Господин со смешным именем Кормак и не менее дурацкой фамилией Ли ожидал гостей к ужину. Гости были важными, да ещё в количестве больше одного, но Кормак был абсолютно спокоен. Он не собирался провожать гостей в обратный путь.

И об этом Асгейр всю дорогу пытался поспорить со своим коллегой — на деньги, ясное дело. Спор был такой: господин Ли попытается их отравить или убить каким-нибудь оружием? Асгейр ставил на яд, потому что господин Ли был уже в годах и с лысиной. Двоих не уделает. А нанимать кого-то — неспортивно. Законы гостеприимства всё-таки. Но если травить, то когда? И чем?
За ужином должна была состояться сделка. Якобы господин Ли, последний из своего рода, был хранителем золотого яблока. Того самого, авалонского. Асгейр не верил до конца, что яблоко то самое — скорее всего, метафора, мать их. Но звучит всё равно любопытно. Достаточно любопытно, чтобы устроить господину Ли трагическое звание последнего. Это даже не заняло слишком много времени, так, пару месяцев.
Взамен господин Ли требовал снять какое-то проклятие. Не с него. Вроде бы с питомца. Асгейр ожидал увидеть боевого крокодила, который ка-ак щёлкнет зубищами, как откусит что-нибудь ценное. Или молоденькую девочку в ошейнике для приятного времяпровождения. Или кого-то превратили в лягушку? Хм.

— Ну, ловушка. Ну и что? Первый раз, что ли, — Асгейр припарковал свой Бентли перед викторианским коттеджем господина Ли. Проехать эти 70 миль от Белфаста до Лондондерри, так сказать, своим ходом настоял именно он. Во-первых, новая машина, а понты дороже денег. Во-вторых, можно спокойно обсудить все детали. В-третьих, порталы Асгейр недолюбливал. — Меня больше волнует, что там за зверушка такая.
Асгейр выключил зажигание, подхватил кейс и, наградив господина Мура предупреждающим взглядом, вышел из салона. Дверь закрыл почти бесшумно — и если кто-то вознамерится дверью ляпать, то этот кто-то лишится чего-нибудь ценного ещё до того, как тайна загадочной зверушки раскроется. Или не раскроется, потому что это ловушка.

На стук вычурного дверного кольца никто не отозвался. Асгейр поискал взглядом глазок камеры слежения или сенсор сигнализации, или кнопку звонка — хоть что-то! Но ничего не было. Деревянная дверь, чугунное кольцо. Резные перила. Три ступеньки. Опущенные кружевные занавески на горящих окнах. Окна светились все, поэтому непонятно: господин Ли боится темноты или позвал ещё каких-нибудь важных гостей?

Асгейр подавил нестерпимое желание щёлкнуть дворецкого по носу. Вместо этого он легонько похлопал главного слугу по плечу, но от двери решил далеко не отходить. Мало ли.

— Твой хозяин ожидает нас, — говорил Асгейр скучным тоном и смотрел не на слугу, а куда-то в глубь холла.
Небольшая сама по себе, комната была заставлена разнокалиберными столиками и этажерками, которые в свою очередь были почти не видны из-за всякого рода побрякушек, статуэток, шкатулок и часов. Часов здесь было больше, чем достаточно — и все показывали разное время. Потолочное освещение было не предусмотрено. Вместо вразумительной люстры на стенах — тут и там, на разной высоте — крепились светильники с абажурами-колокольчиками на гнутых латунных креплениях. От такой нарочитой асимметрии у Асгейра начинало ломить в висках.
Лакей в ливрее — ещё один вопиющий анахронизм! — сливался с обстановкой комнаты, поэтому заметить его сразу было невозможно. И был этот лакей разве что на пять-десять лет моложе дворецкого: мумия и динозавр, приятно познакомиться. Асгейр бы поостерёгся отдавать свои пальто и шляпу в эти костлявые руки, хоть и в перчатках. Но воспитание, хорошие манеры, гостеприимство. Не стоит лезть на рожон раньше времени.

Дворецкий хотел было молча двинуться куда-то в коридор — мол, следуйте за мной, но следовать Асгейр отказывался. Стоял, сложив руки за спиной, около двери. Постукивал тростью о стену. Дворецкий остановился, нетерпеливо дёрнул подбородком: ну давайте, гости дорогие, топайте уже. Вместо этого гость дорогой повторил:
— Твой хозяин ожидает нас? — нажал в конце, добавил вопросительную интонацию. Очень важно получить подтверждение приглашения. Наверное, именно поэтому дворецкому было велено играть в молчанку. Кто скажет слово или звук, тот беременный паук, все дела. — Или он забыл о хороших манерах и нам стоит считать себя оскорблёнными?
Асгейр не знал, насколько слуги — зачем магу живые слуги и платит ли он им? — осведомлены о сущности и делах своего хозяина и кем считают их с мистером Муром. Вспомнились карлики-цверги, тёмные лицами и боящиеся солнечного света. Асгейр не удержался и бросил взгляд на окна, закрытые тяжёлыми портьерами с пышными кистями. Людовик любого номера отдыхает.

— Хозяин ожидает вас в столовой. Проходите, — выдавил дворецкий. Радушен он был, как гранатомёт. И обходителен, как огнетушитель. Но фраза произнесена, а другое не волнует. Асгейр кивнул, оглянулся на Элиаса, кивнул ему: вот, это другое дело. Отдавать яблоко «партнёру» — если яблоко существовало — Асгейр, конечно, не собирался. Но Элиасу Муру знать об этом заранее, естественно, не зачем. Слишком большая осведомлённость портит командный дух.

У открытой двойной двери в столовую Асгейр притормозил, пропуская Элиаса вперёд. Замаскировал жест под уважительный. Вы, дорогой тесть, с господином Ли знакомы, вы договаривались, вот и идите первым в тёмную пещеру.

Отредактировано Asgeir McLaughlin (10-02-2019 21:45:58)

Асгейр не торопится. Он не спешит не то, что подавать руку хозяину дома, а даже доставать эту самую руку из кармана брюк. Правую. В левой он держит набалдашник трости — и покачивает кончиком статусной палки туда-сюда, чтобы внести хоть немного порядка в этот нарочито винтажный хаос. Но шаг вперёд делает, всё-таки имя назвали. Хоть и приставка «мистер» смешит Асгейра каждый раз, как в первый.
Он показательно рассматривает стол — вышитую скатерть с ручными кружевами по краям, серебряные блюда разной формы под давно полированными крышками, гравировку на тарелках, грани старых хрустальных бокалов, вензеля на салфетках. И точно так же показательно игнорирует сидящего за столом господина Кормака Ли. Потому что господин Кормак Ли ведёт себя ни разу не по-джентльменски. А как будто гости дорогие должны ему денег — давно и много. И вот сейчас припёрлись просить о новой отсрочке.

Такая тонкая, вежливая даже провокация ничего не даёт — и Асгейр отправляется прогуляться вдоль стола. Постукивает тростью по скрытым под скатертью ножкам. Он собирается прекратить натужное тиканье старых напольных часов. Открывает дверцу, ловит маятник кончиком трости, закрывает дверцу. Всё в полном молчании. Когда неритмичные щелчки старого механизма затихают, становится лучше. Определённо.
— Так где оно? — Асгейр бросает это через плечо, рассматривая старинный циферблат и миниатюрную рельсу, по которой должны выезжать фигурки, когда часы бьют какое-то время. Что именно «оно», он не уточняет.
Собственно, господин Ли и не спрашивает. Он вообще не отвечает. Ни на вопрос, ни на такое грубое вторжение в личную собственность. Асгейр хмурится. Именно для этого он и полез в часы — чтобы спровоцировать сидящую мумию, от которой отчётливо несёт какой-то мутной магией. В распознавании следов Асгейр никогда не бывал особенно силён, по его части решительные действия. И всякое «ввяжемся в бой, а там посмотрим». Три шага назад — и лицо господина Кормака Ли снова маячит где-то напротив. Подчёркнуто бесстрастное.
— Где оно? — спрашивает Асгейр ещё раз, уже не пытаясь казаться вежливым. Подходит к столу в упор, вытаскивает руку из кармана и упирается кончиками раскрытой ладони в скатерть. Смотри на господина Ли внимательно, но хозяин дома молчит. И смотрит в ответ.

Асгейр скашивает глаза на лакея, а потом действует очень быстро. Трость набалдашником вперёд летит в старого слугу — на манер копья, переворачиваясь рукоятью вперёд, метит резным навершием с ледяной руной «Иса» куда-то в лоб или переносицу. Он не хочет убивать мастодонта, только отвлечь — но а там как выйдет. Главное — чтобы не мешал.
Обходить стол слишком долго, поэтому Асгейр решает перемахнуть его сходу. Он сбивает бутылку, но та не бьётся, падая на толстый ковёр. Скатерть перекашивается, и одно блюдо тоже падает. Крышка катится по ковру, а со старого серебра таращатся глаза копчёной рыбы. Странное угощение.
Оказавшись по ту сторону импровизированной преграды, Асгейр первым делом хватает господина Ли за тощую цыплячью шею. И тут весь аристократический снобизм с господина Ли спадает — и господин Ли принимается совершенно не аристократически выцарапывать гостю глаза. Ну, пытаться. Но главное не то, главное другое: на шее господина Ли не бьётся пульс.
Асгейр не успевает сказать об этом своему партнёру, но сейчас становится заметно, что двигается он не как живой человек, а как кукла — марионетка. Рукопожатие — достаточно простое действие, а господин Ли носит перчатки. Зато самозащита куда сложнее.