Алый огонек сигареты размеренно вспыхивал в темноте. Алисия сделала последнюю, самую сладкую затяжку, затушила сигарету о стену дома и вышла из узкого тупика, который служил курилкой обслуге местных баров. Она так и не смогла избавиться от этой детской потребности забиваться с сигаретой в любую, самую грязную щель, лишь бы ее не было видно. Разум говорил – ты давно уже взрослая девочка, да и вообще, кому какое дело? Но одна дурная привычка слишком плотно переплелась с другой дурной привычкой, хотя, казалось бы, за пятьдесят лет уже можно было выработать хотя бы начальный навык самодисциплины.
Свет фонарей отражался в лужах, оставшиеся после вчерашнего дождя. Алисия аккуратно обошла одну из них по кругу и взялась за ручку двери, имитирующую старый дверной молоток и потянула на себя. Показавшиеся в проеме двери ступени уходили вниз. На стенах тускло мерцали желтым лампы. Бар был так себе, средней паршивости. Точно не для женщины в сапогах от Бланик. Именно то, что требуется, когда настроение ползет от отметки «жизнь – дерьмо» к «хуже уже быть не может».
- Виски.
- Стаканчик «Джека», леди? – ухмыльнулся бармен, показывая крупные белые зубы.
- Талмор Дью, малыш, - она расстегнула пальто и присела на деревянных стул у стойки. – Найдется для меня?
- Ого! – парень улыбнулся еще шире. – Ну если только для Вас.
Он полез под стойку, а Алисия прикрыла глаза и потерла ладонью висок, пытаясь прогнать тяжелую многодневную усталость от недовольства собой в частности и жизнью в целом. Она говорила себе, что привыкнет. Что ей все равно, где жить. И что дома, в Ирландии, ее тоже не ждало ничего хорошего. Но... Еще и maman с ее амбициями. Алисия поморщилась, повернула голову и вздрогнула. Секунды две или три она просто не дышала. И только спустя их поняла, что женщина с огненно рыжими волосами вовсе не принадлежала к семейству Мур, и уж точно не была Вивьен, как ей сначала показалось.
- Я только что увидела тень своей смерти, - сказала она рыжеволосой, сама не понимая, шутит или говорит серьезно. – Думаю, я должна Вас угостить. Виски пьете?

Электрический свет падал вниз рваными полосами, и в них волосы женщины, которую Алисия так неосмотрительно приняла за мать, вспыхивали, как языки костра. Если бы в семье Мур не принято было учить генеалогию всех мало-мальски родственных родов наизусть, обязательно знакомясь со всей этой толпой народу лично, Алисия приняла бы даму за свою сколько-нибудь -юродную кузину. Рыжих в Ирландии хватало, но в семьях Мур и О’Ши давно было принято считать, что исконный, огненный цвет шевелюры – исключительно их привилегия. Даже брак между папочкой и мамочкой наверняка был заключен с целью сохранения настоящего ведьмовского колера.
- Вы даже не представляете, - протянула Алисия с иронией, даже ей самой понятной разве что наполовину. Кивнула. Помотала головой. Постучала по стойке, подзывая белозубого бармена, который, конечно же, все прекрасно слышал, стоя рядом и протирая стаканы. Поэтому сейчас он молча бросил в стакан кубики льда, по которым через мгновенье заструилась янтарная жидкость. Может быть, кто-то и не любил виски, но отказываться от Талмера было бы попросту расточительно.
- Белфаст, - ответила Алисия на вопрос женщины. Захватила прядь волос, приподняла ее и покрутила в пальцах, наглядно демонстрируя, что – да, Белфаст и ничто иное, какие еще нужны доказательства? Негромко фыркнула и сделала глоток виски. Напиток горячей волной прокатился по пищеводу. Настроение по-прежнему было до крайности паршивым, но ее стакан был полон даже более, чем наполовину, а значит оставался шанс. Она коснулась ладонью своей груди и сказала. – Алиса. А, Вы, стало быть, местная? И как этот город со стороны старожила? Так же паршив?

Алисия вспоминала несколько лет в Канаде и этот год в Аркхеме, как затянувшийся, крайне нудный сон, где краски размыты, события неинтересны, а беседы – невнятны. За редким исключением, но в большинстве своем. Возможно, младшим было хуже, чем ей. Смена школ, прощания с друзьями – это так значимо, когда ты подросток. Возможно значимо и позже, но Алисия давно уже не имела дела, которое занимало бы все ее время, и не могла вспомнить лиц своих, так называемых друзей. Где-то в глубине души она всегда понимала, что долговременная связь с кем бы то ни было не для нее, и пестовала свое одиночество, как искусство. Поэтому для нее все еще открытым оставался вопрос, снова и снова задаваемый себе. Почему она вообще осталась со своей семьей после побега из Белфаста?
Из-за любви? Вряд ли.
- Судя по Вашим словам, в городе лучше не бывало никогда, - усмехнулась Алисия, большим глотком допила виски и выдохнула, когда в груди ее расцвел огненный цветок. – Повтори, - бросила она бармену и, опустив локоть на стойку, а голову на ладонь, вновь посмотрела на собеседницу. – Моей семье здесь нравится. Сестра даже замуж собралась. Что, впрочем, не говорит ничего утешительного об ее дальновидности и вкусе.
Вот так откровенничать с первой встречной могло показаться глупо, но виски был крепким, а ситуация вполне паршивой, так что пожаловаться на жизнь было просто необходимо. Хотя бы для полноты соответствия моменту.
Покорять Нью-Йорк или Бостон Алисию не тянуло. Хотя бы потому, что все, что не было ее домом, в сознании леди Мур было низведено до почетного звания дыры. Пожалуй, Лета, которая легко и естественно приняла новые порядки и новую землю под ногам, была мудрее сестры. Всегда лучше любить день сегодняшний, а не день прошедший. Особенно, когда и прошедший день не сверкал радугами радости. Алисия криво усмехнулась и подняла бокал.
- Еще Прозерпина, - добавила она к представлению собеседницы. – Ваше здоровье, Кора-Персефона. Я не люблю убегать. Хотя, если откровенно, всю жизнь только этим и занимаюсь.
Это и правда было смешно. Дочь, сбежавшая от семьи. Жена, сбежавшая от мужа. От какой роли ей придет в голову сбежать еще раз? Может быть, поэтому Алисия до сих пор не придумала себе новую маску. Занималась всем – и ничем. Не была увлечена, не испытывала приязни. Понимала, что неибежно оставит все то, к чему останется неравнодушна.
Впрочем, в случае с мужем, ее решение вряд ли можно было назвать импульсивным и никуда не годным.
- Один бесконечный год, - ответила Алисия, глотком осушая половину стакана. Ха! Ирландцы умеют пить! – Зубастая и хвостатая дыра, от которой несет мертвечиной и рыбой. Не могу сказать, что не понимаю, за что убили Родрикса. У меня дома… - она осеклась, нахмурилась и покачала головой. – Простите. Пожалуй, меня занесло.

Когда у тебя на хвосте вполне возможно половина жаждущего крови Ковена Белфаста, паранойя – не расстройство, а стиль жизни. Так, или, по крайней мере, примерно так должны были обстоять дела. Но не обстояли. И осторожные расспросы рыжеволосой незнакомки пусть и выглядели весьма подозрительно, заставили Алисию лишь невесело хмыкнуть.
- Элайджа Фонтейн, - сказала она. – Если Вам что-нибудь говорит это имя.
Говорит, говорит. Кем бы ни была Кора-Персефона, осведомленность ее во внутренней, можно сказать, домашней стороне дел Аркхема, была вполне очевидна. Принадлежала ли женщина к Ковену Прилива, или же просто имела с ними тесные связи, огонек понимания в ее глазах говорил Алисии слишком о многом, чтобы бросаться в объятия паранойи. Maman или тетка, вероятно, сказали бы сейчас, что причастность новой знакомой к истории Архема не означает непричастность к истории Белфаста. В конце концов, она уезжала, а сейчас решила вернуться… Алисия поболтала стаканом в воздухе, улыбнулась собственным мыслям и выпила. Может быть, они и оказались бы правы. Почему нет?
- Правда или действие - такая неоднозначная игра, - она взглянула на Персефону из под ресниц и вдруг весело рассмеялась. Одним глотком допила виски и со звоном опустила стакан на стойку. – Но – почему нет? Я первая, да?
Она побарабанила пальцами по стойке. Бармен отошел в другой угол и усиленно протирал стаканы. Алисия могла бы поклясться, что уши у него стали больше. Сколько он слышит каждую ночь этих, по сути своей, пустых, но ужасных откровений? Кто кого убил. Кто кого подставил. Кто кому изменил. Хорошо, если треть хотя бы похожа на правду, а поди ж ты – все еще любопытно. Она откинула голову назад и запустила руку в волосы, растрепав свою чудную укладку. Немного подумала и достала из сумки сигареты.
- В змеином кубле, которое здесь принято называть Ковеном Прилива, - медленно сказала она, щелкая зажигалкой и закуривая, - почти каждый имел шанс и мотив на убийство Родрикса. И, возможно, кто-то из них так и поступил. Нанял киллера, который просто приставил пушку к голове Верховного и – бах! – Алисия выдохнула сизое облачко дыма, которое медленно поднялось вверх. – Или это сделала какая-то прикормленная им самим тварь – почему бы и нет? После этих бесконечных вещаний о равенстве и братстве, у кого-то из блохастых, клыкастых или чешуйчатых могла и крыша слететь. Этот вариант кажется мне более вероятным, хотя бы потому что согласуется с моими внутренними теориями заговора, - она негромко рассмеялась и отсалютовала Персефоне рюмкой с текилой. – Сойдет за ответ? Теперь Ваша очередь. Почему Вы вернулись туда, где по Вашему мнению, хуже просто быть не может? Ностальгия замучила?

О «тринадцати хороших фамилиях» Алисия могла бы много чего сказать, но решила не распыляться по пустякам. Впрочем, ради справедливости стоило заметить, что конкретно против семей-основателей она лично ничего не имела. Однако для некой неприязни было достаточно уже того, что ее семья так упорно старалась интегрироваться в архемское высшее общество. Сам факт попытки, сопровождаемой недюжинными усилиями, в число которых входила свадьба Леты, заставлял руки Алисии дрожать от ярости и при упоминании семей-основателей испытывать приступ фантомной мигрени. Но она молчала. Стискивала зубы, кивала и устраивала приемы и балы, на которые приглашала всех этих людей, частью общества которых Муры так торопились стать. Да, конечно, мама. Да, разумеется, папа. Безусловно, мы достойны того, чтобы войти во Внутренний круг. Да, я сделаю все, что необходимо.
В голове нарастал приятный шум. То что нужно после отвратительного дня, недели, месяца и года. Рыдать по поводу явно не следовало, а вот хорошенько напиться – вполне себе решение. Компания же «почти-рыжей-родственницы» казалась Алисии вполне подходящей. В таком деле главное не знакомиться ближе. Если окажется, что Кора-Персефона какая-то большая шишка в Ковене это будет, может быть и полезно. Но неприятно. Так что неведение в этом случае – благо.
Какой-то звоночек тренькнул в голове Алисии, когда женщина упомянула о близком знакомстве Родрикса с ее мужем, но она наотрез отказалась обращать на него внимание. Мало ли, с кем любил проводить дни и ночи бывший Верховный. Ныне покойный. Аминь.
Она опрокинула в себя стопку текилы.
- Почему бы и нет, - почти равнодушно откликнулась Алисия, сползая со стула. Пол еще не качался под ее ногами, но она понемногу обретала желанное ощущение плаванья по воздуху. – Сейчас вернусь.
Она шла мимо столов, за которыми что-то ели, пили. Иногда вслед Алисии доносился одобрительный свист, но чаще порядочным аркхемовцам, отдыхающим после тяжелого дня с банкой пива, рюмкой текилы или даже, чем черт не шутит, бокалом вина, не было никакого дела кто-то мимо них идет и какая у него/нее задница. Собственные мысли, выпивка и разговоры занимали их куда больше. Ну и правильно.
Алисия вышла в коридор ведущий в дамскую комнату и остановилась у стены. Она никогда не была сильна во всех этих молниях из рук и потому даже простенькое заклинание огня получалось у нее через раз. Но для того и существуют ритуалы, чтобы делать то, что в обиходе остается для тебя сложным или недоступным.
Стена в коридоре была зеркальной. Алисия вгляделась в свое отражение, отметила некрасиво покрасневшие щеки, поморщилась. Поправила волосы. Достала из сумочки помаду и подкрасила губы, возвращая им прежний вишневый цвет. Улыбнулась сама себе, протянула руку и нарисовала на зеркале вишневый пентакль, вписанный в правильный круг. Добавила несколько символов. Резким росчерком закончила картину и ткнула пальцем в центр. Несколько секунд ничего не происходило, но потом линии истончились, словно бы врастая внутрь зеркала. По стеклу пошла трещина. Потом еще и еще одна. Стена за зеркалом ощутимо вздрогнула раз, другой. Алисия не стала досматривать представление, убрала помаду в сумочку и продолжила свой путь в дамскую комнату. Отчаянный звон не заставил ее обернуться. И так придется возвращаться по битому стеклу.
В коридоре уже толпился народ. Алисия протолкалась сквозь толпу и вернулась в зал, откуда начисто исчез дух сонного благодушия. Она вернулась за стойку с улыбкой и отсалютовала Персефоне стопкой с текилой. Как раз успела выпить, когда ни с чем ни сравнимый запах паленой проводки и звук взрывающихся одна за другой ламп заполнил помещение.
- Кажется, моя очередь, да? – как ни в чем ни бывало спросила она, делая шаг назад, чтобы осколки ламп над стойкой и искры не долетели до нее. – Но, вряд ли мы успеем доиграть. По крайней мере здесь.
Словно откликаясь на ее слова, наконец, взвыла пожарная сигнализация.

Отредактировано Alycia Moore (23-01-2019 14:15:20)

На самом деле ей, привыкшей к порядку дома Мур, никогда не было легко оказываться центром хаоса. Даже в юности, когда ее кровь кипела, а в голове водились всякие бунтарские мыслишки, Алисия умела себя смирять. Мало кто мог так виртуозно рассказывать себе о причинах и следствиях собственных поступков, что глупостям почти не находилось места в ее картине мира. Она и деятельность выбрала для себя соответствующую. Контроль и ответственность в стерильной операционной подходили Алисии куда больше сухого ветра в лицо и пыли дорог, о чем ей иногда грезилось. Так правильно, думала она. Это для меня. Это то, что я умею и должна делать.
Только много позже, пройдя через все «должна», которые выпали на ее долю и оказавшись здесь, в Аркхеме, почти на краю мира, как ей тогда казалось, Алисия поняла, что все это время это был бесконечный страх. И она так и не избавилась от его гнета. До сих пор.
- Думаю, они это переживут, - ответила она Персефоне и одобрительно кивнула на бутылку текилы, которую та вытянула из-за стойки. Для тех, кто собирался, как она, пить всю ночь, прерываясь только на забавные безумства, подобные тому, что творилось вокруг, бутылки, даже целой, было явно недостаточно, но не тащить же за собой содержимое бара? Проще найти еще один бар.
Это, кстати, была идея.
Люди вокруг становились все беспокойнее. Кто-то бежал на улицу, кто-то бестолково топтался на месте, кто-то громко требовал позвать кого-нибудь главного – такие забавляли Алисию больше всего. Эти и на том свете примутся искать виноватых и грозить судебными претензиями всем, кто откажется немедленно исправить печальный факт их смерти. Алисия повесила сумку на сгиб локтя и двинулась следом за Персефоной, которая решила наведаться в гущу событий. То есть – к эпицентру начинающегося пожара.
Заклинание аля «ключ от всех дверей» заставило Алисию сложиться пополам от смеха. Неизвестно, показалось ли оно столь отличной шуткой ей, если бы она не была уже изрядно пьяна, но из проема стены она сейчас скорее вывалилась, чем вышла. И смеялась еще с минуту, прежде чем холодный ночной воздух привел ее в чувство.
- Тогда ты сопровождаешь меня в еще один бар, - развела она руками. – Не люблю его, но здесь, - Алисия кивнула на бутылку, - надолго не хватит. Как раз успеем допить, прежде чем дойдем до «Lips».

«Так привязана к семье» было хорошим определением. Алисия взяла у Коры-Персефоны бутылку, сделала хороший глоток и криво усмехнулась. В настроении «уже-чуть-больше-чем-немножко-пьяна» ей обыкновенно хотелось смеяться, а не жаловаться, но посмеяться над нынешним положением дел, связанных с семьей, не выходило даже сейчас. Привязана, да. Разве что не прикована.
- Ты плохо представляешь моих родителей, - отшутилась она, но тему развивать не стала. Только глотнула текилы еще раз и с сожалением вернула бутылку спутнице.
Они шагали по мокрым узким тротуарам мимо старых домой, омываемым теплым светом ночных фонарей. Эти краски делали Аркхем почти красивым. Почти пригодным для жизни. Ночь обнажала саму его душу, проступившую сейчас меж каменных стен и аккуратных черепичных крыш. Нечто темное. Нечто прекрасное. Алисия полезла в сумку за сигаретами и вновь закурила, выпуская сизый дым в ночное небо.
- Перспективой больше, перспективой меньше, - легкомысленно пожала она плечами, неспешно шагая вперед. – Это все, в сути своей, такие мелочи. Нам направо.
«Lips» полностью оправдывал свое пошлое название. Начать следовало с кричащей вывески и закончить дефилирующими между столиками официантами, которые были раздеты чуть более, чем одеты. Например, тот, что подошел к Алисии и Персефоне, когда они устроились на алом диване, был одет в костюм морячка, только вместо штанов у него были… так сказать, шорты. И гольфы. Просто потрясающе.
- Ну выпивка здесь ничего, - с деланным равнодушием сказала Алисия, беря в руки меню. – А насчет «замужем» - это ты пришла по адресу, как мне кажется. Большая часть здешних клиентов приходит сюда, чтобы забыть о второй половине. Правда, половина эта не всегда «муж», - она кивнула на прошедшего мимо невысокого толстячка, который едва ли не подпрыгивая устремился к одному из столиков.
Она ткнула пальцем в меню, подняла глаза на Персефону и рассмеялась.
- Ты присмотрись повнимательнее. Может где-то здесь есть и твой супруг?

Вопрос о замужестве всегда был для Алисии болезненным, сколько бы она не выпила. Вот и сейчас она скривилась так, словно у нее разом заболели все зубы. Вспоминать о факте собственного брака и связанных с ним проблем было неприятно само по себе, без уточнения личности супруга. С уточнением к зубной боли добавлялась мигрень и шумы в сердце – воображаемые, но от того не более приятные.
- Скажем так, - фыркнула она, ткнув пальцем в коктейль, названный «Грезы Авраама Линкольна». – Надеюсь, что уже нет.
Впрочем, надежда на то, что Асгейр просто упадет где-нибудь и сломает себе шею, была довольно призрачной. При всей своей трикстерской натуре, любезный супруг, всегда смотрел под ноги.
Музыка, до того бывшая единственно-умеренной частью этого места, враз стала громче на куцей сцене, которую можно было скорее принять за помост для любителей караоке, томно задвигались полуодетые фигуры. Алисия прыснула от смеха.
- Видимо, подстегивают твое воображение, - она на выдержала и расхохоталась. Еще громче она рассмеялась, когда, наконец, принесли выпивку. Два разных официанта. Персефоне достался какой-то ядовито-розовый коктейль, принесенный полуодетым парнишкой с заячьими ушками на голове. Алисии же достался мистер Линкольн. В цилиндре и с бакенбардами.
- Так как? – спросила, отсмеявшись. – Не нашла тут своего супруга?

Кора-Персефона так хорошо понимала ее устремления, что Алисия почти прослезилась. Убить Асгейра – как часто ей об этом мечталось. Но, увы, цель была труднодостижима. Чертвовы магические браки, кто только придумал этот кошмар?
- К сожалению, нет, - вздохнула она, осушая свой бокал наполовину. Темно-красная жидкость была и кислой, и соленой, и, к тому же, очень крепкой. Кто-то в этом баре смотрел слишком много плохого кино. – Но я работаю над этим.
Тут надо отметить, что в голове Алисии к этому моменту уже изрядно шумело, поэтому она свято верила в свои слова. Работает, да. Стоит… эти… планы. И стоит только Асгейру явиться – уууу, что будет! Она еще не решила что именно, но точно знала, что что-то очень страшное.
Следующий выкрик Персефоны едва не заставил ее выплюнуть остатки коктейля, которые она как раз собиралась добить.
Да ладно?.. То есть… серьезно?.. Так бывает, что ли? Алисия взглянула на развеселившуюся собутыльницу внимательнее и вдруг захохотала. «Лот» - ну надо же! Отсмеявшись, она не очень уверенно (на самом деле, едва не свалившись с кресла) ухватила проходившего мимо официанта за подтяжку и ткнула пальцем в свой стакан.
- Неси еще, - и выпустила подтяжку. Та с бесстыдным звуком щелкнула по голой коже. Официант и бровью не повел. Похоже, это было здесь в порядке вещей. Кора-Персефона (миссис Уайтферн, как выяснилось), которая, к слову, как раз придумывала увлекательный план досуга.
- Умей я ходить порталами, ни одного вечера не провела бы здесь, - категорично сказала Алисия. – О, смотри, их шоу перешло в наступления. Интересно, к ним пристегнут терминал бесконтактной оплаты?
Стриптиз шоу и правда переместилось ближе. Правда, на трусах ближайшего мальчика не было ничего похожего на терминал. Только мишень. И что он хотел этим сказать?..