О смерти сына первой узнала жена Алистера. Похоже она пользовалась одним из этих артефактов/амулетов, которые сердобольные матери использовали, чтобы знать, что с их дорогими детьми ничего не случится где бы они не были. Какой-нибудь «сосуд», капля крови, заклинание и у тебя появится возможность вполне ощутимо узнать о чужой гибели вместо того чтобы прислушиваться к дрожи в материнском сердце или ждать звонка полиции.
Дальше все завертелось довольно быстро, хотя сам Магнус по большей части не принимал в этих событиях никакого участия. В Бостон его не позвали, от дачи показаний он тоже был освобожден. Алистер так и вовсе не ждал, что его двоюродный брат сможет поведать о чем-то существенном. Маркус был личностью загадочной, похоже, даже для своего отца раз выбрал себе в негласные наставники бывшего Верховного.

Магнус предполагал, что в память о своем верном последователе и ученике Лот Уайтферн вызовется перед Ковеном проводить испытание для будущего Верховного, но кровные узы, похоже, оказались весомее (или просто Алистер выразил свое категорическое нет, взваливая на себя груз ответственности). Поэтому отныне он торчал в подвале, где продумывал все мелочи, изредка сообщая стуком по трубе, что хочет увидеть Магнуса и потребовать его непосредственного участия. В остальное время он просто сидел без дела, жалея о том, что взял отгул от занятий. Не то чтобы он жизни своей не видел без преподавания или общения со студентами, но сейчас он бы с большей охотой  занялся каким угодно делом лишь бы убить время и скрасить ожидание. Лишь бы не сидеть и не вспоминать тот, уже давно канувший в прошлом день, когда стало известно что погибла его сестра. Похоже, Родриксам отчаянно не везло с титулом верховного. И пусть при проведении того злополучного ритуала погибли многие легче от этого не становилось.

Когда во входную дверь постучали он как раз поднимался по крутой лестнице из подвала. Особых мыслей у Магнуса касательно случайного гостя не было - на самом деле это мог быть кто угодно. Возможно поэтому, открыв дверь, он вовсе не удивился увидев на пороге невысокую блондинку. С Фредерикой Дивер Магнус не виделся очень давно. Действительно давно, даже по меркам магов. От этого или по какой-то другой причине она показалась ему кем-то другим, отдаленно напоминая себя лишь на первый взгляд. Конечно, стоило только присмотреться, как все становилось на свои места и никакого сомнения быть не могло, что это она. Пусть даже взгляд как будто иной, более сосредоточенный, а может и тот же, что был раньше, просто слишком уж давно она не смотрела на него так.

- Мисс Дивер, какой приятный сюрприз, - своей торжественностью Магнус явно пародировал кого-то из своей родни, кто обычно имел честь приветствовать приглашенных или же незваных гостей. Сам он в такие моменты обычно находился где-нибудь наверху или проходил мимо, не особо интересуясь визитерами. Появившаяся было легкая улыбка быстро сошла на нет стоило напомнить себе о причине по которой женщина могла здесь оказаться. Заглянув ей за плечо, Магнус ожидал увидеть кого-то еще, но похоже остальных представителей семьи Дивер здесь не было. Только Фрида и никого больше. - Конечно. Заходи. - Он сказал это без прежнего ажиотажа в голосе, явно сложив одно с другим и предполагая для какой цели явилась ведьма. Отошел от двери, освобождая проход.
Особняк не сильно изменился с тех времен, когда Фрида бывала здесь куда чаще. Во многом, разумеется, благодаря магии, но и добротному строительству. Дома в те времена строили на века, не иначе. Как и подобало фамильному особняку тут было все, что нужно: широкая лестница, роскошная люстра и разноцветные витражи на дверях и окнах. А еще плесень по углам, гарцующие под кроватью пауки и стремные лица великих Родриксов на портретах.

- К сожалению, глубоко скорбящая часть семьи Родрикс сейчас занята. Миссис Родрикс пришлось остаться на какое-то время в Бостоне.  Алистер же озадачен будущим испытанием и вряд ли будет рад если я его отвлеку, - скрывать Магнусу было особо нечего, к тому же вряд ли он собирался что-то скрывать от Фредерики, чей вид был куда благожелательнее многих магов, которых он встречал. Да и выдавать себя за безутешного дядю, выдавливая всю гамму скорби он не хотел. Ему безусловно было грустно, но не до такой степени. Куда сильнее его интересовало появление Дивер на пороге и отчего-то упрямо казалось, возможно по тому самому выражению ее лица, что увидеть она ожидала именно самого Магнуса, а не кого-либо другого. В какой-то степени это даже грело душу, хоть и могло являться заблуждением. Приятным, что уж там. Она вернулась в город еще зимой и с тех пор он только и слышал от собственной матери, что она видела ее там, повстречала здесь, слышала про ее замужество и развод, и неплохо было бы Магнусу, памятуя о былых... Разумеется, неплохо, но едва ли это было кому-то нужно. - Но я конечно же передам, что ты заходила и что выражала свои глубочайшие соболезнования. Может выпьешь?
Отпускать женщину просто так он не намеревался, так что легонько подтолкнул ее за талию, коснувшись черной мягкой ткани (траурной по случаю или совпадение?) в сторону гостиной с представительными диванами, узорчатыми коврами и другой дребеденью, которой принято выражать свою состоятельность и древность.

Магнусу интересно было глядеть на Фриду, но в большей степени этот интерес казался даже ему сугубо научным, попросту любопытством. Ему всегда говорили, что любопытство тот еще порок, и в лучшем случае он отделается парой ран и легким испугом. В иных случаях его хваленое любопытство могло оставить пару глубоких шрамов, как на коже, так и на сердце.
Обстановка располагала к воспоминаниям, видимо, поэтому женщина будучи даже застывшей возле входной двери выглядела в какой-то степени смущенной, но держалась с завидным упрямством, показывая, что понимает зачем пришла и не собирается сбегать на полуслове. Это было еще одним пунктом, который так заинтересовал его. Много воды утекло с тех пор, как они виделись в последний раз. Магнус хорошо помнил, что тогда представлял из себя кого-то другого. В его голове должны были быть другие идеи и другие планы. Он должен был иначе думать, говорить и вести себя. Он был молод тогда и еще не знал о многих вещах, о которых пришлось узнать в последствии. Время как будто исказилось и повлияло на него. А в итоге повлияло и на золотоволосую девушку по имени Фредерика, которая была старше его на каких-то четыре года, но в то время четыре года разницы могли быть сродни бескрайней пропасти. Теперь все казалось гораздо проще.
«После стольких лет», ответила она, попросив называть себя Фридой и даже не раскусила, что это была всего навсего шутка.
После стольких лет. Зато самому Магнусу захотелось рассмеяться, чтобы хоть как-то отреагировать на это ее безобидное уточнение. Лучшим, конечно же, было оставить свои мысли при себе, что он и сделал.
К тому же женщина рвалась принести соболезнования, пусть делала это и без излишней драматичности. Магнус уже, к своему величайшему сожалению, успел выслушать пару слезливых речей от тех, кто был куда проворнее семейства Диверов, так что знал толк в том, что такое «переусердствовать с выражением скорби». В чем было не отказать ведьме, так в чувстве меры.
Или ей было просто лень? - тут уж его бровь удивленно взметнулась вверх, но благо в этот момент он находился к ней спиной.

- Конечно знаю, - он мягко улыбнулся, как будто они говорили здесь не о потере кого-то важного и близкого для семьи Родриксов, а о приятных воспоминаниях их совместной юности. Да и выпить она согласилась без всяких уговоров, что можно было расценивать как желание задержаться хотя бы немного. - Всем без исключения магам присуще соблюдение определенного этикета.
Под словом «этикет» он понимал нечто совсем иное, не то что было заведено у людей.
Интересно, вспоминала ли она сейчас о том, что проводила когда-то в стенах этого старинного особняка гораздо больше времени? И значило ли для нее это хоть что-то сейчас? Магнус и сам не мог ответить себе действительно ли его интересуют такие подробности мыслей Дивер или это всего лишь необходимость нащупать какие угодно скрытые мотивы. Все же Фрида была права - Маркус действительно был Верховным и так было заведено. И только потому, что Маркус был Верховным, следить за магами, которые старались выразить их семье свои переживания было гораздо занимательнее.

Она задала свой вопрос быстрее, чем он успел задать свой. О чем еще спрашивать, когда едва ли можешь похвастаться знанием друг друга с той доскональной точностью, которая присуща по-настоящему близким людям? Об обстановке в городе, о последних новостях ковена, о том, с какой стороны сегодня подул ветер.

- Красное полусухое. Готов поспорить, что это тот же вкус, который мы пили еще в те времена, - он подал ей бокал, нахмурившись собственным мыслям. Те времена - звучало излишне вычурно. Как будто он внезапно поменялся ролями со своим покойным отцом, который тоже любил вспоминать о тех временах из первой половины девятнадцатого века, а затем картинно вздыхать.
Пока Фрида восседала со всей присущей ей грацией на краю дивана, не забывая об осанке и как склонить голову так, чтобы казаться максимально доверительной, Магнус оперся о спинку соседнего кресла, вертя бокал в руках и разглядывая ее, возможно, чуть дольше положенного. Пауза, казалось, затянулась.

- Неплохо. Решил ступить на стезю преподавания и теперь обучаю юных студентов философии. Они говорят, что я не слишком продвинутый, потому что у меня нет инстаграма или хотя бы странички на facebooke. У тебя, к слову, есть инстаграм или ты тоже отстаешь от современной моды? - Он усмехнулся, не сводя с женщины пристального взгляда. Все это была пустая болтовня, пусть и довольно забавная, но все же пустая. - А как ты, Фрида? Чем занималась все эти годы, что тебя не было в этом злосчастном и небольшом городишке. Помнишь, мы мечтали выбраться отсюда? Помнишь, как рассказывала мне как хочешь уехать, но тебе было страшно?

На самом деле он не мог сказать с полной уверенностью, что Фрида действительно сообщала ему о том, что хочет уехать. Да и не мог заявлять, что у них в принципе были какие-то совместные планы. Молодым людям, а в особенности магам свойственно мечтать и на что-то надеяться. Реальность все расставляла по местам.

И я отлично знаю что тебе это удалось.
Конечно, кому как не ему знать о том, что однажды Фредерика Дивер исчезла не сказав ему ни единого слова на прощание. Хотя сам Магнус знал, кажется, тогда и понимал, что так оно однажды и случится. Все же о чем-то они говорили в те времена и раз он не мог с точностью уже воскресить в своей памяти все те, незамутненные еще тогда чувства, он мог хотя бы напомнить себе об их разговорах, хотя бы о главных темах. Он всегда слушал Фриду внимательно и по тому, что она говорила он уже понимал, что рано или поздно она испарится и ее мать сообщит ему, что ее дочь уехала. Просто и лаконично. И будет смотреть на него с сочувствием. Как там было на самом дела Магнус и правда уже не помнил. Может у миссис Дивер действительно был скорбный вид, а может ему вообще сказала уже его мать, которую оповестила мать Фриды и дело было решенным. Фрида исчезла и забрала с собой изрядный кусок его жизни, когда они для всех казались парой и когда его приглашали куда-нибудь то обязательно упоминали, что и Фрида пусть придет. Как будто отдельного приглашения ей не полагалось или же он сам должен был ей его преподнести. Фрида приходила к ним в гости и мать расспрашивала его потом о том, насколько его намерения серьезны, а Магнус, которому на тот момент было чуть больше двадцати даже что-то отвечал ей. Что-то наполненное сакральным смыслом, необычайно важное, что в нынешнее время больше не имело никакого смысла. А сейчас тем более, потому что у неё была дочь, муж, уже бывший и все в ее жизни сложилось так, как сложилось. Как и в его. Сейчас Фрида находилась в этом доме с такой величайшей осторожностью, как будто любой лишний шаг или вдох напомнили ей о чем-то, о чем она вспоминать не хотела.

- Легко отпускать своих детей, имея с ними связь. Это раньше просили являться хотя бы раз в пару месяц, чтобы семья могла оценить твое душевное и физическое состояние, - посмеялся он, предпочитая не углубляться в подробности собственных визитов, чтобы не сбить Фриду с мысли.

Она рассказывала и за короткими строчками скрывались чужие жизни, а еще моменты, наполненные страхом, ужасом, любовью и тем широким спектром чувств, который преследует тех, кто рискнул связать себя с человеческой историей. Нет, на самом деле он не помнил о курсах медсестер. Он вообще удивительно мало знал о ней с тех пор, лишь по рассказам матери, которая в то время считала Эву Дивер едва ли не бывшей родственницей по вполне известным причинам.
На лице Магнуса не отразилось недовольство, он не поморщился, слушая об ее участии в войне, хоть сам и не видел в ней особого смысла. Люди страдали, люди угнетали, люди убивали. Это все, что он мог сказать о каждой из войн и о всех войнах вместе взятых. Он не знал, что мог бы сделать для всех тех людей, а не зная, предпочитал ничего не делать вовсе. Далеко не все маги придерживались подобной позиции - кто-то неизменно считал, что должен проявить сочувствие, а значит заявить о своем участии.

- Никогда не понимал магов, которые готовы рисковать своей жизнью там, где на них может обрушиться вся  разрушительная мощь человеческого потенциала, - честно признался он, скривив губы в ухмылке. Не высокомерной, как тот, кто способен жить дольше людей, делать то, что они никогда не смогут сделать. Скорее горькой. Конечно, он давно уже переступил порог, когда человеческая природа и желание разрушить все на своем пути перестала его удивлять, но все же... Все же это неизменно было тем фактором, по которому маги предпочитали держаться вместе и никому не рассказывать о своем существовании.
В ее печали по дому было нечто сентиментальное, даже лирическое, но в то же время было ясно, что если бы ей действительно захотелось вернуться раньше, она бы это сделала. Так же целеустремленно, как делала все в своей жизни. Оставалось лишь улыбнуться с тоской на ее замечание о доме и добавить ей очко к неискренности. Хотя... что если он ошибался со своим мнением на ее счет?

- О, из меня так себе философ. Мне больше нравится самому слушать студентов, когда они говорят о своих мыслях. Это полезно, чтобы не потеряться во времени и понять, что движет теми, кто родился и живет сейчас. Признаться, я думал раньше, что это легко - понимать кого-то, кто моложе тебя больше чем на полвека. Теперь я так не думаю.
Короткое воспоминания Фриды об их сборище заставляет действительно как следует задуматься. Он помнил разные вещи из тех времен - как провел свой первый неудавшийся ритуал, как впервые поцеловался с Фридой, как всерьез собирался заниматься юриспруденцией, а потом понял, что уже не хочет... как потрогал ее грудь через ткань платья.
- Скорее всего это был один из Блайтов. Очень на них похоже, - наконец ответил он, все-таки обходя спинку кресла и присаживаясь в него. Не хватало только треска поленьев разожженного камина в довершение обстановки, полной воспоминаний и ностальгических разговоров.
Наверное поэтому было так чуждо слышать напоминание о похоронах и новых заботах. Помолчав, Магнус залпом осушил свой бокал, рассматривая темный камин и не зажженные поленья. Поднялся и энергично зашагал как будто бы за вторым бокалом, но вместо этого опустился рядом с женщиной на диван, вполоборота, так, чтобы можно было видеть ее и то, как она смакует глоток за глотком, не спеша допить вино даже до середины.
От тонкой белоснежной шеи веяло запахом нежных духов, а в свете высокой хрустальной люстры ее волосы казались удивительно золотистыми.

- Хороший вопрос, но я понятия не имею, что будет дальше. Пока мы готовим испытание, раз Маркус не успел позаботиться о нем. Потом, как я думаю, выберут нового Верховного из числа уважаемых претендентов древних родов. Возможно, он отменит все, что делали Маркус и Уайтферн, чтобы порадовать ярых противников этих изменений, - подперев рукой висок, заметил Магнус. Предполагать можно было до скончания века. - Твой брат случайно не хочет стать Верховным?
Вопрос возник из глубины, хотя упоминать Хэла Дивера в их разговоре было заведомо проигрышным решением, поэтому он поспешил улыбнуться, обращая свои слова в шутку:
- Всего лишь обычный интерес на скольких претендентов стоит рассчитывать. Ты все еще занимаешься гаданием? Как раньше... на рунах. Они у тебя всегда под рукой были когда-то. Фрида с маленьким бархатным мешочком, - как будто подначивая ее. - Погадаешь мне?

Магнусу кажется, что удивление, с которым Фрида встречает просьбу о гадании вполне искренне. Ему видится, как на ее лице проскальзывает легкая тень сомнения, а в глазах отражается вся глубина мысли, которую она только может себе позволить. В этом и была вся Фрида. Он смотрел на нее настоящую и вспоминал о ней прошлой. Еще совсем юной, лишенной этого взгляда, полного подчеркнутой вежливости и предусмотрительности. Она лукавила и тогда, но делала это иначе. Конечно, Магнус не был дураком. Он был влюблен в нее, она ему нравилась, но не настолько чтобы терять от сумасшедшего желания голову и караулить ее у дома каждый раз, как она отказывала ему во встрече, ссылаясь на любую мало-мальски значимую причину. Конечно, он недоумевал первое время, ощущая эту разительную перемену - вот они с Фридой торчат в компании других магов, строя из себя влюбленную пару, а вот она не отвечает ему взаимностью и даже не желает показаться на глаза. Ей кажется забавным, если они поцелуются так, чтобы их кто-то обязательно застукал, но никогда ничего не обещает после этого.
Что не так с загадочной и белокурой девушкой Фредерикой Дивер? Магнус думал недолго, просто однажды увидел ее в компании брата и все его предположения отпали разом. Все было в рамках приличия, обычное праздничное сборище магов на котором они оказались все вместе. Фрида была с Хэлом. Была во всех возможных смыслах. Они то и дело переглядывались и думали, что никто не видит этих долгих касаний руками, как будто случайно и так игриво - тому, кто посмотрит может и показаться. Магнус знал, что ему не показалось. На своего брата Фрида смотрела совершенно иначе. Не обращая внимания ни на кого вокруг, даже не ставя перед собой такой цели. За ее кокетством скрывалась фривольность и в эти моменты он не узнавал ее.
Дальше ему понадобилось время чтобы сложить одно с другим. Не сразу, но итоговое предположение казалось ему более менее верным. Что-то вроде прикрытия. Не отдушины, а повод показать окружающим и своей семье в частности, что им могло показаться. Потому что у нее есть Родрикс и у его семьи есть собственный остров в Венеции. Чем не повод?
Страдал ли он? Этого Магнус уже не мог знать доподлинно. Возможно. А возможно и нет, раз негласно и легко согласился поддержать ее и продолжать притворятся кем-то для уже менее загадочной, но все такой же белокурой Фредерики Дивер. Вряд ли ему казалось это забавным и уж точно он не собирался выставлять себя каким-то там глупцом, но что-то же ведь его толкнуло на этот смелый шаг?
Прошло много лет, но теплее ее взгляд с тех пор не стал. Она все еще оставалась собой, пытающейся уверить всех окружающих в том, что ей хочется и, кажется, уверовать в это самой.

Он даже не назвал цели, а Фрида уже во всех подробностях расписывает то, насколько сомнительным выглядит его предложение.
Он даже не сообщил о деталях, а Фрида уже со смаком объясняет почему ему стоит отказаться.
Он вообще молчит, следя за ее ходом мыслей, которые очень быстро сворачивают по совершенно понятному ему направлению. Раз и Фрида без чужой помощи рассказывает едва ли не цель своего визита сюда. Только здесь и сейчас без применения магии и уговоров.
И как же она сильно удивлена, внезапно спрашивая его о желании принять участие в этом ужасном турнире. Так удивлена, что жаждет услышать от него ответ, с выражением округляя алые пухлые губы, как будто желая придать своим словам отсутствующих внутри нее эмоций.
Мгновение они смотрят друг на друга и Фрида явно ждет ответов на поставленные вопросы. Магнус думает, что это хорошая идея, но куда больше ему хочется податься и вперед, приблизить свое лицо к ее и накрыть ее губы своими. Из уважения к воспоминаниям и прошлому. Он так и делает, на миг чувствуя ее мягкость, тепло и терпкость вина. Отстраняется быстрее, чем она его оттолкнет или воскликнет возмущенно, что у него нет никакого права.
- Сложно было удержаться, - с простой улыбкой пожимает плечами, вставая с места, чтобы в тот же момент обернуться и увидеть вошедшего в гостиную Алистера. Не исключено, что все это время он старательно выжидал нужного момента, чтобы появиться сейчас.
- Мисс Дивер, - его кузен галантен на поклоны и аристократическую вежливость, но сейчас сменяет ее сдержанностью и заметной одному Магнусу раздражительностью. - Принимаю ваши глубочайшие сожаления и всей вашей семьи, но у нас сейчас категорически мало времени.
Он больше ничего не пытается объяснять Фриде, а просто разворачивается и уходит назад, в подвал.
- Что ж... было приятно повидаться, - спокойно говорит Магнус, мягко, но все же предлагая закончить их обмен любезностями. - Обещай, что погадаешь мне как-нибудь потом?
При желании это можно было расценивать как шутку. Он услышал все, что хотел знать.