Она показала ему магию любви и ушла, но магия осталась в его сердце, запертой на ключик пташкой.
Между ними пропасть в двенадцать лет. У нее первые морщины вокруг глаз и складки, тянущиеся от уголка губ к носу. У него — еще юношеские ямочки на щеках и подбородке. Глубина ее закаленных жизненным опытом глаз перевешивает его смешинки и хитрый блеск серо-зеленой радужки, но, растворяясь друг в друге под частое горячее дыхание, они молили бессвязными словами лишь об одном: «Не закрывай веки, продолжай смотреть.». И за секунды до накрывающей их поочередно эйфории, когда все действа и чувства выходят из-под контроля, раскаленные лбы соприкасались. Расширенные зрачки не видели ничего иного, кроме такой же черной бездны напротив. Она была порядком старше, но когда он покрывал поцелуями две ямочки на пояснице по обе стороны позвоночника, то забывал о том, что через час она поцелует мужественное щетинистое лицо своего мужа. Ее непохожее на кричащих с обложек журналов моделей тело с высокими плечами, прямоугольной талией, покатыми бедрами и мягким животом было для него таким же прекрасным, как и она сама. Она много смеялась, словно боялась упустить столь бесценные моменты жизни, но смех ее не звучал глупо, и назвать ее пустой хохотушкой не пришло бы в голову. Она притягивала к себе взгляды окружающих, едва появлялась в обществе. Обладая врожденной харизмой, острым умом, красочной речью и внутренним источником света она являлась всеобщим желанным объектом для дружбы и для близости. Скрывающая в себе необузданную и ненасытную страсть и в равной степени бесконечную нежность и чувственность она была великолепна во всем, за что бралась, — от соединения душ до физического слияния, но ни один ее стон в постели не выглядел пошлым. Они не говорили о чувствах, но это не мешало им любить, ведь любовью было пропитано каждое прикосновение. Естественность и правильность всего происходящего с ними переживала ежедневную битву на мечах с муками совести и моральными принципами.
Вторые победили.

Nobody loves me loves me loves me

Ты окончательно меня сломала, вырвав из привычного круговорота, уничтожив остатки воли к существованию. Я смотрю на твое худое плечо, выглядывающее из-под одеяла, и не понимаю - почему ты? Стою, прислонившись к стене, медленно выдыхая дым в спертый воздух комнаты с обшарпанными стенами, стряхивая пепел на старый потертый паркет. Еще вчера у меня были планы, я шел вперед, стремился изменить мир. Так нелепо было споткнуться о твой взгляд, о растрепанные волосы, и губы, чуть искривленные в полуулыбке. Еще вчера у меня было все. Сегодня - только ты.
Какого черта?! Я беззвучно кричу, и этот невербальный крик разбивается о зыбучесть простыней, в которых я тону благодаря твоим объятьям. Вселенная сжимается в точку, а затем превращается в черную дыру - только потому что ты решаешь сжать мою руку своими тонкими пальцами. Все мои "но" нивелируются, стоит только тебе приложить ладонь к моему рту. Я окончательно сдаюсь, прекрасно зная, что совсем скоро ты исчезнешь, оставив меня раздавленным. И тогда я буду всей душой завидовать червю, втоптанному в грязь тяжелой подошвой.
Мне до одурения страшно. Осознание накатывает как лавина, сметая жалкие остатки выстроенных иллюзий. Я хватаю ртом воздух, но он все равно не поступает в легкие. Ты смотришь широко открытыми глазами, а в них плещется адское пламя.
Скоро рассветет. Скоро все это закончится. И я не могу сделать ни шага назад, не могу отстраниться. Я безвольная кукла, что не в состоянии оттолкнуть тебя, несущую в изгибах тела мою гибель. Я протягиваю руку, втайне надеясь, что пальцы пройдут сквозь мираж. Но ты все еще здесь, настоящая. Ты смеешься.
Я закрываю глаза, губы невольно расплываются в больной улыбке. Почва ускользает из-под ног, и я падаю в бездну, имя которой - ты. Я не знаю твоего имени, и все эпитеты в моем воспаленном сознании обретают нецензурную окраску.

Я хочу, чтобы мы стали одним целым.
Я хочу, чтобы мы никогда не встретились.

И если это и есть ваша гребанная любовь, то идите нахуй к черту.

soundtrack

Переступая порог кухни, Мисти еще не знала, что ее ожидает.
Небольшой воздушный шар срывается с крючка и по короткой траектории врезается ей прямо в зад, окатывая содержимым голые ноги, выглядывающие из под юбки. Шарик оказался забит водой, и вся задумка была хорошо оценена начинающим гением глубоководных.
- Эйдан! - внушительно прозвучало на весь дом.
Мужчина, как ни в чем не бывало, вышел по сквозному проходу к жене, держа в руках ручку с блокнотом и сосредоточенно что-то вписывая.
Тем временем переливчатый хвост уже был на месте, а Малоун - на полу.
- Я же говорила тебе завязывать с подобными экспериментами, - улыбка женщины не предвещала для супруга ничего хорошего, она больше несла за собой причину скорой мести.
- Да брось, это же не больно!
- Больно моей юбке, - которую теперь придется долго сушить.
Пока Мисти прикидывала, сможет ли она дотянуться хвостом до ног неверного, внезапно осознала, что в доме было непривычно тихо. Слишком тихо.
- Эйден.
- Мм? - тон ее голоса изменился, что заставило Мосса отвлечься от своей писанины и посмотреть жене прямо в глаза.
- Где близнецы?
Из дома мужчина выбегал весь мокрый - Мисти таки смогла собрать волю в кулак вместе с остатками воды из графина - в том, в чем и был одет, успев натянуть кроссовки, и, пожалуй, впервые в жизни искренне молился, чтобы воспитатели снова смогли занять чем-то девочек в детском саду, пока папа бежит к ним со всех ног.