Полное имя
Адриана Бетельгейзе Найтшейд
Представляется как Энди и любит этот вариант больше всего, о полном имени вспоминает довольно редко. Отзывается и на другие сокращения и вариации имён, включая шутки про Битлджуса.
В официальных случаях предпочитает обращение «Доктор», отдавая дань крови и слезам, пролитым за получение учёной степени.

Вид
Чистокровный маг.

Возраст, дата и место рождения: 115 лет, 06.08.1903, Аркхем.

Род деятельности
Преподаватель органической химии в университете Мискатоник. Внутренний круг Ковена Прилива.

Происхождение
Родственные связи:
Ноэль Найтшейд – отец, здравствующий глава семьи.
Гвендолин Найтшейд (Валентайн)  – мать, мертва.
Элейна и Микеле Найтшейд – младшенькие брат и сестра.
Вампиры Найтшейдов – семья неопределённой степени родства.

Адриана всегда считала, что ей чертовски повезло с семьёй. Рядом с болтливым и непоседливым чадом было в достатке родственников для удовлетворения дитячьей потребности как в общении, так и в познании окружающего. Здравое воспитание при живейшем участии вампиров сумело не допустить превращения порывистости в безрассудство, а самостоятельности  - в излишний эгоизм. Обманчиво-мягкий Ноэль рано научил её – папу нельзя обмануть, переупрямить или упросить и без толку хлопать голубыми глазками и звать на помощь Андрея. Но можно договориться при наличии аргументации – и Энди училась, набивая шишки в процессе обретения понимания, что большой ответственности требует не только большая сила, но и излишне любопытный нос. С удовольствием осваивала и человеческие, и магические науки, в положенное время вступила в Ковен, однако была весьма разочарована царившим в нём консерватизмом – она-то была воспитана иначе. Колледж и последующая работа в тамошней лаборатории также не принесли особой радости её деятельной натуре – хотелось чего-то более масштабного. Так, единожды поучаствовав в организованной университетом геологической экспедиции, Энди рассудила, что это будет веселее, чем строчить унылые статьи под руководством сварливого лысеющего профессора, и уехала, благо, в тридцатые уже хватало активисток за продвижение научной деятельности среди женщин и нашлись желающие взять с собой юную девушку. Кто-то, впрочем, говорил, что толчком к этому решению стала пропавшая в Антарктике экспедиция, с которой ушёл герой её девичьих грёз, но о том, правда это или нет, Энди никогда не распространяется.
Путешествия начались с Южной Америки, за которой последовали другие континенты и страны, исключая разве что Европу в военные годы – человеческие конфликты интересовали Адриану крайне мало, куда больше – когда можно будет влезть на Этну без необходимости связываться со скучными людьми в военной форме. За эти годы Энди во всей красе прочувствовала, что путешествия –  это не только вальяжная прогулочка в ковбойской шляпе по полям и лесам и триумфальное втыкание флажка в вершины гор, а ещё грязь, неудобства, несговорчивое местное население и, вполне возможно, полное отсутствие какого-либо результата спустя месяцы работы. И поняла – пусть не сразу, но всё же – что не все проблемы решаются с наскока, даже если ты молода, неглупа и огонька в тебе на два с четвертью Герострата. Остановить её эти неурядицы, конечно, не могли – Энди в своё удовольствие как изучала милые её сердцу растеньица, написав даже несколько удачных монографий, так и приобщалась к культуре местности, в которую её заносило.
Она месяцами торчала в амазонской сельве, проклиная дожди и излишне активную живность, приобрела незаменимые в жизни навыки выражаться в стиле Шахерезады, торгуясь на восточных базарах, эмпирически выяснила, чего же ищут люди, на своих двоих поднимающиеся на горы высотой в восемь тысяч метров, протанцевала самбу шестеро суток подряд на карнавале в Салвадор-да-Баия и едва не отморозила пальцы, всё-таки сунувшись в проклятую Антарктику. В глубинке Перу Адриана обзавелась стойкой неприязнью к предсказателям и изрядными проблемами с водной магией, когда до невозможности карикатурная старуха с мешочком жутко магических куриных костей накаркала ей погибнуть от воды. Энди привычно оттянулась в остроумии на этот счёт, но помятая рожа с мутными от катаракты глазами порой совершенно некстати всплывает в памяти. Несколько лет провела в индийском ашраме, посчитав, что медитации, общение с гуру и (особенно!) надраивание храмовых полов до зеркального блеска  помогут ей обрести прогресс по части терпения, смирения и общего жизненного равновесия. И, несмотря на аргумент в виде десятка испепелённых ею в процессе мётел, достигла в этом определённых успехов. Она и до сих пор пишет своему гуру, ныне уже пожилой индианке, длинные письма, а в моменты исключительных эмоциональных сложностей молча берёт метлу и вдумчиво подметает дорожку перед домом.
За всё это время её личная жизнь так никогда не обрела определённости – Энди воспринимала супружество как очередной из своих проектов, которым можно увлечься на определённый срок, и всё равно не единожды ввязывалась в это сомнительное предприятие. Она не утруждала себя даже сменой фамилии – зачем? Для сосуществования с миром людей и без того приходится частенько шаманить с документами. Отправляла домой открытку с сообщением, честно предупреждала очередного спутника жизни, что страдает синдромом Мэри Поппинс и, стоит перемениться ветру, улетит – возможно, буквально. И спустя какое-то время всё начиналось сначала.
Но сколько бы сильно Энди не обожала свои заграничные вояжи, возвращаться домой она любила не меньше – с неизменной почтовой сумкой через плечо, раздаривая домашним гостинцы разной степени бесполезности и делилась впечатлениями, по большей части пытаясь приобщить родных к экзотической культуре путём приготовления каких-нибудь выпендрёжных блюд. Вкус к еде у Энди, привычной к путешествиям и совершенно небрезгливой – ритуальное омовение в Ганге действительно меняет мировоззрение – исключительно специфический, так что результат обычно был печален и предсказуем.
В последний раз ей пришлось возвращаться отнюдь не по приятному поводу – сообщение о смерти матери настигло её так внезапно, что Энди ещё толком не осознавала происходящее, выходя из портала в гостиную прямо в мокрых резиновых сапогах и с вымазанным пылью лицом. Горе она переживала, как умела – развернула активную деятельность в невиданных доселе масштабах, боясь, что стоит ей остановиться хоть на десять минут и боль размером с Аннапурну рухнет прямо на неё. Адриана превратилась в курицу-наседку, пытаясь опекать и давно взрослых младшеньких, и даже собственного отца и до сих пор с трудом понимает, как они вынесли ещё и её проснувшийся сестринский комплекс. Случившееся, кроме того что сильно истощило её эмоционально, недвусмысленно напомнило, что именно Энди здесь старшая дочь и, по всей видимости, пришла пора ею действительно становиться. Надолго или слишком далеко она более не отлучалась, но, чтобы чем-то себя занять, отправилась в Бостон за давно желанной учёной степенью. Спустя годы, включившие в себя тонны исписанной бумаги, тысячи образцов для исследования и торжественно выдернутый из чёлки седой волос, Энди окончательно утвердилась во мнении, что бостонские профессора хуже гулей, но желаемое получила и вернулась домой, выбрав сферу преподавания во вновь открывшемся университете. Всё же для семейного бизнеса она была не в меру бесполезна – этим занималась Элли, крайне деликатно, но непоколебимо отказываясь от сестринской помощи. Энди только глаза закатывала, зная, в чём причина – упоминание её ужасного музыкального вкуса одна из любимейших семейных шуток (камон, королевы драмы, это же просто Колдплей). Так до сих пор и гоняет студентов, страдает от университетской бюрократии и подкармливает всех местных кошек, что бессовестно орут под окнами её кафедры. 

Внешность
Цвет глаз: голубой.
Цвет волос: блонд.
Рост: 5' 6".
Отличительные черты: отличается эмоциональностью, живой мимикой и общей подвижностью. Много жестикулирует во время разговора и вместо него, отчего художественный беспорядок недлинных, до плеч, золотистых волос частенько превращается в не слишком-то художественный.  Имеется небольшая щербинка между передних зубов, стесняться которой Энди отвыкла ещё до совершеннолетия.
Одинаково комфортно чувствует себя как в элегантных платьях, так и в рабочем комбинезоне. Жуткая мерзлячка, в холодную погоду заматывается в кучу слоёв одежды. Носит на себе множество цацок, в некоторых из которых можно признать незатейливые амулеты, но по большей части это просто сувениры из путешествий.
В моменты сильного раздражения может заискрить, как закоротивший чайник. 
Используемая внешность: Lea Seydoux

Умения
Основная магическая специализация – стихии, прежде всего воздух и огонь. Вполне сроднилась с землёй за годы работы, с водной же магией испытывает некоторые трудности.
Боевая магия скорее вынужденно приобретённое умение, чем изначальная самоцель, но желание совать нос в непредназначенные для этого места требовало приобретения навыков самообороны и вылилось в изрядный опыт конфронтаций с различными существами. Колдует как увидевшая осу барышня, десятый раз бьющая тапком по заведомо мёртвому насекомому – никогда не скупясь на масштаб заклятья, если то позволяет ситуация. В процессе использует  жесты и заклинания, может даже спеть – и очень неплохо, очень стараясь не сбиться на «Best of Queen».
Соображает в мелкой артефакторике, особенно в областях, сопряжённых с минералогией. Прилично варит зелья, пользуясь умением совмещать науку и магию.
Прискорбно плоха в ментальной магии, подобного воздействия откровенно побаивается и стыдливо обвешивается амулетами, могущими хоть как-то её защитить.
Регулярно пытается втихушку обзавестись хоть какими-то навыками в области предсказаний, гадая на всём, что попадается по руку – от карт и рун до крысиных потрошков – но раз за разом получает «темна вода во облацех» и, посрамлённая, капитулирует.
Прилично говорит на испанском и хинди, способна объясниться на многих других, а лучше всего – на международном туристическом, включающем в себя неопределённые жесты, вырванные из контекста слова и многозначительное мычание.
Считает, что прекрасно водит автомобиль, что совершеннейшая чушь, но по недосмотру местных инспекторов всё ещё имеет права.

Дополнительно
Носит собственноручно сделанную брошь из красного амальдина, предположительно изображающую гранат (очевидцы, правда, утверждают, что это скорее связка редиски, но что они понимают), зачарованную на защиту от телепатии, подменяя мысли на бесконечный повтор припева «Never gonna give you up». От опытного телепата не спасёт, но при превышении защитной ёмкости хотя бы выразительно треснет или рассыплется. Кроме того, Энди утверждает, что когда чужое ментальное воздействие становится излишне назойливым, её начинает преследовать непреодолимое желание спеть песню самой.
Имеет фамильяра-зуг, которого подобрала ещё мелочью собственноручно, не то потерянного, не то выброшенного кланом за ненадобностью. Триллион раз твердила, что толку от поганца было бы куда больше, если пустить его по частям на зелья, но выполнять угрозы не спешит. В конце концов, ей не чужда определённая сентиментальность, а зуг – всего лишь обиженная миром брошенка, не то чтобы со зла сжевавшая десяток пар совершенно новых оксфордов. За необъяснимую тягу к превращению во что-нибудь зелёное Энди зовёт его Гринчем, хотя тот утверждает, что на языке зугов имя у него имеется нормальное. Если бы он сообщил на этот счёт что-нибудь яснее, чем «Щчкстжю», может, они бы и договорились.

ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
Стиль игры: пишу не очень быстро, но стараюсь не затягивать. Третье лицо, настоящее или прошедшее время, к птице равнодушна, подстроюсь под соигрока.
Другие персонажи: нет.

Отредактировано Adriana Nightshade (11-05-2019 17:47:14)