Нужно признать честно - Дебора ожидала большего. Прежде всего от себя. Все это время магия для нее была попыткой наладить собственную жизнь. В магии она видела единственное верное спасение и смысл своего никчемного существования до недавнего времени. То, чего ей не хватало раньше. Не хватало, когда она была подростком, вынужденная подстраиваться под окружающий ее мир.
Эй, почему она должна ходить в школу если умеет запускать учебники в воздух?
Пусть после этого и приходится сидеть на полу, опустив голову вниз так, чтобы хлещущая из носа кровь не текла по горлу, отпечатываясь на языке железным привкусом.
Вместе со страхом быть раскрытой в ней теплится слабая надежда, что она особенная и эта особенность скрашивает ее жизнь куда лучше всего остального. Она может делать разные... штуки. Может придумать собственное шоу и выступать с ним на всяких фестивалях. Как те фокусники с лентами, кольцами и картами. Наверное ей не хватает смелости и оригинальности, раз все её идеи так и остаются фантазиями.
Все свои амбиции Деб удовлетворяет сполна, но много позже. Ей нужно лишь направление и нужно то знание, которое она сможет увезти с собой. Знание о том, что будет достаточно полезным для других, а значит выгодно и для нее. Теперь она расплачивается за свое тщеславие той бесконечно огромной пропастью в знании основ магии, которую так просто не преодолеть.

Элайджа уделяет ей столько времени, сколько может уделить в зависимости от собственной занятости и чего-то еще, о чем ей знать не положено. От магических пассов у нее болят перекрученные запястья, а пальцы подгибаются не в той последовательности, в которой нужно. Порой Деб просто не понимает своего учителя. А он, кажется, не понимает того, что она не понимает таких банальных вещей.
Деб думает, что раз уж магия в ее крови, то все это должно удаваться ей с первого раза. За заблуждение ей тоже приходится расплачиваться.
Элайджа говорит, что это легко.
«Всего лишь немного продвинутого телекинеза, Дебс».
Деборе хочется вопить, что это слишком сложно. В одну из встреч она смотрит на него с таким ошеломлением, готовая вот-вот воскликнуть не хочет ли он от нее избавиться прямо здесь и сейчас? Видимо, ее эмоции настолько сильно отпечатываются на лице, что он предлагает ей прерваться.
В тот вечер Деб думает, что возможно она переоценила свои силы и стремление к магии. Она представляла себе все это обучение к тайному знанию немного иначе. Как? Теперь уже и вспомнить сложно. Произнес нужное заклинание несколько раз и все сразу же получилось. Если не с первого раза, так с третьего точно. Wingardium leviosa, bitches!©

От скуки она катается в Бостон. Позабытый с годами город вновь расцветает красками узнавания.  Она не отвечает на звонки, когда ей звонят на рабочий номер, не отвечает на сообщения и даже не читает их, хоть и понимает, что рано или поздно это все равно придется сделать. Деньги на банковских счетах когда-нибудь закончатся, а она все еще не нашла лучшего способа их пополнять.

Сегодняшним вечером она вышагивает по подъездной дорожке на устойчивых каблуках своих полуботинок, прижимая одной рукой к себе незастегнутое пальто, а во второй держа недокуренную сигарету. По излюбленной привычке тушит ее об нижнюю ступень крыльца и выкидывает неподалеку (замечание ей пока никто не сделал). Вместе с дымом изо рта вырывается облачко пара, пока она стучит в дверь, предупреждая о собственном приходе и толкает ее вперед.

За все это время Дебора ни разу не видит кого-то еще из семьи Фонтейнов. Иногда кто-то мелькает в проходе, иногда чья-то тень проносится в конце коридора, но она все еще чувствует себя незваным гостем, чужой в этом месте, таком таинственном и непривычном для нее.
В доме тихо, но на кухне явно кто-то есть. Она выжидает несколько секунд, а потом поворачивает туда, тут же встречаясь взглядом с рыжеволосой молодой девушкой. На ее лице россыпь веснушек, а на кончике пальца тонкий огонек, от которого она прикуривает, рассматривая Дебору с нескрываемым вызовом.

- Привет, - Дебора не знает как еще начать разговор, но приветливая улыбка на ее лице вполне искренняя. - А я все гадала, когда увижу еще кого-нибудь из Фонтейнов.

Если подумать, утверждение у нее выходит так себе. У этой девчонки волосы цвета осенних листьев и карие глаза, так что на кровную родственницу Элайджи она не походит совершенно. Да и Деб чистосердечно верит до этого момента, что в магических семьях принят определенный этикет, далекий от простой водолазки, черных джинс и кед с белеющей под столом подошвой.
Зато Дебора выглядит так, как будто у нее здесь запланирован ланч - в распахнутом бежевом пальто из кашемира виднеется песочного цвета юбка в тонкую складку и серо-коралловый джемпер из тонкого трикотажа.

- Дебора. Можно просто Деб. Вроде как ученица Элайджи.
Как еще ей представляться она не придумала, поэтому выходит так, как есть. Умолкнув, Деб смотрит на девушку с нескрываемым интересом, ожидая ее ответа.

У рыжеволосой девушки приятное имя Лета и совершенно не приятные манеры. Деб, конечно, не думает, что она сама стоит хоть каких-то церемоний всю свою жизнь от начала и ровно до этого момента. С ней всегда обходились по-разному и далеко не все испытывали хоть сколько-нибудь благоговейного трепета перед ее способностями, хотя, казалось бы, дайте ей чужой волос или что-нибудь еще, являющееся непосредственной частью объекта проклятия, фотографию и она сделает то, что среднестатистический человек, идущий по улицам любого из городов сделать не сможет. А она сделает то, за что ей и платят.  В некотором смысле все ещё обслуживающий персонал, просто на пару калибров лучше.

Взгляд вверх, взгляд вниз. Немое признание «ты кто вообще такая?» в ответ на её вполне себе вежливую улыбку, которая не слезает с лица во время общения с клиентами. Все-таки она не считает, что её унылый вид придал бы больше налета таинственности в их достаточно странных разговорах, начинающихся с «хочу, чтобы с этим человеком что-нибудь случилось...»
Может мне покружиться? - Хочет предложить Дебора, но оставляет свой вопрос при себе, дожидаясь хоть какой-то ответной реакции. Ответная реакция есть. Девушка поднимается с места, делая один ленивый шаг за другим по направлению к ней всем своим видом выражая нечто, что можно было бы окрестить праздным интересом.
Деб хмурится, пока деликатная улыбка так же неспешно сползает с её губ.

Карие глаза разглядывают Дебору без стеснения, пока белый дым с табачным сладковатым запахом отправляется куда-то в сторону, все же царапнув по носу чем-то отдаленно знакомым (удивительно, что так сразу определить не выходит, но вот же, черная пачка с белыми выделяющимися буквами на столе даже гадать не нужно).

Будущая жена.

Последние остатки улыбки гаснут, а кончики губ дергаются будто в такт ухмылке девушки. Брови ползут вверх от удивления, а затем опускаются вниз - выражая тем самым глубокое сомнение в услышанное. Деб даже не успевает подумать над выражением собственного лица в этот момент. Сделать вид, что это совершенно не её дело (а это ведь действительно совершенно не её дело), придумать своему лицо подчеркнуто почтительное выражение (будущая жена? Надо же как интересно, н-да) не удается. Удается лишь пялиться на эту девушку так, как будто ей только что рассказали самую абсурдную магическую тайну в мире. О том, что магов находят в капусте или что-то типа того. Дело даже не в ее виде (она стройная, вытянутая с узкими бедрами и острыми, выпирающими даже через тонкую ткань водолазки, ключицами), дело скорее... просто в ней.

Конечно, для Деб секрет с самого первого дня их встречи, что происходит с личной жизнью у Элайджи Фонтейна. Они никогда не касаются этой темы, да и ей почему-то с самого первого взгляда на него кажется, что он не тот, кто окружает себя семьей. Много позерства, манеры, нечто во взгляде заставляет её думать, что он из тех людей, кто по жизни всегда идет в одиночестве, перебиваясь мимолетными связями из числа его обожателей (голубые выразительные глаза смотрят всегда так проницательно). Деб не знает к числу кого себя относит, но интуитивно ощущает, что она ему в этом плане не интересна исключительно. Этот не интерес побуждает её задуматься о том, кто же ему может быть интересен.
Точно, не такая как она.

Деб не хочется признавать, но она слишком узко мыслит в своем первом впечатлении относительно этой девушки. А та, меж тем, предлагает ей подождать и вина. Гостеприимство ведь, а она о ней такого не лестного мнения.
Снимает с себя пальто, повесив его на спинку соседнего стула. Даже ностальгия берет, как она сидела здесь после самого своего приезда в Аркхем, с глазами полными искренней веры в то, что теперь ее жизнь изменится. Что она, внезапно, оказалась не одинока в собственной природе и что теперь она, наконец-то, станет супер ведьмой с супер магическими способностями.

В вопросах девчонки нет ничего подозрительного, разве только сжатое и законсервированное в ее голосе сдержанное неудовольствие. Хотя не исключено, что Деборе просто кажется. Бокал уже перед ней и вина в нем даже больше, чем требовалось. Лета разливает так, как будто хочет как следует выпить и от этого почему-то внутри просыпается слабый зачаток неясной симпатии.

- Хорошо... наверное.

Нужно держать марку и всячески нахваливать себя как способную ученицу, но в тепле и свете кухни старинного особняка это выйдет до ужаса смешно, если как следует вдуматься.

- А может и нет. Так что же, ты тоже ведьма? - Она не выдерживает пауз, не пытается казаться деликатной теперь, а спрашивает все как есть. - Тебе случайно не сорок лет?
Вопрос о возрасте насущный. Потому что она до сих пор не может поверить, что будет жить в два, а то и три раза больше обычной человеческой жизни (если не брать в расчет каких-нибудь долгожителей из азиатских провинций).

- Когда свадьба?

Об этом уж совсем смешно спрашивать, так что вопрос она изрекает с максимально похожей ухмылкой, которую не скрывает сама Лета. На самом деле у нее еще ворох глупых вопросов, которые она никогда не задаст Элайдже и которые, как назло, приходят в голову именно сейчас. Перспектива того, что будущая жена насплетничает своему будущему мужу о полной несостоятельности его текущей ученицы кажется сейчас мизерной. Вино терпкое и благоухающее. Явно не из первого попавшегося магазина.

Деб предполагает, что Лете точно не сорок и её юный вид все же залог возраста, а не магии. Она ведет себя так, как, пожалуй, не стали бы вести другие маги, но утверждать с точностью не берется. У нее в знакомых ходит лишь один Элайджа, но ей уже хочется считать себя чертовски умной и познавшей эту их необычную магическую природу, как у исключительных потомков аристократов. По тому, что она успевает узнать из его обрывочных рассказов именно такими они и являлись. Ветвистые корни многовековых деревьев, переплетающиеся и продолжающие свой род не позволяя ему прерваться. Несущие на себе отпечаток прошлого и тайну времени в глазах.

В глазах этой рыжеволосой ведьмы плещется уж точно не тайна времени, а нечто другое. К примеру легкое удивление от внезапного вопроса о ее возрасте. Видимо в их светском магическом обществе подобный интерес сродни дурным манерам, но это последнее о чем сейчас думает Дебора. Не исключено, что зря, потому как за вполне честным ответом о возрасте (она все-таки угадала), следует упоминание о свадьбе таким деловитым тоном, что впору переспросить «это действительно будешь решать ты?». С бокалом красного вина и взглядами предприимчивой леди, отчего Деб так и тянет выдавить очередную усмешку, которая остается при ней после недвусмысленного оповещения о количестве учеников. Это даже отчасти смешно, то , как девушка пытается перевести стрелки, умудряясь безошибочно надавить на то, что будет болеть.

Это секундное замешательство во взгляде, с которым она смотрит на девчонку, а та, изображая из себя всю ту же благородную неторопливость смотрит на неё, выдавая в себе скрытый, но все же интерес.
Вопрос, скорее всего, риторический. Ответа, скорее всего, не требуется.
На такие вопросы всегда сложнее всего отвечать. Вопросы-нападки. Вопросы-вызовы. Кто ты? Что ты здесь делаешь? Как ты вообще появилась на пороге этого дома?
И самый главный вопрос - почему ты?
Его впору задавать уже самой Деборе, если ей очень захочется узнать о личной жизни Элайджи Фонтейна таким вот образом.
Она лишь сжимает губы плотнее, цедя через них вино и разглядывая его сквозь стекло так, как будто это самое интересное занятие, которое можно сейчас придумать. А сама предпочитает думать, что за отведенным взглядом ведьма не заметит её неловкости и смущения. За свою жизнь она ко многому привыкла, со многим смирилась, но вот с нападками тех, кто звучит умнее и опытнее её нет. Будь Деб сама из магической семьи, будь у нее знания и сила, которые приходят к таким вот как она с детства (о прошлом Леты она не знает, но так проще судить), у нее была бы тоже возможность сидеть сейчас и выпячивать собственное могущества, с насмешкой указывая на свои умения.

Она её дразнит. Эта веснушчатая чертовка её дразнит. Как будто пытается подманить еще неловкого и глупого щенка на игрушку. Или как делают дети.
Скажи, что у меня в руке?
Правильный ответ - ничего. Но Лета не ребенок, она маг, а к магии Деб питает большую слабость.

- Для таких как ты, - последнее слово она произносит с особым нажимом, но глядя в карие глаза уверенно, без следа недавнего стеснения, - я никто. Что же касается того, как мы познакомились - я нашла его сама.

Сложно стерпеть и она улыбается той полуулыбкой, которая сообщает лишь о том, что это была давняя и очень интересная история (пусть и нет, но девчонке об этом знать не обязательно).
Отставив бокал в сторону, Дебора протягивает руку к одной из раскрытых книг, испещренных мелким буквами. Страницы гладкие и белые, шрифт печатный, так что это явно не один из тех заумных древних трактатов. Листает страницы, рассматривая то, что на них написано. На деле она не шибко понимает о чем все эти слова. Нечто, связанное с грамматикой какого-то языка. Очевидно греческого, но насколько оно так Деб судить не берется. В её общественном колледже такого не было, что, конечно же, не удивительно.

- Разве будущая жена не знает о количестве учеников своего будущего мужа? Как и учениц. - Прогладив ладонью листы и возвращая книгу на место, смотрит на Лету без злости, но с явным намеком на то, что её попытка узнать правду или же задеть новоявленную ученицу провалилась.
К вопросу об умениях Деб намеренно переходит в самый последний момент, хоть он и интереснее всего.

- Что может быть плохим для магов? Воскрешение человека? Или его убийство?

Замарать руки - вот, как Элайджа называет её умение проклинать людей.

- Или ты говоришь о чем-то очень плохом? - Подпирая подбородок рукой, Дебора теперь уже не скрывает своего внимания, впрочем, не скрывая и того, что оно скорее чрезмерное, с вызовом.
«Умеешь? Научи»  - но говорить о подобном, естественно, ей не хочется.

Сложно относиться к магам с доверием, когда знаешь что кто-то из них однажды тебя бросил, обрекая на незавидную участь жить в обычной семье для которых магия проявляется в необыкновенной удаче в лотерее (её приёмный отец называет таких везучими сукиными сынами) или липовых развлекательных шоу по телевизору. У её матери (разумеется приемной), как у медика свои взгляды на магию. Для неё магия это счастливое стечение обстоятельств, когда, кажется неизлечимый больной вдруг идет на поправку. С божьей помощь, говорит она. И правда. С божьей.
Дебора болтается среди них как чужая. Всю жизнь ей было плевать на тех людей которые оставили её без имени и фамилии, лишая хоть какой-то связи с прошлым, а потом к горечи брошенного ребенка прибавилось жгучее непонимание граничащее с ненавистью на тех, кого она даже не знает.

Она не вспоминает об этом до сегодняшнего момента, но увидев Лету почему-то явственно чувствует это различие. Именно с ней, а не с Элайджей, пусть он и первый маг с которым ей удается вообще повстречаться и тот, кто рассказывает ей нечто о ней же самой.
Поэтому собирается и готовится к обороне и защите себя от таких как она, уже слыша в тоне рыжей девчонки указания на собственное неумение.

«Как это ты не знаешь как из увядшего ростка вырастить прекрасный цветок за каких-то пару минут?»
«Никогда не пробовала левитировать? Не устраивала состязаний по полету на метлах и без них?»
«Чтение мыслей это сущий пустяк. Иллюзии? Я их создаю уже с детства!»
И многое другое, что она ожидает услышать от невесты своего наставника и от чего ей придется отбиваться любым возможным способом. Вместо этого Лета звучит умнее, чем она ей приписывает. В её иронии нет надменной стужи, а в словах о выборе семьи скорее стремление оправдаться самой от неприкрытых нападок. Деб даже успевает укорить себя в напористости, хотя куда уж там, она всего лишь возвращает обратно то, что было направлено в неё.

Даже в уточнении о коротком знакомстве скорее неявное сожаление, чем что-либо другое. Тем удивительнее, что они в итоге договаривают до того, что Лета тянется к своей сумке и достает из неё книгу по своему оформлению совсем не походящую на те, что сложены на столе. От неё отдает сокровенным и магическим, но Дебора не спешит тянуть к ней руку.

- Можно влюбиться в человека в первый день знакомства и разлюбить на второй. Можно мечтать прожить с ним остаток своей жизни на протяжении месяца и через два встретить другого. - Деб говорит неспешно, но со знанием дела объясняя то, что знает любой. Она вполне справедливо предполагает, что в деле замешана любовь, но теперь чует, что всё не так, как кажется.

- Или так принято в магических семействах? И любовь здесь не имеет значения?

Она специально не смотрит на черный кожаный переплет книги, а предпочитает взглянуть в глаза девушки, ища в них любое указание на скрытый подвох. Любопытство влечет за собой желание докопаться до истины как и с этой книгой, так легко переданной ей, так и с упоминанием времени, сколько она знакома с магом.
Разумеется, это не её дело. Разумеется, магия для неё желанная вещь, а маги те, кого она не понимает и не представляет как может понять будучи знакомой с этим миром слишком мало.

От вина внутри разливается приятное тепло, но никак не слабоумие.

- Так просто? Ты даешь мне книгу из его личного кабинета, - Деб приподнимает бровь, выражая тем самым свои глубокие сомнения, рассматривая лицо ведьмы и никак не комментируя своего отношения к призывам. Всё, что она знает о призывах так это то, что почерпнуто ею из прочитанного или просмотренного. Обычно все призывы заканчиваются плохо для тех, кто это сделал. - На ней какое-то проклятие и тот, кто её откроет тут же умрет?

Лета её трогала. Это Деб помнит. Но не открывала, так что вопрос вполне разумен.

«У нас договоренность».

Почему-то именно этого уточнения Дебора и ждет, сама толком не понимания по какой причине. Не рассказа о какой-то великой любви с первого взгляда, влечении тел и душ и всём том, что, возможно, свойственно молодым девушкам. Таким как Лета. Хотя она сама не может вспомнить было ли у нее такое в этом же возрасте. Раньше или позже. Вряд ли. Разве только от того, что ей на пути не попадались такие мужчины как он. Да и откуда? Не тот круг общения. Даже близко. Деборе даже представить сложно что было бы повстречай она Элайджу на своем пути тогда. Слишком сложные расчеты со множеством поправок и уточнений, которые теперь даже не представить.

Она привыкает к нему так, как привыкает к тому, кто внезапно становится для неё важным. Тем якорем, без которого ей не справиться и не прожить. Привыкает с осторожностью и осмотрительностью, каждый раз пытаясь выдумать безопасные пути для отступления. Которых нет. Ей все еще некуда идти и Элайджа все еще единственный на кого она может положиться.
В первые их встречи Деб все еще пытается поймать в его взгляде хотя бы толику того интереса, который свойственен интересу мужчины к женщине, как будто взаимное влечение вдруг сделает их взаимоотношения понятными. Приземленными.
По тому как он говорит с ней, как показывает то, что умеет сам, приоткрывая для неё завесу тайны мира, о котором она до этого момента так мало знала. Тогда, в их первую встречу после долгого перерыва маг говорит, что когда-нибудь попросит об услуге не объясняя сути. Тогда, в их встречу Деб слишком потрясена его согласием и поэтому проглатывает слова, не вдумываясь в них и не принимая близко к сердцу. Они проходятся где-то у самой границы её сознания, чтобы вернуться спустя время. Непонятыми и громогласными. С тех пор ей все время хочется спросить об этом, вытащить из него ответ, но это то, что не в её власти. Это то, что вызывает беспокойство и непонимание, потому что она не понимает, что от неё ждут, что хотят и что ей с этим делать дальше. Поэтому каждый раз она ловит его взгляд, надеясь, что сможет понять этого мужчину хоть немного.
Он задевает в её сердце что-то, тревожит и всё, что просит взамен лишь её старательность и умение. А теперь она знакомится с его будущей женой, но все ещё не понимает до конца...
Ревнует ли она? Нет, пожалуй, не ревнует. Это что-то другое, то, что выразить не так просто. Сложно ревновать к этой рыжей ведьме, не зная точно кто она и что из себя представляет. Её инаковость делает Лету особенной даже для Деборы, поэтому... Поэтому просто стоит прислушаться и присмотреться.

Книга в черной обложке манит все больше, уговаривая открыть её, водить пальцами и думать, что вот теперь она узнает нечто по-настоящему сокровенное. Лета посмеивается над ней и на собственном примере демонстрирует, что всё в порядке и нет причин для напрасной и глупой паники человека, который пока пытается нащупать ту истину, что не обернется для него смертельной, а подарит новый опыт и впечатления.
Деборе не хочется отвечать насколько далеко далеко они продвинулись в обучении, так что она попросту игнорирует этот вопрос. Тем более сразу за ним следует пояснение о призыве из тех историй, которые в действительности не слишком-то походят на то, что обычно происходит в нелепых киношных сюжетах.
Для девушки эта история похожа на ностальгию. По взгляду и тону, по пролегающей на лице улыбке, с которой она называет её по имени, подаваясь вперед с видом заговорщицы, если и подталкивающей её к чему-то, то с готовностью сообщая, что разделит их силы и умения. Обычный щелчок пальцами и что-то происходит там, где Деб не может видеть, но может слышать. Тягучая мелодия вместе с тихим, но уверенным голосом напевающим отдаленно знакомый, но на деле совершенно чужой мотив.

- Неужели в магических семьях не хватает веселья? Чем они еще славятся? - Деб смотрит с улыбкой, впервые за этот вечер дружелюбной. Вино растекается по груди мягким теплом, но не туманит голову, являясь скорее приятным дополнением. Тянется рукой и вытаскивает из кармана пальто зеленую пачку сигарет. Достает одну и поджигает кончик без зажигалки. Этот трюк ей тоже знаком, но для неё щелчок пальцами все еще означает маленький огонёк, а никак не то, что делает девушка по соседству.
- Приносят своих первенцев в жертву богам? Ваша главная традиция заключается в том, чтобы принимать в свои семьи лишь избранных, да?
Последний вопрос Дебора произносит с грустью, хмыкая с легким, но все-таки раздражением.
Кладет руку на книгу, ожидая, что еще немного и почувствует скрытую в ней магию. Сигарету приходится держать на расстоянии, то и дело поворачивая голову и затягиваясь, зорко следя за тем, чтобы на страницы не упал пепел.
Осознание возможностей приходит постепенно, но все быстрее, стоит только разглядеть неясные, но вполне себе читаемые в уме слова. Значение не укладывается в голове, но от того интереснее. Не дьявола же они собираются вызывать?
Её влечет к определенной странице и пальцы останавливаются на ней. Под двумя строчками текста (заметно меньше чем на других листах) черными чернилами нарисовано маленькое существо очень напоминающее человека.

Она показывает картинку Лете и они вдвоем, с бокалами красного вина и в разном дыме сигарет (от тех, что курит Деб веет ментолом) тянут на тех отчаянных людей, которым в пятницу вечером опрометчиво хочется сделать нечто рисковое. Заехать в случайный клуб и найти приключений на свою голову. Попасть на закрытую вечеринку только для своих.
Попробовать призвать кого-нибудь.
- Нам нужны свечи? Круг силы? Или достаточно произнести вот это?