Любовь к артефактам почти наверняка может выйди боком хотя бы раз в жизни. А если брать в расчет продолжительность жизни магов, то стоило рассчитывать хотя бы на парочку раз. Если не больше. Стоило так же учитывать и предназначение артефакта и его силу. Магнус, к своему величайшему сожалению, всегда испытывал тягу к тому, что является заведомо опасным. Его мало интересовали вещицы, способные увеличить силу или дать обладателю магические резервы. Особые способности, получаемые через артефакт уже были куда интереснее, но и среди подобных предметов часть была обычной пустышкой. Куда интереснее и милее ему были такие реликвии, которые хранили в себе чужие злые помыслы, сжатую ненависть и нечто темное, способное оказать на владельца неизгладимое впечатление. С ними всегда нужно было обращаться с величайшей осторожностью и понимать, какие последствия могут последовать за не соблюдение всех правил.
У Магнуса с этим периодически случались проблемы. Конечно, он просто не мог знать, когда пользовался защитными заклинаниями, вырисовывал магические круги мелом на полу, что кто-то ушлый смог заключить в артефакт определенные механизмы, способные, пусть и не сломить защиту, а просочиться сквозь нее.
Сидя на холодном цементном полу в подвале фамильного особняка Родриксов, в окружении зажженных свечей, Магнус предполагает, что парочка защитных кругов позволит ему потянуть тонкую энергетическую нить черного непроницаемого куба, умещающегося на ладони и проверить, что при этом может произойти. А происходит ровно следующее...

«При воздействии на объект он начинает проявлять магическую активность. Сложно сказать каким образом объект способен нанести вред. Скорее всего он впитывает энергию из вне, а затем оказывает воздействие на окружающих. Возможно... »
Для верности всегда приходилось записывать все на бумаге, не пользуясь диктофонами или камерами. Велика вероятность была найти на них помехи. Правда, с рассеченной по локоть рукой делать это было крайне сложно. Магнус отложил карандаш, концентрируясь на своей правой руке и накладывая еще одно простейшее заклинание, не давая краям раны разойтись.
Первое время ничего не происходило. Ни единой реакции на заклинание, так что он уже успел решить, что артефакт оказался обычной пустышкой, оболочкой, несущей в себе следы магии. Прошла целая минута, если не больше, пока из его середины, там где пролегал едва заметный стык двух частей  начало появляться нечто напоминающее мыльный пузырь. Он раздувался неспешно, а когда раздулся до размеров невысокого человека (футов так до четырех), то накренился над магом и хлестнул его по руке, метя в грудь. После этого Магнус остановился, а нечто из артефакта растаяло в воздухе, исчезнув без следа. Как набухает багровым ткань вязанного кардигана он заметил лишь спустя несколько секунд. Боли не было, только пальцы постепенно немели, так что пришлось подвернуть рукав и убедиться, что кожа разошлась будто от скальпеля и и в особо крупных участках виднелась кровящая рассеченная плоть и мышцы. Зрелище было не самое приятное, а после его простейшего заклинаний с раной ничего не случилось (с магическими ранами такое могло случиться), так что нужно было делать что-нибудь другое, желательно, прежде чем он истечет кровью. Насколько он прикинул, никто из его семейства находящихся сейчас в доме справиться с подобным недугом не мог, отчего нужно было воспользоваться услугами кого-то другого.

Он знал, что нормальные люди или же нормальные маги имели привычку звонить друг другу и предупреждать о визитах. Когда-то с этим были проблемы, когда-то можно было позвонить из своего дома в другой и не дождаться ответа или не получить никаких полезных сведений. Мобильная связь неплохо поправила это положение дел. Теперь можно было даже не звонить, а всего лишь написать, но сейчас он расценил это как напрасную трату времени. «Привет, Маргарет. Как дела? Я, кстати, ранен. Возможно, серьезно. Поможешь?» - звучало так себе. А что если бы она написала, что занята? А еще хуже позвонила бы и сообщила, что сейчас не может?
Такой ответ Магнуса бы не устроил, так что наскоро замотав руку первой попавшейся на глаза салфеткой с цветочками, которые любила вышивать его мать еще с тех времен, когда не было телевидения и интернета, он немного повозился прежде чем открыть портал прямо из подвала дома. Рука начинала давать о себе знать болью и слабостью во всем теле, отчего шагнув в портал Магнус приземлился коленями сразу же на пушистую траву подъездной дорожки к особняку Фонтейн. Повозившись по траве, он все же поднялся, заодно нащупывая в кармане мобильный. Все-таки велика была вероятность напороться на кого-нибудь другого (ее сына или всех сыновей сразу? или вообще брата), так что пришлось воспользоваться выпрошенным еще в прошлый раз («ты всего лишь чуть не лишился пальца, Магнус!») номером мобильного Маргарет и отправить ей короткое «ты дома? буду через минуту».
Магнусу нравилась Маргарет. Ему нравилась как она хмурилась и ее лицо приобретало совершенно по-особенному ведьмовской облик как будто из сказок. Не тех, где с ведьмами обращались не лучшим образом, да и сами они выглядели подозрительно, а тех, где какой-нибудь заезжий принц, ищущий средство спасти свою возлюбленную, навсегда оставался очарованный взглядом уже других глаз - колдовских, пленительных. Она хотела выглядеть вежливой и улыбалась, а от кончиков ее пальцев пахло табаком. Иногда она и вовсе умудрялась курить одновременно с наложением своих заклинаний. Он готов был умереть на ее руках, но все-таки хотел пожить подольше.
Пару раз качнувшись на подступах к крыльцу и на ступенях, Магнус прислонился боком к дверному косяку и пару раз деликатно постучал, как будто зашел в гости на чашку чая, а не держал перед собой окровавленную руку, которая к его радости, была пока все еще на месте, а значит у него был шанс.