Гилберт, по своей вампирской природе, по идее не должен был любить Рождество, но, тем не менее, рождественским духом проникся в полной мере. Развесил гирлянды в квартире, притащил откуда-то крошечную ёлку, которую нарядил с превеликим тщанием, составил плейлист максимально праздничных песен, которые слушал и дома, и в дороге, купил себе пару уродливых рождественских свитеров, даже попробовал подогревать кровь в больших кружках и кидать туда маршмэллоу – для пущей атмосферности.
Беглый просмотр пары (десятков) рождественских фильмов навёл его на ещё одну мысль о важной составляющей зимних праздников – романтической. Поцелуи парочек под сияющей ёлкой в центре большого города, наподобие Нью-Йорка, выглядели так органично, так почти сказочно, что Гил начал понимать тех персонажей, которые страдали, что вынуждены проводить этот прекрасный зимний праздник в одиночестве.
Возможно, в канун Рождества следовало активизироваться в своих попытках покорить сердце мистера Эмброуза – именно так он и намеревался поступить. Как знать, может, и ему в итоге перепадёт свой собственный поцелуй под омелой? Венок из неё он на всякий случай таскал с собой в рюкзаке, чтобы достать в любой вполне понятной ситуации, поэтому к кануну праздника он уже изрядно поистрепался.
Перезвон рождественских колокольчиков тем утром, когда он решился на эту авантюру, звучал в его ушах просто оглушительно. Университетские лифты никогда не отличались особенной надёжностью, и если вдруг оказаться за закрытыми дверями наедине с мистером Эмброузом, лишая того возможности сбежать, которой преподаватель каждый раз с успехом пользовался, кто знает, что может произойти?..
Он попробовал договориться с парнями-монтажниками остановить всего один из лифтов и всего на полчаса – это время представлялось ему вполне достаточным – используя и своё личное обаяние, и вампирскую способность к убеждению. Те, впрочем, не были достаточно трезвы, чтобы отреагировать на его слова хоть как-нибудь, но Гил верил – они вспомнят о его просьбе в нужный момент. Всё должно было пройти идеально.
Оставалось самое важное – подкараулить мистера Эмброуза у лифта (при условии, конечно, что тот не свалился с внезапным гриппом и не решил остаться дома), убедиться, что больше в кабину никто не попадёт, и… надеяться на благоприятный исход, проявляя максимум инициативы.
Именно поэтому он поднялся (по лестнице, на всякий случай) на этаж, где был расположен кабинет преподавателя, притаился за колонной, и принялся с преувеличенным вниманием изучать информационный стенд, попутно, разумеется, не забывая коситься по сторонам, чтобы появление мистера Эмброуза самым нелепым образом не пропустить.