Полное имя
Бальдассаре "Бальди" Гонсалес

Вид
Чупакабра

Возраст, дата и место рождения:
9 лет. 25.08.2009. Салем, штат Массачусетс.

Род деятельности
Папенькин сынок, маменькин нахлебник без какой бы то ни было цели и способов заработка

Происхождение
Родственные связи:
Лука Гонсалес и Лидия Моррис - родители
Эндрю Гонсалес – брат
Катарина и Мария Гонсалес - сестры
Декстра и Диана Гонсалес Санчес - тети
Матео Кабальеро Калво - мамкин хахаль

Сперва были лишь тишина, спокойствие и ощущение абсолютной защищенности. Ему было наплевать на крики, драки, ссоры, голод и мировые войны, которые сотрясали человечество - ничего этого попросту не существовало в безопасной и уютной утробе матери, а потом Бальдассаре Гонсалес родился. С трудом, писком, кровью и околоплодными водами, забившимися в нос и рот. Самый мелкий в помете... Две сестры и брат, еще не раскрывшие глаз, пихаясь и вереща, жадно обхватили своими беззубыми ртами соски матери, иссушая груди, набрякшие от молока, в то время, как Бальдассаре - какое грозное имя для такого нелепого существа! - в то время, как Бальди хрипел, покрываясь холодными пятнами цианоза, пока горячая и влажная шершавость языка матери не прошлась по его уродливой мордочке, собирая слизь и, наконец, позволяя вздохнуть. Вздох вышел похожим на скулеж, впрочем, и в будущем самый младший Гонсалес не избавится от этих всхлипывающих оттенков во всем, чтобы он ни делала или ни говорил. Когда спертый и заполненный неизвестными ароматами воздух, ощекотав нос изнутри, через секунду заполнил легкие щенка, тот, широко зевнув, привалился лысой головой к нагретому и влажному от слюны брата и сестер боку матери. Еще несколько секунд маленькое и тщедушное тельце, покрытое скудным подшерстком, мелко подрагивало, заставляя Лидию вскидывать морду и обеспокоенно принюхиваться, то и дело касаясь кончиком языка плюгавой макушки, а затем Бальдассаре наконец-то уснул. Сны, беспокойные и пугающие, придут в его жизнь гораздо позже, а в первых нескольких вечностях, которые на деле были всего лишь шестью месяцами, не было кошмаров, от которых простыня намокают в самых неподходящих для этого местах.
Мир за пределами четырех стен напугал Бальди практически сразу, как тому удалось встать на две нелепые пухлые детские ножки, которые он широко расставил в стороны, впившись пальцами в расщелины в полу, чтобы не упасть. Вокруг него носились, поднимая пыль и играя в салки, Катарина, Мария и Эндрю, издававшие при этом странные звуки, являющиеся смесью несдержанного щенячьего восторга и детской - человеческой - радости. Они-то заливисто лаяли, то принимались хохотать, да так громко, что Лидии казалось, что вот-вот и обрушатся стены, но она не имела ничего против маленького хаоса. Да и большого. Весь мир мог рухнуть, и ей было бы плевать на устроенный от этого беспорядок, если ее дети были счастливы. Но Бальдассаре не был счастлив. Он был сосредоточен и сердит, старательно пытаясь удержать равновесие, пока не шлепнулся на свою тощую задницу, разразившись оглушительным ором, испугавшись врезавшейся в окно птицы. И крик его истошный и громкий со временем только набирал силу и децибелы. Бальди не затыкался ни на секунду. Из хрупкого душевного равновесия его могла вывести абсолютно любая мелочь - Катарина взяла его обожаемого помойного зайца, которого папа вместе с блохами притащил с какого-то гадюшника, Мария заняла его место за обеденным столом и отказалась пересаживаться, сколько бы он ни тряс стул и ни пытался ее спихнуть, Эндрю ненароком - и, конечно же, из самых лучших побуждений! - намекнул матери, что стоит стибрить из машины соседей резиновые коврики, потому что "кое-кто, снова..." Но Бальди не дал ему договорить, с истошным визгом кинувшись на брата. Но сколько бы он ни кричал, его все равно не слышали. Он мог сорвать голос, орать до хрипоты, но не получить ничего существеннее, чем снисходительная улыбка. И со временем это начало бесить по-настоящему.
Бальдассаре предупреждал Эндрю. Он всегда говорил ему, что стоит заткнуться и засунуть язык в задницу, пускай и не до конца понимал, как это провернуть, ведь сколько не изворачивайся, но язык все равно, даже самым кончиком, до задницы не дотянется. Но Эндрю его не слушал - или лучше сказать "не слышал"? - и чем все это закончилось?! Бальди точно не знал, ему не раскрывали всех подробностей, но ясно было одно - ничем хорошим. И он едва сдержался, чтобы не выпалить: а я же говорил ему! Но вовремя заткнулся, не засовывая язык в задницу, когда увидел лица родителей и Катарины. Смерть Эндрю лишь подтвердила и без этого известный для Бальдассаре постулат: мир за пределами четырех стен опасен. Но Бальди и так это было известно чуть ли не с первого года жизни. Это было единственное, чему его научил папа, и этих знаний хватило бы для того, чтобы написать тысячу и одну книгу, как руководство для начинающих затворников и чайников в разведении паранойи.
Другие отцы учили своих сыновей читать, лазить по деревьям, считать - ну хотя бы до десяти - завязывать шнурки и галстуки. Другие отцы провожали своих сыновей до школы, вечером разбирали с ними сложные задачки по алгебре и совместным трудом пробирались сквозь дебри биологии. Другие отцы старались спрятать своих сыновей за всеми эти алгебрами, биологиями, шнурками и галстуками от настоящего мира. Другие отцы заставляли своих сыновей поверить, что мир не так уж и плох, а таблица умножения, теорема Пифагора и знание царств животного мира - это то самое необходимое, что поможет не только выжить, но и чего-то добиться в этой сранной жизни. Лука был не таким отцом. Пускай Бальди никогда и не ходил в школу, но с завидной регулярностью он получал обязательные уроки. 
Бальдассаре никогда не нравились все эти "уроки", во время которых папа присаживался напротив него и, не позволяя отвернуться или закрыть руками уши, рассказывал о том, что бывает с маленькими и непослушными щенятами, если те... Этих "если те" всегда было слишком много, и со временем становилось лишь больше. Страх окружающего мира рос вместе с Бальди. Сперва он боялся лишь громких звуков и ошалелых птиц, затем начал сторониться старых женщин в цветастых платках, потому что те похожи на цыганок, которые только спят и видят, как бы утащить какого-нибудь славного мальчика и накачать его наркотиками, чтобы затем вытолкнуть на улицу собирать для них деньги. Через некоторое время он начал шугаться шумных и веселых компаний, потому что в таких компаниях сперма льется еще сильнее, чем алкоголь. А Бальди не хотел иметь ничего общего ни со спермой, ни с женскими... Как они называются? В одной из книг, которую Бальдассаре нашел на помойке и прочитал по слогам, это называлось "прорубью", но что-то он не был уверен в том, что у мамы и сестер между ног резвятся рыбки. Впрочем, чтобы там не резвилось у них между бедер - все это пугало Бальди так же сильно, как и порой прилетающие недвусмысленные намеки от мужиков в баре, куда он тащился следом за сестрами, чтобы не оставаться одному, потому что одиночество пугало. Пугало, как несущиеся по автостраде машины, как чересчур глубокие вырезы на женских блузках, как слишком тесный контакт с мужчинами, как непонятные название напитков и странные имена для блюд. Пугало до усрачки. И страхом от Бальдассаре разит еще сильнее, чем псиной.
Он бы хотел не выходить из квартиры, и не так уж важно из какой именно. Бальди вполне бы устроила жизнь в виде домашнего растения, которое и поливать-то вовсе не обязательно. Он был бы доволен парочкой комиксов и банкой арахисовой пасты в неделю, но так жить нельзя. Кто так сказал?! Да никто, но это читается во всех их взглядах. Мама ласково называет его "умницей", хотя никакой он не умница, и туп как пробка, даже не научился вышивать крестиком и делать бусы, которые можно было бы пихнуть каким-нибудь лошкам-туристам. Матео ерошит ему волосы и хлопает по голове, словно он толстозадый и несмышленый щенок, и Бальдассаре неизменно клацает зубам и дергает головой в сторону, натягивая капюшон очередной толстовки до самых бровей. Катарина улыбается и больно треплет его за щеку, зовет прокатиться вместе с ней и Марией до Аркхема на очередную вечеринку, но делает это словно бы между делом и быстро, надеясь, что он откажется, потому что ей не хочется брать с собой соску и памперсы, но Бальди отказывается лишь через раз. Мария насмешливо переставляет выставленные на столе кружки, приводя его в бешенство и вынуждая расставлять кружки по новой, потому что у всего должно быть свое место, иначе... Иначе... Бальдассаре не хочется думать о том, что будет иначе. Он придумал для себя миллионы примет, которые помогают его проживать день ото дня, и старается следовать им с неизменной точностью: так вставать с кровати следует с правой ноги, а если встал с левой, то лучше вернуться обратно под одеяло и пролежать под ним целый день, мыть руки нужно ровно четырнадцать секунд, а на тарелке недопустимо нечетное количество макарон, котлет или даже зерен кукурузы, перед уходом необходимо три раза постучать мыском ботинка о порог, а перед... Бальдассаре и сам не помнит всех своих примет.
Лежа в кровати, укутавшись в безразмерный халат и провонявшее потом и мочой одеяло, Бальди думает о том, что хотел бы быть волком. Волки сильные, они никого не боятся. Им не нужно ныкаться по углам и воровать из сумочек блюющих в сортире девиц антидепрессанты и транквилизаторы, чтобы проваливаться в сон, а не тонуть в кошмарах.  Бальдассаре невольно думает: а не соврать ли ему, прикинувшись настоящим оборотнем, а не недопеском? И тут же ловит себя на мысли, что папе это не понравится. Но папе может не понравиться и горький запах лекарств, так что Бальди заставляет себя вылезти из кровати и дошлепать до подоконника, чтобы, оборвав оставшиеся листья с несчастного фикуса и стащив из кухни стеклянную бутыль с острыми специями, смешать все это в мелкую пыль и растереть по своим ладоням и одежде в тщетной попытке перебить дрянной запах таблеток.
Внешность
Цвет глаз: карие
Цвет волос: шатен
Рост: 5' 8"
Отличительные черты: от загривка вдоль позвоночника тянется неширокая полоса коротких и жестких волос темно-каштанового цвета. Ногти Бальди не просто обкусаны, они буквально сгрызены до самого мяса, отпечатки острых зубов ноющими ссадинами покрывают и тыл кистей. Запястья и шея увешаны бесполезными амулетами и оберегами, которые Бальдассаре то и дело тянет в рот или нервно теребит меж пальцев. 
Используемая внешность: Riccardo Pedini

Умения
Достаточно быстро и шустро бегает, хотя по нему и не скажешь. Умеет громко и надрывно визжать на протяжении целой минуты. Прекрасно стирает, особенно обосанные простыни.

ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
Стиль игры:
Достаточно неприхотлив и абсолютно не требователен к темпу партнера: могу спокойно подождать пост несколько недель, но буду рад и быстрой игре. Сам стараюсь отвечать по возможности через день-два, если вдруг по какой-то причине не могу уместиться в эти сроки - предупреждаю. Люблю большие посты, как писать, так и получать их в ответ. Но всегда готов подстроиться под партнера. Пишу от первого, третья и даже второго лица. Могу как с птицей тройкой, так и без нее. В общем, я универсален и весьма прост в использовании. Единственное - не могу без драмы, ярких эмоций и порой несколько откровенных и смущающих оборотов.
Другие персонажи: отсутствуют

Отредактировано Baldassare Gonzalez (28-12-2018 22:45:31)