— Да? — Асгейр закрыл за собой дверь и остановился. Снял шляпу. Запустил, как фрисби, её через комнату на подоконник. Как будто бы в рассеянности повернул пару раз кольцо на пальце. Разглядывал лепнину на потолке и резьбу по краю спинки кресла. Держал паузу.
Привычка. Асгейр прислушивался к следам возможной магии — рунное колечко помогало. Лучше перебдеть, чем жахнуть в капкан со всей дури. Пауза затянулась на три вдоха, но леди, кажется, пришла с миром. Хм.
Асгейр всерьёз рассматривал вариант, что Алиса или не явится, или явится с сюрпризом. На забывчивость или, Один отведи, прощение (ха-ха три раза!) этого кошачьего семейства он не ставил. Ставил на любопытство и выгоду. Улыбнулся — широко. Такое щедрое предложение из уст дражайшей супруги! Скучала, наверное.
— Желание дамы — закон, — отвесил короткий шутовской поклон и уселся напротив. Поставил кейс около ножки кресла. Стулом называть это сооружение не получалось. Откинулся на спинку. Разглядывал Алисию. Забавно получалось.
Асгейр явился на «романтическое свидание» в молочно-белом костюме с золотыми пуговицами. Под интерьер, надо думать.

— Затуши, — Асгейр брезгливо поморщился. Сигареты! Вот так запросто! Руками! Ещё и в пепельницу ей тыкать. Прямо пальцами. Вонища... Сам он предпочитал трубку. На крайний случай, сигару. Плебейство, фу.
— Подарить тебе мундштук? Вместо... — он вытащил из кармана шёлковый платок, взмахнул туда-сюда, кинул на стол, потом картинно, жестом фокусника, поднял. Под платком обнаружилась резная деревянная шкатулка. — Всё равно ведь носить не будешь.
Лёгкий вздох — мол, столько трудов напрасно. Шкатулка поехала по скатерти, затормозила на вышитом вензеле слева от пепельницы. Конечно, не будет. Но если даже брошь в виде кусающего себя за хвост змея попадёт в мурчательное жилище, это уже будет хорошо. Разглядывать драгоценную супругу Асгейр не переставал — открыто, с любопытством. Так и хотелось отвесить что-то вроде «не постарела ни на день», но он сдержался. Вместо этого нажал на кнопку вызова официанта. К подаркам, особенно деньрожденьским, нужен тост. Сколько там исполнилось малышке?

Следующие минут пятнадцать официант горько, горько жалел, что устроился в ресторан работать. Что не сломал шею по пути к приватному кабинету. И вообще вышел сегодня из дому. Асгейр решительно не понимал нервозности молодого человека и задавал ему сто восемьдесят шестой вопрос по поводу букетов и виноградников, степени прожарки стейка и откуда у них свежие овощи. Конкретнее, пожалуйста. Асгейр терпеть не мог официантов. Прислуга должна радовать глаз, где белый передник и девичьи коленки? А ещё приличное место, тоже мне.
Когда несчастный двинулся к двери, прижимая к сердцу блокнот с заказом, Асгейр пришёл в крайне благодушное настроение. Сытое такое, с расслабленной улыбкой.
— Я скучал, — сообщил он драгоценной супруге, а официант на этих словах поспешил просочиться за дверь. Вдруг этот хмырь решит заказать ещё шампанское, чтобы отметить встречу?

— Поздравить тебя, душа моя, — Асгейр ответил таким тоном, каким разговаривают с маленькими капризными девочками, которые спрашивают очевидные вещи, но не злиться же на ребёнка за это? Любопытство всегда похвально. Жажда нового, все дела. — Я же скучал, помнишь? Ужасные лишения, нищета и постоянные опасности — это, знаешь ли, пробуждает сентиментальность.
Подначивать драгоценную супругу ему никогда не надоедало. А тут ещё перерыв в целых два года, а поди ж ты, ничего не изменилось. Вон, несчастного бессловесного Йорика обидела. Асгейр послал сочувственный взгляд мифологическому змею, который, наверное, подавился своим хвостом от такого неуважения. Шпильки, иголочки, показное равнодушие. Очаровательно.

— И что они сейчас предлагают? Я как-то замотался в своих ужасных лишениях и перестал следить за новостями, — Асгейр оправил манжету рубашки. В ужасных лишениях ему приходилось довольствоваться золотыми запонками без всяких украшений. — В прошлый раз было оскорбительно дёшево. Или сейчас кризис?
Тактичность и вежливость, да. Хорошие манеры. От семейства Мур-мур так и разило величием и собственным достоинством. Стоило приехать в Аркхем хотя бы для того, чтобы это всё ещё раз услышать. Лицезреть.

— Представляешь, сколько трудов мне стоило добраться сюда, когда все думают только о награде. Между прочим, торговать мёртвыми головами негигиенично. И с каких пор ты стала такой мелочной, душа моя? Или ты собираешься продать им голову, а всё остальное спустить на чёрном рынке? — кажется, Асгейр говорил только для того, чтобы слушать звук собственного голоса. Он и не думал, что сможет какой-то из этих банальностей задеть драгоценную супругу, всего лишь ждал вино. Вёл светскую беседу. Чем ещё могут заняться цивилизованные колдуны после такой долгой разлуки?

— А ты? Пришла за моей головой, да? И сейчас вынешь из декольте что-то ужасное и убийственное, чтобы страшно отомстить? Начинай, — Асгейр взмахнул рукой, такой жест он видел в цирке, когда выпускали на арену очередную зубастую беднягу прыгать через кольца. — Только выполни мою последнюю просьбу: не испачкай костюм. Страшные лишения, остался последний приличный.

— Покажи мне того, кто спорит! — это он про декольте. — Это у меня из-за жизни в ужасных лишениях на чебуреках из KFC вырос этот... Как его? Целлюллоз?

Семейная идиллия была нарушена совершенно бесцеремонно и в квадрате. Во-первых, драгоценная супруга за эти десять минут продемонстрировала своё аристократическое всё в который раз? Ужас. Несколько лет жизни в диких местах — и всё. Хорошо, что кабинет приватный. Во-вторых, бедолага официант притащил-таки вино с бокалами. Как-то даже умудрился постучать сначала. И старательно мимикрировал под торшер или сервировочный столик. Старался не коситься на господина в белом. А это было сложно. Потому что господин в белом хохотал в голос. Как будто только что услышал что-то очень, очень смешное.

Вот зачем драгоценная супруга явилась по указанным координатам и даже не забыла про кружева. Так просто? Асгейр не помнил, чтобы кто-то говорил ему: «Дай». Ну серьёзно! Что это за «дай»? Кто так делает? Девочка считает его совсем глупым? Ужасные лишения отбили думалку? Но больше всего его развеселила свобода. Девочка хочет на свободу!

Их брак действительно был странной штукой, но Асгейра устраивало. Даже более, чем. Детей он не хотел, проблем — тоже. Поводов для шантажа — тем более. Девочка Алиса воспринималась как «моё», как дорогой инструмент. Ценный. Но без сантиментов. Моё не трогать, развлекать сколько угодно. Или мурчательное семейство держит её в подвале на цепи из-за брака с вдруг неугодным, а тут малышка сбежала?

— А ты мне что? — спросил он абсолютно беззаботно, когда смог говорить. Но всё ещё смеялся. Вопрос вырвался бесконтрольно и был самым честным, что Асгейр сказал сегодня вечером. Да и, наверное, в этом месяце. И даже в этом году.

— И как зовут эту твою свободу? — продолжил он уже почти спокойно. — Из элитной хост-службы, надеюсь? Всё так серьёзно, что тебе потребовался ажно развод? Брось! Мы же не при Виктории. Я, можно сказать, даже не против...
Асгейр усмехнулся. Это нужно было переводить: могу не ломать твоей свободе шею, только рёбра. А то жизнь в ужасных лишениях, она такая, дикая.

Отредактировано Asgeir McLaughlin (02-02-2019 21:25:46)

Она так весомо говорила о двенадцати годах под одной крышей, как будто они действительно прожили их вместе. Или всерьёз интересовались делами друг друга. Или ещё что-то. Плевать. Всякие сравнения и предположения — то ещё удовольствие.
Асгейр поднял свой бокал, наклонил, разглядывая вино на свет. Смех ещё не выветрился до конца, поэтому он сейчас слушал. Ничего не говорил. Посмеяться было приятно, потому что Асгейр смеялся искренне. А это достаточно редкое удовольствие.

— Ну допустим, — согласился он, когда Алисия сказала всё и начала задавать вопросы. Всё тем же очаровательно прокурорским тоном. Только фуражки не хватало для полноты картины. Или ещё каких-нибудь любопытных атрибутов. — Вот ты получаешь развод и по-настоящему возвращаешься в род Мур. Но кто сказал, что твой драгоценный гримуар достанется именно тебе. План? Гарантии? М? Давай даже допустим, что ты его получишь. Ты ведь у нас умница-девочка. А дальше? Будешь сидеть здесь, в Аркхеме и играть в курицу-наседку?
Не то, чтобы он спрашивал всерьёз. Или ждал, что умница-девочка возьмётся отвечать. Не хотелось отвечать на её вопрос вот прям сразу. Слишком скучно. И к тому же, вопрос-то был по теме. Развод со стороны Асгейра — невыгодное предприятие, практически вложение. Вложение должно обещать дивиденды. А какие могут быть дивиденды, если акции — такое себе?

— Аркхем, кстати, любопытное местечко. Вы же не зря перебрались именно сюда, правда? Слишком много совпадений и загадочных обстоятельств для маленького города. Сначала одно, потом второе, потом третье, — Асгейр сделал глоток, перекатил вино на языке, поставил бокал на стол. Улыбнулся. — Это же просто. Двенадцать лет под одной крышей. Вдруг я тоже хочу... ну, не знаю. Приобщиться к загадочности? Провинциальные городки — такое удобное место для всяких разных дел. К тому же, кочевая жизнь утомляет. Ужасные лишения, чебуреки из KFC, последний приличный костюм. Копьё, опять же, тяжёлое, через таможню не потаскаешь.
Или она ждала, что Асгейр сейчас встанет, упрёт руки в боки и в самых лучших традициях злодеев из плохих боевиков изложит Ужасный План По Захвату Мира? Со всякими развилками и заранее прописанными ролями. Ага.
Но в общем и целом, он сказал правду. Вокруг Аркхема и правда бродило слишком много загадочных событий и совпадений. Не то, чтобы у Асгейра уже были какие-то подробности или точные данные, но он подозревал. А бегать действительно надоело.

Всё это было правильно и становилось интереснее. За одним уточнением: Асгейр понимал смысл слова «хочу». В предложении «я хочу». Где я — Асгейр Маклафлин. На все остальные «хочу» он смотрел ну... как на продукты в гипермаркете. Подходит? Берём и используем. Нет? Оставляем на полке, идём дальше.
Он скопировал движение драгоценной супруги, наклонил голову набок: гладь, гладь и ещё за ухом почеши. Поставил бокал на стол, скатерть погасила тихий звук. Коснулся тыльной стороной ладони бедра Алисии. С этого и следовало начинать, ну.

— Да нет, зачем, — улыбнулся он в ответ на подробный план. Был бы у него такой — очень подробный, может, не пришлось бы устраивать «Вокруг света за 80 дней». — Для начала хватит и набросков.
Это значило «продолжай». Асгейру всегда нравилась власть. И, в принципе, он испытывал симпатию к любому, кто разделял его маленькое безобидное увлечение. Внутрисемейные бодания — никогда не устаревает, хоть и банально до мигрени. Может, и правда держат на цепи?
Кожа у рыжих на — его вкус — слишком напоминала растаявшее мороженое. Такое, в которое пожалели сливок. Но свечи и кружево справлялись хорошо: на Алисию было приятно смотреть. Асгейр посмотрел ещё с минуту и решил, что можно продолжить перечислять очевидные факты.

— Мискатоник. Астрал. Древние, — последнее слово звучало отвратительно и не нравилось ему абсолютно. — Аркхем похож на перекрёсток. Да кому я рассказываю?
Ещё в Ирландии Асгейр всячески открещивался и плевался от упоминания любых потусторонних сутей и сущностей. В своём мировом круизе он несколько пересмотрел взгляды на способы и методы, как бы смешно это ни звучало в его отношении. И встречал приличное количество ссылок на библиотеку местного университета, который закрывался из-за пожара. И открылся снова — ремонт подзатянулся?

— Я не хочу в местный ковен и не собираюсь оставаться здесь навсегда, если ты об этом, — Асгейр усмехнулся. — И для начала мне нужно немного. Система местных координат и приглашение в местное общество. Не обязательно при этом упоминать моё настоящее имя. Но мне было бы приятно.
Вежливый стук в дверь — не торжественный гонг, но тоже вполне себе музыка. Первое блюдо. На этот раз паренёк старательно прятал глаза, благо, было куда. Вместо подноса он и впрямь толкал перед собой сервировочный столик на колёсиках. Ручки дрожат?