Свобода - понятие относительное.
Вот ты лежишь, пристегнутый к кровати, под седативными, от которых плавится и стекает вниз потолок, и кормят тебя через зонд - и мечтаешь о том, чтобы встать с кровати и дойти до толчка самостоятельно.
Вот ты ходишь по психиатрической клинике и твое передвижение ограничено периметром здания плюс небольшой парковой зоной рядом - смотришь через решетки или на редких посетителей, чужих родственниках, в основном, и грезишь о том, чтобы взять в руки свой мобильный, выйти в город и сожрать сочный бургер, определяя обеденное меню самостоятельно, а не ковырять ложкой в унылом пюре, рядом с которым лежит не менее унылая котлета, приготовленная на пару.
В городе ты понимаешь, что придется работать, чтобы зарабатывать - и обеспечить себе полную свободу, о которой мечтал только во влажных снах.
Свобода - это то, за что приходится платить.

Марк согласен рассчитаться по каждому из выставленных ему счетов, потому что помнит тугие браслеты, обхватывающие запястья, слишком хорошо. И чертову трубку помнит тоже.

- он осознает происходящее, доктор Уайт?
- нет, сейчас он не чувствует ничего, мистер Крал.

А еще Марк готов отстоять свое возвращенное право ходить по Аркхему и поэтому, как любой уважающий себя американец, верит в то, что God made every man different; Sam Colt made them equal, а значит пришло время навестить ненормального русского Васю.
Сразу, как только Крал сбежал от навязчивой опеки [ебанный-в-рот-серьезно-сука-что-ли?!!] мага. 

Путь к ненормальному русскому, в существовании которого поляк вообще не был уверен, был тернист и лежал через попутку по трассе, а после пешком по заросшей дорожной колее через подлесок и поля. Бычьего черепа не было и в помине, сколько Марк упрямо не шел вперед. Мир снов раскрашивал небо в белый, а деревья в алый и ультрамариновый. В реальности все было по-другому.
Существуешь ли ты вообще, ненормальный русский?
Все они - таблетки, доктор Валентайн Себастиан, забравший его из клиники маг, гребаный Хастур, дери его в зад и глотку - все они что-то сделали с его разумом. И Марк чувствовал, что заблудился. Дежавю из сна накрыло бархатно и неотвратимо. Шелестело дикое поле под порывами ветра. Ночное небо перевернулось из черного в белый, как песочные часы, и поляк смотрел в него, как в бездонную бездну.
Потом он услышал злой лай.
Собаки шли за ним неотрывно, как привязанные. Поляк оглядывался, каждый раз считая сколько их, выглаженных лунным светом. Было страшно. Подобранная палка не добавляла уверенности в себе.
Собаки, сбившиеся в стаю, каждый раз смотрели неподвижно, словно отлитые из бронзы, по центру заросшей дороги, вихляющей по полю. Лаяла только одна, припадая на передние лапы - и не она первой сорвалась вперед, сокращая дистанцию.
Следом двинулись остальные.
Бог, который создал всех разными, смеялся с небес, закрытых темнотой - а потом, когда захлебывающиеся лаем псы обступили поляка плотным кольцом, сверху скатился раскатистый рев и сильный ветер прижал жухлую траву к самой земле.

Отредактировано Mark J. Král (14-01-2019 03:58:34)

Дракон - не сразу вспомнил Марк, шумно сглатывая. Он уже видел такое раньше, но не мог вспомнить, где...

Темное небо, ветер, туго бьющий в крыло, земля, как на ладони.

...не где, когда. После того, как взял у Дженни медальон. Вертел в пальцах, разглядывая узоры, и размышлял, как быстро его отберет санитар, из вредности, а значит стоит ли его носить вообще.
Земля, ветер, небо.
Медальон отправился лежать за отогнутый линолеум за кроватью. "Мне нужно собраться," - звучало, наверное, странно, даже для психушки. Поляк натянуто улыбался, пока прибывший за ним - как позже выяснилось, маг - с сомнением оглядывал пустую палату, где даже сраного рисунка акварелью на стене не успело появиться, не говоря уже о чем-то большем. Марк прислушивался к происходящему за дверью и доставал медальон осторожно, как великую драгоценность. Его нужно было вернуть Дженнифер, обязательно.

Сейчас же поляк забыл, как дышать, стискивал палку в руках все сильнее, крепче, поднимая, как биту, словно он был бэттером.
Лунный свет облизал чешую, прокатился белым всполохом по пластинам и соскользнул вниз, к земле.
Огромная, крылатая ящерица.
Голос, звучащий в голове, добил окончательно.

Он что, все еще в психушке, пускает слюни, пока из вены торчит катетер?
Или это очередная изощренная астральная фантазия Хастура?

Бежать-то все равно некуда - только умрешь уставшим.
"Любопытно. Умеет ли эта ящерица извергать огонь из пасти?"
Поле вокруг казалось бескрайней ловушкой. Стучали зубы и сбивалось дыхание.
Собаки - это еще куда ни шло, это как-то нормально, но чертова ящерица уже вообще ни в какие ворота! В пору идти обратно на поклон к доктору Валентайну с его специфической терапией, от которой голова потом пополам раскалывалась.
- Эй! - крикнул Марк, делая шаг вперед, - Эй, ты!
Страх, бьющийся под диафрагмой все время, пока сжималось кольцо бродячих собак, наконец хлынул наружу, выкрашивая мир в серый. Парализующий, уплотняющий воздух так, что не вздохнуть, вязкий, оседающий липкой испариной на коже.
- Эй ты! - громче повторил поляк, двигаясь вперед увереннее. Для того, что бы шугануть собак, не хватило... чего-то. Времени, собственного страха, концентрации - кто его знает.
- Я к тебе обращаюсь! - расстояние сократилось до нескольких шагов и Марк только сейчас заметил, какие огромные, сука, когти у этой рептилии. Шумно сглотнул. Отступать было поздно. Ужас, прибивающий к земле, струился через поляка, холодя спину, ударял в голову, как хорошая доза спиртного и оставлял на языке кисловатый металлический привкус.
- Что ты такое, мать твою! Что ты такое?!.

Полный финиш. То, от чего разум поляка старательно открещивался, просочилось весенней талой водой под нерушимые барьеры, воздвигнутые то ли доктором Валентайном, то ли магом, который забрал его из психушки, то ли обоими сразу - огромная зверюга заговорила голосом Дженнифер.
После такого нельзя считать себя нормальным.
"Это фиксация! Галлюцинация с фиксацией на образе миз Холт!" - мысленно выдохнул Марк, с ходу определяя свой диагноз. Скулы покраснели, потому что причину такой зацикленности Марк знал тоже - миз Холт ему нравилась и даже целый один раз снилась, и сон был такой, что заикаться про его содержание самой Дженни было бы верхом глупости.
За подтверждением диагноза, конечно, придется вернуться к кому-то из двоих мозгоправов.
И снова закупить таблеточки, потому что такие глюки, оставляющие в земле глубокий отчетливый след немаленьких лап, это вам не шепчущая по углам темнота - от такого можно и умереть.
Или заставить умереть от него кого-то еще.
Фарингтона, например, которого после святой Анны жалко не было совсем.
Друг, называется! Не поговорил, упрятал в психушку...
Эта ящерица-переросток всяко опаснее пистолета: "...несладко придется Роберту!" - мстительно подумал Марк, делая несколько шагов вперед. Надо убедиться, что дракон настоящий, и пусть говорил чьим угодно голосом, хоть Дональда Трампа.
Смелости хватило ненадолго, и воспоминание о том, что дар Короля в Желтом разбился о матовую чешую, не причинив ни малейшего вреда этому аркхемовскому аллигатору, заставило остановиться, а после бросить прочь, через поле, к спасительному подлеску.

Отредактировано Mark J. Král (28-01-2019 14:17:39)