|
Отредактировано Hector Einarsson (25-02-2019 14:57:36)
Arkham |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Arkham » Аркхемская история » А у тебя соски торчат!
|
Отредактировано Hector Einarsson (25-02-2019 14:57:36)
Август выдался чертовски переменчивым. Утро было безнадёжно пасмурным и ветреным, а сейчас солнце щедро поливало зелёную ухоженную лужайку. Люди, сняв кофты и повязав их вокруг бёдер, сидели на нагретых ступеньках здания, валялись на траве и просто гуляли, щурясь от лучей. Местная медсестра в синей униформе, держа в руках пластиковый контейнер, болтала ногами, сидя на скамейке. Облака притворялись несуществующими животными, и весь мир был так чудесен, словно только что вышел из под кисти Кента Уоллиса.
Первые желторотые студенты уже прибыли и наслаждались атмосферой полной безалаберности. Можно было познакомиться с преподавателями, как в своё время сделал сам Дрю, когда людей ненавидел чуточку меньше. Короткий миг длиной в неделю, когда строгим учителям позволено было быть самими собой, а ученикам - посмотреть, что их будут вести совершенно адекватные живые люди. Профессор, на парах вечно поправляющая очки и коршуном глядящая на студентов, сегодня разгуливала в платье цвета взорвавшейся канарейки. Вон физик заливался хохотом с юной незнакомой барышней. Он видит коллегу и приветственно кивает, из вежливости приглашая присоединиться. Фонтейн натянуто улыбается и отрицательно мотает головой. Он откидывается на спинку единственной свободной лавки под раскинувшимися ветками дерева. Не смотря на жару - на нём рубашка из тонкой ткани серого цвета. Застёгнута на все пуговицы. Фонтейн позволил себе надеть её без галстука - всё же не до конца рабочий день. Ему осталось закончить кое-что после обеда - и можно было рвануть домой. В голове только "вышел на улицу, помогите" и "куда пойти, где нет людей".
С щелчком открывается пластиковый контейнер. В нём - сэндвич с лососем. Делает смачный кусь, предварительно оглядевшись по сторонам. Очень. Большой. Рот. В этот рот можно было бы запихнуть обед целиком, но можно подавиться. Нормальный человек вынужден чуть сдавливать несколько слоев, чтобы с трудом поместить их в хлебало, а брюнет и без того прекрасно справляется. Можно было и побольше сделать.
Краем глаза замечает студентку уже второго курса, она вроде как намеревается направиться поздороваться, но ещё один из рода Фонтейн хватается за мобильный и утыкается в экран, проверяя срочные новости о росте цен на молоко. Девушка расстроенно уходит, теряя надежду. А владелец мобилы видит новое смс. Ему необходимо было сегодня вечером расплатиться с арендодателем за квартиру. И стоял вопрос - отдать лично в руки (сходить в дом недалеко от университета), либо пропереться через весь город, дабы оставить сумму в конверте в его офисе. Для нормального человека приемлем первый вариант, для ебанько, который лично не видел владельца с момента заселения (три года назад) - конечно второе! Избегать лишних контактов.
Рядом опускается тело. На скамейку. Фонтейн замирает в ожидании, что тело передумает и свалит восвояси, но оно не собирается. Медленно отодвигает от себя сэндвич и прикрывает рот. Поворачивает голову. Бровь изгибается чуть ли не в знаке вопроса, когда рядом с собой он видит гору. Гору с голым торсом.
- Я тут вообще-то ем, если вы не заметили. - Замечает с неким раздражением в голосе. - Место занято мной и моей едой. - Добавляет чуть смелее. Рассматривает инопланетянина - точно не студент с такими-то параметрами. - Новый уборщик? Охранник? - Трёт переносицу и отводит взгляд. Не сдаётся и не покидает место, потому что выходить на слепящее солнце не готов, пока не закончит трапезу. - Это...пиво? - Удивлённо смотрит на бутылку в пакете в руке мужика. В общественном месте. Среди детей. Без футболки. СРАМОТА.
Гвиневра говорила, что новая работа будет ему под силу. О да, старая карга, как всегда, оказалась права и несмотря на то, что хотелось зубами раскрошить всю ее серебряную посуду только, чтобы она повизжала от злости, Гектор не мог не признать – это сработало.
Новые люди, новые дела и он начал вылезать из той черной ямы, в которой пребывал еще пару месяцев назад, до того, как приехал в Аркхем. Еще бы только солнце так не палило.
Мужчина утер капельки пота с лица, ощущая, как медленно плавится его тело под лучами. Он был северянином по всем параметрам, и даже жизнь в США его совсем не изменила. Было слишком жарко, настолько, что ему пришлось по пути в университет зайти в магазин, чтобы купить бутылку воды. Он уже опаздывал на новую тренировку со своими ребятами, что трудились до седьмого пота в команде по плаванию.
Но фиолетовая футболка явно мешалась. К тому же, ну хей, не хватало только еще и солнечный удар получить! Широкие шаги несли Гека вперед и таки привели куда нужно. Парковая зона перед университетом буквально дышала остатками лета. Бегающие стайками студенты то и дело спотыкались друг об друга, стоило какому-то преподавателю оказаться поблизости от них. Сами преподаватели, кто бы только знал, не отставали от своих воспитанников: например, строгая мисс Деверетт, блистала в странного цвета платье, будто кого-то стошнило с кровью и прочими нечистотами.
Пожав плечами, Эйнарссон пригладил светлые волосы, тут же спохватившись, что недавно подстриг их ощутимо короче, чем обычно. Конечно, до полноценного ежика ему было еще ох как далеко, но если такая жара продлится еще пару недель, оборотень будет готов побрить себя абсолютно везде, хотя бы, потому что в такую жару его сверхъестественная природа давала о себе знать неприятным образом.
Такие же фиолетовые шорты чуть ниже колен, были фирменного, университетского цвета, и честно говоря, Гектор был как никогда близок к тому, чтобы скинуть и их. Конечно, такое ему еще долго будут вспоминать. Чего уж только стоит его первая встреча с преподавательским составом, когда бабка Гвиневра представила его им. Он был едва ли не на голову, а то и две выше всех остальных медиков. Впрочем, его смущало другое – интерес в чужих глазах. Будучи мужчиной заметным, Гек прекрасно знал, к чему все это может привести. Потому старался избегать излишних и близких моментов общения.
Это ему было сейчас абсолютно ни к чему.
Телефон напомнил о себе громким писком и на экране высветился номер Кайла – подопечного Гектора, участника команды по плаванию. Смахнув пальцем заставку, Эйнарссон прочитал сообщение от парня, иронично подняв бровь – Кайл просил подождать его для очень важной беседы где-то в парке. Хмыкая себе под нос, исландец понадеялся, что это не очередное признание в любви или чем-то таком. Отправив ответ, мужчина осмотрелся и понял – он немного поторопился.
Слишком много людей было сегодня здесь, чтобы просто так найти место для остановки. Потратив время на поиск, Гектор понял, что начинает по-настоящему потеть. Обливаться потом ему совсем не улыбалось, потому, хмыкнув самому себе, он последовал примеру проходящих мимо парней и снял через голову футболку. Приятный ветерок, словно шаловливый ребенок, коснулся его спины и Гек ощутил себя лучше.
Осталось только найти место.
И оно нашлось. Какой-то парень, лицо которого Эйнарссон признал знакомым, но так и не вспомнил, сидел одиноко на лавочке, с удивительной ловкостью поглощая сэндвич с, кажется, рыбой. Распознавать так далеко запахи оборотень пока еще не умел, но все же попытался. Видок у парня тоже был, откровенно говоря, не очень. Серая, наглухо застегнутая рубашка, темные брюки, суровая морда лица. Такое ощущение, будто он приготовил свой обед из свежеубиенных младенцев и теперь прикидывает, из кого бы еще сделать ужин.
Выбор без выбора. Гектор был в этом силен, как никто другой. Недолго раздумывая, мужчина плюхнулся на скамейку, укладывая на доски свой пакет с водой и закуской. Но вот только такой реакции он не ожидал…
Сначала Гек даже не понял, что это говорят ему. Он просто раскинул руки так, что пальцы коснулись спины Серой Рубашки и начал наслаждаться солнцем. А потом до него дошло, что ему что-то говорят. Повертев головой, в явных непонятках, Эйнарссон понял, что с ним заговорили.
- И вам привет, - с привычной северной лаконичностью ответил Гектор, не отрываясь от своего занятия, - я вам абсолютно не мешаю поглощат сэндвич, так что приятного аппетита.
Но Серая Рубашка даже не пытается быть вежливым или упаси боже, гуманным. Вместо этого он начинает делать выводы, от которых на безмятежном лице мужчины проступает непонимание. Он считал, что о его появлении знает весь Мискатоник.
- Я новый тренер по плаванию, - снова бросает мужчина и понимает, что нужно что-то добавить, но Серая Рубашка оказывается быстрее, - Нет, это не пиво. Это просто вода. В такую жару пиво вызовет еще большую жажду.
Гектор поворачивается к парню, улыбается совершенно очаровательной улыбкой и сняв солнце защитные очки, протягивает руку для знакомства:
- Гектор Эйнарссон. А вас зовут..?
Исландцу показалось или Серая Рубашка немного отодвинулся от него?
- Впрочем, не важно. Полагаю, что раз вы едите сэндвич без воды, вы хотите пить, верно? Могу вас угостить своей, - и снова улыбка на лице, на сей раз с большей долей доброжелательности. Бабка говорила, что в Аркхеме ценят вежливость, хотя бы показушную.
Во рту хрустел огурец - Дрю нравился этот немного водянистый привкус зелёного. В детстве он был уверен, что если бы цвета подразделялись на вкусовые категории, то у зелёного точно огуречная. И он бы с величайшим удовольствием наслаждался своим сэндвичем на деревянной скамейке, спрятавшись от солнца. Ловил последний официальный летний день, наблюдал, как второй курс пускает косяк по кругу и делает вид, что это просто последняя сигарета. Но рядом сидело ЭТО.
Кажется, напряглась каждая клетка. Фонтейн резко выпрямляет спину - у него позвоночник звучно хрустнул. Уровень дискомфорта по шкале от 1 до 10 сейчас переваливает за сотню. Красная лампочка в его голове начинает бешено раскручиваться, оставляя по черепушке проблески яркого цвета. Чужой. Чужак. Нарушение личных границ. Голый торс. Опасная гора мышц. Дилинь-дилинь. Хоть Дрю и не был психопатом (почти) - сейчас ему хотелось бы сидеть не на этой скамейке. Кому в голову взбредёт разгуливать в подобном виде среди и без того сексуально озабоченных детей? Только в том году математик поймал под дверью своего кабинета двух лижущихся подростков. "Ещё потрахайтесь здесь" - тогда разозлился он. Ничего не имея против половой активности, брюнет всё же негодовал из-за обилия секса повсюду. Мискатон - это варево из гормонов. Как и любой ВУЗ.
Ещё один укус - рот широко открывается. Не смотря на напряжённость, он очень старается делать вид, что всё в порядке. Соскочить сейчас и побежать, сверкая пятками - довольно странная линия поведения. Все увидят. Потом пойдут разговоры. О Фонтейне уже и так изрядно треплются, между прочим. Его это не особо волновало, но не хотелось подкидывать очередную причину для сплетен.
- Это у всех тренеров форма такая? - Кивнул на голую грудь мужика уже после того, как прожевал смачный кусок бутерброда. - Ваши студенты тоже будут разгуливать в подобном виде? Нужно бы перечитать устав. - Дрю бросает последний взгляд на фигуру мужика-горы и возвращается к созерцанию студентов. Они выглядят более прилично. - Мне портят аппетит голые торсы. Не конкретно ваш - а совершенно все. - Заметил почти невозмутимо, выдал сморщенный нос в районе переносицы.
Кажется, блондин пытался быть...вежливым? Его попытка безнадежно проваливается, когда Фонтейн замечает на своей руке чипотле, вытекший из под куска хлеба. Преподаватель отодвинулся чуть в сторону, оглядываясь в поисках влажных салфеток. При себе оказался только тканевый платок.
- Ваша вода пришлась бы мне как раз кстати. - Некоторое количество жидкости струйкой выливается на платок, Дрю принялся сосредоточенно оттирать пакость с кожи. Пришлось распрощаться и с платком, и с остатками сэндвича. Он начал протекать со всех сторон и угрожал атаковать не только кожу. - Дрю Фонтейн. Учитель математики. - Уже сам протягивает руку для обмена вежливыми жестами, принятыми среди сильной половины человечества. После них (особенно во времени летнего зноя) хочется вымыть руки ещё разок от липких потных ладошек. Руки Гектора большие и сухие. Он получает небольшой плюс в свою карму. - Собираетесь разбивать девичьи сердца? - Он видит пялящихся девчонок и поправляет задравшийся рукав рубашки. Его сосед привлекает крайне много внимания. Аманда (студентка третьего курса и одна из самых сильных телепатов) хитро щурит глаза. Брюнет практически чувствует, как она прощупывает его мозги, и недовольно корчится.
- Нашего любимого преподавателя крайне смущают ваши торчащие соски. - Бросила нахалка в адрес тренера по плаванью и подмигнула. - Но мне нравится. Наконец у нас тренер - пример для подражания. - Ускорила шаг под хохот своих подружек. Кажется, они на что-то поспорили, потому что через секунду живо обсуждали выходку и заливались смехом.
- Вот примерно с этим вам предстоит работать. Озабоченные студентки. Гормональные всплески здесь двадцать четыре на семь. - Вздыхает и трет переносицу. У него начинает болеть голова от несанкционированного вторжения, летнего зноя и внезапного знакомства. - Добро пожаловать в университет Мискатон. По слухам - одно из престижных учебных заведений. По факту - школа Хогвартс, состоящая из одних Пуффендуйцев. - Не надеясь на то, что тонкое замечание будет замечено. - Они устраивают пьянки, драки, отказываются учиться и попусту тратят свое и ваше время. Прошу любить и жаловать. - Обвел рукой учеников, что были перед ними и занимались своими делами. Дрю не испытывал к ним ненависти - только раздражение. Трата ценных ресурсов знаний казалась просто немыслимой. - Откуда вы к нам пожаловали? Надеюсь, меня уже кто-то избавил от необходимости проводить вам экскурсию. Здесь совершенно не на что смотреть. - Если не смотреть на голый торс - Гектор не вызывал особого раздражения. Ему давалась одна попытка побыть доброжелательным. А брюнету не помешает маленькая попытка социализации хотя бы раз в месяц. Делать вид, что он нормальный.
На самом деле, первой мыслью Гектора была лишь мысль о том, насколько огромная пасть у Серой Рубашки. Нет, серьезно! Когда он откусывал очередной кусок, челюсти парня растянулись на какое-то немыслимое расстояние друг от друга. Как там шутил старший братец? Ах, да, в такую пасть только хер класть.
Кажется, или Геку послышался хруст позвонков? Учитывая, как напрягся новый знакомый, можно было подумать, что он готов буквально выпрыгнуть из собственной кожи, и, скрипя костями, дать деру. Но Гек был абсолютно уверен, что никогда до сегодняшнего дня не встречался с ним. А если бы встречался, то запомнил. Благо, что хоть мордашкой, на которой застыло какое-то недовольное выражение, Серая Рубашка вышел очень даже. На вкус самого Эйнарссона, разумеется.
Замечание насчет собственного внешнего вида мужчина воспринял легко – слишком часто он слышал такое в свой адрес. Ну что поделать, если ему жарко? В конце концов, учитывая, что он родом из далекой, холодной Исландии, да еще и профессиональный спортсмен, любая жара заставляла его оголяться. Только вот почему-то загар почти не приставал к нему. От этого была даже чуточку обидно. Все вокруг ходили, сверкая оливковым загаром, словно в насмешку. Но Гектору можно было не волноваться из-за этого.
Природой он не был обделен и, несмотря на свою некоторую бледность кожи, вышел хорошо сложенным. Только вот, кажется, не все могли это оценить. Как иначе тогда назвать почти дикий взгляд в сторону его торса от Серой Рубашки? Неужели это так смутило его? Впрочем, какая разница. Гек может погреться на солнце, и, несмотря на вредность некоторых соседей по лавке, просто наслаждаться последними теплыми деньками. Однако смолчать на последнее замечание было выше сил оборотня.
- Мой торс, обычно, вызывает ощущения строго наоборот. После взгляда на него люди чаще всего, желают поесть. Но здесь просто слишком жарко, потому я и разделся. Надеюсь, это же не преступление? – Гектор начал разговаривать с парнем, как с маленьким ребенком, уж больно нервным тот показался ему.
Однако тот воду все же принял, но вовсе не для питья, а чтобы почистить руки. Забавный малый. Вот кстати, тоже забавно. Рост Серой Рубашки был очень малым. Рядом с ним Гек ощущал себя как минимум, великаном. Любопытное чувство. Но Рубашка таки решил сорвать с себя покров тайны и представился.
Дрю Фонтейн.
Рука сжала руку, и Гек с удивлением отметил, что ладонь нового знакомого едва не утонула в его собственной. Интересно, а не родственник ли он тех колдунов-Фонтейнов, о которых ему рассказывала бабка, всячески ругая их слишком прогрессивную политику относительно людей в делах магических. Ну, или что-то такое. Гвиневра всегда много говорила, почти всегда о магах и всегда о том, какие маги продвинутые и какие они молодцы. Агрессивная старушка совсем не стеснялась выражений, впрочем, Гек отвечал ей подобной картой – просто фильтровал ее многочисленные речи.
- Нет, ничьи сердца я разбивать не собираюсь, - Гектор тоже заметил проходящих мимо студенток, подняв светлую бровь на вопрос с подвохом, - Мне кажется, я слишком стар для них.
Однако, девица совсем не стеснялась выразить свои эмоции. Ха, будто бы ее слова новость для Эйнарссона. Мужчина ухмыльнулся в ответ, перевел взгляд на окаменевшего Дрю, и коснулся его плеча широкой ладонью. Словно захотел разбудить. Или успокоить.
- Это всего лишь дети. Пусть они еще и думают, что взрослые, на самом деле, в их головах еще гуляет ветер. – Гектор снова улыбнулся и отпустил чужое плечо, - Пуффендуй? Что это? – кажется, он где-то слышал об этом, но почему-то память не спешила напоминать об этом.
- Я из Исландии, - захотелось добавить немного загадочности, - но прожил много времени в США. Спасибо за пожелание, но мне действительно не нужна экскурсия. Моя бабушка, Гвиневра Монтгомери, работала здесь преподавателем философии пару лет назад, быть может, вы ее знаете?
Гектор бросил вопрос с такой же подоплекой. Проверка почвы на предмет знакомств и знаний. Видно же, что Дрю готов напыжиться, выпустить иглы и когти. Что же с ним такого произошло, что он так реагирует остро на все? Не то, чтобы Гек был замечательным психологом, но почему-то такая реакция на него любимого немного задела. Он не был злодеем, не был агрессором (только иногда), даже не был заядлым курильщиком или алкоголиком, словом, за ним не было ничего такого, за что его можно с порога невзлюбить. Кажется, снова включилась его животная чуйка, и он решил включить напор.
Хуже уже вряд ли будет.
- Могу я узнать, что вы делаете сегодня вечером? – старый, избитый трюк с приглашением, после которого обычно либо соглашаются, либо дают по морде, - ну, в смысле, дружеская встреча в баре? Ничего такого. Думаю, что вы могли бы рассказать мне немного историй о Мискатонике. В конце концов, надо же наводить мосты? – Эйнарссон снова положил руку на плечо парня, словно намекая, что так просто уйти не удастся.
На них обращают ненужное внимание - Дрю ощущает посторонние взгляды, которые его будто ощупывают. От них хочется спрятать голову в плечи и погрузиться в свой мир. Он не окончательно замкнутый, просто та нестабильность и дискомфорт, что окружали его сегодня, перешли все возможные пороги. Когда он планирует один способ проведения личного времени, а ему беспардонно подсовывают и навязывают другой - это откровенно выводит.
Бесит то, как Гектор прислоняется своим голым плечом. То, что он ахренительно близко и раскидывает рогатку, как"настоящий мужик" (будто яйца воспалились и лопнут, стоит хоть немного свести ноги). И ведь этот парень не был неприятным, просто вокруг Фонтейна была начерчена видимая ему одному линия. В её пределах ему одному было совершенно окей.
Математик не был параноиком насчет незнакомых людей, но как-то раз, вместо того, чтобы передать арендодателю ключи лично в руки, он прошпёхал пол города. Просто потому что был вариант оставить их ему в пустом офисе и избежать встречи. Все эти рукопожатия, прикосновения, резкое нарушение границ - его начинает подташнивать.
- Мама не учила, что оголяться в публичных местах неприлично? - Приподнимает бровь и склоняет голову на бок, как немного удивлённый щенок. Кажется, в этом пловце самоуверенности столько, что можно ложкой зачерпнуть. - Торс как торс. - Пожимает острыми плечами и отворачивается, теряя всяческий интерес к созерцанию. Что лукавить - торс мощный. Сам Дрю не отличался прекрасной физической формой - щупленький, аки цыпленочек. Намек на мышцы у него есть, да с круглой жопой повезло. А в остальном - ничего выдающегося. Ему стучалась в голову навязчивая мысль "а пресс такой же твердый, как выглядит?" - но её он отгонял, как назойливую муху. - Для этих вертихвосток ты самый сок. - Только его коснулась ладонь - Фонтейн подался вперед, уходя от этого незначительного прикосновения. Будто холод пробрал до самых костей, от чего внутри всё сжалось в комок. - В прошлом году одна из этих детей запрыгивала на мой стол в короткой юбке. - Прокашлялся после того, как его горло сдавило тисками. Листва на ближайшем дереве проплывала. Раз. Два. Три. Сфокусироваться. Фонтейн ещё не обратился к специалисту с этой проблемой. Да и не считал необходимым, кому надобно копаться в чужих переживаниях. - Пуффендуй - самый недалёкий факультет во вселенной Гарри Поттера. Эти ещё злые и ленивые. Потерянное поколение. - Усмехнулся себе под нос, припоминая, как этими же словами называли его поколение преподаватели. Видимо, каждый новый виток слышит от предыдущего нечто подобное. Считая себя, естественно, во главе цепи. Но Фонтейн был убежден - в его возрасте девки точно не вели себя настолько откровенно. Если даже не стеснялись математика, который тут же отправлял к руководству и добивался отстранения от занятий.
- Гвиневра? Эта старая ка...кая чудесная женщина. И преподаватель от бога. - Расплылся в самой добродушной улыбке, прекрасно осознавая, что его собеседник не мог вот так резко оглохнуть и пропустить всё мимо ушей. С преподавателем философии у них не слишком заладилось общение. Любитель точных наук и приверженец плести байки в целом не могут найти точки соприкосновения. Но вызубрить и сдать - пожалуйста. - И что заставило уехать из Исландии? - Светские беседы давались ему ещё хуже, чем дружеское общение. Дрю уже искал лазами повод, куда бы свалить, но никак ни за что не цеплялся. Повод пришёл сам. Тяжёлая рука снова ложится на плечо - в глазах темнеет.
Был уже вечер, его припёрли к стене именно этим движением. Да, грубее и сильнее, но первый толчок пришёлся именно в плечо. Тогда Фонтейн не был готов, тогда он не владел до конца собой и той силой, что была дана. Он смотрит на Гектора большими глазами. Блондину может показаться буквально на мгновение, что его рука начинает пылать. За эту заминку Фонтейн успевает резко сдвинуться на край лавки и чуть не съехать. Именно паника не дает соскочить и убежать - ноги будто скованы цепью.
- Не надо меня трогать. - Выставляет руку вперед. Грудь вздымается от частых вдох-выдох. На лбу испарина. Брюнет словно только пробежал стометровку на мировой рекорд. - Никогда. Не. Надо. Трогать. Меня. - Раздельно и по словам. Он быстро облизывает резко пересохшие губы. Успокаивается. Поведение дикого перепуганного звереныша. - Сегодня... я занят. - Неумело соврал. Проще было ещё добавить "нет, меня нельзя встретить в "Пяти руках" сегодня около семи вечера, я не буду сидеть за стойкой и тянуть светлое нефильтрованное. А если и буду - то это точно не я.". - Но я уверен, что вы найдете себе компанию.
Гарри Поттер.
Кажется, что-то начало просыпаться в сознании оборотня, но так и не проснулось. Да, Эйнарссон вспомнил, о чем идет речь, но никогда поклонником этой франшизы он не был. Да и о каком знании может идти речь, когда все детство и юношество было посвящено плаванию. Он до сих пор помнил то время, когда вместо того, чтобы сходить с друзьями в кино, Гек мчался в бассейн, чтобы опробовать очередную плавательную технику. Отвечать он Дрю не стал – лишь улыбнулся, потому что ни черта не понял. А когда хочешь, чтобы тебя не считали совсем уж недалеким, улыбайся и качай головой.
- Я предпочитаю постарше и поумнее, - наконец, нашелся оборотень, продолжая улыбаться.
Гектор прямо ощутил это – волны ненависти, посланные в его сторону. Дрю, как раскаленная печь – снаружи кажется незыблемым, но внутри кипит пламя темных чувств. Животная часть Гека только раззадоривалась из-за этого отпора. Но сам человек не спешил с выводами. В конце концов, кто еще мог так ласково отозваться о его бабке?
- Карга? – без зазрения совести поддакнул мужчина, улыбаясь во все тридцать два, - да не стесняйся, она умеет испортить жизнь всем и всюду, - почему-то это замечание вызвало в нем плохо контролируемое желание громко заржать. Не то, чтобы Гвиневра была такой идеальной, и не то, чтобы Гектор не любил свою семью. Но он прекрасно знал, насколько ужасной может быть эта старая ведьма, если захочет. Если бы существовала премия за вредность, то Гвиневра получала бы ее ежегодно, да еще бы ей сверху приплачивали, чтобы она не появлялась на этом мероприятии.
- Семья. Родители развелись, и я остался с матерью, вместе с братом-близнецом. Правда, я остался в США, а мать с братом поехали колесить по свету. Они археологи, - не то, чтобы Геку было больно вспоминать об этом, но все равно где-то под сердечком кольнуло.
Разговор явно не клеился. Не потому, что Гек был деревянным, а потому что новый знакомый ни в какую не желал продолжать его. Буквально весь вид Дрю вопил о том, что ему не нравится ни сам Эйнарссон, ни то, что он тут сидит, такой весь голый и расслабленный. Неужели парню так не нравилось, что тренер сидит перед ним с голым торсом? В конце концов, дома так никто не реагировал на него. Странные американцы.
Вот только дальше все пошло не так, как задумывал Гектор. Вместо того, чтобы расслабиться и попробовать поговорить нормально Фонтейн буквально ощетинился, отдернулся, и оборотню показалось, что едва не зашипел. Или это зашипела его ладонь, которая, Гек мог поклясться, будто бы не вспыхнула? Чтобы не произошло, Дрю это не понравилось. Всего за пару мгновений он превратился из просто угрюмого молодого человека в совершенно испуганного зверька, который знает, что толком отпор дать не может, но все равно будет сопротивляться до последнего.
Почему-то, эта реакция потрясла Гектора. А тонкий, нечеловеческий слух услышал, как заполошно бьется сердце замершего парня. Паника? Страх? Ужас? Гек сглотнул огромный ком, пытаясь понять, что же только что произошло. Он не хотел никого напугать, не хотел никому испортить настроение, и уж тем более, никому не хотел навредить.
Почему же такое простое прикосновение вызвало столь сильную бурю эмоций?
- Я… - Гек поднял руки так, чтобы Дрю увидел – нет никакой опасности, - Дрю, я прошу прощения, если перешел границу допустимого. Но я не знал, что обычные дружеские пожатия будут такой проблемой.
От волнения Гектор лихо перескочил на «ты», не осознав это до конца. Но почему-то внутри все сжалось. Инстинкты требовали выяснить здесь и сейчас, почему же так произошло, но Эйнарссон усилием воли подавил их.
- Послушай, Дрю, я извиняюсь за эту выходку, - оборотень поднялся во весь рост, медленно подходя к Дрю, который, кажется, готов был вот-вот сигануть сквозь кусты прямиком на все четыре стороны. – Может быть, я могу как-то загладить свою вину?
Гектор навис над Фонтейном, пристально смотря на того голубыми глазами. Он не хотел, чтобы так закончилось это новое знакомство.
Честно говоря, он очень устал бояться разных штук и чувств, вроде обидеть кого-то, кто никогда не боялся обидеть его самого или быть наконец честным с собой или кем-то важным. Показать собственные эмоции и быть понятым в итоге, а не отторгнутым. Не прятать глаза. Жить, а не казаться. Не чувствовать, как сжимается горло от паники. Не глохнуть от стука собственного сердца, готовящегося выпрыгнуть. Дрю не был перепуганным сурком, что улепётывал от хищника. Но сейчас от незнакомца он ощутил опасность - не прямо исходящую, но будто мозг подсказывал "не стоит оно того". Хотя Гектор и не сделал ничего плохого. Фонтейну было стыдно за собственное поведение. За то, как он шарахнулся, словно от прокажённого. На первом курсе от него так же шарахались, когда впервые раскрылась информация о его истинной силе. Забитый пацан с дикими возможностями.
Каждый день он понимает, что Вселенная не допускает случайностей. Она не перестаёт удивлять тем, как всё постоянно идёт наперекосяк, чтобы потом сложиться лучше, чем ты можешь предположить. Но пока брюнет испуганно таращился на эту огромную и растерянную гору мышц - испытывая животный ужас вперемешку с разочарованием в самом себе. Он допустил краткое использование магии, что обещал не делать ни при каких обстоятельствах. Неконтролируемо. Но заметил, как взгляд плавальщика метнулся на руку. Не показалось. Дрю в очередной раз подвёл самого себя и чертовски расстроился.
- Мистер Эйнарссон, не всем приятно, когда нарушают их зону комфорта. Тем более - настолько резко и беспардонно. - Дёрнул плечом, будто там всё ещё гуляют разряды тока. Потёр предплечье. Сам уловил язвенность в голосе и опустил глаза. - Просто не нужно так делать, окей? - Добавляет уже куда более спокойным голосом. - Не всё можно объяснить. Но прикосновения - запретная тема. Особенно неожиданные. Все мы чертовски разные. Не принимайте на свой счёт. - Быстро мотает головой и вжимается в плечи, когда махина нависает над ним. аленький Дрю. Большой Гек. Со стороны это может показаться странным, ведь махина просто нависает над не знающим, куда себя деть, преподом математики. - Всё в порядке, почти в порядке. - Слух не резало это его "ты", не тем был занят Фонтейн на данный момент . Ему бы очень хотелось превратиться во что-нибудь жидкое, текучее, соскользнуть с этой треклятой лавки и свалить как можно скорее. - Знаете, мне уже пора. - Для убедительности глянул на наручные часы и поднялся, случайно дотронувшись до торса блондина. И правда твёрдый. Класс. - Думаю, мы обязательно увидимся в стенах университета. Или как-нибудь вечером, не сегодня. Удачного начала учебного года. Надеюсь, студентки не разорвут вас на части. -Выдавливает из себя чуть нервную улыбку и удаляется быстрым шагом, запинаясь пару раз о собственные ноги.
--------------------------------------------------------------------------------------
бар "пять рук"; 21:40
Маг за стойкой показывает пальцем на стакан. Бармен в другом конце кивает - через полторы минуты новый запотевший, полный светлого пива. В помещении душновато - народ играет в бильярд и о чём-то громко говорит. Фонтейн же смотрит на ряд бутылок с самыми разными этикетками. Зная примерную стоимость, он оценивает видимую часть бара. Во сколько обходится эта внушительная коллекция.
- По ашотику? - Хмыкает бармен, опираясь рукой о стойку. Получает отрицательное мотание головой. Математик хрустит орешками, отправляя в рот по одному. - А пятый элемент? - Улыбка становится ещё шире, а Дрю морщится, воспоминания ещё слишком свежи. Залпом подряд пять разных шотов - он их еле донес до мусорки возле входа, но зато не болел наутро.
- Честное слово, я ещё жить хочу. - Отмахивается, попивая свой пивас. Рубашка уже не серая, а тёмно-синяя в очень мелкий светлый горох. Сидит сутулится, каблуком ботинка то и дело стучит по перекладине высокого барного стула. Дрю не хочет домой - ему комфортно в этом заведении. Местные (а не новые залетные) не лезут, им достаточно отказать всего раз в общении. И никаких проблем.
- Ты меня преследуешь? - Ошарашенно смотрит на гору, которую встретил сегодня в парке. Гора не с голым торсом. - Ну я говорил же, что буду занят. Игра идёт, я смотрю. - Кивнул на экран, где транслировали запись футбола ещё 90-х годом, о чём Фонтейн не знал, так как фанатом ни был. - Думал, ты зовёшь всех подряд, чтобы потусить.
Отредактировано Drew Fontaine (28-02-2019 13:35:05)
Слова звучат холодно, жестко, даже жестоко. Дрю совсем не щадит ничьих чувств, хотя, конечно же, Гектор прекрасно понимал его. Не всем нравится такой напор, но что поделать – в этом был весь Эйнарссон. В конце концов, он дитя двух стран, в одной из которых такое поведение – залог хорошего знакомства. Однако каждый звук, исторгнутый изо рта математика, только еще больше заставлял Гектора узнать о нем побольше.
Что же движет этим одиозным парнем, что он так реагирует на безвинные касания? Но уже нельзя было не заметить, что Фонтейн начал успокаиваться. Его слова, в начале такие дерганые, стали принимать ту форму, с которой все и началось. Кажется, перед Геком уже находился именно тот Дрю Фонтейн, с которым он познакомился всего пять минут назад.
- Не всё можно объяснить. – Гектор ощущает, как внутри него что-то замирает в подобии ужаса. Что-то действительно произошло. И это настолько болезненно для его нового знакомого, что теперь выливается в такое. Но что все же произошло?
Мужчина молча дослушал, ощущая, как в широкой груди начинает разливаться чувство стыда и беспомощности. Он мог бы и понять эти намеки, но уверенный в себе и собственной неотразимости, предпочел не реагировать на очевидные знаки.
- Я прошу прощения… - все не в порядке. Все чертовски не в порядке. Гектор ощутил гнев на самого себя за такую твердолобость. В голове уже начали формироваться новые мысли, новые слова, за которые, возможно, было бы также стыдно, но оказалось, что поздно.
Небольшая ладошка уперлась ему в грудь, и оборотень с удивлением понял, что она действительно теплая. Странно, почему-то пять минут назад он искренне верил, что эти руки будут ледяными, несмотря на августовскую жару. Но секундное помешательство тотчас развеялось под напором новых слов Дрю. Слишком холодных, особенно на фоне его теплых ладоней.
- Дрю, мне, правда, жаль, - начал было Гектор, но тот, едва не путаясь в собственных ногах, поспешил убраться восвояси. Конечно, по сути, он ничего плохого не сделал – просто попытался быть дружелюбным. Но, как оказалось, это было не такой уж и простой задачей.
Взглядом провожая фигуру Фонтейна, Гек ощутил боль в руке. Сморщив лицо, он с удивлением понял, что кожа на ладони ощутимо покраснела, будто бы от ожога. Глаза мужчины расширились, но выяснять что-то было уже поздно. Мистер Дрю Фонтейн уже был таков, оставив тренера по плаванию с обожженной рукой и чувством стыда.
Закончив встречу со своим будущим учеником, Гектор вернулся домой. Как ожидалось, бабка тотчас начала терроризировать его по поводу и без, но исландец был абсолютно безразличен к ее словам сегодня. Слишком врезался в его память этот самый Дрю. Огрызнувшись для проформы, он заперся в комнате, то и дело прокручивая в уме отрывки сегодняшней встречи. Выбросить все это разом не выходило, потому с упорством мазохиста, Гектор принялся разбирать события дня. Но, как бы разворачивая ситуацию с разных сторон, Эйнарссон ясно осознал – он виноват.
К сожалению, совестью оборотень был обременен, и честно говоря, слишком сильно. Вздохнув, мужчина, наконец, принял для себя мысль, что нужно найти и извиниться. Только как теперь это сделать, если Фонтейн почти наверняка будет обходить его за километр?
- Черт! – удар кулака сломал дверцу шкафа, а бабка тотчас заполошилась внизу. Сжав челюсть, Гек пригладил волосы, которые явно нуждались в стрижке, принял решение прогуляться. Наскоро найдя в многострадальном шкафу темно-серые джинсы и футболку им в том, оборотень рявкнул Гвиневре, что пойдет прогуляться и выскочил из дома. Ноги сами несли его куда-то вперед, но он даже не пытался думать, куда он, собственно, идет.
Стало темнеть и на улице уже стало немного прохладно. Это Гектор понял по проходящим мимо него озябшим прохожим. Сам то он не мерз здесь, и вообще, для него Аркхем все равно был слишком жарким городом. Взгляд поймал вывеску бара со странным названием «Пять рук». Решив, что хуже уже не будет – и стакан виски совсем не повредит, тем более с его метаболизмом, оборотень толкнул дверь бара.
Ничего примечательного. Посетители по разным углам, тихая музыка, запах сигарет и алкоголя. И парень у стойки. Гектор замер – это был Дрю. Честно говоря, первым желанием было рвануть отсюда прочь. Ну, мало ли, еще посчитает его сталкером. Впрочем, похер. Он тут извиняться пришел, вообще-то.
Не проронив ни звука, мужчина прошел к стойке и оказался по правую сторону Фонтейна. Сказать, что тот был удивлен – ничего не сказать.
- Я не преследую тебя, - первое, что пришло на ум, - просто зашел выпить. Это же не преступление? – беседа снова не клеилась с первого захода, потому Гектору пришлось на ходу придумывать темы.
- Никогда бы не подумал, что тебе нравится футбол, - нашелся оборотень, постукивая пальцем по столешнице стойки, привлекая внимание бармена к себе, - мне стакан виски со льдом, пожалуйста.
Мужчина хмыкнул и кивнул, принимая заказ.
- Дрю, может… - но Фонтейн решил высказаться весьма язвительным тоном, чем вызвал у Гектора удивление. Светлая бровь тренера приподнялась, показывая его эмоциональный спектр на данный момент. Как-то это не входило в план Гека.
- Совершенно не понимаю, почему я должен звать всех подряд, чтобы потусить? – это что, был намек на… что? На то, что Гек якобы звезда спорта и должен быть окружен толпами фанатов? Или тут другой посыл? Честно говоря, уже начинало злить такое стереотипное отношение.
- Я пришел сюда извиниться, а не слушать твои язвительные реплики, - фраза вышла не такой уж твердой, как хотел Гек, - в конце концов, моя совесть не позволяет мне спокойно реагировать на то, что случилось. Быть может, я угощу тебя, и мы просто поговорим?
Повисло тягостное молчание, которое никто не спешил разорвать. Эйнарссон решил сделать это первым.
- Я не прошу тебя изливать мне душу, вовсе нет. Это было бы странным хотя бы потому, что мы знакомы всего лишь день. Но все же, я ощущаю вину за собой, и мне будет легче, если все это между нами разрешится. – и снова тишина.
- Хорошо, тогда скажи мне, как так вышло, что моя ладонь горела словно в огне, после того, как я прикоснулся к тебе? – голос Гека стал вкрадчиво-тихим.
Отредактировано Hector Einarsson (28-02-2019 14:59:01)
Я так сильно хотел, чтобы меня услышали, что никогда не задумывался о том, чтобы слушать. Но больше всего я сожалею о том, что жил каждый день в ожидании момента, когда моя жизнь начнется. - удар молнии
Чем мы старше, тем почему-то примитивнее становятся наше мечты. В этом есть что-то печальное. Больше всего он боится, что внутренний ребенок однажды тоже просто махнет рукой, соберет вещи и уйдет, оставив Дрю сидеть в темноте, без возможности вытащить из себя даже строчку.
Почему люди должны кардинально меняться в связи с количеством прожитых лет? Да, у нас появляется опыт (и это наверное даже здорово) и больше забот в реальной жизни, но почему это должно мешать смотреть на мир по детски открыто?
Взрослеть - отстой.
Но Фонтейн давно потерял связь со своим внутренним ребенком. Точнее - тот перестал радоваться. Он прижимал уши и подгибал голову, принюхивался прежде, чем попробовать. Разучился доверять. Его внутренний ребёнок не подавал руку. Не искал связи. А ведь нормальному человеку свойственно окружать себя близкими людьми. Чтобы так не свистела пустота в грудине. Но друзья, вся эта шелуха - слишком болезненно. О близких отношениях вроде "девушки" и вовсе не стоит заводить речи. Все его попытки жить долго и счастливо проваливались с грохотом сошедшего с рельс грузового поезда. Жечь мосты, уходить. Не оглядываться.
Вот и сидит брюнет, слизывая кончиком языка пивную пену с верхней губы. И испытывает... Грусть? Тоску? Тревогу? Злость? Самое ужасное - он испытывает ничего. То самое ничего, которое приходит, когда не осталось целей. Не за что цепляться. Пальцы скользят по стакану, оставляя влажные подтёки. Мигает экран. Но с появлением Гектора пошла волна, как тепло от огня. Оно расходится и касается пальцев рук. Да какого чёрта он вообще хочет?
- Не преступление. Но почему из восьми баров именно этот? Удивительное совпадение. - Сам он так же наугад выбрал заведение. Катящаяся голова была сегодня слишком шумной - мужчина слышал это, проходя мимо. Кого-то выкинули за дверь. Обстановка явно не располагала. А в пяти руках самое запредельное - азартные игры. Но никаких разборок. Владелец строго следил за этим. - Никогда бы не подумал, что спортсмены пьют. - Хотя при знакомстве утром всё же заподозрил при мужике алкашку. - Видеть тебя в одежде намного комфортней. - Отметил, окинув с ног до головы. В голосе есть эта язва. Но она уже немного хмельная и чуть более спокойная. - Ну звать всех, типо налаживать новые связи,а я так случайно попался. - Отмахнулся, понимая, что выдал только что глупость. Спрятал нос в своём пивасе и изобразил сосредоточенность на игре. - Можешь меня угостить, если это успокоит твою совесть. - Сдался, хмыкнув под нос. - Но тебе правда не за что извиняться. Сложно предположить, что кто-то будет шарахаться от касаний. И кому-то может не понравиться голый торс... особенно, когда мнишь себя Аполлоном. - Засмеялся. Бархатисто и тихо, радуясь тому, что напряжение его отпускает. А шутки над качками никогда не будут ему надоедать. - Всё в порядке, правда в порядке, Гектор. Мне неловко за свою реакцию, но объяснять я её не буду. - Пальцы сжали стакан и отпустили. Брюнет тряхнул головой, отгоняя воспоминания, что так и хотели вновь забраться в его голову.
Голова медленно поворачивается на ладонь бугая. Дрю даже рискует и разворачивает её к себе, проверяя, не осталось ли на ней действительно серьёзных следов. Но выдыхает, не видя волдырей и покраснений.
- Ты просто впечатлительный. - Отпускает руку и делает вид, что ничего не случилось. Процент магов в этом городе велик, но мало ли - наткнется на охотника за ведьмами, тут будет не до шуток. - Может тебе показалось? День был жаркий. - Делает последний смачный глоток из стакана и обращает весь свой взор на оборотня (естественно, об этом и не догадывается еще). Тот не дурак - видно сразу. И точно его раскусил, но стоило быть осторожным. - Ты угощаешь, помнишь? - Фонтейна хватает ненадолго для этой игры в гляделки. Отводит глаза и стукает стаканом о стойку дном негромко. Бармен принимает эстафету. - Мне кажется, ты торопишься завести себе друзей. Я - не самый хороший и дружелюбный. Можешь спросить у своей бабули. - Рисует пальцем круг на лакированной поверхности стола. - У нас с ней были некоторый разногласия. - В своё время Дрю пару раз доводил старуху до диких криков, когда она его допекала. Но под угрозой отчисления за шутки перестал баловаться. Они вели молчаливую войну. - Надеюсь, она простила мне шутку с пауками. - Для нормального человека может представиться картина, как глупый студент запускает преподавателю паука. Но их были сотни. Они ползли по ней. Ор стоял ужасный. Карга умудрилась оставить своего студента последним на сдачу экзаменов. Декану она всё представила, как "дурную шутку". Непонятная женщина - и прикончить же могла за выходку. - Чем ты занимаешься помимо плавания? - Дал-таки шанс на светскую беседу.
Этот разговор не отличается совсем от всех остальных. Он такой же бессмысленный и бесполезный, потому что вокруг Дрю – стена из горечи, обиды и чего-то еще такого, что Гектор опознать не мог, но ощущал этот неприятный вкус почти на кончике языка. Словно темная тайна довлела сейчас над тонкой фигурой математика, который пытался утопить ее на дне стакана с пивом.
Гектор никогда не был из мозгоправов, даже и не пытался. Просто почему-то сейчас ему показалось, что если он спустит все на тормозах, случится что-то не очень хорошее. Но что именно – да черт его знает! Но хорошо уже то, что Дрю сумел найти в себе силы говорить с ним.
- Да, я решил не смущать тебя своими формами, - выдохнул оборотень, глядя прямо на своего собеседника, который вовсе и не собирался с ним беседовать.
Но вот снова – тебе не за что извиняться, все окнорм, но только лучше заткнусь, и не буду ничего рассказывать. Что ж, это справедливо и честно, только вот Гектора это не устраивало. Он давно жил на этом свете и прекрасно знал, что не бывает ничего просто так. Особенно такое.
- Хорошо, я понимаю тебя, - Эйнарссон положил ладонь на стол, ожидая своего заказа, - я обычно и не пью. Просто сейчас это оказалось как-то кстати, - только вот слова были некстати. Почему-то мужчина решил, что это нужно знать Фонтейну.
Шутку над собой он пропустил – в конце концов, его сложно было вывести из себя такой ерундой. Зато он понял, что Дрю продолжает темнить, когда пальцы его схватили ладонь тренера, проверяя его слова. Гек едва не рассмеялся – действительно, он впечатлительный. Только вот не слепой. Он видел пару волдырей на коже, правда, чудесная медвежья регенерация сотворила чудеса и рука мужчины была как новенькая.
Кажется, темных тайн становилось все больше?
- Ага, - многозначительно произнес Гек, внимательно наблюдая, как розовеют щеки парня напротив. Кажется, алкоголь начал действовать, расслабляя и успокаивая не в меру волнующегося математика.
Стакан виски громко звенит под ухом и Эйнарссон молча выливает в себя его целиком, даже не морщась. Сейчас все его внимание полностью сосредоточено на невысоком парне, что пытается показать всему миру, какой он сильный и независимый. Ему это почти удается. Оборотень согласно качает головой бармену и тот подливает Дрю еще пива. Ну что же, раз это единственный путь, то почему бы и нет?
Он молчит, слушает, как Фонтейн делится с ним рассказом о его бабке. Кажется, это вряд ли похоже на то, что он обычно рассказывает другим. Значит ли это, что Дрю оттаивает?
- Мне плевать, какой ты. Я заинтересован в дружбе с тобой, - наконец, прямо и без обиняков бросает Гектор, делая очередной глоток из второго стакана виски. В руках есть небольшая слабость после алкоголя, но голова все также чиста и ясна, спасибо организму.
Наконец, Гек слышит нужные слова – они звучат, как горн для римского легионера. Они – знак, что все правильно.
- Я? Обычно я бегаю по городу и сталкерю тех людей, которых нахожу интересными, - шутейка была такой себе, но показалась Гектору уместно. – Впрочем, сталкерю я не только людей, если что.
Мужчина последовал примеру Дрю и полностью повернулся к нему телом, выставив вперед руку.
- Я знаю, что ты обжег меня. По-настоящему. Бабка рассказывала мне о Фонтейнах, так что можешь не волноваться. Я знаю, кто ты такой. Я сам был таким, - голос Гека тих, но тверд и упрям.
Лучшими моментами его жизни было случайно увидеть китов в Мексике, поехать на ночёвку к товарищу в дом в лесу, готовить с утра пирог и есть овсянку с бананом и сыром. Каждый день говорить с мамой до ночи или просто смотреть вместе фильмы, пока между ними сохранялись теплые отношения. Ходить на музыкальные посиделки в 10 классе, оставаться в абсолютно пустой школе и бегать по её темным коридорам. Сделать первую и вторую татуировки, а потом никому их не показывать. Поехать с отчимом на зимнюю рыбалку, поймать одну рыбу, греться в его машине, не смотря на натянутость нашего общения (он правда старался). Запускать небесные фонарики, в 3 часа утра умирать со смеху от фотографий с выпускного, ходить на концерты вместе с друзьями когда-то в далеком прошлом. Получать неожиданные открытки и бумажные письма. Влюбиться, держаться за руки, обниматься, много целоваться, ехать вместе в поезде.
И всё это - прошлое. Настоящее - сгущающийся туман, где Дрю недовольно хмурится не позволяет стать к нему ближе. Где даже мило улыбающийся Гектор кажется угрозой. В настоящем брюнет осознает - никому нельзя доверять. Не испытывает ярких эмоций. Закрылся в своей скорлупе. Поэтому с ним невозможно общаться, изначально сильно не ударив, чтобы броня дала трещину. И она не поддастся за пару встреч.
- Забавно. Я думал, что слухи обо мне разлетаются быстрее - и новичку в наших краях сразу, понятно - не стоит связываться. Я нудный, скучный и необщительный. Мне не нравятся тусовки. - Загибает пальцы, перечисляя всё по порядку. Убеждённый в том, что блондин от него в итоге отвалит. - Я бубню, мне приятней в компании самого себя. Спроси у любого из преподавателей - я не лучшая компания. - Дрю собирался рассказать, какие подойдут ребятки для той самой крепкой и мужской, но заблаговременно прикусил язык. Эта гора с каждой секундой выглядел всё менее дружелюбно. Оно и понятно - привычное дело для местной белой вороны. Фонтейн даже с семьей предпочитал не особо налаживать отношения, что говорить о посторонних.
- Сталкер, значит. Окей. - Хмыкает, делает ещё глоток, пряча там улыбку. Алкоголя на сегодня хватит, даже этот стакан лишний. В голове разливается приятная пустота, в руках - слабость. Порок брюнета - алкоголь. Он не скрывал его и не демонстрировал, предпочитая успокаиваться так в одиночку. Но с такой небезопасной компанией нужно стать осторожней.
Фонтейн стискивает зубы от последних слов этого нахала. Считает про себя до пяти, выдерживая паузу. Ему не нравятся разговоры о семье, потому что она всё ещё не его. В целом, если присмотреться - у Дрю нет никаких родственников. Названные. Ему не нравятся разговоры о принадлежности - их стоит обходить, как торчащие пики. Магия - та часть, о которой не стоит упоминать.
- Я же сказал, что ты слишком впечатлительный. В любом случае, я не умею обращаться с реальным огнем. Мне даже зажигалки плохо даются. - И ведь даже не соврал. Испытав слишком яркие эмоции, он подарил оборотню практически реальную иллюзию, как бы странно ни звучало это словосочетание. - Ты тоже был подкидышем? Приёмным? Белой вороной? Всю жизнь не знавшим своего отца? Каким ты был? Что ты, мать твою, знаешь о Фонтейнах? - Маг начинал злиться. Всё, в купе подкрепленное алкоголем, начинало в нем бурлить. - Ты ничего не можешь знать о том, какой я. Более того - судить о ком-то по рассказам своей бабки. Она - двинутая старуха, обозленная на весь мир за то, что уже разваливается. - Глаза нехорошо светятся. Фонтейн себя, конечно, контролирует - но как-то немного хреново выходит. - Смотри, чтобы тебе в следующий раз не показалось, что у тебя горит всё тело. - Дрю осмелел. Он упёрся локтем в стойку и придвинулся чуть ли не нос к носу оборотня. - Выводы он тут сидит делает. Хреновая попытка подружиться, знаешь ли.
Снова.
Снова эти темные эмоции, которые топят под собой буквально все. Дрю не нахлестался – выпил слегка многовато. Но, кажется, ему этого хватило, чтобы стать куда более раскрепощеннее. Возможно, при других обстоятельствах это сыграло бы на руку Гектору. Но явно не сейчас.
Оборотень молча слушал. Смотрел, как напрягаются мышцы на шее математика, когда тот выплескивал свои переживания. Наблюдал, как дергается кадык, когда тот переводил дыхание. Нет, ничего из сказанного Фонтейном его не пугало и не расстраивало. Он понимал. Возможно, слишком хорошо.
Но что толку распинаться, когда его не слышат?
Гек не был бы самим собой, если бы снова не попытался. Да, он прекрасно видел, что он и его общество нафиг не сбычились Дрю. К тому же, куда не посмотри, он чужой для нового знакомого. Ну а как еще можно реагировать, когда какой-то хрен размером с гору начинает лезть в душу? Именно так, как сейчас делал брюнет. Но для Эйнарссона не было таких запретных тем. Видимо, разница восприятия снова сыграла с ним злую шутку.
- Попытка не пытка, - горячее дыхание обожгло лицо оборотня, пока он смотрел в карие глаза, что смотрели на него с плохо скрываемым гневом. Что можно сказать человеку, который тебя не воспринимает и воспринимать никак не хочет? Смотрит сквозь призму предрассудков и собственного горького опыта? Зачем вообще это нужно самому Гектору?
- Да, я белая ворона в собственной семье, - Гек не отрывал взгляд от лица Дрю, - Мой отец и старший брат – олимпийские чемпионы. Моя мать и мой брат-близнец – археологи с мировым именем. Моя бабка – злая ведьма, которая считает, что я своим решением измениться загубил себе жизнь. И про ведьму совсем не шутки.
Исландец влил в себя еще один стакан виски, наконец, ощущая слабое действие алкоголя. Проклятый животный организм, даже напиться толком не получалось!
- Когда мне было двадцать три года, я тоже считал, что мне никто не нужен. Что я чертова звезда плавания. Но за свою гордыню я расплатился сполна, - Гектор не хотел вспоминать ничего из того, что было тогда. Это приносило все больше и больше разочарования в самом себе.
- Я сломал себе позвоночник. – просто и без обиняков продолжил мужчина, сверля взглядом Дрю, - А семья даже не приехала ко мне, мать только выслала деньги на лечение. И на этом моя карьера крутого спортсмена закончилась.
Больно. Вспоминать это все больно даже сейчас.
- Я знаю, что такое быть белой вороной. Я и есть белая ворона даже сейчас. Если моя бабка просто не терпит тебя, из-за твоих проделок в юности, то меня она ненавидит из-за того, кем я стал. У тебя есть возможность стать частью семьи в этом богом забытом городе, а моя семья давно поставила на мне крест и терпит лишь потому, что просто так не могут избавиться.
Желваки заходили под кожей, и пальцы сжали пустой стакан из-под виски до слышимого хруста.
- Но я не сдался. И я знаю, что ты не злой и дурной человек, Дрю. И видимо, какой-то частью своей сути я потянулся к тебе, потому что счел нас похожими. Но, очевидно, что это не так? Ты же никогда не скрывал того, как я тебе неприятен. Мне жаль, что ты заперся в своей раковине, и не хочешь ничего видеть. Да, в мире полно дерьма, никто с этим не спорит. Но сидя в своей ракушке, ты не увидишь и хорошего.
Гектор вздохнул, и тут же втянул запахи, что витали вокруг них. Смесь ароматов, которую он не смог определить. А стоило ли? Рука потянулась к карману, и, вытащив оттуда пятидесятидолларовую купюру, Эйнарссон бросил ее на стойку.
Суть тревожности в том, что у неё может быть 0 объяснимых причин, тебе просто ТРЕВОЖНО, даже в обычной жизненной ситуации. Тревожность бывает тяжело контролировать и иногда она побеждает (даже когда ты супер сильный, самостоятельный и классненький). Ему не стыдно рассказывать о ситуациях, когда было тревожно или когда он не смог справиться со своей тревожностью. Это вообще не должно быть стыдно. Сейчас уровень тревоги возрастал - потому что сыпалась маска, что он носил. Этот невозможный бугай чем-то его задел там внутри. И теперь куски отваливались - и выглядывал настоящий Дрю. Он мягче. Спокойней. Умеет сопереживать, не смотря на всю свою поёбанность. Он не такой, каким пытается казаться. Не обозлённый на весь мир. Просто охренеть_как_устал от творящегося вокруг дерьма. И нашёл на свою голову такого же разбитого.
Дрю склоняет голову. Смотрит, как меняется в лице этот огромный мужик, как отражает зеркалом его эмоции и поддается. Так делают все - защитная реакция включается незамедлительно. Но этот цепляет, потому что не пытается держать себя в руках. Фонтейн закусывает губу, дослушивая до конца исповедь горы перед мелкой букашкой.
- Типо ты один в семье не получился? - И не жалко даже. Брюнет вздыхает, представляя, как этому самоуверенному (на первый взгляд) засранцу хреново на самом деле. - Окей, я принимаю правила игры. Значит, кому хуже? - Мужчина выпрямляет спину и смотрит на собеседника, который немного подсдал под напором. - Моя мать всю жизнь рассказывала, что мой отец урод и бросил её беременную, отказался от меня. Оказывается, он не был против семьи. Просто моя сука-мать так решила - не хочет с ним быть. И она же постоянно занималась своими отношениями. Её сменяющиеся мужики били меня, кто-то распускал руки и по другому. Как-то она родила девку, которую возвела на пьедестал. А я так - оторви и выбрось. Я один всю свою сраную жизнь. В тридцать три стать частью семьи, когда ты никого из них не знаешь? - Маг смеётся, осознавая всю горькую никчёмность ситуации. - Я им нужен не больше, чем неработающий холодильник. - Схватил за всю ту же многострадальную руку. - А твоя бабка недалёкая ведьма, раз ты не можешь отличить реальность и иллюзию. - Моментально отпустил. Он не собирался никуда уходить. - У тебя херовая жизнь, Гектор. Наверное, тебя в детстве все дразнили пучеглазым. В юношестве - приёмным. Из-за внешности ты так же не пользовался популярностью ни у кого, да? Сомневаюсь. - Пивас кончился, бармен только забрал деньги и не стал подходить, чтобы не попасть под искры. - Я не заперся в раковине. Я просто больше не ищу друзей. У них есть поганое свойство - предавать, как только получили своё. Кидать при любой возможности. - Толкнул стакан, чтобы тот больше не мешался, а оборотень не превратил его в пыль своими ручищами. - Что это за "никогда"? Мы знакомы меньше суток. А ты уже делаешь выводы обо мне, о моей семье. Мир не крутится вокруг твоей задницы, представляешь. Когда ты сегодня подсел в парке - мне просто не понравился вид полуголого мужика, отбивающего аппетит. - Скорчил гримасу. - Давай, Гектор, расскажи, как ты бедненький лежал в больнице, оплаченной твоими родителями. Пока я не мог найти подработку и ютился в комнате с пятью такими же неудачниками. Расскажи мне про то, как у тебя всё грустно. А я послушаю.
Гнев. Боль. Невыраженная ярость.
Гектор впервые ощущает эти мрачные чувства в полной мере. Медведь внутри пытается прикрыть морду широкой лапой, чтобы не ощущать этот поток. Кажется, Эйнарссон наконец-то, осознает, насколько сильно вокруг него обиженных, униженных и оскорбленных. Дрю совсем не церемонится. Его явно несет, но даже такой твердолобый субъект, как Гек, понимает, насколько тому сейчас одновременно сложно и легко. Будто бы все это давно держалось внутри и совсем не искало выхода все эти годы. Но теперь, кажется, плотину из самозапретов прорвало.
Фраза про распускание рук заставляет оборотня похолодеть изнутри. Неужели кто-то посмел сделать с ребенком какие-то гадкие вещи? И теперь, спустя годы, Дрю не может даже просто смотреть без презрения на обнаженные тела? Стало мерзко, на мгновение от самого себя, после от собственной беспомощности. Геку было действительно жаль, что он не мог, не мог тогда помочь математику.
Но Дрю вовсе не прекращает свой поток, и оборотень осознает – он действительно открыл ящик Пандоры. Скрываемые годами, тщательно оберегаемые, эти чувства просто несутся вперед, сметая остатки самомнения Гектора. Еще немного – и он бы просто сжался в углу от всего услышанного.
Касание пальцев Фонтейна как ожог, которого не было. Мощная магия обманула его. Но он и не маг. Различить такое сейчас, спустя столько лет после обращения, было для него уже невозможно. Но Эйнарссон молчит. Он не перебивает. Дает возможность высказаться. Потому что вдруг осознает, что, наверное, это единственный случай, когда маг напротив дает волю своим эмоциям. Чужая боль начала въедатся в ноздри. Звериная суть Гека начала ощущать все эмоции почти целиком и тихо подвывала в сознании мужчины.
А что человеческая?
Вздохнув, Гектор молча проглотил последнюю, особенно желчную фразу Дрю. Не сказать, что это не задело его – задело, еще как. Только он давно уяснил одну вещь – на крик не стоит отвечать криком. На ругань не отвечай скандалом. Благо, что Дрю догадался вытолкнуть стакан из его рук. Иначе стекло можно было вынимать из окровавленных ладоней мужчины. Но он просто слушал.
Он не мог иначе. Он привык быть таким. Понимающим. Заботливым. Помогающим. После того, как он осознал, что может не встать на ноги, пришло пониманием никчемности и быстротечности его жизни. А вместе с этим пришла и ясность, насколько убогой жизнью он жил до этого. В какой-то степени Дрейк, обративший его, сделал ему главный подарок в жизни. Дал цель и возможности ее достигнуть. Жаль только, почти вся его семья не отнеслась к этому с должным пониманием.
- Мне жаль, - голос Гектора хрипит от долгого молчания, - что все так сложилось у тебя в жизни. Но от моей жалости тебе легче не станет. Ты бьешь наотмашь, ожидая удара, но я тебе не враг и не хочу им быть. Ты делаешь больно на упреждение, и возможно, это не так уж и плохо, но все же, ты сам сказал – твой отец хотел тебя. И пусть сейчас ты думаешь, что его семье ты не нужен, ты нужен, как минимум ему.
Гек вздохнул. Он устал. Правда, устал. Большой, пышущий здоровьем оборотень просто устал от потока чужих эмоций. Но он сам выбрал свой путь и шел по нему до конца.
- Да, мир не крутится вокруг моей задницы, ты прав. Но я такой, какой есть и это тоже правда. – рукой проведя по лицу, будто бы стирая усталость, мужчина снова посмотрел прямым взглядом на Дрю, - Только заметь, сегодня я у тебя не просил ничего, кроме дружбы.
Пальцы сжались в кулак от бессилия. Гек ненавидел бессилие. Он мог бы орать и биться головой об стену, чтобы доказать свою правоту Дрю, но тот бы просто обсмеял его. Однако, все что хотел сделать сейчас Эйнарссон – обнять этого ежа, чтобы тот не ощущал себя таким одиноким. Только, правда, неизвестно, кому сильнее это нужно было.
- А сейчас я тебе предлагаю свою помощь – довести тебя до дома. Ты выпил слишком много. Я могу тебе помочь?
Не стоит понимать в штыки и неправильно - Дрю считает себя очень счастливым мужиком с суперской и интересной жизнью. Он старается занимать себя делами, чтобы не думать слишком много. Но иногда чеку срывает. Так редко, что он забыл, когда это было в последний раз. Когда это было мольбой, криком, жалобой. Раздрай с матерью, встреча с отцом - всё это было вспышками, взрывами, но не несли боли. Шок, ярость, агрессия, непонимание, удивление - горькие и не очень эмоции. Какие-то резали по сердцу, но потом не кровоточило. Сейчас же всё иначе. Плещется желчь, переливаясь через край. Она плохо скрывается сарказмом и видом "да мне так-то вообще норм и на всё насрать". Иногда это всё чуть тяжелее, чем обычно. Когда рядом мистер дохера понимающий незнакомец, за каким-то хером подцепивший уже почти приросшую коросту. Фонтейну жалко себя. Противно и мерзко. Больно. Липко. Холодно. Его будто рвёт этими эмоциями, а глаза начинает щипать.
- Да ты праведник. Ударили по одной щеке - подставь другую. Так могут и зубы повыбивать. - Язвит, пытаясь уколоть как-то слишком по детски. В очередной раз убеждается, какой же этот тип непробиваемый. Твер-до-ло-бый. Бесит. - Стал мучеником после того, как семья отвернулась? - Его язвительность становится блёклой, да и сам парень тускнеет, понимая, что ничем не лучше задевшего его мужика. - Как в детсокм саду, Гектор, серьёзно. Подошёл и предложил дружить. - Покачал головой и хмыкнул. От этого непонятного добряка исходит тепло - то, к которому он не привык. Как засунуть под горячую воду руки после лютого мороза. Их сразу пронзает тысяча острых игл. - Нормальный мне бы уже вмазал. - Брюнет спрыгивает на пол со стула и тут же хватается за стойку. Пальцы соскальзывают с лакированной поверхности, он хватается за плечо оборотня и удерживается в вертикальном состоянии. - Походу, мне не отвертеться от провожатого. Не жрать и хватануть лишнего - плохая идея. - Прощается с барменом и позволяет идти за своим величеством.
На улице чуть спала температура, но это особо не помогло - всё та же духота и запах пыли. В сравнении с баром, переполненным очень разными ароматами - тут дышалось немного проще. Уже стемнело, на улице стало меньше народа, но вдалеке слышались раскатистые песни и хохот. Это прогуливалась молодёжь - её можно отличить по девичьему заливистому смеху.
- Мне тут недалеко, так что гулять недолго. - Сначала маг двигается совсем медленно - он отсидел себе обе ноги и пятую точку, которые стоит теперь хорошенько размять. Сгибает одну и другую ногу, крутит стопой и решается идти по прямой. - Ладно, твоя очередь рассказывать, что такого ужасного ещё произошло в твоей жизни. Мы же продолжаем наше соревнование, кто самая несчастная принцесса на свете. - По тону слышна мягкость и смешливость. Фонтейн меньше походит на ежа - он проиграл в этой войне и признал безоговорочное поражение. - Так значит, тебе не передались силы бабульки? - Информация, которую Дрю упустил. Он что-то слышал о способностях Эйнарссон, но особо не вдавался, да и о своих не распространялся. Не тот он маг, чтобы трепаться во все стороны.
Они проходят через проезжую часть и выходят на освещенную аллею. Фонтейн то и дело немного оступается. Идёт бычок, качается, вздыхает на ходу. Шаги не совсем уверенные. Даёт о себе знать усталость, да и лучше у него с крепким алкоголем, чем с каким-то пивасом. Пузырьки предательски бьют в голову.
- И правда... ты прям видел волдыри на коже? - Тема не отпускает. Ему не встречались настолько впечатлительные люди. Говорили про запахи, ощущения, но чтобы после исчезновения мага были какие-то последствия - какой богатой должна быть фантазия. - Уговорил, будем дружить. Клятва на мизинцах, что-то такое нужно? - Доходят до пятиэтажки. Здесь Фонтейн снимает свою небольшую холостяцкую квартиру. - Вот и пришли. Свой долг ты выполнил. - Хлопает мужика по плечу и выдавливает улыбку. Вокруг темно, потому что какой-то хер разбил лампочку. Но Дрю готов поклясться, что у его знакомого светятся глаза. Это чертовски завораживает. Фонтейн молчит и не двигается. Его рука всё так же покоится на плече блондина (хотя приходится задирать свою, учитывая разницу в росте). Молчание тянется. Его никто не перебивает. От него всё ещё исходит тепло - никакого беспокойства. Ощущение уверенности. Так надо. Вот так хорошо и так правильно. Что произошло в тёмной и затуманенной голове, что сподвигло совершить крайне необдуманный поступок - одному дьяволу понятно. Маг подается выше, пятки отрываются от земли. Рука соскальзывает на мощную грудь (да, мощную, ту самую, где торчат соски). Это не романтика с жеванием соплей. Больше благодарность за то, что кто-то выслушал. Взял на себя такую ответственность. В коротком порыве Дрю прижимается своими губами к чужим и целует. Никакой тебе нежности - это же всплеск эмоций. Затем так же резко отстраняется от Гека и разворачивается, спеша как можно быстрее свалить. Он ещё никогда столь молниеносно ниоткуда не смывался, будто у него петарда в жопе разорвалась и придала толчок.
- Пока! - Слышно уже за хлопнувшей железной дверью. Брюнет бегом поднимается на свой этаж, влетает в квартиру, чуть не выломав замок, запирает дверь даже на цепочку и сползает спиной на пол вниз. - Ты кооооонченый. - Протягивает пустой (почти) квартире, думая о том, торчали у Эйнарссона соски от холода или от жары.
Вы здесь » Arkham » Аркхемская история » А у тебя соски торчат!