–  «...Лиззи мало теряет, не удовлетворяя вкусы этого человека, ибо он крайне отталкивающ, гадок и вовсе не стоит обходительности. Такой заносчивый, такой самоуверенный – сие попросту невыносимо...» - Персфеона замолчала и задумчиво подняла глаза, внимательно разглядывая мужчину.
Уайтферн, кажется, совершенно не слушая возился с подушкой, взбивая ее так, будто та по меньшей мере совершила на него вооружённое нападение.
Мисс Эстервуд, для справедливости признавала, что тоже вряд ли бы стала слушать. Книги в принципе интересовали ее исключительно в двух случаях: от суки и для получения конкретной нудной информации. Это была ситуация из первой категории. Книги в домашней библиотеке Персефоне совершено не нравились - все они были нудными, написанными мелким шрифтом и без единой картинки, так что творение какой-то англичанки ей пришлось выменивать у злобной кухарки аж на целые чулки. Совершено неравноценный обмен.
- Вы не слушаете. - тем не менее строго произнесла девушка, поправляя одеяло, - А у нас с вами впереди ещё триста страниц.

Так она думала вечером, строго намереваясь закончить чтение к утру, не слишком волнуясь о планах Уайтферна. Она обычно сама преспокойно спала до обеда, уже почти привыкнув засыпать ближе к утру, всегда радуясь, что пропуска ту часть дня, когда в доме протекала бурная деятельность. Но по совершено непонятным причинам, в этот раз она заснула уже через час. Вообще-то, она совсем не верила что это совпадение, и никак не могла припомнить, чтобы ее хоть немного клонило в сон. Вывод напрашивался очевидный. И, разумеется, он  подстегивал ее зачитывать весь роман вслух ещё больше, весь день с самого утра таскаясь хвостом за Уайтферном.

- «...Разумеется, он часто взирал на ее подругу, но гримаса его при этом оставалась спорною. Серьезный, пристальный взгляд; однако Шарлотта нередко сомневалась, читается ли в нем особое восхищенье, а порою казалось ей, будто взгляд сей ничего, помимо рассеянности, не выдает. Раз-другой она намекнула Элизабет на возможность того, что г-н Дарси к ней неравно...- девушка раздраженно захлопнула книгу, зажав палец между страниц, - Вы опять не слушаете! Оторвитесь от мертвеца, он от вас никуда не сбежит! Скоро начнётся самое интересное! - в этом Персефона уверена не была, но продолжала надеяться, - Что вы там бубните? Вы меня сбиваете! Мы так никогда не закончим!

Вторым, после молчаливости, достоинством Лота Уайтферна была понятность. Не те четкость и конкретность, что обычно свойственны порождениям промышленной революции, а то, что чувствовалось интуитивно. К тому же, за два месяца ежедневных наблюдений, мисс Эстервуд многое почерпнула. Она знала, что Уайтферн ест и не ест, что засыпает на правом боку, но просыпается всегда на спине, и самое главное - что его раздражает. Он, в общем-то не казался человеком, которого легко можно вывести из себя, и Персефона подозревала им и не был. Большинство вещей его либо веселило, либо утомляло, но в каждом случае проявлялись эти эмоции не то, чтобы скупо - скорее отстранённо. В этом было нечто, что ее почему-то умиляло, однако это не мешало ей с азартом дергать то за одно, то за другое, пытаясь выяснить, что же мистера Уайтферна бесит. Иногда даже успешно.
Персефона дернулась от звона ударившегося скальпеля, недовольно пождала губы.  Недолго подумав, девушка молча перемешала прозрачные, наполненные какими-то жидкостями мутные флаконы, разрушая их изначальный порядок. Просто так. На всякий случай. Мисс Эстервуд довольно улыбнулась,  и слезла с одного стола, чтобы подойти к другому, остановившись за спиной колдуна.
- Я поняла, - вдруг утрировано-трагично произнесла девушка, - Вас поразила неведомая болезнь и слух медленно покидает вас, - она грустно покачала головой, и легонько ободряюще похлопал Уайтферна по плечу, - Но не волнуйтесь, я вас не оставлю, и сделаю все, чтобы вы смогли насладиться слогом мисс Джейн Остин. Возможно, если я буду читать громче, вы не станете путать главы!

Девушка уже собиралась вернуться к чтению, но следующее предложение заставило ее на миллисекунду удивитьсяПерсефона коротко рассмеялась. Что за очаровательная наивность - полагать, будто это может хоть немного сработает! После ужина! Что за вздор?! Девушка отсмеявшись положила подбородок на плечо мужчины, заодно заглядывая в раскрытый гримуар, который, видимо, интересовал его намного больше, нежели ненавязчивые намеки Шарлотты Коллинз. Она бы постояла так ещё, невежливо давя острым подбородком, но стоять на носках, заламывая ткань туфель, чтобы дотянутся - было сложно и непрактично.
- О, поверьте, мы не только продолжим после ужина, но и едва ли он сможет прервать наше увлекательное чтение, — прошептала мисс Эстервуд и убрала подбородок, чуть отошла, все ещё оставаясь за плечом, припоминая о новом недуге некроманта.
- Что ж... Кажется, я сбилась и нам придётся начать сначала.
Персефона вновь открыла книгу, выдала что-то похожее на "кхм-кхм" и громко заново начала  повествование, стараясь периодически зачитывать отдельные фразы прямо в ухо:
- Глава первая. Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену.Как бы мало ни были известны намерения и взгляды такого человека после того, как он поселился на новом месте, эта истина настолько прочно овладевает умами неподалеку живущих семейств, что на него тут же начинают смотреть, как на законную добычу той или другой соседской дочки....

Отредактировано Persephone Whitefern (20-02-2019 16:59:14)

"Даже если ужин не способен заставить вас замолчать". Это было оскорбительно. И она плохо понимала, что возмущает ее больше - попытка заткнуть ее или то каким наглым способом это осуществлялось. Или может ее обижала причина по которой ее целовали? Если бы ее спросили, она разумеется заявила, что ей совершенно все равно, и единственное, что ее оскорбляет - само действо. И все же совсем не хотелось думать, будто единственной мотивацией мужчин может быть желание заставить ее замолчать.
Персефона с удовольствием уделила бы этой мысли побольше времени, разозлившись гневной обвинительной тирадой. Но, увы, у неё совершенно не было времени на такие глупости.
Она не успела заметить, как сама ответила на поцелуй, позабыв об обиде, с той жадностью, что свойственна скорее утопающим. Пальцы быстро пробежались по  ряду пуговиц, ловко высвобождая их из петлиц. Рука скользнула под бархат жилетки, судорожно сжав мягкий хлопок рубашки. Персефона с трудом оторвалась от уже не кажущихся прохладными губ.  Вряд ли бы она вообще вспомнила об этом, не закружись голова от нехватки воздуха, не разбейся где-то рядом стекло флакона и с ещё меньшей вероятностью бы признала, как сложно было ей остановится. Или то, как долго она этого ждала. Но она отклонившись рвано выдохнула в повисшей на пару мгновений тишине, которую нарушил лишь хлесткий звук пощёчины.
- Раз вам не нравится, когда я говорю, - слезая со стола и заправляя прядь за ухо, начала  девушка, - Я вообще не буду разговаривать с вами. И спите вы сегодня в другой комнате.
Мисс Эстервуд развернулась на каблуках, перебрасывая волосы с плеча за спину с такой силой, что не сомневалась, что они заденут некроманта, и решительно направилась к двери, торжественно хлопнув той на прощанье.
Лишь без оглядки быстро взбежав по лестнице на второй этаж и оказавшись в комнате, заперев на замок дверь, Персефона остановилась прислонившись затылком к прохладному дереву двери, чтобы перевести дух. Книга осталась внизу - она осознала это только сейчас, и совершено не могла вспомнить как и в какой момент это произошло. Не то, чтобы она успела так уж сильно заинтересоваться романом, да и мысли ее сами по себе занимало совершенно иное, а бешанно стучащее о ребра сердце (конечно же из-за забега по лестнице) все равно не дало бы сосредоточится.
Мисс Эстервуд посидела пару минут, кое-как приводя в порядок голову , поблуждала рассеянным взглядом по комнате и сложенным внушительной горой книжкам на подоконнике, вперемешку с какими-то листками и чертежами. Девушка аккуратно вытащила одну, показавшуюся на фоне остальных потоньше, в ярко-красной обложке и провела пальцем по выбитым буквам. Илиада. Персефона с трудом представляла кто-такие ахейцы, но зато к скреплена книги выучила имена почти всех войнов и царей с тем же успехом, что и задремала.
Разбудил ее лишь странный стук в дверь. Глухой и тяжёлый, будто бились не кулаком, а по меньшей мере головой. В стиль хозяина дома это как-то не вписывалось. Персефона фыркнула от смеха, представив отчаянно бьющегося лбом о дерево Лота, и поднявшись подошла к двери, отпирая ту.
Девушка скептически вскинула бровь глядя отливающее мертвенной синевой лицо мертвеца.
- Очень остроумно, мистер Уайтферн, могли бы хотя бы надеть на него штаны! - прокричала в коридор Персефона, чуть поддавшись вперёд и с визгов отшатнулась, когда ледяная рука вдруг потянулась к шеи.

Персефона задумчиво глядя на лежащий перед ней труп, строила теории, к каким это дамам мистеру Уайтферну позволено ломиться в этом доме. Правильный ответ, конечно же, был: к любым, - но делу это не помогало. Нет бы сказать "к этой"! Хотя, мисс Эстервуд с трудом представляла, как некромант ломиться в свою же спальню. Что, впрочем, не уменьшало желания на это посмотреть.
- С чего это вы взяли, что вы меня спасли? Может, вы невоспитанно прервали нашу светскую беседу!
Девушка вскинув бровь недоверчиво уставилась на протянутую руку. Она собиралась демонстративно опереться о косяк, чтобы перешагнуть через труп, но желание прикоснуться к холодным пальцем предательски пересилело.
- Мне всегда казалось, что мое имя намекает, будто я вполне способна найти с мертвецами общий язык.
Лет в тринадцать она даже была уверена, что отец непременно с таким-то именем научит ее поднимать мертвых, ведь в конце концов у Эстервудов в каждом поколении находился по меньшей мере один некромант, но годы шли, а почтенный батюшка даже не чесался. Можно было бы предположить, что именно по этой причине она докучала Уайтферну просьбами научить ее некромантии, но на деле во всем была виновата скорее скука.
Персефона без особого желания разжала пальцы, отпуская ладонь колдуна и покосилась на рапиру.
- А мне такая разве не положена?
Не то, чтобы она хоть раз держала в руках такую, но рубить казалось делом нехитрым. Девушка ещё более удивлённо, чем от предложенной руки, подняла глаза на Лота, еле удержавшись, чтобы не уточнить не покусали ли часом его.
- Все хорошо, идёмте, - разворачивалась в сторону лестницы, настороженно произнесла девушка, не слишком утруждая себя ответным вежливым уточнением, как и распродаст о тех двоих, кого колдун исключил из списка.
Пересефона толкнула пару дверей, испытывая невольное déjà vu с тем днём два месяца назад, когда впервые появилась в этом доме. Кто бы мог подумать тогда, что ей придётся искать по нему заигравшихся в прядки ходячих мертвецов. Вообще-то открывая прикрытые двери было не слишком умно, едва ли зомби обременяли себя правилами приличия, чтобы закрывать их за собой. Поэтому плюнув на это дело, мисс Эстервуд уверенно направилась к лестнице, остановились на первой ступеньки, зацепившись взглядом за открытую парадную дверь. Персефона пожав плечами, присела на ближайшее из перил и скатилась вниз.
- Почти хлебные крошки, - девушка поморщившись уставилась на кровавый неровный след на полу, не значащий ничего хорошего, - Это... Кого-то?..

Послышавшейся звук напомнил ей о болотах, о том как шлепали ее сапоги по луизианской грязи. Конечно же едва ли в идеальном саду Уайфернов найдётся хоть какой-то намёк на неё. Персефона прекрасно понимала природу этого звука, и от него к горлу подступала противная горечь. На секунду девушка приложила тыльную сторону ладони к губам и глубоко вдохнула, отступая назад, подальше ужинавшего мертвеца, рассчитывая что Уайтферн самостоятельно разберётся с проблемой. Но оглянувшись с удивлением увидела как тот с улыбкой просто обходит ее, чтобы остановится за ней. Персефона резко обернулась, понимая что теперь от нежити ее отделяет разве что пора ярдов.
— Да вы вообще не джентельмен! - возмущённо всплеснув руками выкрикнула Персефона.
То, какой именно момент некромант выбрал, чтобы вдруг проникнуться идеалами мисс Джейн Остин не просто раздражало - злило.
Мисс Эстервуд, насупившись, протянула руку не спешившему одолжить оружие Уайтферну.
- Вы никогда не думали о том, что это ненормально - когда человека забавляют исключительно чьи-то страдания?!
Персефона схватила холодную рукоятку протянутой сабли и шарахнулась от приближавшегося зомби. Тот словно собачонка на привязи затопал за ней. Сабля была тяжёлой, тянущей вниз удерживающие ее руки. Персефона все никак не могла взять в толк, как нужно замахнуться, чувствуя себя дровосеком-неудачником, поэтому просто двигалась по кругу с почти зеркально отражающем ее движения мертвецом. Наверно, со стороны это могло бы показаться причудливым танцем, и она бы сама с удовольствием над этим посмеялась, го была слишком занята попытками замахнуться.
Разрубить шею оказалось сложно. До конца ей, впрочем, это сделать не удалось, и голова с безвольно вывалившимся коричневым языком повисла на ошмётке. Персефона отшвырнула железку и  капризно поджав губы, сложила руки на груди.
- Мне не понравилось!
В этом было что-то забавное, вызывающее  желание повторить ещё разок, задуматься о том, было бы ли точно так же, будь это живой человек. И одновременно с этим это было неправильно. Отвратительно настолько, что хотелось поскорее вымыть руки. Ей никогда раньше не приходилось думать об этичности некромантии. Все конечно же понимали, что возиться с трупами - само по себе занятие не из приятных. В том числе и она сама находила это довольно мерзким. И все же Персефона никогда не думала о материале. Вряд ли все эти люди предпочли бы вместо того, чтобы лежать в земле и мирно разлагаться, - шататься, вгрызаться в чужое горло и лишаться головы от абордажной сабли.
Девушка скривившись посмотрела на вытекшую черноватую лужицу, стараясь не дышать полной грудью.
- Почему здесь только один? Разве они не должны ходить толпой?