Где-то над их головами растворялись среди звезд последние на сегодня фейерверки в честь отгремевшего вчера 4 июля и Фрида все еще искала взглядом эти яркие россыпи огней, вспыхивавших в ночном небе мириадами ярких искр. Середина лета близилась, постепенно переваливая к его зениту, чтобы затем скатиться в последние жаркие, наполняя все вокруг всепоглощающим золотым свечением последних августовских дней, превращаясь в сладкий мед "бабьего лета" и расцвечивая пестрыми сочным красками окружающие Аркхем леса. Она всегда любила лето большего всего из всех сезонов: лето было сезоном безудержного веселья, ленивой дремы в саду, долгих прогулок короткими звездными ночами, шквальных теплых гроз и долгих купаний в реке, которая огибала город и несла свои воды в океан. Это было время бесцельных поездок за город, валяния в гамаке с книгой и приключений в Нью-Йорке, Балтиморе или Бостоне, жители которых сбегали от удушающей жары на лоно природы пока они, провинциалы в их глазах, стремились в их города. Пользуясь временным затишьем Фрида и ее сверстники гуляли по магазинам, рынкам, клубам и ресторанам, всласть надышавшись этой пьянящей атмосферой нескончаемого веселья чтобы затем без малейшего усилия перемещаясь обратно в свой сонный Аркхем, улочки которого пустели после отъезда студентов по домам и оставлявшие благодатные берега Мискатоника горожанам.
Семейные выезды и просто компания оккупировали зеленые лужайки и лавочки, на тонкой ленте песчаного пляжа в годы ее юности малышня носилась по мелководью под неусыпным взором чинных нянюшек и бонн, а они, та сама молодежь, что напилась до одури городом в самый разгар лета, чинно покачивалась в гамаках, переживая изрядное похмелье, вечеринку или новый модный бит в ожидании первых лавандовых сумерек чтобы вновь упорхнуть в чертог звездной ночи в поисках нового развлечения.
Ночь тогда казалась им бесконечным приключением, полным соблазнов и магии, не таившей себе ни грамма опасности или зла -они неистово бросались в нее как в омут с головой и сейчас, спустя почти век после этих событий, Фредерика Дивер только диву давалась откуда в них было столько уверенности в том, что с ними не случиться ничего дурного.
И сейчас лето медленно и неспешно двигалось к своей середине и сегодня, устраиваясь на капоте своего внедорожника в ожидании сержанта Петерсона, Фрида невольно залюбовалась тем как розовато-лиловый свет окрашивал горизонт, опускаясь на деревья, которыми порос противоположный берег реки, сизыми тенями, а в небе над ее головой начинали поблескивать первые звезды. Несколько шумных компаний расположились в некотором отдалении от той площадки, где Дивер дожидалась этим вечером сержанта, и нервно сжимая во влажной ладони мобильный женщина то и дело нетерпеливо поглядывала на загоравшийся экран сверяя время. Этот фокус она проделывала едва ли не каждые три минуты, но когда раскинувшийся перед ней пейзаж стал меняться, нагоняя на блондинку лёгкую как тепло этого вечера ностальгию, она совершенно забыла про свой аппарат позволяя шуму реки и приглушённому гомону голосов, периодически прерывающегося взрывами смеха, унести ее вниз по дороге памяти.Никогда бы прежде Фрида не подумала бы что будет ждать на этом месте не очередного ухажера, добивавшегося ее снисходительности, а полицейского, которому женщина собиралась доверить очень неудобный секрет - ради своей сохранности и сохранности того, что еще оставалось от Диверов в том виде, в котором они сейчас были. Рассеяно следя за тем как горизонт вспыхивал новыми красками, которые сгущались и становились насыщенней, блондинка рассеяно размышляла о том, что ей понадобилось почти две недели чтобы решиться довериться незнакомому .. иному и поделиться с ним своими подозрениями. Естественно, Дивер могла бы этого не делать, выбросив визитку Роя в ближайший мусорный бак, но совесть не позволяла женщина подвести свою мертвую невестку. Да и сейчас, наблюдая за веселившимися вокруг себя людьми, расслабленно проводившими своего лето на брегу Мискатоника, и беззаботно наслаждаясь жизнью, Фриде невероятно хотелось разделить с ними эту беззаботность, которой члены ее семьи были лишены с того самого момента как было обнаружено тело Элизабет. Блондинке хотелось вновь ощутить легкость, с которой можно было бы проводить ночи напролет вне дома, чувствуя себя в безопасности и не обремененной мрачными подозрениями, освободить душу от груза ответственности и недосказанности, обрести наконец покой и обрести его с братом и остальными родственниками.
Фриде Дивер отчаянно хотелось насладиться этим вечером, вновь ощущая наслаждение, а не тревогу от того как легкий ветерок касался ее щеки, и не чувствовать себя лишь гостем на этом празднике жизни.
Упираясь подошвами легких кед в поверхность капота, девушка сидела, подтянув к себе колени, обтянутые синими джинсами, и положив на них локти, в задумчивости рассматривала открывавшийся ей вид. Неужели совсем скоро или просто однажды это все вновь станет ей близким, родным, станет вызывать радость и восторг? Упираясь спиной в лобовое стекло поверх наброшенной куртки, Фрида силилась вспомнить как это чувствовать себя в Аркхеме дома, чувствовать себя в безопасности, но тщетно. Сомнения и подозрения отравляли этот город и этот вид и с вздохом глубочайшего разочарования она облокотилась на колени и сверилась с часами - сержант должен был быть на месте если только не передумал.
Потому что она могла передумать уже очень скоро..

- Это чтобы было легче смириться с моими постоянными недомолвками, сержант? - слегка смущенно переспросила Фредерика замечая в руках мужчины бутылку вина и два бокала, мягко поблескивавших в розоватом свете приближающегося летнего заката, но улыбка у нее получилась как у смущенной зардевшейся школьницы, которую мальчик постарше пригласил на первое свидание вдали от любопытных глаз сверстников и родни.
Впрочем, о том что Петерсону она могла быть симпатична блондинка немного догадывалась, но зачастую просто считала что это была своего рода опека и забота как о родственнике, только что пережившим гибель члена семьи, потерявшего кого-то и просто нуждавшегося в том что бы его выслушали. Часть профессионального шарма, твердила она себе, обязанность, долг, привычка сочувствовать и слушать чтобы раскрыть дело. К тому же, раз за разом напоминала себе маг, то были чисто деловые, с самого начала отношения , завязанные на ее, Фредерики, инициативе привлечь кого-то к злосчастному расследованию и если бы не загадка, которая щекотала нос оборотня, то вероятнее всего их пути давно бы разошлись и только какое-то врожденное благородство и упрямство не позволяли Рою прекратить это дело раньше времени, в который раз сталкивавашегося с упорным молчание Дивер относительно некоторых обстоятельств в ее семье. Предмет деликтный, напоминала она себе, взвешивая порой каждое сказанное слово по нескольку раз, но сейчас, наблюдая за тем как сочетались высокий блондин, на которого женщина чаще всего смотрела запрокинув голову, вино и летние сумерки в ожидании первых звезд, которые вот-вот должны были показаться на небосводе, она не могла не отметит что атмосфера для личных признаний и печальных историй сегодня сложилась идеально.
- Спасибо, - беря из его рук потянутый бокал вина, маг привычны жестом сначала острожно втянула носом тонкий терпкий аромат,а затем не спеша сделала короткий глоток чтобы поиграть напитком на языке. Ужасная, как по мнению большинства ее американских друзей, итальянская привычка пить вино был неистребима, а потому чуть скосив взгляд на Петерсона, который казалось бы не обратил внимания на эту крошечную заминку, сделала второй глоток и позволила напитку согреть ее, рассеивая лишь отчасти охватившую ее ностальгию.
- Спасибо за вино, сержант, - благодарит Дивер, скользя по мужчине взглядом, затем слегка смущается этому и опускается на клочок зеленой травы, которая еще не успела пожухнуть под палящим летним солнцем, совершено не заботясь о том что следы могут остаться на ткани. Позади них остался  ее внедорожник, припаркованной чуть поодаль, и вероятней всего машина и самого сержанта благоразумно оставленная дальше тропинке. Может быть, мелькает в ее голове, она как раз загораживает ей выезд если Фрида в какой-то момент решиться броситься наутек от потерявшего терпение Роя? Тогда можно будет вытащить ее с водительского сиденья, крепко встряхнуть и наконец попросить прекратить морочить полицейскому голову своими недомолвками, крепко сжимая брыкающую блондину за запястья, прекращая порядком поднадоевшую игру в кошки мышки? Что ж, ее муж скорее всего так бы давно и сделал - и напоминание об Агостино, пускай и мимолетное, почти призрачное, заставило Фредерику ощутить укол совести. Она потеряла его почти также как Хэл потерял свою Лиззи, и несмотря на то, что ее супруг был цел и невредим где-то в Италии вместе с их доверью, порой маг ощущала что их разделяла какая-то странная как смерть стена, выложенная из застарелых тайн и секретов, и которая не позволяла им снова быть вместе. Возможно - лишь возможно - так было значительно лучше для всех, но по крайне мере Фрида знала что ее родные и близкие были в безопасности в отличие от убитого горем брата, который потерял жену буквально и сына - фигурально. А значит ее долгом было сделать все, что было в ее силах чтобы помочь Хэлу Диверу и ключиком к этому был присевший рядом с миниатюрной блондинкой Рой Петтерсон и его опыт в раскрытии преступлений.

- Знаете, когда мы были детьми нам никогда не позволяли сюда приходить, - внезапно заговорила после затянувшейся паузы Фрида, делая еще глоток и наблюдая за тем как белоснежные лилии, качавшиеся на речной глади из безупречно белых приобретали легкий розоватый оттенок. Солнце постепенно исчезало за рядом деревьев на той стороне, раскрывавшая далекие крыши университета во все оттенки гранатового и лилового, и цвета вокруг оборотня и мага становились гуще и сочнее, как и звуки становились приглушенней и мягче.
- Мама всегда твердила что мы обязательно измажемся в грязи, а отец полагал что это было слишком опасно и мы обязательно свалимся в воду и утонем. И он почти оказался прав: мы с Хэлом сбежали из дому когда мне было лет восемь, а ему почти восемнадцать, и отправились через реку. Был самый разгар лета, почти август, брат поддался на мои уговоры пойти искупаться, и Мискатоник немного обмелел в те годы так что бояться было совсем нечего. Мы решили что будет весело перебраться через него через старый мост, который через лет пять снесло весенним паводком, и в конечном итоге один неосторожный шаг - и мы оказались в воде. Течение подхватило нас моментально и понесло вниз по реке, то и дело накрывая волнами и швыряя из стороны в сторону. Еще никогда в своей жизни я не была так близка к смерти и так .. так не переживала за брата как тогда. Мне казалось, что стоит мне ухватиться за первую попавшуюся ветку и я смогу вытащить его, спасти даже если сама умру, хотя силенок во мне было всего ничего. Но все равно я верила в это, как и Хэл верил когда рассказал мне после - настолько мы были близки, Рой..Нас спасла случайность, чудо можно сказать: брат зацепился рубашкой за ивовый корень в воде, смог подтянуться по нему выше и схватил меня за руку в самый последний момент. Мы тогда еще добрых несколько часов просто сидели под той самой ивой на берегу, испуганные, дрожащие, но такие гордые что выжили - как будто пережили Великую войну без единой царапины. Дома нам, конечно, крепко влетело ведь мы явились на порог грязные, мокрые, от нас несло тиной и рекой и не сложно было догадаться что мы так или иначе попали в реку. А ведь ко всему прочему мы ведь сбежали, без нянь и прислуги! Мама тогда едва не вышвырнула нашу гувернантку, а отец так кричал на Хэла что я в тот вечер посчитала что он вот-вот отправит его в какую-нибудь военную акаемию и когда отец пришел меня вечером поцеловать перед сном и пожелать доброй ночи я заявила что умру если он разлучит нас. Мне кажется, что отец тогда догадался по моему виду что Хэл каким-то образом в этой истории спас меня или вытащил из еще большей неприятности и больше мы об этом не говорили. Естественно, нас наказали и мы потом все лето проторчали у родственников в Бостоне, но разговоров о другом наказании больше не было. Так что .. Так что это я все к тому, мистер Петтерсон, что мне невероятно сложно сейчас сидеть здесь, с Вами, и говорить о своей семье и своих подозрениях вот так открыто , зная что кто-то из них несомненно виновен. Я не переживу если это убьет брата, а он не простит мне подобного предательства если узнает что я не доверилась ему в первую очередь - уж больно крепко мы с ним связаны чтобы вот так просто говорить о смерти его жены, но не поставить его в известность. Между нами это почти предательство, понимаете? Я просто.. просто не могу кого-то обвинить и ждать результат, это будет сравни убийству, повторному в его случае и почти настоящему в Вашем если мои догадки верны. Мы же маги и мы так не любим когда кто-то сует нос в наши дела, черт побери..
Фрида глубоко вдохнула и сделала еще один глоток, почти не разбирая вкуса напитка, но ощущая как его терпкая теплота постепенно заполняла желудок, заставляя женщину расслабится.
- Простите если почти испортила хороший вечер, но просто хочу чтобы Вы понимали, что дело не в Вас, а моей семье и мне в частности, но знаете, - и она неожиданно усмехнулась, - это невероятно раскрепощает. Возможность с кем-о поговорить об этом всем, о моей семье, об этом убийстве и то, что Вы согласились слушать и были таким терпеливым, наплевав на условности моего вида. Так что наверное мне пора прекращать тянуть кота за хвост и по-настоящему Вас отблагодарить, рассказав о моей семье больше, и пускай будет что будет. Как думаете, Рой?
Легкий порыв ветра мягко коснулся окружавших их кустов и веток деревьев, сбивая с них пыль и наполняя воздух горьковатым ароматом теплой речной воды, слегка разбавленной запахом каким-то распускавшихся к вечеру ночных цветов. Летний зной вот-вот готов был смениться вечерней прохладой и с шумным гиканьем, эхо от которого разнеслось по всей округе, долетая до двух сидевших на берегу Фриды и Роя, какой-то мальчишка вверх по течению весело влетел в воду, звонко смеясь когда его товарищи последовали его примеру.

Отредактировано Frida Deaver (02-02-2019 21:23:33)

- Знаю, - Фрида прячет виноватую улыбку, наклоняя голову вниз признавая тем самым своей поражение, но при этом ощущая, что на самом деле Рой Петтерсон прав от начала и до конца. Это не ему нужно было раскрывать душу перед посторонним человеком, да еще к тому же представителю иного вида; будь он на ее месте, то велика была вероятность что сержант подошел бы к этому вопросу столь же деликатно и осторожно как и сидевшая бок-о-бок с ним светловолосая колдунья. Но в очередной раз мужчина деликатно напомнил что это именно Фредерика искала его помощи и только потому что это было интересное дело, а в его помощи нуждались, что именно девушка рядом попросила и убедила полицейского взяться за это повторное расследование он и был здесь из-за своего долга. С такой же легкость, с какой Рой пришел сюда, он мог бы и уйти, добив свое вино и пожелав мисс Дивер отличного летнего вечера - и судя по всему он был весь близок к этому.
Фредерика ощущала огромную неловкость от того что так долго морочила оборотню голову, то подталкивая действовать дальше, то замыкалась в себе, то откровенничала как две минуты назад о себе и Хэле, то закрывалась, запрещая ему делать свою работу. Так, под загоравшимися звездами и под размеренный бег Мискатоника этой молодой леди следовало решиться здесь и сейчас нужно ли было Рою Петерсону вычеркнуть имя Фриды Дивер из своей адресной книги и отправить тонкую папку с делом о гибели Элизабет обратно в архив, или же в деле наконец-то в этом деле наметиться прорыв, которого они оба так долго ждали.
- Амос Дивер, - внезапно сорвалось с уст молодой женщины и она повернулась к синевшему рядом копу, облокотившемуся спиной о бампер ее машины.
- Мой дядя, брат моего отца. Это страшный человек, мистер Петтерсон, и думаю что именно к его деятельности нужно присмотреться. Он всегда очень тонко чувствовал мою мать, а та никогда не скрывала что брак единственного сына с какой-то совершенно обычной женщиной, без дара, без корней, это было почти оскорбление ее наследию. Она, видите ли, Пенвелин, чтобы это не значило, - с чуть ироничной усмешкой добавляет Фредерика, не отрывая внимательного взгляда от меняющегося на их глазах пейзажа. Освещение творило свою магию, они пили вино и говорили об убийствах и семейных тайнах, любуясь на загоравшиеся огоньки звезд над их головами. Спустя час все здесь станет лавандовыми сумерками, будет пахнуть ночными цветами, рекой, остывающим асфальтом и легким бризом, что поднимается вверх по реке. Спустя час говорить о подобных вещах станет верхом неприличия ведь такой час создан для того, что бы говорить о любви или о чем-то хорошем. А у такого мужчины, каким был мистер Петтерсон, сложно было усомниться что не было бы куда более приятной компании чем маг со своими ворохом загадок и тайн, которые окружали ее персону как высокая стена..
А следовательно у Фредерики было катастрофически мало времени и оно ускользало сквозь пальцы как теплый речной песок.
- Так вот, мой дядя, сержант, я думаю что нужно обратить на него внимание. Я пыталась кое-что разузнать, но хотя он и живет со своей женой и детьми практически с нами, события годичной давности скрыты от меня. Магия, знаете ли, но мне удалось узнать что он в те дни был в Аркхеме. Но незадолго до этого, примерно с месяц назад, он ездил в Бостон, а еще прежде, до этого, - женщина сделала еще глоток, но вкуса вина не ощутила, - еще раньше он кое-что пытался выяснить через одну птичку, которая оказалась в долгу у еще одной, которая оказалась должна мне. Так вот я узнала, что якобы он искал какой-то незначительный ингридиент, ничего такого, но я знаю что для некоторых старых заклинаний и ритуалов эта штука очень даже необходима. И если Лиззи убили магией, особенно такой безупречной, то Эзра Дивер со всеми его старомодными привычками, его любви к традициям, это наш идеальный подозреваемый. Он бы очень многое сделала для моей мамы и особенно если ради семьи..

Когда они успели так извратить понятие семейной чести? Или это было сделано еще задолго до рождения Хэла и Фриды? Мстили ли оборотни подобным образом, так же пеклись ли о чистоте своей расы или потому что в оборотня можно было обратить они были терпимее? Как бы магу хотелось говорить о чем-то другом, расписываясь в уродстве собственного вида, говоря о своей семье, но увы, это было далеко не свидание и даже не дружеская встреча.
Произнеся это, женщина медленно выдохнула, и обернулась к Рою, ища что-то в его взгляде. Еще ни с кем она не делилась своими подозрениями, все держа в себе и месяцами скрывая свои страшные подозрения, но сейчас, смотря на четко очерченное лицо сержанта аркхемской полиции, сидевшего рядом и почти касавшегося плечом ее плечам, и выслушавшего всю ее историю без единого вопроса, Фрида ощутила странное облегчение и одновременно воодушевление. Возможно, лишь возможно им, ему, ей действительно повезет и тогда..

Отредактировано Frida Deaver (23-02-2019 18:57:08)

- Что делать? - голос Фриды дрожит и она поднимает на полицейского растерянный и немного тревожный взгляд серо-голубых глаз. Так далеко она не заходила в своих размышлениях, но в этом магу стыдно признаться. На самом деле она воображала что это еще может оказаться неправдой, что не придётся выносить сор из избы и что на самом деле все это окажется банальной случайностью и преступлением, совершенным обычным смертным человеком - тогда все будет проще. Тогда решать будет суд обычных людей, если только Хэл не доберётся до этого человека или этих людей первым. Впрочем,об этом его сестра обещала себе позаботиться, но что-то Фриде подсказывало что смертные в этой трагедии замешаны не были и потому от одной только мысли, что кровь Лиз была на руках кого-то из членов ее семьи, холодок мрачного предчувствия пробегал между лопатками, тяжелой тенью опускаясь на будущее этой семьи. Самых близких, даже если они были тебе не симпатичны, подозревать в подобном вероломстве было сложнее и больнее всего.
Тогда ведь они заговорят совершенно иначе ведь тогда виновного можно будет привлечь к суду Ковена. Тогда можно будет взывать к правосудию и справедливости магического мира потому что, как не крути, а Элизабет была Дивер, она была матерью возможного наследника этого семейства и пускай она не была по рождению магом, но по браку женщина стала частью этого мира, желала Лиззи того или нет. Это было преступление против одного из них и скорее всего с большим скрипом, но остальные члены Ковена подвергли бы виновного суду и наказанию согласно их законов - кем бы тот не был, даже если бы и Амосом Дивером. А еще это значило бы вынести весь сор из избы, признать в который раз что вопрос о чистоте крови остро стояли среди старорежимных, с трудом принимавших изменения внешнего мира магических семейств и история с Лиз послужила бы отличной платформой для новой волны обсуждения касательно того стоило или нет разбавлять кровь "избранных" обычной смертной , способны ли они были вынести подобные испытания и не было ли это слишком опасно для них самих. Последствия раскрытия всей правды были слишком уже непредсказуемыми, а ведь Фредерика еще не брала в расчет реакцию брата и она даже боялась предположить чем все могло обернуться. Раздавит ли его это если он узнает что любящий, заботливый дядя причастен к смерти его жены? Что он скажет матери после всего уже пережитого? И не поднимет ли это давно похороненный, но все еще кровоточивший вопрос запрета на браки между братьями и сестрами среди Диверов? Обо всем это было почти физически больно думать и мысли роились в голове молодой женщины, наваливаясь возникавшими в геометрической прогрессии вопросами и вариантами развития событий, вызывая головную боль и учащенное сердцебиение.
"Стоп!" - стараясь перекричать мысленно рявкнула маг, поднимая взгляд на лицо сержанта городской полиции, ища точку опоры и стараясь сконцентрироваться на чем-то одном, что помогло бы отвлечься и остановить безумный вихрь образов в голове.
"Раз, два, три.." - заставляет себе мысленно отсчитывать Фрида , постепенно унимая приступ паники. Выражение ее лица становиться мягче, дыхание выравнивается, взгляд бессмысленно скользит по лицу сидевшего рядом мужчины, а теплый вечерний ветер беззаботно играл светлым локоном, прикасавшимся к небритой щеке копа. Дивер проследила вниз по линии носа, останавливаясь на губах мужчины и вдохнула тонкий мускусный аромат, смешанный с запахом сигарет и вина, прикоснувшийся к ее щекам.
- Я.. - тихо начинает Фрида, все еще крепко сжимая в ладони телефон и не сводя взгляда с губ Роя, - я.. не знаю, - качает она головой и заставляет себя наконец отвести взгляд.
- Наверное для начала я хочу узнать правду, а потом решу что делать. Ведь это касается Ковена больше, чем суда обычных людей. Вопрос чести и все такое прочее.. Лиз была смертной, но она была частью нас, Диверов, а потому мы должны будем решить это внутри нашего круга, будь он неладен, - фыркает женщина, убирая телефон обратно в карман, и оборачивается к посеребренной лунным светом ленте Мискатоника.
Ночь плавно вступала в свои права, изгоняя яркие насыщенные цвета с неба, и только на самой кромке горизонта еще полыхало зарево заката пестрой вспышкой, которая, впрочем, уже была окутана густыми лиловыми и синими тенями. Россыпь звезд зажигалась над их головами, сверчки в высокой траве и кустарниках заводили первые аккорды своей трели, пустая бутылка вина вместе с опустевшими бокалами темнела в ногах Петерсона, а Фрида мимолетно подумала о губах Роя и подавила усмешку.
- Давайте сначала убедимся что это он, Рой, - тихо прошелестела женщина, не сводя взгляд с противоположного берега и убирая за ухо непослушную прядь.
- Просто убедимся для начала.. что он причастен, - поводит черту маг и оборачивается к сержанту, устало улыбаясь.