РЕСТАРТ"следуй за нами"

Arkham

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Arkham » Аркхемская история » XIV The Temperance


XIV The Temperance

Сообщений 1 страница 10 из 10

1

Sayrus Werner & Sebastian Valentine
10.11.2018, 6 pm, больница Святой Анны, кабинет доктора Валентайна.


Доктор Валентайн получает странное предложение и только от его решения зависит дальнейшая участь одного из его пациентов

[nick]Сайрус Вернер[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/hOer1.jpg[/icon][lz]25 лет. Маг, умница, обаяшка и беспринципная сволочь[/lz]

Отредактировано Eric Werner (09-03-2019 21:01:11)

+1

2

Последний приём в субботу.
Сайрус Вернер записался к доктору Валентайну на приём тремя днями ранее, сделав звонок в больницу Св.Анны из гостиной дома Вернеров в Провиденсе. Дома, который получасом раньше Джонатан Вернер предложил ему считать своим. Любезное приглашение погостить - не более. Так во всяком случае воспринял слова деда сам Сайрус.
Но в этом доме у него уже была комната. И Анабель Вернер - изящная светловолосая дама, не привыкшая проявлять чувств, так тревожно спросила, задержавшись у двери в комнату: "Нравится?", - что Сай был растроган и простил бабушке её лёгкую отстраненность и даже, как ему казалось, холодность.
Ему понравилось так же и то, как прозвучало: "Это теперь твоя комната".
Хотелось бы услышать "твой дом" и о современном, светлом особняке в Калабасасе, откуда он  десять дней назад увез Эрика Вернера, о котором всё еще не привык думать, как о своём отце.
По сути, нормально в плане родства Сайрус воспринимал только Джона и Патриссию Кербе - своих деда с бабкой по материнской линии, к которым так и обращался "бабушка" и "дед". А вот милашку Элизабет, Лиззи, Бетси никогда не называл матерью, даже для того, чтобы обидеть или уязвить, когда они ссорились. Она, впрочем, тоже никогда не пыталась использовать тот факт, что является таковой для Сайруса. Степень их родства- маленькая, грязная тайна  семьи Кербе. Тайна, о которой нельзя забыть - потому что свидетельство её постоянно было на виду, но можно притворятся, что всё обстоит несколько иначе.  Вот все и притворялись.
И в своем решении восстановить связи с семьей отца Сайрус получил поддержку от деда, выразившуюся в том, что Джон Кербе выслушал его, опустив газету, кивнул, обронив: "так будет правильно", - и снова углубился в чтение.

Сидя в кресле в уютном полумраке кабинета доктора Валентайна, Сайрус думал о том, что пожелай он - и вся история его детства может быть препарирована, разобрана, расследована, выжата досуха, очищена от эмоций в этой самой комнате, в беседах со спокойным магом в строгом костюме. Молчание затягивалось - минута перетекла в другую и обе они растворились в третьей. Однако ничто ни в позе, ни в выражении лица молодого черноволосого мужчины с узким лицом и цепким взглядом темных глаз не говорило о том, что молчание его хоть сколько-нибудь тяготит. 
- Играете в шахматы, доктор Валентайн? - Сайрус чуть подался вперед и лицо его осветила легкая и открытая улыбка. - Или в покер? Мне бы хотелось как-нибудь сыграть с вами, ведь, полагаю, мы будем теперь встречаться довольно часто. И, надеюсь не только в этом кабинете.
Губы молодого мага тронула легкая усмешка.
- Хотел понять, как чувствует себя пациент психотерапевта и проверить, смогу ли я поверить в конфиденциальность такого вот визита, - с этими словами Сайрус отрицательно покачал головой, давая понять собеседнику, что с верой у него не сложилось.
- И предложить вам сделку.

Сделку со своей совестью Сайрус Вернер заключил удивительно легко. И, пожалуй, даже не искал себе оправданий. Разве что тщательно выбирал костюм для этого визита - и отказался от любимых темно-серых в пользу строгого черного, позволив себе единственный яркий штрих - галстук насыщенно-вишневого цвета с тонкими диагональными полосками - три белых линии на видимой части - и столько же на вишневом языке, скрытом под пиджаком.

[nick]Сайрус Вернер[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/hOer1.jpg[/icon][lz]25 лет. Маг, умница, обаяшка и беспринципная сволочь[/lz]

Отредактировано Eric Werner (01-03-2019 15:54:11)

+2

3

С Эриком Вернером было тяжело. Как бы Себастиан Валентайн не пытался убеждать себя в обратном, он видел и чувствовал, что проводимая им терапия над сознанием своего любимого пациента переживалась последним довольно остро.

Доктор действительно пришел к художнику через двое суток после того, как состоялся их первый гипнотический контакт – как и обещал, – и творец встретил его с невыразимой заинтересованностью, хоть и в очередной раз прятался за сотворенными иллюзиями. На этот раз его кокон был похож на бутон тюльпана – длинный и вытянутый вверх – и его розовато-алый цвет был поддетый бензиновыми разводами и металликом, что слабо напоминало «цветок» в привычном смысле этого слова, но выглядело действительно впечатляюще. Себастиан был уверен, что его ждали; ведь стоило ему переступить порог палаты и закрыть за собой дверь, оставив любопытные взгляды в коридоре, как извилистые лозы, раскиданные по всей площади помещения, словно ветви плюща, потянулись к нему и почти любовно обвили запястья, перевязанные бинтами.

- Я ждал вас, доктор.
- Я не мог не прийти.

Они снова попробовали терапию, на этот раз более щадящую и короткую. Внутри своего сознания Эрик больше не разговаривал, а лишь молчаливо наблюдал за тем, как его врач проходил по окружности помещения, касаясь пальцами рам вывешенных картин и поправляя их на пару сантиметров в сторону, выравнивая по прямой линии. Полотна менялись один за другим; автопортреты, натюрморты, пейзажи. Пласт за пластом, воспоминание за воспоминанием. Отсылки и туманные намеки, которые доктор был не в силах понять сейчас из-за своей сознательной отстраненности от искусства. И мелкие детали, прятавшиеся среди всех иллюзорных объектов и собираемые Валентайном для составления клинической картины, ложились в его ладони мерцающими осколками стекла и жгли кожу. Но их было слишком мало для того, чтобы делать какие-то выводы. Это было только начало изучения.

В этот раз тело Вернера реагировало менее болезненно. Он все еще бился в конвульсиях, скованный судорогой, но мягкий матрас больничной кровати сглаживал неприятные ощущения и позволял мышцам расслабиться. Себастиан сидел на стуле возле изголовья, приложив свои ладони к вискам пациента, и в этот раз они были похожи на священника и умирающего в агонии верующего, решившего исповедоваться перед своей скорой кончиной.

- Приходите послезавтра. Я отдам потрет – он почти закончен.
- Это будет воскресение, Эрик. Я приду в понедельник.
- Я не знаю времени, доктор. Мое время исчисляется количеством исписанных листов и скоростью замены карандашей. Но вы все равно приходите.

Вернер позволил себе короткую ухмылку, которая была почти незаметна за неровной длинной бородой, выражая ни то уважение, ни то факт того, что Валентайн – исключительно его доктор, из которого пациент сознательно высосет всю энергию, трансформируя ее во вдохновение для будущих картин.

***

Себастиан знал, кто такой Сайрус Вернер. Изучая биографию пациента и общаясь с приемным покоем аркхемской психлечебницы, он навел справки о том человеке, который отправил своего собственного отца на принудительный месячный стационар в клинику, хотя Эрик был психологически стабилен. За время своей практики доктор не раз сталкивался с ситуацией, при которой собственные дети отправляли своих дееспособных родителей на государственное обеспечение, пытаясь избавиться от лишней мороки и забот. Вот только рано или поздно их план раскрывался (и Себастиан не раз сам прикладывал к этому свою руку), и «выздоровевшие» члены семьи возвращались обратно в родной дом. Поэтому, как бы Валентайн не был увлечен исследованием сознания своего пациента, он был абсолютно уверен в том, что уже совсем скоро Эрик выйдет из казенных стен лечебницы на свободу и продолжит заниматься своим ремеслом рядом с собственным сыном, рисуя его портреты акрилом на холстах.

И все-таки доктору было необходимо поговорить с самим Сайрусом, от того он даже несколько обрадовался самостоятельной и заблаговременной записи молодого человека.

Валентайн открывает дверь своего кабинета ровно в 6 вечера и встречает стоящего напротив гостя – отнюдь не пациента – который оказался молодым юношей в возрасте около 25 лет и почти полной копией своего отца с гладко выбритым лицом и аккуратно уложенными волосами оттенка вороньего крыла. Сайрус Вернер садится в кресло совершенно спокойно и уверенно и еще несколько длительных минут с интересом вглядывается в морщинистое лицо сидящего напротив психотерапевта, как будто оценивая его вменяемость и уровень интеллекта. Визуально.

- Нет, не играю. Ни в шахматы, ни в покер. Азарт – не моя специализация, - спокойно говорит Себастиан на почти открытую провокацию сидящего напротив собеседника, в ответ на улыбку лишь слегка склоняя голову вбок. – Можете рассчитывать на конфиденциальность нашего разговора, мистер Вернер. Все происходящее в этом кабинете останется между нами, так как вы не являетесь моим пациентом.

Валентайн удерживается от того, чтобы не сказать «пока», весь все люди или представители магического сообщества, переступающие порог его кабинета хотя бы единожды, в итоге возвращаются в него снова и снова – в новом статусе. Так происходило слишком часто. И так повторится вновь.

- Сделку? – вопросительно повторят доктор, не выражая своим лицом совершенно никакой эмоции – все та же непроницаемая маска абсолютной уравновешенности и контроля ситуации. Все-таки Сайрус Вернер находился на его территории, от того доктор не принимал никакие прочие правила игры. – Я внимательно слушаю.

Себастиан перекидывает ногу на ногу и сцепляет ладони в замок, устраивая их на своем колене. И ждет предложения.

+1

4

Ни шахматы, ни покер… другие игры, пожалуй, тоже можно исключать. Сайрус предполагал, что будет проще, что одного этого намека хватит. Чтобы Валентайн, как шахматист, видящий на доске все фигуры – и свои, и противника, мог просчитать очевидные ходы и уже сформулировать свой ответ. А потом они бы просто разыграли партию, легко и красиво.
Но, видимо, придётся вести беседу предельно аккуратно. Сайрус откинулся в кресле, уронив руки на подлокотники и заговорил:
- Мои дед с бабкой, - называть так чету Вернеров было как-то странно, словно бы он не имел права на эти слова по отношению к Джонатану и Анабель, - не видели Эрика пятнадцать лет, но, насколько я знаю, провели с ним пару часов, когда здесь всё… улеглось. Они даже хотели его забрать, но оказались не готовы к тому, в каком он был состоянии. Теперь же… они обсуждают, в какой части дома оборудовать для него мастерскую. Они, правда, очень и очень милы. Я могу ошибаться, но мне кажется, между десятью годами затворничества в собственном доме и, возможно, сотней – в доме стариков-родителей нет серьезных различий. Но это их сын. Будь их воля, меня бы заперли тоже и окружили любовью и заботой. За всё время нашего знакомства я ночевал там всего три раза, но у меня уже есть своя комната.
Могло показаться, что Сайрус мгновенно забыл об им же самим произнесенном слове «сделка», но подобный вывод был бы слишком скоропалителен. Сайрус Вернер предпочитал дать собеседнику полную картину происходящего, разумеется, такую, какой она виделась ему, а потом уже уточнить, что во всем этом его интересует больше всего.

- И если продолжать тему милых людей, то я провел несколько дней у Джоанны, жены Эрика. Она, кстати просила переслать ей счета за лечение и, кажется, рада, что я разрубил этот гордиев узел, перевезя его сюда. Спрашивает, может ли с ним увидеться и хочет привезти его одежду, книги и какие-то вещи. Но вот забирать Эрика, - Сайрус снова, как в первые минуты своего визита отрицательно покачал головой, - пока не намерена. Интересуется, сколько времени понадобится на лечение. Я дал ей телефон больницы. А еще… узнал, что наш душка Эрик весьма своеобразно понимал слово «любовь» в отношении супруги. Мы напились доктор. И она пыталась…
Сайрус деликатно поджал губы и опустил взгляд. Но уже через мгновение тёмные его глаза впились в лицо собеседника, а с губ скользнул первый лукавый вопрос:
- Чьи интересы в данной ситуации… имеют больше шансов на осуществление?

[nick]Сайрус Вернер[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/hOer1.jpg[/icon][lz]25 лет. Маг, умница, обаяшка и беспринципная сволочь[/lz]

Отредактировано Eric Werner (02-03-2019 05:49:55)

+1

5

Внешне Сайрус Вернер действительно являлся копией своего отца. Он был словно срисован под копирку с портрета Эрика – в последнее время Себастиан стал слишком часто использовать метафоры, связанные с живописью – вот только лицо сына было более молодое и здоровое. Гладко выбритые щеки и шея, почти полное отсутствие мимических морщин или иных признаков старения, ясный и проницательный взгляд - в глазах Сайруса плясали огоньки интереса и уверенности в себе. И ровная спина с идеальной осанкой, подчеркнутая дорогим выверенным костюмом, лишь подтверждала факт того, что сын, будучи абсолютно похожим на своего отца внешне, полярно отличался от него по характеру. Своей манерой разговора младший Вернер создавал впечатление человека, способного получать желаемое ровно тогда, когда он того хочет. Ни минутой позже.

Доктор Валентайн внимательно слушает первую часть монолога собеседника и лишь согласно кивает, тем самым внешне проявляя вполне положительное отношение к предполагаемому будущему своего пациента. Однако он все еще не спускает пристального взгляда с лица Сайруса, изучая движения его зрачков и лицевых мышц, пытаясь зацепить малейшие когнитивные проявления неискренности.

- Родительская любовь не уменьшается с годами, - философски замечает доктор, складывая детали услышанной информации в общую модель. – Получается, Эрик Вернер не одинок; у него есть семья, которая готова принять его домой вне зависимости от успеха или неудачи проводимой терапии. Это уже что-то.

Следующая же часть истории, рассказываемой Сайрусом, в один момент полностью меняет вектор направления мыслей Себастиана. Доктор хмурится, прокручивая в голове услышанную информацию и выделяя в ней наиболее важные моменты: «жена Джоанна», «не намерена забирать Эрика», «своеобразное понимание любви», «мы напились и она пыталась». Изучая сознание художника, доктор не раз отмечал, что большинство выставленных в его персональной галерее полотен связанны с его любимой женщиной – музой, если хотите – и почти каждая из картин так или иначе была пронизана той своеобразной «любовью», о которой сейчас говорит его сын. И насколько своеобразна она бы не была, это все-таки любовь; от того, вероятно, Эрику будет невыносимо осознавать то, что его ближайший человек способен на такое подлое и грязное предательство. Как минимум, моральное.

Себастиан был совершенно не силен в правильной трактовке таких слов, как «любовь», «отношения», «романтика» и «семья». Но он был абсолютно убежден, что то были достаточно сильные понятия, способные лечить ментальные болезни лучше любой терапии. А их антонимы – «предательство», «ненависть» и «одиночество» могли довести до безумия быстрее любых известных психиатрии катализирующих событий.

От того логичный подытоживающий вопрос Сайруса Вернера звучал довольно остро в контексте всего вышесказанного.

Себастиан берет паузу на обдумывание ответа, позволив себе отвести взгляд от гладкого лица сидящего напротив мужчины, всматриваясь в темную поверхность дубовой двери за его левым плечом. Мгновение начинает растягиваться во времени, однако доктору хватает не больше десяти секунд на анализ ситуации перед тем, как начать говорить:

- По плану Эрик Вернер будет находиться в стационаре еще три недели, пока я веду с ним работу. Однако в психоэмоциональном плане этот пациент довольно стабилен, поэтому есть вероятность того, что мы закончим протокол лечения раньше. После он должен вернуться к жене – это исключительно его желание. Но в виду описанной вами ситуации, мистер Вернер, у меня есть некоторые сомнения в том, что это пойдет ему на пользу, - доктор делает короткий вдох и продолжает. – Ваш отец – тонко чувствующий человек. И он сразу поймет, что Джоанна Вернер несколько… Изменила свое отношение.

Себастиан меняет позу – расцепляет руки и устраивает их на подлокотниках кресла.

- Пожалуй, вам придется обсудить этот вопрос с миссис Вернер. Потому что, вы понимаете, я не могу оставить здорового пациента в клинике пожизненно… - доктор, кажется, хочет сказать что-то еще, но осекается и лишь хмурится еще сильнее, вновь переводя взгляд прямо на переносицу Сайруса.

Отредактировано Sebastian Valentine (03-03-2019 22:40:00)

+1

6

Намеренно или нет, но доктор Валентайн так выстроил первый же свой ответ, что Сайрусу стоило определенных усилий, чтобы не ухватиться за сказанное, как за ниточку, и не начать разматывать подкинутый клубок «родительской любви». Он нервно сглотнул, сознавая, что этот простой комментарий, очевидный от первого до последнего слова, честный и ясный, объяснял ему, Сайрусу Вернеру, что у него нет  семьи, «готовой принять его вне зависимости от успеха или неудачи».
Кербe не имели права на неудачу. Даже юные Кербе, даже подростки. «Неудача» Элизабет состояла в её глупости – залететь, зная, что есть десятки способов предохранения – от таблеток из аптеки до чар – от целительных до проклинающих.  Неудача стоила ей самостоятельности.
Сайрус только сейчас понял, почему Элизабет Кербе не позволили уехать из дома, не дали выбирать, чем заниматься – только бессмысленная, декоративная должность в фирме одного из братьев.  Ей даже мужа «подыскивают», словно на дворе средневековье и молодой женщине из достойной семьи всё ещё отказано в праве самой принимать решение, пока живы отец и братья. А кандидаты в мужья – сплошь старики за полтораста лет: серьезные, ответственные, папочки для дурочки.

И это наказание не только за юношескую провинность. За отказ сознательно, в свой срок, исправить её, выйдя замуж за Эрика Вернера. И решение Сайруса, так спокойно приятное дедом, было решением Кербе – исправлением ошибки. Сознательный, совершенно правильный поступок. Только теперь, когда в книге жизни каждого из участников исписаны десятки страниц, исправить пару абзацев красивым сюжетным финтом, где под увитой розами аркой целуются жених с невестой, уже не выйдет.

Он шумно выдохнул, сжимая пальцами края подлокотников кресла, и мысленно напомнил себе: «Мы говорим об Эрике, а не обо мне».
Пожалуй, этот внезапный перевод сказанного доктором на себя стоило отнести к воздействию атмосферы кабинета, к подсознательному настрою, находясь здесь, обсуждать с понимающим собеседником свои проблемы.

А с кем обсуждает свои проблемы Себастиан Валентайн?

- Три недели – достаточно времени, чтобы миссис Вернер могла хорошо отдохнуть, - пальцы Сайруса снова расслабленно легли на края подлокотников кресла, и разве что художник или фотограф мог бы точно сказать, что положение кистей рук - продуманная привычка, одна из многих, свойственных человеку, для которого важно производимое им впечатление.

- Не можете. А помимо личных желаний  Эрика, существуют и юридические нюансы. Мы с вами – маги. Так или иначе, мы принимаем правила, сложившиеся в сообществе нам подобных, включая оборотней и прочих, - пренебрежительно-изящным жестом руки Сайрус смешал воедино всех этих прочих с их особенностями, культурой, историей и движением пальцев словно бы выбросил за пределы разговора, - И, следуя нашей этике, Эрика лучше доверить Вернерам. Но юридически всё не так просто. Он дееспособен и может сам решать, что делать. Однако сам факт его помещения в клинику – прецедент, позволяющий в обозримом будущем, особенно если он повторится несколько раз, поставить его дееспособность под сомнение. И Джоанна намерена это сделать, - губы Сайруса изогнулись в чувственной улыбке, словно бы он ощутил вкус всей этой ситуации и нашел его весьма изысканным, - Но… помимо родителей и супруги, у Эрика есть еще и я. И, смею, заметить, доктор, я – единственный, кто взял на себя ответственность за решение что-либо изменить в его ситуации за последние десять, кажется, лет. Не имея на то ни морального – будем честны, ни юридического права.
Несколько минут сидения в кресле утомили Сайруса и он рывком поднялся. Прошёл к окну и тыльной стороной пальцев, самыми кончиками, отвел в сторону тяжёлую портьеру, чтобы посмотреть, что происходит на улице.
На парковке перед больницей Св.Анны уже не было машин.
«Значит, доктор Валентайн обходится без автомобиля, добираясь до работы», - скользнула непрошенная догадка.
- Что вы делаете вечером, доктор Валентайн?  - Сайрус повернул голову к собеседнику, - У вас же последний прием, если не ошибаюсь. Вот и хочу пригласить вас посидеть в баре, выпить и просто поболтать. Ни о чём и обо всём.
Он рассмеялся, чуть откинув голову и с обычной своей легкой, открытой улыбкой признался:
- На самом деле я уже минут пять думаю о том, что очень хотел бы научил вас играть в шахматы. Или научиться вместе с вами играть в Го. Эрик играет в Го – мне рассказала Джоанна и даже подарила один из его гобанов и набор камней.

[nick]Сайрус Вернер[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/hOer1.jpg[/icon][lz]25 лет. Маг, умница, обаяшка и беспринципная сволочь[/lz]

Отредактировано Eric Werner (03-03-2019 13:38:25)

+1

7

Себастиан цепляет взглядом резкую перемену настроения сидящего напротив собеседника и отслеживает когнитивную реакцию от начала до конца. Вот аккуратные пальцы Сайруса Вернера с силой сжимают подлокотники кресла, на которых еще секунду назад лежали мягко и расслабленно; вот с лица молодого человека в миг сходит всякая краска, а взгляд становится неосознанным и затуманенным – Сайрус уходит внутрь себя, задумываясь о личном и глубоком, позволяя ослабить собственную напутственную уверенность и оголить настоящий спектр эмоций – от нервозности до отчаяния. Доктор же продолжает свой монолог все так же невозмутимо и спокойно, не останавливаясь и не торопясь; и анализ поведения сидящего напротив собеседника производится лишь в его голове.

Значит, Сайрус Вернер имеет большее широкий диапазон реакций и помимо очевидной выгоды, связанной со «сделкой», в его визите есть кое-что еще. Вероятно, искреннее беспокойство за отца. А может, что-то вроде симпатии к своей потенциальной мачехе Джоанне. Или это была вообще искренняя ненависть ко всему происходящему, от того и логичное появившееся желание перенести груз ответственности со своих плеч на валентайновские. Тоже вариант, особенно, когда ты еще слишком молод для того, чтобы принимать взвешенное решение об «психологической эвтаназии» своего родственника.

- Не думаю, что за три недели миссис Вернер действительно сможет отдохнуть, - медленно повторяет доктор, позволив себе расцепить замок ладоней на колене и задумчиво почесать подбородок. – Особенно, если между вами появились какие-то отношения.

Доктор не уточняет, что он подразумевает под словом «отношения» - ни то быстрый секс на семейной кровати Эрика и Джоанны, ни то какую-то романтическую связь, перетекающую в свидание под луной и ужин с бокалом вина. А может это были вовсе отчаянно-дружеские контакты, возникшие между двумя людьми, стоящими на перепутье собственного будущего. В любом случае, Себастиан был абсолютно убежден, что когда старший Вернер выйдет из больницы и вернется домой, то сразу же почувствует неладное. Исключительно потому, что его странное сознание улавливает малейшие колебания пространства и рационально выстраивает цепочку логических выводов.

Валентайн следит взглядом за аккуратными движениями рук Сайруса и вслушивается в каждое сказанное им слово, подытоживая рассказ вполне очевидной ремаркой и последующим вопросом:

- Эрик Вернер, будучи уже моим пациентом, совершенно ясно дал понять, что возвращаться в дом к собственным родителям не готов. Его исключительное желание – воссоединение с Джоанной. Поэтому данная ситуация становится довольно шаткой, - доктор постукивает кончиком указательного пальца левой руки о подлокотник, отбивая только одному ему понятный ритмический рисунок. – Да, вы взяли ответственность за судьбу своего отца, мистер Вернер. Но можете ли вы предложить ему что-то еще, кроме принудительного заточения в стационаре из-за прихоти его жены?

Вопрос звучит вполне обыденно и просто, хотя особо внимательный собеседник мог бы угадать в нем нотку провокации. Себастиан прощупывал точки в реакциях Сайруса, задавая не самые очевидные вопросы и даже несколько выводя сидящего напротив на какую-то эмоцию, будь то удивление, возмущение или заинтересованность. Исследование реакций, мониторинг поведения, анализ моделей.

Сайрус Вернер встает с кресла пациента и проходит к окну – резко и стремительно – заглядывая в него на каких-то несколько секунд. А после – оборачивается, вглядываясь прямо в глаза все еще сидящему доктору, и предлагает провести вместе вечер исключительно как новые знакомые, решившие продолжить общение на более нейтральной территории, ежели психиатрический кабинет больницы Святой Анны. Доктор заинтересован в мотивах такого предложения и, поднявшись на ноги, делает шаг вперед, учтиво склоняя голову вбок.

- Я знаю неплохой бар недалеко отсюда. Заказать такси, или вы, мистер Вернер, приехали на личном автомобиле? – почему бы и нет? Единственная возможность узнать, что происходит в голове Сайруса в пределах этого больничного помещения - это попытка залезть в его голову при помощи гипнотического контакта, что было абсолютно исключено. А вот пара часов в баре, разбавленных крепким алкоголем, вполне смогли бы развязать язык молодому человеку без применения телепатии.

Доктор лезет в карман и пиджака, чтобы достать телефон и сделать заказ такси. Точка А – больница Святой Анны. Точка Б – бар «La Forêt».

+1

8

А доктор оказался серьезным противником. И Сайрус в равной мере порадовался, что они не обсуждают его проблемы, и пожалел, что поспешил завести подобный разговор, решив прощупать почву прежде, чем ставить фундамент. Но ему глубоко импонировала эта предельная четкость формулировок, почти обидная в некоторых случаях, способная вынудить собеседника к оправданиям.
И ведь он готов был резко и неприязненно уточнить, что "какие-то" отношения с Джоанной фактически ограничились тем, что он потер ей спинку, да услужливо застегнул молнию на платье. Готов был заметить, что его не привлекают зрелые женщины, да и женщины - скорее десерт, который можно себе позволить ради эмоционального разнообразия, чем потребность. Пришлось снова напомнить себе, что они говорят об Эрике Вернере, а не о нём и признать, что доктор умеет двигаться в беседе с непререкаемой деликатностью ледокола в арктическом море.
Даже стало жаль, что он не согласился оказаться на шахматную партию. Сайрусу хотелось бы оценить Валентайна в интуитивной игре, не подкрепленной ни опытом, ни знаниями розыгрышей классических ситуаций на шахматной доске.
- Я прыгаю в порталы, как мартовский заяц из "Алисы" в свою нору,-  признался он с улыбкой, отвечая на вопрос Валентайна о выборе транспорта, - моя машина осталась в Чикаго, а к вам я явился из Провиденса. Сущее разорение, учитывая, что я вынужден пользоваться артефактами. И спасибо, что согласились. Я устал от Вернеров и разговоров с ними и о них за последнюю неделю. Но так или иначе...
Пока Валентайн вызывал такси, Сайрус наблюдал за ним, рассматривал широкое, с четкими скулами, лицо, на котором время уже вывело сетку морщин - легких, под нижними веками, заметных - от крыльев носа  к уголкам рта - признак людей, которые много говорят. Две вертикальные складочки над переносицей - либо вынужден щуриться, либо хмурит лоб, что Сайрус замечал обычно у редкостных зануд, педантов и перфекционистов.

- Так или иначе, доктор Валентайн, - имя своего собеседника Сайрус произнес с особенным вкусом, легким упором на последнем слоге, таким же, какой делал на первом слоге своего имени, - Эрик получит свой сублимированный рай. Думаю, даже здесь, если вы ему дали блокнот и ручку, он вполне спокойно мирится со всеми ограничениями. Вы пробовали артефакты, блокирующие магию?  Джоанна призналась, что "видения" вокруг него стали возникать, когда она попыталась вывести его из "странного" состояния, заперев мастерскую и отнимала у него всё, чем на чём можно рисовать. И неважно, у кого окажутся ключи от этого рая - у его жены, у родителей, у...нас с вами. Важно лишь то, что в последнем варианте вам будет обеспечен стабильный гонорар, как лечащему врачу Эрика, и право на любые лонгитюдные исследования его болезни, а, может быть даже, феномена.

Сайрус не сдержал улыбки, мысленно отметив, что "Феномен Вернера" - прекрасное название, как для научной статьи, так и для биографической книги.
- Не отвечайте сразу. Вам нужно три недели на завершение текущей терапии, а мне - даже немного больше, чтобы утрясти текущие юридические формальности и продумать следующие шаги. И я был бы рад, если бы Эрик смог явиться на слушание дела о признании его отцовства по отношению ко мне и был бы при этом вменяем, но откажись он - это всё равно ничего не изменит. Вернеры позаботились обо всем: от экспертизы до судьи.
Он снова перевёл взгляд за окно, словно уже ждал прибытия такси,  и невольно улыбнулся тому, как огромный черный пес упорно двигался по тротуару, таща на поводке худенькую девушку в желтом пальто и пестрой шапке с помпоном.  Судя по  тому, как девушка дергала поводок и пыталась подойти к дороге, ей нужно было на другую сторону улицы. Не прошло и десяти секунд, как пес вырвался и устремился вперед, игнорируя крики хозяйки.  Их было не слышно отсюда, разумеется, но дорисовать детали ситуации не составляло труда, как и предположить, что своей хозяйке кобель  просто предпочел течную суку,  запах которой манил обещанием беззастенчивой собачьей любви за углом, на глазах у прохожих, в компании других таких же счастливчиков.

[nick]Сайрус Вернер[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/hOer1.jpg[/icon][lz]25 лет. Маг, умница, обаяшка и беспринципная сволочь[/lz]

Отредактировано Eric Werner (04-03-2019 14:36:58)

+1

9

Себастиан тычет кончиком большого пальца на области маленького экрана смартфона, устанавливая в приложении «Убера» начальную и конечную точки перемещения и рассчитывая стоимость поездки. Конечно, финансовое положение доктора позволяло ему вызывать такси класса «бизнес» вместо «эконома», но он считал это исключительным расточительством и совершенно нерациональным использованием средств – особенно, когда в аркхемском мире существует система портальных перемещений.

Валентайн был довольно скуп в собственных потребностях и тратил большие деньги исключительно на две вещи – остроносые классические туфли из натуральной кожи и наручные часы. Доктор был абсолютно уверен, что по только этим особенностям внешнего вида человека можно составить его психологический портрет. Дизайн циферблата и материал ремешка; тип шнуровки на обуви, толщина подошвы и бренд – все эти мелкие детали могли рассказать о человеке больше, чем его собственное сознание, которое всегда можно скрыть путем хитрой и опасной магии, да так, что даже такой искусный врач, как Себастиан Валентайн, не сможет внутри него отличить правду от вымысла.

Сегодня доктор надел черные броги от Dr. Martens – его любимая модель, которая выглядела не совсем классической из-за своей широкой подошвы, но была максимально удобной в контексте последнего рабочего дня в недели, когда усталость берет свое и хождение по улицам в неудобных ботинках становится сродне страшному кошмару. На левом запястье же располагалась минималистическая модель часов от Calvin Klein с простым кожаным ремешком и отсутствием лишних деталей на циферблате. Интересно, как именно протипировал бы доктор сам себя по этим деталям?

Сайрус первым нарушает тишину, абсолютно легко и просто уклоняясь от прямого вопроса Себастиана про будущее своего отца и переводя разговор в несколько иную плоскость. Он рассказывает про артефакты, про совершенно неправильное поведение Джоанны, про феномен, подытоживая свое так и не высказанное прямо «предложение» короткой вставкой про «стабильный гонорар и любые лонгитюдные исследования состояния». И есть первое совершенно не интересовало доктора, то вот второе…

- У Эрика Вернера ни в коем случае нельзя забирать художественные инструменты. И нельзя запрещать писать картины. Но все-таки его «сублимированный рай», как вы выразились, не заключается только лишь в одиноком творчестве. В мире моего пациента есть еще некоторое количество условностей, которые нужно соблюдать ради его стабильного состояния… - Себастиан опирается свободной ладонью о край своего дубового стола, единожды проведя кончиками пальцев по гладкой поверхности.

– Мне нужно обдумать ваше предложение, мистер Вернер, - соглашается Себастиан и снова опускает голову, смотря на экран своего смартфона – маленькая точка, обозначающая такси, стремительно приближалась к отметке на карте, где располагалась больница. – Предлагаю выйти на улицу и дождаться машину уже там. Вы курите?

Валентайн снимает с крючка свое длинное пальто из тонкой фактурной шерсти и в одно движение накидывает его на свои плечи, запахиваясь и секундой позже перевязывая вокруг шеи тонкий шарф. На улице заметно похолодало – приходилось утепляться.

Себастиан и Сайрус выходят из фигурных дверей главного входа в больницу. По дороге доктор успевает раздать в руки санитаров несколько папок с бумагами, указания на завтрашний день в период своего выходного и поручения вроде «отправить месячную отчетность на электронную почту не позднее 23:00». В конечном итоге пара знакомых останавливается наверху гранитных ступеней; и Валентайн, похлопав ладонями по карманам верхней одежды в поиске пачки сигарет, находит нужную ему вещь и через каких-то пару секунд легко закуривает, делая глубокую затяжку сигаретного дыма.

Отредактировано Sebastian Valentine (04-03-2019 17:53:32)

+1

10

За свои годы – сущие пустяки даже для мага, Сайрус не раз получал легкие щелчки по носу, а точнее по самолюбию от всех тех, кто был старше, опытнее, сильнее, но это не ослабило ни его упорства, ни его азарта, ни стремления играть на равных с более сильными и умными магами. Да и людьми тоже.
Учиться можно только у тех, кто круче и сильнее – это он понял давно, пусть даже в контексте его возраста «давно» равнялось каким-то десяти годам. А у доктора Валентайна можно было многому поучиться – от точных провокаций, поддевающих на эмоциональный крючок самое больное, до манеры выдавать собеседнику порцию информации, которую легко можно было бы счесть авансом будущего сотрудничества.
Оставалось только благодарно кивнуть, принимая сказанное с теплой улыбкой.

Сайрус не обольщался насчет Валентайна, и, хотя полагал, что разыграл эту партию достойно, отчетливо понимал, что ввязывается в авантюру, исход которой зависит даже не от его действий, а от возможностей этого спокойного мага, не расщедрившегося ни на одну улыбку за время их разговора.
Последнее, впрочем, значило не больше, чем все улыбки Сайруса, вместе взятые – каждый держал ту маску, к которой привык, с которой сросся, и под которой ему было комфортно.
Сегодня…

Пока они ждали такси, Сайрус молчал, скользя ленивым взглядом по пустой улице. Молчание его не тяготило, особенно сейчас, когда мысли были заняты обдумыванием следующего разговора с Джоанной и встречи с Эриком. В какой-то момент ему сделалось зябко и он, пожалев, что, одеваясь в кабинете Валентайна, просто накинул пальто,  привычным движением пальцев, уложил шарф с черно-белым рисунком pied-de-poule в элегантный залом до самого подбородка  и застегнул свое короткое двубортное пальто с воротником-стойкой.
Пользуясь тем, что был моложе и мог проявить учтивость по отношению к старшему, Сайрус, когда подъехала машина, открыл дверь для доктора и после того, как тот устроился на заднем сиденье, сел в машину с другой стороны.
- А знаете, доктор Валентайн, - обернулся он к спутнику, - меня сейчас посетила мысль, что я вполне мог бы здесь жить. Тишина, хороший воздух, ураганы, конечно, но, судя по тому, в каком стоянии город – муниципальные службы справляются с ситуацией. 

Спустя час они вполне приятно беседовали. Расслабленные внешне, разменявшие время на виски, в равной мере открытые и внимательные.  Оба.
И все откровения Сайруса, байки студенческих лет, вопросы к доктору, как и его ответы – были отмерены строго и аккуратно. А когда он, потребовав от официанта повторить, вдруг сам заговорил о Джоанне и поймал себя на этом, улыбнулся, сообщив, что ему на сегодня хватит.
[nick]Сайрус Вернер[/nick][icon]http://s3.uploads.ru/hOer1.jpg[/icon][lz]25 лет. Маг, умница, обаяшка и беспринципная сволочь[/lz]

Отредактировано Eric Werner (05-03-2019 03:55:10)

+1


Вы здесь » Arkham » Аркхемская история » XIV The Temperance


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно