться ближе к привычному и знакомому. И именно туда им и было нужно. Грейс рядом держалась молодцом, хотя по тому, как она то и дело оглядывалась, а потом подолгу, почти не моргая, смотрела перед собой, было видно, что она волнуется. А еще как много ждет от того, что будет дальше. Никто не пытался озвучить ей, что у Древних свои законы и свои правила, так что, вполне возможно, их встреча ничего не даст. Если эта встреча вообще случится.

Светлое небо враз потемнело, делая и желтеющие камни вдали холодными, синеватыми, а свежий воздух словно застыл в этом месте и осел на камнях и на тех, кто сюда пришел. Одно мгновение. Всего одно мгновение, когда Магнус повернул голову, чтобы посмотреть на Грейслин и... не увидел ее. Столкнулся со взглядом Сейджа, который уставил на то же место что и он. Место, где была девчонка, а теперь ее не было.

- Наш план все еще остается прежним? - В попытке скрыть замешательство решил озвучить свои мысли маг. - И как часто вы встречались со случайными исчезновениями?

Ни к кому конкретно он не обращался. Но с ним были два спеца по Астралу, а значит он имел право на свой вопрос.

[icon]https://i.imgur.com/xKZItDL.png[/icon]

Грейс Гослинг удивительно похожа на мать. Лишь цвет глаз и сам взгляд, в котором отсутствует присущее Эмме лукавство, говорят о том, что перед Максом вовсе не мираж, не плод воображения, не фантазия, сошедшая со старых фотографий. У него ведь сохранились фотографии, целое множество. Ворох запылившихся полароидных снимков. Он обещает непременно показать их Грейс, как только они вернутся. Во многом его желание помочь дочери Эммы в ее делах обусловлено не столько заботой о будущем города в целом и ковена — в частности, сколько средством расквитаться со своим чувством вины. Возможно, сбеги он тогда вместе с Эммой, все сейчас было бы иначе. Макс не провел бы шестнадцать лет в бескрайней темнице астрального лабиринта, а Эмма была бы жива. Шанса вернуться и все исправить у него нет, но есть и другие шансы.

Сын Эммы окидывает Макса недоверчивым взглядом, приподнимает брови при виде черной кошки. Нелепость, должно быть, — длинновязый рассеянный маг, да еще и с домашним питомцем, которого даже не удалось запереть дома. Боуи плевать хотела на просьбы и требования, начисто проигнорировав волю хозяина, последовала за ним. И почему к Максу так редко прислушиваются? В том, что Боуи в душе настоящий Сейдж, не остается сомнений.

Других спутников Макс, если и видел прежде, то не настолько часто, чтобы беседы заходили дальше безопасных границ, очерченных общими фразами. Он не стремился искать друзей в ковене по возвращении из лечебницы, небезосновательно подозревая, что его слабая, рассыпающаяся на куски магия, будет интересна амбициозным магам. Они рискуют жизнью, тратят годы, чтобы подчинить себе капризное искусство волшбы, Сейджа же все это до дрожи пугает. Потому, если бы Грейслин предложила отправиться с ней в Астрал лишь ему одному, Макс первым бы начал ее отговаривать. Но двое сильных и опытных магов, один из которых, кажется, увлечен этим изменчивым миром не меньше Макса, смогут уравновесить баланс.

Древний отзовется.

Макс с тоской оглядывается на лес: жалеет, что приходится оставить его, двигаться дальше. Туда, к холоду, глубокой густой синеве и сокрытому в ней желтому цвету. Грейс опускает ногу на камни. Подметка и каблук так и не касаются земли. Макс не спросил, почему первая вылазка во владения Хастура не увенчалась успехом. Не спросил, хотя, верно, должен был. Но слышал от дочери Эммы, что оттуда все возвратились, никто не оставил сознание в заложниках у дымного неба и леса, подпитанного тьмой исхода лета и страхами случайных путников.

В горле растягивается пленка молчания — Макс скупится на слова и возгласы. Стук сердца обращается мелодией. Que será, será. Маг медленно поворачивает голову, смотрит на своих спутников. По крайней мере те не исчезают. Мамы поблизости не видно, но Макс чувствует, что она бы гордилась им в эту минуту.

— Это не было случайным исчезновением, — говорит Макс ровно, глядя в сторону Магнуса Родрикса, но избегая по старой привычке его взгляда. Его волнение выдают зябнущие, нервно подрагивающие пальцы. Он опускает рукава кардигана ниже, прячет ладони под шерстяной тканью.

— Здесь, на чужой территории, теперь все имеет смысл.

Ему ли не знать, что это такое — когда с тобой играют. С ним самим так часто и с таким упоением играли, что у него есть все основания видеть и в исчезновении Грейс Гослинг умысел.

— Мистер Калверт прав. Останавливаться бессмысленно, все равно...

«Грейслин не вырастет из-под земли».

— ... в этой точке нет того, что нам нужно. Движение вдоль границы тоже вряд ли принесет плоды. Пока есть резон идти только вперед.

И увидеть, наконец, хоть какой-то ориентир. Странное выхолощенное пространство вокруг, без единой отличительной черты, без яркой особенности или изъяна изрядно смущает Макса, заставляет тревожиться. Кроме всего прочего, настораживает отсутствие какой бы то ни было астральной живности.

Самое сложное это начать действовать. Понять, что Астрал это всего лишь Астрал в том своем жутком, первозданном виде, который только можно представить. Скопление неясного и непонятного, чужих мыслей, чужих жизней и того ужаса который пролегает за этими пределами. Многие поколения магов посвящают себя изучению этого мира, пытаясь подвести его под определенную хронологию, придать логики и уяснить последовательности. Кому-то даже удается. Магнус тоже бывал здесь когда-то давно, когда желание экспериментировать с жизнями людей казалось ему столь насущным. Вырвать из астрального мира нечто, закрыть его в человеческом, ощутить на мгновение собственную власть. Хотя на самом деле кто он такой? Кто они такие?

Одно мгновение и Грейс нет. Возможно, её нет вообще больше нигде. Калверт всего лишь предполагает, сообщая, что она могла провалиться дальше. Она могла все, что угодно и это, пожалуй, понимает каждый из них, поэтому озвучивать свои трагические мысли Магнус не хочет. Сейчас им нужно действовать дальше так, как будто это все часть какого-то плана. Максимиллиан реагирует спокойно, но в произнесенной им фразе кроется секрет всего их путешествия. Здесь все имеет смысл. Особенно теперь, когда Грейслин исчезла.

- Дополнительный стимул не повернуть назад? - Улыбка получается невеселой.

Это место давит своей атмосферой гораздо сильнее, чем всё, где приходилось бывать Магнусу раньше. Отчасти и пейзаж тому виной. Они как на огромной арене, размеры которой от них сокрыты. Что-то следит за ними или ему кажется? Спрятаться негде, негде скрыться от чего-то, что нависает в воздухе и давит на тело. Гнетущим ощущением пропитан сам воздух.

Они идут вперед, потому что это самый логичный и понятный путь. Только вот каждый следующий шаг по нему ощущается так, словно они, не заметив, обошли уже несколько раз весь Аркхем. Магнус готов поспорить, что у него заболели мышцы в ногах, о существовании которых он даже не подозревал раньше. В какой-то момент приходится остановиться и перевести дух, стирая со лба капельки пота. Когда Альберт задает свой вопрос, Магнус даже не сразу понимает, что уже его слышал раньше и открывает рот, чтобы ответить. Смотрит на мага, который точно не выглядит как тот, кто хочет знать ответ, а голос искажается, становясь голосом Сейджа, произнося все то, что он говорил до этого. А вот свой голос Магнусу кажется чужим и неестественным.

Сложно сказать, что происходит прямо здесь и сейчас. Обман? Насланный кем-то морок? Тем, кто за ними наблюдает, пока они безуспешно пытаются прийти хоть куда-то? На горизонте нет даже размытого следа башни, а значит цель пока еще далеко. То, о чем он думает дальше походит больше всего на внезапное озарение.
Нужно идти налево, а затем дойти до какой-то расщелины. Скрыться с глаз, сделать их присутствие хотя бы немного скрытым.

- Думаю, лучше всего свернуть влево. Не исключено, что там мы сможем найти какой-нибудь короткий путь. - Магнус не спешит делиться собственными мыслями с остальными. А что если это Хастур даровал их ему? Скажи им, что кто-то вложил в его голову такой простой вариант пути и кто ему поверит? Кто решит, что это не обманка, не попытка сбить их с верного пути? - Потому что, похоже, путь вперед уже далеко не самый верный, каким он казался в начале.

Он делает несколько шагов в сторону и ему начинает казаться, что они куда проще, чем те, которые он проделывал до этого.