|
horny angry tango
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться122-01-2019 17:40:43
Поделиться224-01-2019 03:36:06
Маджента убирает часть волос резинкой и подходит поближе к зеркалу, чтобы обновить помаду.
Семейный ужин опять грозил превратиться в цирк с конями; отец пообещал ей все кары небесные, если она явится в драных джинсах и без макияжа к сегодняшим гостям, «как в прошлый раз». Про вызывающе открытое красное платье и боевую раскраску он не говорил ничего. Тактик по отваживанию чистокровных павлинов у Мадженты предостаточно.
Она пару раз причмокивает губами, чтобы усадить ярко-красную помаду, и закрепляет весь макияж простеньким косметическим заклинанием. Хорошо быть ведьмой: можно и о потекшей туши не беспокоиться, и застегнуть самой себе молнию на спине, не выворачивая руки. Язычок скользит вверх, повинуясь команде. Маджента влезает в туфли на шпильке и балансирует, привыкая, пока надевает серьги.
Вид в зеркале вызывает у нее полную мрачного удовлетворения улыбку. Ремешок туфлей оказывается ниже опутывающего ее щиколотку татуированного уробороса, а его отец еще не видел. Она решает не прятать. В качестве финального штриха она набрасывает себе на шею длинные бусы, свернув их дважды.
— Мидж! Гости вот-вот приедут!
— Иду, иду.
Маджента специально не торопится спускаться. Отец никогда ничего не скажет ей при гостях и даже в лице не поменяется, но она с детства умеет определять уровень его бешенства по жилке на виске и холодности взгляда, который она уверенно выдерживает, когда наконец сбегает по лестнице.
Десять из десяти. Маджента широко и искренне улыбается. Потом она видит, кого на этот раз принесла нелегкая, и улыбка становится натянутой.
Угх, Пенвелин.
Пожалуй, никого хуже Пенвелина ее отец не мог придумать. Высокомерный, консервативный мудак, который одинаково ее бесит абсолютно везде — и в университете, и в Ковене, и в жизни. Особенно ее бесит, что Пенвелин — вылитый уайльдовской Дориан Грей. Эти мягкие светлые кудри, эти светлые волосы, эти до зубовного скрежета правильные черты лица, эти руки… И несоответствие внутреннего дерьма внешней красоте, которое вымораживает каждый раз как в первый.
Утешает только, что на своих шпильках она оказывается одного с ним роста.
— Венделл. — Маджента очень старается говорить не сквозь зубы, когда протягивает ему руку. Для рукопожатия, конечно. Ему-то придется ее поцеловать, но упрощать ему жизнь тогда, когда он ей ее максимально усложняет, она не собирается.
Сегодня она — неприличная девочка.
[status]make war not love[/status][icon]https://i.imgur.com/ZgZU82v.gif[/icon]
Поделиться324-01-2019 16:20:03
В гробу он видел Эверхартов. Венделл даже может представить, в каком именно. В просторном и черном. Непременно с золочеными ручками. Можно всех и сразу. Они, конечно, сильны и в долгосрочной перспективе связи с этой фамилией могут принести ему, Венделлу Пенвелину, неплохие дивиденды. Поэтому когда отец в очередном телефонном разговоре вдруг заговаривает о неминуемой женитьбе и о том, какую славную партию может предложить одна уважаемая семья, Венделл даже несколько оживляется.
Потом вдруг оказывается, что в виду имеется Маджента, мать ее, Эверхарт. Абсурд. Дэмиан Пенвелин не думает смеяться или добавлять, что на самом деле он имел в виду чью-нибудь кроткую дочь, которая будет смотреть его сыну в рот и не возникать, если узнает, что благоверный спит попеременно с четырьмя своими ровесниками в свободное от учебы время. Не то чтобы Венделлу сильно хочется жениться даже на самой покладистой девушке в Аркхеме. Как бы сильно он ни ратовал за сохранение традиций в Ковене (лучше всего, конечно, сохранить традицию причинять вред смертным без угрозы ответственности за свои поступки), он пока не готов связывать свою жизнь с кем бы то ни было. Еще рано. Он толком ничего не успел добиться, даже университет не закончил, даже титул Верховного был от него безнадежно далек. Как можно сейчас обзаводиться семьей?
Он чувствует себя зверем, загнанным в клетку. Отвратительно. Вся ситуация вписывается в маркер «это плохо», и в конечном итоге у Венделла от бешенства трясутся руки, когда он завязывает галстук. На чаше весов одобрение отца и сомнительного качества будущее, которое в лучшем случае приведет к разводу. И то если они оба с Эверхарт проведут весь медовый месяц не на Мальдивах, а на нейролептиках.
Но прямо отказать отцу Венделл не может. И запереться в комнате не может. Даже притвориться простуженным — и то не может. Проклятый магический иммунитет впервые его подводит. Он затягивает узел магией, быстро поднимает голову, оглядывая себя в зеркале — идеально, впрочем, как и всегда. Буквально перед выходом получает сообщение от Деклана и стискивает зубы. Он не рассказывал никому из своих о том, что ему предстоит пережить, как минимум, один семейный ужин. Поведает об этом, если перспектива брака с Маджентой обретет более отчетливые контуры. Возможно. Но не факт.
"в среду будем отрабатывать сонное. если облажаешься — проспишь «подпольную империю»"
Удар ниже пояса. Второй сезон вот-вот начнется, а еще первый до конца не пересмотрен. С Деклана станется действительно уложить друга спать у себя, если он не сможет нормально отразить заклинание и вовремя поставить блок. Венделл больше думает о подготовке к тесту по всемирной истории и о приключениях Наки Томпсона, чем о браке. Неудивительно, что отец им недоволен. Впрочем, отец — моральный урод. Наверное, не стоит придавать его словам ценности. Это вообще плохо или хорошо? Венделл крутит ключи от машины на пальце — любимый ритуал всегда его успокаивает.
Но ненадолго.
Дорого он бы дал, чтобы сфотографировать Мадженту в тот момент, когда их взгляды встречаются. Это что-то с чем-то: похоже, от мебельного гарнитура Эверхартов сегодня останется пепел. Ну и платье... Скромная девица на выданье такое наденет примерно никогда.
— Маджента, — Венделл коротко кивает и, взяв протянутую руку, осторожно, но настойчиво поворачивает ее тыльной стороной вверх. И подносит к губам в символическом жесте. На, получи.
— Выглядишь ослепительно. В университете ты совершенно иная.
Он не лжет. Даже удивительно, как неудачно яркая внешность Мадженты сочетается с ее на редкость поганым характером. Дури у нее в голове столько, что хватит на весь Аркхем с лихвой. Она всем своим видом будто бросает вызов миру с его устоявшимися порядками. И это Венделла, цепляющегося за стабильность и спасающегося за ее счет от хаоса в собственной голове, раздражает сильнее всего. Он протягивает Мадженте розы глубокого винного оттенка и встречает одобрительный взгляд отца семейства. Удовлетворения не чувствует. Напротив, желание развернуться и уйти, желательно в астрал, где его точно никто не достанет, усиливается. Но да ладно. Раз уж пришел, придется остаться. И играть по правилам.
— У вас чудесный дом.
Венделл осеняет этот просторный холл очаровательнейшей из улыбок, сбросив очевидную, но необходимую в игре под названием «этикет» банальность. e2 — e4, Эверхарты.
Отредактировано Wendell Penvellyn (24-01-2019 16:22:46)
Поделиться401-02-2019 02:03:30
Пенвелин выходит из ситуации с достоинством. Маджента улыбается еще очаровательнее прежнего.
В эту игру могут играть двое.
— Благодарю. Ты тоже, — лжет она, не моргнув глазом. Венделл от себя в университете не отличается ничем. Такой же высокомерный сноб и женоненавистник. — О, Венделл, не стоило.
Да, в Мискатонике он ей ошеломительно красивые цветы не дарит. Но там и их отцы не наблюдают за ними с хищностью охотничьих соколов, которые почуяли добычу. Маджента вдыхает аромат роз и выдыхает в них короткое заклинание, чтобы они простояли подольше.
Цветы Маджента любит.
Мама незаметно для остальных пихает ее локтем в бок; она, слегка вздрогнув, неохотно отдает той букет.
— Ты очень любезен, спасибо. — Второй тычок. Маджента опять растягивает губы в обворожительной улыбке. Еще немного — и она, кажется, отравится елеем в собственном голосе. Но раз уж она решила сегодня играть так… — Я могу провести для вас с мистером Пенвелином небольшую экскурсию после ужина, если захотите.
Она молится про себя, чтобы они отказались.
Сам ужин оказывается хуже средневековых пыток. Мадженту и младшего Пенвелина, конечно же, сажают рядом, и она обречена весь вечер просить передать соль или перец именно его. Его букет тоже магическим образом оказывается на столе в подходящей вазе, и это бесит Мадженту еще больше.
Слава Богине, что за столом не только они и родители, но и братья, и дяди с семьями, и даже Примроуз.
Слава Богине, что на столе есть алкоголь: участвовать в этом проклятом мероприятии на трезвую голову было бы смерти подобно. Ей жаль только, что на столе — вино, а не их с Вендеттой обожаемая текила, но выбирать не приходится.
С ужином мама расстаралась на славу, но Маджента почти не ест. Она цедит красное полусладкое, милейше улыбается и постоянно говорит не к месту. Особенно ей нравится как бы нечаянно перебивать младшего Пенвелина. Один раз она касается его под столом коленом, чтобы хоть так заткнуть поток его нескончаемого самолюбования.
Ужин длится бесконечно. У Мадженты от вина горят щеки, от улыбки болят практически все лицевые мышцы, а от обмена взаимовежливыми шпильками с Венделлом она еще злее прежнего. Ей нужно только дожить до окончания десерта.
Гвоздь в крышку гроба Мадженты забивает любимая мама, у которой слишком хорошая память и никакой женской солидарности.
— Мидж, ты обещала показать нашим гостям дом, — говорит она, и Маджента поджимает губы, ругаясь про себя на всех известных ей языках. — Венделлу должна особенно понравиться библиотека.
Венделлу должен особенно понравиться пинок под зад. К сожалению, Маджента для такого недостаточно пьяна. Минус любви к текиле — хорошая толерантность к алкоголю.
— Я с удовольствием, — сладко говорит Маджента. Когда она смотрит на Пенвелина-младшего, ее глаза чуть блестят. — Если, конечно, вы не слишком устали.
Если он скажет, что не устал, она обещает себе пробить ему ногу шпилькой.
[status]make war not love[/status][icon]https://i.imgur.com/ZgZU82v.gif[/icon]
Поделиться502-02-2019 23:48:15
Цветы приходятся ко двору, похвально. Венделл думал взять белые или красные, в розах он разбирается так же плохо, как в квантовой физике. Буквально в последний момент наткнулся взглядом на темные бутоны с упругими лепестками и выбрал их. В конце концов, цветы ведь не виновны в том, что его отчаянно пытаются свести с Маджентой Эверхарт. Даже сама Маджента, судя по натянутой улыбке, не виновата. Это не мешает Венделлу купаться в собственном, пусть и умело скрываемом негодовании. Спектакль начинается, все билеты проданы, нужно не выходить из роли до самого финала. Точнее, до десерта.
Ужин протекает безобразно. Как только старшенькая Эверхарт встревает в неспешный ход беседы каким-нибудь колким замечанием, он тотчас же поворачивается к ней и кивает так, словно услышал нечто невероятное, какой-нибудь свежеизобретенный физический закон или новый вариант формулы двойного зла, которая, как известно, в одной из трактовок являет сочетание ночи (умноженной на три) и мглы в квадрате соответственно1. И смотрит с легкой снисходительностью, присущей исключительно законченным снобам, которые не считают себя при этом снобами.
— Маджента, твои замечания всегда так кстати, — реагирует Венделл на очередную бессмыслицу (она точно это делает нарочно, ну не может умная девка нести чушь с таким невинным выражением лица!).
— Ты, должно быть, долго готовилась к этому вечеру? — участливо интересуется маг после очередного гениального замечания. В чем Маджента и хороша (помимо уничтожения семейных запасов вина), так это в умении жонглировать словами. В какой-то момент его посещает даже подобие азарта — останься они наедине, уже давно орали бы друг на друга. И хорошо, если бы в ход не пошли кулаки. Впрочем, они не пошли бы. Даже Венделлу с его сомнительными моральными установками не пришло бы в голову ударить женщину. Принести клошара в жертву ради собственной блажи — пожалуйста, а вот отвесить пощечину наглой девице — нет, он не настолько низко пал.
В ходе разговора Венделл говорит о будущем, о своих намерениях поступить в магистратуру и заняться преподавательской деятельностью, смеется, когда надо, замолкает, когда надо (и когда соседка касается его ногой — тоже). Его все это изрядно раздражает, Маджента нисколько не напоминает тех девушек, которые ему нравятся. В ней нет ни нервозной жестокости Алексис, ни раболепного поклонения Кэррин. Она другая. Он никогда не искал способа пойти на контакт с такими девицами — они безнадежны. И потому их с Маджентой попытки взаимодействовать не менее безнадежны. Венделл пьет. Телятина жестковата.
— Мясо великолепно, миссис Эверхарт. Уж не Маджента ли постаралась?
Он сомневается, что Маджента в состоянии приготовить даже яичницу. Единственное блюдо, с которым она бы справилась, — мужские мозги, тушенные в вине. Если она проделывает такие номера со своим отцом каждый вечер... Лучше об этом не думать. Венделл уже на взводе. Напряжение между ним и возможной пассией можно ножом резать, но этого будто бы никто и не замечает. На лицах сплошь улыбки — о чем вообще думают все собравшиеся здесь люди?
Еще вина. Еще вина, пожалуй.
— А я как раз...
Венделл только собирается отказаться от всяких экскурсий, будь они неладны, как вдруг в игру вступает отец. Конечно, он действует только тогда, когда надо отправить кого-то вместо себя на заклание.
— Пожалуй, вам лучше отправиться вдвоем. Мне нужно поговорить с Николасом, — вежливо ретируется Дэмиан Пенвелин, оставляя Венделла наедине с крайне непредсказуемой ведьмой. Зря он это. Зря он вообще приехал, сидел бы в своем Вашингтоне и носа не казал. На лице отца уже играет довольная улыбка — сейчас они с Эверхартом выпьют по стакану бренди, выкурят по сигаре, сделают еще что-нибудь кретинское и начнут бесконечный разговор о том, как хорошо все складывается и о том, что дети друг другу явно нравятся. Только искры летят.
— Мне так повезло с гидом, — едко шепчет Венделл, стоит отцу шагнуть назад. Тем не менее маг протягивает Мадженте руку — с Дэмиана станется обернуться.
— Где же ваша библиотека, о которой я столько слышал? — спрашивает Пенвелин чуть громче. Он надеется, что она находится на другом конце дома. На втором этаже. В Антарктике. Лишь бы подальше от родителей.
Страница: 1
