it will have blood, they say;
blood will have blood
Ночи в Нью-Йорке прозаично холодны. Пронизывающий ветер ерошит кудри, придавая прическе тот самый небрежный вид, за который парикмахеры в фешенебельных салонах требуют от восьмисот долларов и выше. Венделл неторопливо идет по притихшей улице сонного Куинса, лениво выискивая взглядом прохожих — ему нужна хотя бы одна молоденькая девчонка, остальные опционально. Подле него расслабленно шагает Мортимер Сейдж, который любезно согласился скоротать с ним приятный вечерок.

Венделл первым высказывает намерение отправиться как можно дальше от Аркхема, выпасть из поля зрения ковена с его чересчур длинными руками и целым сонмом алчных до зрелищ глаз. Теперь, когда Грейс стала Верховной, остальные затихают и ждут, когда она оступится. Ждут, чтобы склониться над черным зевом пропасти и наблюдать за тем, как крутится ее тонкое тело и исчезает из вида, растворяясь во тьме. Ведьмы и колдуны, которых готовили править годами и веками, сильные, хваткие, умные — все в одночасье потеряли свой шанс еще на тринадцать лет. Или, может, на меньший срок, если кто-то рискнет расправиться с Грейс.

Венделл ненавидит это ощущение. Беспричинный ноющий страх за младшую сестру, неопытную идеалистку, которая все еще учится контролировать свой дар. Она так легко поддается чужому влиянию, что Уайтферн и его клика наверняка уже сочиняют пламенные речи, в которых призывают следовать курсу почивающего на лаврах бывшего Верховного. Каждый будет тянуть его несчастную, неспособную отличить хорошее от дурного девочку на свою сторону, лить ей в уши свой ядовитый мед и рисовать извращенную картину дивного нового мира, который непременно возникнет, если только Грейс будет их слушать. О нет, если его сестра и будет танцевать, то лишь под звук его голоса. И только.

— Мне нужно провести ритуал, посмотреть, не случится ли что с Грейс в будущем. Не хочешь развеяться? — предлагает Венделл Мортимеру Сейджу. Того не нужно долго упрашивать — у него тоже денек выдался не из легких. Земля на могиле младшей сестры еще не осела, семья ходит ходуном. Венделл не расспрашивает Морта о том, как он со всем этим справляется. Знает, что им всегда было комфортно общаться друг с другом без имитации участия, без россыпей фальши, без безуспешных втискиваний в приемлемые обществом рамки. Они просто берут то, что им нужно, особенно не интересуясь чужим мнением. Берут, потому что хотят и могут. К чему отказывать себе в скромных радостях? Мертвый Верховный Родрикс, должно быть, крутится в своем гробу против часовой. Запрет на веселые забавы со смертными, который был принят Лотом Уайтферном и поддержан его преемником, нарушался не меньше сотни раз, просто все грамотно подчищают следы.

Не проходит и получаса, как жертва сама лезет в силки. Из проезжающей машины под тусклый свет фонаря выскакивает зареванная девица в рваном бандажном платье. Кусок синтетической ткани едва прикрывает черные кружевные трусы, пошлые, как фильмы «Hallmark Entertainment». Волосы растрепаны, красные ногти обломаны на указательном и мизинце. Вьющиеся волосы, кое-как собранные в хвост, спутаны вокруг дешевой резинки скранчи, колготки порваны, колени исцарапаны, темная помада размазана вокруг рта, а на щеках еще не обсохли слезы обиды — смотрите, тут у нас специалист в области глубокого проникновения, бесстрашная исследовательница глубин мужского невежества. Похоже, у кого-то тоже вечер не задался.

— Привет, Джейн, — вежливо здоровается с ней Венделл. Та смотрит на него осоловело, переводит взгляд на Мортимера и нервно сглатывает скопившуюся во рту слюну. Почему-то его темные очки сильно пугают девушку, заставляют вздрогнуть.

— Я не Джейн. Что вам от меня надо? — и тянется к сумочке, прижимает ее к себе, защищая кошелек с засаленным франклином, пачку мятных пастилок и смартфон, купленный в кредит.

Венделлу все равно, как ее зовут, но имя «Джейн» всегда нравилось ему своей безликостью. Оно подходит всем: от отличниц до оторв, от цветущих красавиц до высохших старух, от умильных младенцев до обугленных огнем трупов. Джейн! Джейн-Джейн, бо-джейн, бо-нана, фана, фо-джейн, фи, фа, мо-джейн, Джейн!

Он щелкает пальцами перед ее лицом так, что кончики пальцев отдаются приятной болью. Забирает волю незнакомой проститутки, мысленно сматывает ее в тугой клубок.

— Джейн приглашает нас к себе. Зайдем к ней на чашку кофе, а, Морт? Может, познакомимся заодно и с ее семьей.

В голосе Венделла не звучит ни капли истеричного восторга или хотя бы малейшей заинтересованности, так говорят о необходимости купить зеленый салат или пачку замороженного картофеля фри в ближайшем круглосуточном супермаркете. Джейн тяжело дышит, не понимая, что с ней происходит и почему она послушно идет, указывая странной парочке путь к многоквартирному дому — одной из тысяч коробок, набитых людьми под завязку.

— У тебя большая семья, Джейн? В крайнем случае придется постучаться к соседям.

Обидно окажется, если эта сучка коптит небо в одиночестве. Ему все-таки девять человек понадобится, а далеко ходить нет особого желания.

Отредактировано Wendell Penvellyn (26-02-2019 15:01:23)