- Ты сможешь меня забрать?
На том конце провода повисает неловка пауза, которая наконец прерывается объяснениями почему нет -и с губ Фриды Дивер срывается короткий вздох разочарования. Еще глубже засовывая озябшую ладонь в карман пальто, она безучастно слушает голос, шипящего в телефонную трубку на римском вокзале Термини, не слишком прислушиваясь к заранее заготовленным фразам и лишь иногда старается вставлять что-то вроде " да, конечно..я понимаю.. да" когда ее собеседник мучительно пытается убедиться что она его еще слушает.
Февраль в Риме был отвратительным зрелищем: холодный дождь то и дело сменялся мокрым снегом, превращавшимся в вязкую жижу, а вездесущие низкие серые тучи преследовали горожан по небу, воздавая им, по всей видимости, за все грехи лета. Порой женщине казалось что они просто крепко зацепились за острые шпили многочисленных церквей и повисали длинными прядями в небе, скрывая собой солнце пока то в апреле не выжигало их изнутри, расчищая себе дорогу. Но до этих дней еще было далеко и всматриваясь сейчас в мрачное набухшее дождем небо, видевшееся в просвете над железнодорожными путями, блондинка только и могла что примириться с тем, что ее не ждали там куда она стремилась. Код Милана значился на клочке бумаги, который она сжимала в ладони и теперь поглубже заталкивала в недра своего пальто, а человек у аппарата исчерпал свой запас извинений и теперь между ними повисла неловкая тишина.
- Ясно, я поняла, - наконец поизносит Фрида и прежде чем ее собеседник спохватиться чтобы выяснить куда она направиться дальше, но  женщина кладет трубку обратно на рычаг, прерывая эту теперь уже бесцельную беседу. На полочке перед аппаратом лежали оставшиеся после размена монетки и какое-то время женщина в телефонной будке задумчиво глазела на них размышляя что ей делать дальше. На ее плече висела изящная женская сумочка из тонкой страусиной кожи, а вместительный чемодан и дорожная сумка готовы были обеспечить одинокую путешественницу всем необходимым на срок до двух недель - в конце концов, это должна была быть поездка-сюрприз, вот только, как оказалось, Дивер там не ждали от слова "совсем".
Какое-то время еще прислушиваясь к звонкому механическому голосу, раздававшемуся под бетонными сводами главного римского терминала, маг наконец сняла трубку и медленно, как будто сомневаясь , опустила несколько монет внутрь аппарата и стала по памяти набирать номер, который почему-то пришел ей на ум едва она только подумала о Венеции.
Несколько мучительно неопределенных гудков, затем щелчок соединения - и мягкий мужской голос у аппарата ответил ей приветствием.
- Добрый день..да, я хотела бы забронировать номер.. Имя? Фредерика Че..нет, нет, Дивер, Фредерика Дивер.. Конечно, да..сегодня.. Спасибо..

Три километра стали и бетона миновали быстро когда поезд замедлил свой бег, вплывая на вокзал Санта Лючия и объявляя прибытие. Фрида оторвала голову от подголовника, лениво поправляя сбившуюся прическу, и краем глаза уловила маску веселого Арлекина, украшавшую афишу у раздвижных дверей в конце салона, которая строила ей гримасы все восемь часов пути. В городе как раз гремел карнавал и осознавая что для уединения она выбрала не самое лучшее время, только поморщилась осознавая какую ошибку совершила. Впрочем, отступать было уже некуда: Турин был далеко, а Триест сейчас выглядел не лучше после штормов из Адриатики.

Стоило переждать всего ничего - и город утихнет, подумала блондинка, погружаясь снова в объятья молочно-белого тумана, вливавшего на узкие улочки города со стороны Лагуны и гостья Светлейшей уже предвкушала покой, который позволит женщине забыться в достаточно степени чтобы не разнести их римскую квартиру в дребезги когда она туда вертеться. Состав тем временем гордо вплыл под своды вокзала и с легким толчком замер, заставляя американку медленно выдохнуть и только потом подняться со своего места за багажом, устроившегося над головами пассажиров.

Венеция встречала пробирающей до костей влажностью и мельчайшей моросью, которая повисла в воздухе словно на невидимой паутине, вздрагивая в такт доносившейся откуда-то музыке. После навязчивого стука колес и мерного покачивания вагонов ощутить под ногами твердую почву было весьма странно, но когда Дивер вышла из здания вокзала на широкие ступени почва под ногами едва уловимо дрогнула и женщина крепче сжала ручку своего чемодана: сизая лента канала тянулась перед ней, заменяя ровные полосы шоссе, а сновавшие по его глади катера и тупоносые вапаретто , напоминали магу что она приехала в город без дорог и машин. Шум автомобилей, звук клаксонов, светофоры и регулировщики, сновавшие туда-сюда вездесущие "веспы" - все это в один миг сменилось зрелищем катеров, водных трамвайчиков, барж и полосатых столбов, торчавших из дрожавшей глади. Легкой горкой белой пены вздымается перед самой Санта Лючия церковь по ту сторону канала и Фрида невольно улыбается, ощущая как в ее душе поднимается покой - как не в городе без земли попробовать нащупать почву по ногами?
Она острожно спускается по широким ступеням вниз, к пристани, и направляется к первому попавшемуся водителю водного такси, скучающего в ожидании состоятельной клиентуры. Пока шумная толпа молодежы откуда-то с севера Венето весело толкаясь грузиться в чуть кренящийся вапаретто, блондинка в сером длинном пальто ныряет внутрь кабины, называя прежде адрес своего конечного пункта назначения и не обращает ни малейшего внимания на явно завышенную втрое цену за такую короткую поездку. Ощутимый толчок, заставляющий пассажирку откинуться назад, на мягкое сиденье - и катер срывается с места, ловко маневрируя в насыщенном траффике на водной глади. Мотор начинает громко, урчать словно большая кошка, и они устремляются вперед, рассекая носом катера свинцовые волны, двигаясь на разворот чтобы подняться по Гранд каналу.
Дивер нервно перебирает обтянутые перчатками пальцы, бросая тревожный взгляд низко нависшее над ними небо, на в отличии от столичного, оно не грозиться разразиться бурей. Оно кажется мягким как вата, как теплый мех, обернутый вокруг этой жемчужины в лагуне и обещает не холод, а покой. Где-то по ту сторону водной глади синьору Дивер ждет ее временное пристанище - приют у приятеля хорошего приятеля, который наверняка не станет злоупотреблять ее вниманием ради бесплатной рекламы в сезон, а Фрида не станет разыгрывать перед ним пресыщенную туристку в поисках приключений на одном из увеселительных балов перед началом Великого поста. Ее имя ничего владельцу гостиницы не скажет, как и не скажет цель ее виза - все компенсирует наличность и щедрые чаевые за теплую воду и дополнительные одеяла в номере.

Мимо них проплывают ажурные арки палаццо, о котором Фредерика знает что там обязательно состоится пара громких вечеринок сезона, и с болезненной горечью во взгляде отворачивается - интересно, когда в город придет "высокая вода" чтобы отрезать Венецию от мира и вернуть ее вне времени?

--Это было совершенно спонтанное решение, Витторио, и если бы я знала заранее что моя дорога приведет меня на берега Лагуны, то я бы непременно позвонила тебе лично и сообщила о своем визите, - мягко касаясь плеча молодого человека, который молод был лишь обманчиво, скрывая за плечами добрую сотню лет, Фрида тем же легким движением руки избавилась перчаток и с признательностью сжала в своей холодной ладони тонкие музыкальные пальцы мага-итальянца.
Здесь, вдали от условностей Аркхема, где подобное поведение могли бы расценить как посягательство на вековые устои и нанесение ущерба родовой гордости, Фредерика могла не стесняясь водить дружбу с теми с кем пожелает, кто был ей приятен, симпатичен, а также просто любопытен. С владельцем же гостиницы, где Дивер собиралась остановиться на неопределенный срок, дела обстояли несколько сложнее, представляя собой запутанное хитросплетение услуг и ответных любезностей, взрывной смеси из приятно проведенного времени и деловых отношений, а также нескольких секретов, которые этим двоим было симпатично скрывать повсеместно. Помимо все этого был и тот фактов, что многие в ее родном городе расценили бы дружбу с "добытчиком" древностей и артефактов как вызов сложившемуся мнению, что "торгаши" были не чета старинным, пестовавшим свою репутацию семействам, но несложно было догадаться что спустя столько лет Фрида Дивер считала себя все меньше американкой.
- Или ты был неуверен в том, что я в принципе могу еще заглянуть к тебе? - стараясь изобразить веселость, за которой можно было бы скрыть усталость и разочарование, которые и привели мага в этот город в столь неудачное время для поиска себя и уединение, Фредерика кивнула водителю катера, который услужливо решил занести скудный багаж своей состоятельной пассажирки, и отсчитав банкноты, протянула их мужчине. Сумма, которая легка в его раскрытую ладонь, была в полтора раза больше чем было оговорено, но сейчас Фриде совершено не хотелось думать о таких вещах как разумность такой расточительность перед неясными перспективами "завтра". Завтра, подумалось ей с горечью, блондинка должна была бы своевременно быть дома, в их римской квартире, встречая своего мужа со стаканом виски и засыпая того вопросами о том как прошла его командировка пока Агостино бы устало развязывал галстук и нехотя делился бы деталями совершенно, по его словам, обычного дня.. Впрочем, ее сердце отозвалось на эти мысли болезненным спазмом, заставившим улыбку на губах гостьи моментально угаснуть на не без того сером лице и кода мужчина удалился, Дивер вновь сосредоточила свое внимание на высоком темноволосом Деодато.
- Так как, готов принять вою старую приятельницу на неопределенный срок? Дело в том, что раз уж ты здесь и моя бронь все равно просочилась через пальчики твоей Манчини, то можно как-то утрясти этот момент? Я хотела бы задержать после карнавала, но пока не могу сказать как надолго, Витторио..Мне хотелось бы. - и блондинка запинается, неловко поправляя светлую прядь у виска и отводя взгляд, тщательно стараясь подобрать слова для того, что она хотела бы сказать дальше. Быть в положении отвергнутой жены для Фриды Дивер ощущение было совершенно новое, неуютное, и она еще не освоилась с тем как следовало бы себя преподносить окружающим, - понимаешь, мне нужно место где я смогу пересидеть свои неприятности и ничто иное как Венеция мне на ум не пришло.
Маг качает головой, рассеяно то сжимая, то разжимая в ладонях свои перчатки, пока в конце концов не пожимает раздраженно плечами и не поднимает на своего собеседника серо-голубые глаза, полные наивной надежды на то, что хотя бы здесь ее пока ничего не нужно будет объяснять.
- Агостино мне изменяет, дорогой, -внезапно срывает с губ Фриды к ее вящему удивлению, - так что мне просто некуда податься пока он в Милане, а в нашей римской квартире я боюсь сойти с ума от ожидания. Думала мы сможем поговорить пока он на севере, но этот негодник отказался меня встречать, заявив что у него дела в Турине. Сомневаюсь, конечно, что любовница потащила его в этот городишко ради того чтобы переспать с ним снова, но .. ,- Фрида моментально меняется в лице когда слезы злости и обиды выступают на глазах и ее голос обрывается на полуслове.
- Прости, - шепчет женщина, опуская голову и мысленно призывая себя взять себя в руки, но легкая морось, которая ложится на виражные окна первого этажа, вторит ее паршивому настроению, которое магу отчаянно захотелось утопить в сизых волнах февральского канала.
- Прости, я.. мне.. вобщем, ты меня примешь? Мне нужно развеяться чтобы просто не сойти с ума и не натворить глупостей, о которых я затем крепко пожалею. А где топить печали как не здесь? - и она обвела рукой пространство с любовью обставленной гостиной, где встречали постояльцев, подразумевая конечно же Серениссиму.

- Ты знаешь что ты ужасен? - Фрида опускает сумку на винтажное кресло, которое вероятно могло бы помнить если не предпоследнего монарха этой страны, то уж точно последнего и пышную свадьбу с бельгийской принцессой. Женщина смотрит на хозяина дома с нескрываемой признательностью, ощущая как теплая атмосфера совершено аутентичного для Венеции дома обволакивала ее защитным коконом, который бы маг не за что бы не смогла найти ни в одной из гостиниц. Ничего из казённой обстановки, какой бы непринужденной она не была бы, каким бы незаметным не были бы прислуга и сервис, какими бы роскошными и продуманными не были бы наполняющие номер мелочи - ничто из этого не смогло бы сравниться с теплом чьего-то обжитого дома, наполненного совершенно особенными запахами, нюансами, деталями и даже неисправностями. Тонкий запах плесени и сырости, которые присутствовали в этой точке планеты казалось бы повсеместно, наверняка были слегка подправлены Витторио, но от женщины не укрылось то, с какой любовью он относился даже к таким деталям, составлявшие истинно венецианский шарм.
- Ужасен в мелочах и в том что заставляешь меня останавливаться в твоем доме, сгоняя радушного хозяина с его постели и оставляя его ночевать на диване? Ты уверен, что это нормально, потому что как по мне, то мне сойдет и "Сирена" чтобы скоротать свои дни в ожидании пестрой ночи, - ощущая себя немного неловко уточняет Дивер, стараясь сквозь загадочную улыбку своего старинного приятеля рассмотреть его истинное отношение к положению вещей. Сколько бы она не прожила лет в Италии, Фредерика все равно частенько вела себя как истинная американка, истово чтившая неписанные законы чужого личного пространства, а потому подобное вторжение было для нее не чем-то само собой разумеющимся, а скорее ужасной неловкостью, которая нарушала планы Деодато. И в ее силах было что-то исправить, то Фрида Дивер готова была пойти на это по первой же просьбе своего друга, но..
Впрочем, это были тщетные попытки судя по довольному собой виду владельца дома, да и к тому же оглядываясь по сторонам она ощущала знакомые нотки старины и домашнего уюта, которые маг так тщательно пыталась воссоздать в теперь уже опустевшей римской квартире. Слова своего рачительного друга об Агостино и положении дел в их браке она сегодня предпочла пропустить мимо ушей, не удосуживаясь отвечать на его замечания и оставляя Деодато при его мнении: сегодня Фрида была слишком уставшей чтобы доказывать кому-то постороннему, не жившему в их браке, что все было сложнее, чем казалось и что сейчас у самой Дивер не было ответов на все вопросы, начиная с самых простых.

Да и приехала она в Венецию не ради того, чтобы ввязываться в споры или погружаться в меланхолию - нет, этот вечер, да и все последующие Фрида собиралась отдать Карнавалу, достигавшему своей высшей точки в эти дни прежде чем предпасхальное время наложит свои запреты на течение здешней жизни. Конечно, никто сейчас уже не держал строгого поста, не отменял вечеринки или отказывался от мяса, но Венеция истового хранила свои старые законы, следуя им беспрекословно и даже против воли ее горожан, заливая узкие улочки водой, заставляя своих жителей и застигнутые врасплох гостей сидеть по домам, размышляя о вечном. Даже Сан Марко с его выложенными тщеславной золотой мозаикой полукуполами и сам, казалось бы, угасал, скрывая свою показную роскошь за обрывками тумана до начала предпасхальных празднеств когда солнце милостиво тронет его вычурные мраморные арки и флюгеры на куполах, пробуждая этого льстеца и чванливого красавца от затянувшейся дремы. Но этих дней еще пока было очень далеко и взгляд Фриды падает на украшенные старинным стеком переплеты рам, через которые проникает мягкий , чуть рассеяный свет, в котором все краски этого дома заметно смягчаются, как и смягчается ее уныние.

Поспать естественно Фриде не удалось. Перебирая пальцами страницы книги, привезенной с собой из Рима и которую женщина начала читать в поезде, блондинка то дело отвлекалась, возвращаясь мыслями то к одинокой фигуре Агостино, то к последним годам их непростого брака, то раздумывая над тем не стоило ли вернуться на время в Штаты чтобы повидать мать и возможно брата, но раз за разом женщина , растянувшаяся на покрытой покрывалом цвета отменного бургундского кровати возвращалась к тому что совершенно не знала окончательных ответов ни на один из рождавшихся в ее голове вопросов. Руки сами собой тянулись к заветным костяшкам рун, спрятанных в самом дальнем углу ее чемодана, но закусив губу, блондинка в конечном итоге отказалась от этой идеи. Достаточно было начать решать свои проблемы при помощи магии - особенно личные - как так или иначе ты начнёшь верить в то, что все предопределено и начнешь плыть по течению, не обращая внимания на то насколько мир мог бы быть интереснее вне этих рамок. Впрочем, когда над Венецией начали сгущаться сумерки, Фрида все таки забылась неглубоким коротким сном: темным, почти без связных сновидений и почему-то слегка покачивавшихся в такт призрачному поезду, в котором ее сознание еще "ехало"
Мага разбудил неожиданный шум за окнами и взрыв звонкого женского смеха, донёсшегося с улицы. Сонно приоткрыв глаза, Дивер сначала не вполне сообразила где она находится, но когда в нос ударил тонкий аромат парфюма хозяина дома, она немного успокоилась и вспомнила где и почему она оказалась.
Час еще не совсем поздний поняла женщина, ероша волосы и сбрасывая последние обрывки сновидений, но уже достаточно манящий для тех, кто собирался сегодня продолжать отмечать знаменитый Карнавал. Наверняка эти улочки и переулки вскоре запрудят разодетые господа и дамы, по каналам заскользят загадочные тонкие силуэты гондол, развозящие богатых и знаменитых вдоль Гранд канала, а люд попроще, скрыв лицо за простыми пластиковыми масками "сделано в Китае", отправиться пить вино и угощаться разнообразной горячей снедью, которую щедро предлагала торговцы в столь поздний час прямо с лотков посреди площадей.
Кстати о еде..Фредерика усмехнулась робкому, но требовательному урчанию в желудке и поднялась с постели, на ходу поправляя блузку, в которую она переоделась перед тем как попробовать уснуть по совету Деодато, и направилась вглубь квартиры в поисках ее галантного владельца. Уж раз Витторио был так любезен предоставить ей ночлег, но кажется теперь была ее очередь отблагодарить мужчину готовой легкого ужина.