Полное имя
Урожденная Эва Юджиния Харлоу, а по мужу... Да кто помнит тех мужей?
Вид
Маг. Полукровка (мать чистокровная колдунья, отец - полукровка).
Возраст, дата и место рождения:
115 лет. 16 апреля, 1903 года, Бостон.
Род деятельности
Мошенница.
Происхождение
Родственные связи:
Джина и Итан Харлоу, родители, живут в Бостоне.
Старшие братья, живы, но где именно и чем занимаются, неизвестно.
Ребекка Тирни, бабушка, умерла год назад.
В детстве у Эвы были любящие мама, папа, два старших брата, пес Джек и своя комната в бостонском доме. Папа был так себе магом, зато очень хорошим дельцом и купил скотобойню. Именно поэтому он позволял маме быть умеренно артистической натурой и даже держать прислугу. Джина Харлоу между распоряжениями об ужине и праздничном обеде мечтала, что ее дочь вырастет и станет художницей. Она знала аж двух художниц, которые писали детей и пушистых собак в лучах солнечного света. Очень изысканно. А Джина хотела, чтобы ее дочь была изысканной. Правда, с классической красотой не сложилось, но Эва в белоснежном кружевном воротничке и с идеально гладкими косичками так естественно говорила «спасибо-пожалуйста-как поживаете-не могла бы я вам чем-нибудь помочь» и играла гаммы, что это искупало недоработки природы.
Когда Эве исполнилось семь лет, на ее день рождения явилась старомодная немолодая дама, которую Джина Харлоу, сразу ставшая похожей на испуганную болонку, назвала «матушкой». Женщина придирчиво оглядела Эву и смилостивилась:
- Ну ладно. Можешь привезти ее ко мне в гости. Может будет хоть какой-то толк, - зятю, который попытался возмутиться, дама сообщила, что его она в гости не ждет.
Понятно, что при таких нежных отношениях зятя и тещи, Эва попала в гости к бабушке не сразу. Но однажды мать одела ее в праздничное платье, особенно тщательно причесала и они отправились в Аркхем. Это было очень чинное и неторопливое чаепитие. Мама нервно щебетала о погоде, а пожилая леди говорила кратко и все испытующе поглядывала на внучку. Внучка же, забыв про этикет, таращилась по сторонам. Дом был так заполнен вещами, что напоминал антикварную шкатулку. Эве нравилось все: старинные предметы, назначения которых она не знала, запахи сушеных трав, фотографии дам и джентльменов на толстых картонках, даже черный одноглазый котище, недвусмысленно показавший ей когти, когда она захотела его погладить.
С этого момента Эва приезжала к бабушке так часто, как ей удавалось уговорить родителей. В Аркхеме у нее впервые проявились магические способности, именно бабушка помогла ей определиться с направлением магии, она же на шестнадцатилетие представила внучку на испытание в Ковен.
Эва одинаково вольготно чувствовала себя и среди магов, и среди обычных людей.
Дома в Бостоне она была очень милой и послушной юной леди, посещала престижную школу для девочек и брала частные уроки у преподавателя, который приехал в художественную школу при Бостонском музее изящных искусств аж из самого Парижа.
Дома в Аркхеме она, прихватив в напарники бабкиного кота, пряталась на деревьях, наблюдала за соседями, морочила их видениями и училась подпитывать свои силы от обычных людей, не убивая их (она помнила, что женщина должна быть экономной и хозяйственной), а еще подворовывала сласти в кондитерской лавке.
Правда, в Бостоне дела тоже обстояли не так гладко, как хотелось бы мистеру и миссис Харлоу. Эва влюбилась в живопись, она часами могла наблюдать, как под кистью художника рождается новый образ. Но сама при этом рисовала как пятилетний ребенок. Если бы она действительно обладала трудолюбием и усидчивостью, как старательно изображала перед родителями, то она бы научилась – пусть не талантливо, но сносно. Эва же злилась, рвала бумагу, резала холсты и… училась совсем не тому, чего от нее ждала мать. Видите ли, художник был хотя и значительно старше ее, но так удивительно вдохновенен, красноречив и импозантен, что Эва сначала ему позировала, а потом и не только. В конце концов, он хоть и получил классическое образование, но для себя писал в современной манере, поэтому опознать в зеленых разводах обнаженную натуру не было никакой возможности.
Тем временем родители подобрали дочери приличного жениха. В вечер знакомства Эва особенно грациозно резала домашний кексик, наливала чай и скромно опускала глаза, чтобы не видеть усатого господина напротив, в костюме-тройке и полузадушенного крахмальным воротничком. Через неделю она вместе с художником сбежала в Нью-Йорк, а оттуда за океан. На дорогу Эва прихватила кое-что из семейных сбережений и драгоценностей.
Париж стал ее второй непреходящей любовью. Куда еще мог привезти ее художник в начале 1920-х? Конечно, на Монпарнас. По счастью, женщине совсем не обязательно нужно было быть талантливой, чтобы оказаться в этом кругу. Эва быстро поняла, что эпатаж, импровизация и нарочитая таинственность прекрасно заменяют умение рисовать и вести умные разговоры. Кстати, она даже что-то такое изображала в багровых тонах и волнистых линиях, в ответ ее поили вином и говорили, что в этом несомненно что-то есть. По крайней мере, с колористикой все совсем не так уж плохо.
Она была совершенно счастлива, делала, что хотела и не вспоминала о провинциальном Бостоне.
Но, как водится, после праздника пришло похмелье. Люди оказались очень хлипкими существами. Все те, кого она почти боготворила, спивались, становились кокаиновыми наркоманами, а то и вовсе добропорядочными обывателями – отвратительный конец для настоящего творца.
Ее первый возлюбленный покончил собой, приняв смертельную дозу морфия. Эва могла бы ему помочь, но не стала. Уходящую жизненную силу, собранную посредством ритуала, она в знак особого расположения заключила в семейный кулон из топаза, прихваченный из родительского дома. Иногда Эва бывала сентиментальна и не смешивала жизненную энергию людей, чем-то ей памятных, и совсем посторонних.
К тому же деньги, которые все это время возникали откуда-то самым непостижимым образом, вдруг закончились.
Родители не учили ее зарабатывать, и Эва решила выйти замуж. Ее первый официальный супруг был парижским маршаном, человеком в своей области поистине гениальным. У него было чутье на художников. Он открывал новые имена, заключал выгодные контракты, находил богатых коллекционеров и брал за посредничество очень большие деньги. Если бы он не выбрал эту профессию, то вполне мог стать дипломатом и предотвратить пару-тройку кровопролитных войн – он умудрялся сделать невозможное и уговорить живописцев творить то, что хотелось получить коллекционерам, а коллекционеров купить то, на что они даже смотреть не собирались. Вместе с ним она снова побывала в Нью-Йорке и наблюдала за тем, как американские богачи распробовали европейское искусство и начали скупать картины как старых мастеров, так и тех, к кому слава должна была прийти лишь годы спустя. Благодаря дару Эвы их тандем мог бы быть еще успешнее, если бы супруг не увлекся очень юной и очень смазливой секретаршей. Черный всегда был ей к лицу, и Эва стала богатой вдовой.
Она снова вернулась в Европу. Франция, Германия, Италия, Швейцария, куда она сбежала от Второй мировой войны… Она переезжала из города в город, нигде не задерживалась подолгу, меняя дома, любовников и мужей, людей и магов в своем окружении, неизменно в поисках настоящего таланта, на который у нее был почти собачий нюх.
Ее очередной друг тоже имел свой, особый дар. Он творил в манере старых мастеров. Не копировал картины, а создавал собственных Тицианов, Ватто и Пуссенов, причем таких, что ни один эксперт не мог отличить их от подлинных. Эва была в восторге. Она придумывала этим картинам свои легенды, нарочито отказывалась продавать, а потом устраивала тайные торги для любителей или предлагала работы зарекомендовавшим себя аукционным домам. Ее влекли не столько деньги, сколько чудесная, будоражащая кровь игра – поверят или нет? Съедят наживку или проплывут мимо? О, они съедали почти всегда. Впрочем, самое большое удовольствие Эва получила, когда правда все-таки открылась. В новом обличье и под другим именем она наблюдала, как коллекционеры, уже неоднократно перепродававшие фальшивки, грызутся и судятся в поисках виноватых.
Магию в делах с потенциальными покупателями она использовала редко, это было неспортивно. Потом она пряталась за чужими масками и именами, скрываясь с помощью своего дара. Ах да, иногда она воровала. Так, по мелочи. Не сказать, чтобы Эва была клептоманкой, но в этом тоже был своего рода вызов - поймают за руку? Не заметят? А если поймают, то что сделают?
Еще она никогда не упускала возможности поучиться. И магии в том числе. Кстати, один из ее мужей был магом и, кажется, они так и не разведены.
Правда, в мире магии Эва вела себя куда осторожнее. Эти обманутые клиенты отыщут тебя из-под земли и церемониться не будут. Хотя она все-таки не удержалась и, если поискать, то и тут найдутся маги, которым она продала не совсем то, что они ожидали.
К ХХI веку Эва прочно вошла в мир арт-дилерства. Под одним именем ее знают как коллекционера, под другим она консультирует известные аукционы, под третьим сама творит нечто невообразимое из того, что сейчас называют искусством – хэппенинги и перфомансы. Иногда забавы ради вытаскивает на свет бесталанных художников, делает им имя и продает их картины за бешеные деньги.
У Эвы есть одна настоящая и самая большая слабость – чужой талант. Она видит его сразу и это тот единственный случай, когда она готова помочь бескорыстно и всесторонне, но, упаси вас все святые мира воспользоваться этой помощью, а потом променять непростую долю талантливого творца на комфорт обывателя. Этого Эва вам не простит никогда.
В 2018-м, спустя почти год, до нее добралась весть о кончине бабушки. Наследницей та избрала свою непутевую внучку, поставив небольшое условие - она должна вступить в права наследования до 2019 года, если же этого не произойдет, то вместо наследства ей достанется отсроченное проклятье. Бабушка была сильной ведьмой, поэтому Эва предпочла приехать и 1 ноября оказалась в Аркхеме, совершенно не представляя насколько изменился город и его жители.
Внешность
Цвет глаз: карие.
Цвет волос: брюнетка.
Рост: 5' 1".
Используемая внешность: Helena Bonham Carter.
Умения
Прекрасно разбирается в антиквариате (и магическом, и обычном человеческом), могла бы работать оценщицей.
Мастерски умеет заболтать клиента даже без применения магии.
Обладает актерскими способностями.
Как маг предпочитает иметь дело с наведением иллюзий, снами, чужими эмоциями (морочит голову всеми доступными средствами).
Прекрасно готовит обычную еду и варит колдовские зелья (главное, не перепутать).
Для колдовства использует отработанные годами сложные жесты, непосвященному напоминающие язык глухонемых.
Хорошо танцует.
Знание языков - помимо родного английского французский, итальянский, немецкий очень хорошо, разговорные навыки в польском, испанском, греческом; из мертвых языков - латынь, дневнегреческий.
Права на вождение легкового автомобиля.
Дополнительно
Артефакты:
пара драгоценных вещичек для хранения дополнительного запаса магической энергии,
простое золотое колечко на безымянном пальце левой руки, позволяющее определять, касалась ли неодушевленный предмет какая-то магия.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
Стиль игры:
Пишу только от третьего лица, речь жирным шрифтом не выделяю.
Скорость отыгрыша часто зависит от соигрока, можем начать быстро, но если партнер замедляется, то и я начинаю писать все реже, вплоть до потери интереса к отыгрышу.
Пусть лучше будет 1-2 среднескоростных эпизода (с ответами, скажем, через день-два), чем двадцать пять, тянущихся по полгода.
Размер постов зависит от стилистики отыгрыша.
Отредактировано Ava Harlow (10-02-2019 20:05:31)