[indent] Начиная с ночи с тридцать первого на первое, он все это время спокойно перднуть не мог, не говоря уже о чем-нибудь посерьезнее. Весь его участок носился из одного конца города в другой, как будто им задницы натерли перцем, и Билл тоже был одним из этих натертых перцем и вусмерть взмыленных ублюдков – что и не удивительно: весь чертов город едва не превратился в чертовы развалины! Один мудак решил, что пришел конец света, блажил как ненормальный и грозился пристрелить любого, кто войдет в его дом. Какие-то студенты (кажется, никого он не ненавидел сильнее, чем проклятых, отбившихся от рук маменькиных сынков и избалованных малолетних шлюх, задиравших носы в этом своем чертовом университете) решили, что будет забавно влезть в один из домов, которому натурально снесло крышу – надрались, не иначе чтобы самим не обгадиться во время урагана. Билл, откровенно говоря, жалел, что нельзя было начать отстреливать проклятое хулиганье: можно подумать, мало ему было проблем с порядочными гражданами, в буквальном смысле лишившимися крыши над головой, и прочими пострадавшими. Он выпить-то толком не мог – так, глотал иногда из фляжки, когда на него не слишком пялились. И упрекнуть его не в чем: в такой ситуации выпить – не самый худший вариант. Стоило ему приехать в место, которое он счел довольно тихим, особенно в сравнении с Бостоном – и надо же было случиться такому! Будто бы это был подарок специально для него – с приездом вас, новый шеф полиции Аркхема.
[indent] Выдавшаяся, наконец, передышка порадовала его как никого другого: он, как начальник, и получал по шее первым и больше прочих. Так что он безо всяких сомнений направился в ближайшее место, где наливают: уже по привычке, будто бы так ему вдруг станет проще держать все под контролем. Уже сидя за барной стойкой, Билл подумал: лучше бы он засел у себя в мотеле с бутылкой Maker’s Mark, которую держал на случай непредвиденных обстоятельств. Что же, вот они – обстоятельства. Какого черта он ими не воспользовался?
[indent] Болтовня по соседству его не то чтобы отвлекает, но все-таки привлекает внимание после первых пары минут жужжания на фоне. Он обращал внимание на всех, кто был внутри, успел с кем-то познакомиться, и этих двоих тоже уже приметил. Парнишка был из студентов: большего Билл о нем не знал, потому что тот если и успел что натворить в своей жизни, то не попадался с этим полиции. О девице он тоже ничего не знает – ну девица, ну выглядит прилично, не проститутка (да и откуда в этом городе проститутки, не считая тех, которые по призванию), а значит, не по его части. Он машинально крутил стоящий на стойке стакан и усмехался, поглядывая на нее. Если бы было с кем, он бы поставил деньги на то, как скоро ей надоест. Он видел таких, гордых, холеных – это, конечно, не его лига, никогда не была его лига, но он видел достаточно таких, как она. И такие девушки не ведутся на таких мужчин, как этот болтун – как будто у них не глаза, а рентген, и они видят тебя насквозь. Но то, что она проявляет такую деликатность и все еще терпит свое невольное участие в чужом монологе – по меньшей мере, забавно. Билл поймал ее взгляд и, не пытаясь скрыть смешок, салютнул ей. Так держать, девочка, а еще дольше протянешь, или хватит с тебя?
[indent] Он прищурился, когда она спрыгнула со своего места, коротко посмотрел на мальчишку, проверяя, не начнет ли тот возмущаться – как будто у них в городе и без его выкрутасов недостаточный срач. Сделал глоток бурбона – не бог весть что, конечно, его небольшая коллекция была куда как внушительнее, но выбирать в таком городе и в такие времена не приходится, а он помнит времена, когда этот бурбон показался бы ему амброзией на фоне всего остального пойла.
[indent] И почему только каждый вспоминает чертов Техас? Проклятые рейнджеры уже начали стоять ему поперек горла после всех вестернов, но Билл никогда не комментирует все это вслух. Особенно в разговорах с дамами. Он облокотился на стойку, подняв брови и улыбаясь. Когда она села, он слегка наклонился в сторону и пристально посмотрел на возмутителя спокойствия – обычно этого достаточно, чтобы простые, не склонные к конфликтам и не слишком пьяные люди замолкали.
[indent] – Что приросло, не примерзнет, – коротко ответил Билл, хмыкнув своей незатейливой шутке. – А примерзнет – так больше не будет нужды переживать из-за лысины.
[indent] Он был уже слишком стар для заигрываний с молоденькими девчонками – да чего там, возраст уже не имел значения. В его возрасте самое время для шуток о лысине и простатите, и это было одно из немногих оставшихся ему развлечений – и Билл не собирался его упускать. Он осушил стакан и поднял его, обращая на себя внимание бармена. Вернул стакан обратно на подставку и снова посмотрел на девчонку. Это было еще одной простой радостью его возраста – смотреть на красивых девчонок. Только смотреть.
[indent] – Зря отказалась от такой увлекательной беседы, даже я уже начал втягиваться в эту болтовню, – он говорил почти серьезно, если не обращать внимания на слегка кривящиеся в усмешке губы. – Предупреждаю сразу: у меня язык не тем концом подвешен.