Элаю шестьдесят пять, казалось бы, солидный возраст для мужчины, который навесил на себя ярлыки главы одного из древнейших магических семей города и интернет-знаменитости, прославившейся своей любовью к общению с призраками, однако на деле он болван каких ещё надо поискать. Мегги, коварная сука, чтоб тебе в аду горелось хорошо и тепло, не предупредила, что помимо важного титула, семейной реликвии броши, которая сверкает на лацкане его пиджака, и права голоса во внутреннем круге ковена к нему перейдёт ещё и ряд обязанностей.

Танцы? Громкие оргии? Вечеринки до упаду, о которых потом судачит весь магический свет? Нихрена подобного. Жизнь как будто вручила ему лимоны, но не оставила времени сделать из них лимонад: каждую минуту в голове наследника дома Фонтейн кружилась дюжина дел, которые требовали ежесекундного исполнения, и хоть какое-то удовольствие от своего статуса представителя рода он перестал получать. Одна отрада – видеть полные зависти и неприязни глаза сестры, которая желает ему поскорее словить серебряную пулю и передать привет дьяволу, но лелейной улыбкой не выдает своих намерении.

Очередной ужин, кажется четвёртый или пятый за последние пару месяцев, вызывает у молодого мужчины тяжёлый вздох и обречённое: «Кто на этот раз?». Консервативные ведьмы и колдуны, большинство из которых уже не первый век топчут землю своими ногами, были до ужаса старомодными и не познали все прелести двадцать первого столетия, общения в социальных сетях и меседжерах. Почему бы не запилить чатик ковена на фейсбуке, в самом деле? Но увы, старые перечницы и уже пахнущие землёй дедки предпочитали обсуждать все самые важные вопросы с глазу на глаз.

«Значит, семья Мур…»

Огненный цвет волос, присущий каждому магу в семье, и расцелованное солнцем лицо с веснушками – две отличительные черты, визитная карточка, если позволите, первая ассоциация, когда звучит эта фамилия. И больше ничего, кроме крепкого рукопожатия главы семьи и сухой ладони миссис Мур, к которой Элайджа элегантно прижался губами, склонившись в поклоне, когда их впервые представили друг другу.

Заставленный до треска от тяжести стол, столовое серебро, расшитые золотой нитью скатерти – всё это у Элая вызывает только скучающий зевок. Мужчина прижимается плечом к дверному косяку, наблюдая за мельтешащими слугами, ловит взгляд сестры, насмешливый, ведь ей не обязательно целый вечер учтиво сидеть во главе стола и можно притвориться больной или уставшей.

Бесит.

Но встречает гостей маг как и заведено с дежурной улыбкой и вежливым: - Добро пожаловать, - приглашая пройти в гостиную. Матовый свет от свечей под потолком – та ещё устаревшая безвкусица, из-за которой большинство присутствующих кажется ещё старше чем они есть, каждая морщинка на лице омрачняется тенью бегающего огонька, повезло только малышке Лете. До неё ещё не добралась костлявая рука старухи с косой, забирающая красоту, пусть и медленнее в сравнении с простым смертным.

- Спасибо за ваш визит, - когда утихает стук стекла и каждый осушает свой бокал, первым нарушает молчание Элай, тут же обращаясь к гостям: - Так какова конкретная причина вашего визита?

От прозвучавшего ответа, к которому растянутым монологом очень долго вела миссис Мур, по телу бегут мурашки. Некромант слишком поздно понимает, что его обвели вокруг пальца как сосунка, Маргарет давится смехом в кулак, а девчонка, с которой он встречается глазами, вскакивает из-за стола. Их обоих хорошенько опрокинули, поимели и свели, как будто они до сих пор живут в дремучем средневековье и брак строится исключительно по расчёту. Ало, господа, на дворе не шестнадцатый век и мы не в сериале «Игра престолов» от Нетфликс.

- Простите, - Элай не слышит, что его голос звучит грубее обычного, не замечает, что губы стянуты в тонкую полоску. Он злится, потому что оказался в дураках и единственный даже не подозревал, к чему это всё. Встаёт он с места громко, царапая металлическими ножками стула пол, и как-то механически, практически не сгибая ног размашистым шагом выходит на коридор, думая, чего же хочет сейчас – догнать девушку или вернуться в свой кабине и запереться там. Лишь бы раньше времени не начали судачить и распускать слухи, что сладкая парочка уже спелась, лучше увольте сразу.

Свет из приоткрытой двери сразу бросается в глаза, и, немного подумав, Элайджа всё же делает полный вздох грудью, осторожно стучит костяшками пальцев по дереву и заходит почти бесшумно, только тихий стук лакированных туфель отлетает от потолка, даже дышать старается тише.

- Оно того не стоит, - как-то совершенно равнодушно говорит Фонтейн, видимо отчасти уже свыкнувшись с тем пиздецом и интересными задачками, которые ему регулярно подкидывает заботливая матушка и чересчур язвительная сестра. Подойдя ближе, он снял пиджак и накинул на плечи девушки, в библиотеке заметно прохладнее чем в остальной части дома, а мурашки на её руках заметны сразу, присел напротив на корточки, попытавшись заглянуть в глаза, - Всё это херня, слышишь? Никто не посмеет за тебя решать как жить, и не обязательно бастовать, чтобы это доказать всем.

Улыбка хоть и вышла немного вымученной, но была совершенно искренней. Маг легко накрыл её ладонь, опустившуюся на колено, своей.
 

Ради поддержания семейного имени и статуса его мать и сестра были готовы подложить под него малолетку, едва старше его дочери, о которой он ничего не слышал уже очень давно. Звучит аморально, и другой на его месте уже делал бы ноги, стараясь держаться как можно дальше от чокнутых родственников, но Элая повязали крепко негласные обязательства перед ними и привычка. К подобным финтам со стороны женской половины их скромной по меркам магического мира семьи он привык. Каждый второй глава дома мог похвастаться плодовитым потомством, выводком приспешников и наследников, которые устраивали целые кровавые бойни за право нести волю отца, они же с Мегги доставляли головную боль за десятерых. И так уж повелось, что её считают талантливой и умной, а его красивым. Значит нужно пользоваться дарованной свыше привлекательностью, миссис Фонтейн не упустит даже мизерного шанса.

Любой бы после такого почувствовал себя использованной тряпкой, которую протянули по полу и выбросят, когда она протрётся до дыр, однако некромант видел во всём возможности. Даже в такой нелепице, как мнимый и пока что ещё фантомный брак с Летой.

Ей страшно. В отличие от него девчонка вряд ли видела что-то дальше порога родительского дома и кучки заносчивых братьев, не упускающих возможности петушиться и проявить себя на радость родителям. Значит, ему придётся звучать голосом рассудка для них двоих, быть здравомыслящим звеном спокойствия в бездумной цепи кретинов, возомнивших, что они имеют право решать всё за всех.

Ещё не поздно установить в игре свои правила, главное не поддаться эмоциями и быть хитрее.

Маг усмехается в ответ на колкую шпильку в свой адрес и выпрямляется в полный рост, расстёгивает манжеты рукавов и поочерёдно закатывает каждый до локтя, больше не чувствуя скованности пиджаком. Его предплечья – настоящая карта, хроника исследований предела собственных возможностей, к границе которых он даже не приблизился. Скрытое могущество проявляло себя всё больше, и многие порезы были ещё свежими, едва покрывшимися тонкой коркой, другие же оставались его спутниками не первый десяток лет и давным-давно побелели, выделяясь на и без того бледной коже, удачно контрастирующей с преимущественно мрачным выбором одежды.

- Только не говори, что ты одна из моих фанаток и веришь во всю ту чушь, что я выкладываю на свой канал на ютуб.

Шаг от формального «вы» до «ты» происходит неосознанно. За столом, обращаясь друг к другу с жеманными улыбками это было необходимостью, теперь же они просто две жертвы чужого самодурства, прячущиеся от пристальных взглядов, только и всего. Между ними больше общего, чем когда бы то ни было.

Следом за сдерживающими наручниками-рукавами он ослабляет верхние пуговицы под самым горлом (вынудить его надеть галстук так никому и не удалось), неосознанно громко выдыхает, чувствуя это облегчение, словно с него сняли нподъёмные кандалы, и подставляет девчонке локоть, предлагая ухватиться за него.

- В моём кабинете есть ещё бутылка вина и может быть что-то ещё, что тебя заинтересует. Коллекция черепов сойдёт? - пожимает плечами, не зная, чем ещё мог бы занять Лету. Его голова напрочь забита делами ковена и семьи, и Элай смутно представляет что могло бы быть привлечь юную магичку. Как правило, таким было достаточно самого факта знакомства с ним, восторженные вздохи тут же звучали мёдом для его ушей, но Мур если и благоговела перед его персоной, то не показывала этого. Только кривила усыпанный веснушками нос и прятала такие же отмеченные пятнышками плечи под плотной тканью пиджака.

Это не флирт и уж точно не спешное желание затащить её в койку. Девчонка вызывает скорее отцовские чувства, а общая неприятность в лице перспективы связать свою жизнь навеки, сплочает. Смогут ли они сыграть свою партию и сблефовать, сорвать джек-пот? Покажет время.

Тёмная магия – сильная, и в то же время пугающе опасная. Есть границы, переступать которые нельзя, но большинство в поисках могущества не успевают вовремя остановиться, увлекаются и заходят настолько далеко, что пути обратно уже нет. Тьма всегда ждёт большой благодарности за свою помощь, достойную щедрую жертву, преподнесённую в подарок. Она обволакивает, медленно утаскивает на дно, цепляется за руки и ноги в надежде потопить как можно быстрее, чтобы вскоре ухватиться за следующую жертву.

Каждый, кто хотя бы раз прикоснулся к такой силе, - жертва. Это самое подходящее слово. Увы, ни одна мышь не понимает, что она угодила в клетку, пока хитрый механизм ловушки не защемит её лысый хвост. И Элай не исключение. Сам он считает себя лучше, умнее, хитрее, более изворотливым и подготовленным ко всему, но обманывается каждый раз. Его руки могут рассказать целую историю, а шрамы подскажут какой платой ему обошлось могущество.

Что он пытается сказать? Что его стоит опасаться?

Определённо.

Элайджа может улыбаться, казаться вежливым, предлагать руку и паясничать всем на утеху, развлекая не только самого себя, но и окружающих, но факт остаётся фактом – он не тот человек, с которым сопливой малолетке стоит вести дружбу, не человек, которого будет почётно назвать своим супругом и уж точно не маг, на которого будет здорово ровняться. Как будто сразу пытается огородить девчонку от неприятностей, которые неизменно догонят её, если она осмелится быть рядом, сразу отметает даже мизерную возможность, призрачный шанс, что у этой истории может быть продолжение. Одинокая страница в книге жизни каждого, которая начнётся в особняке Фонтейнов сегодня вечером и тут же закончится.

Некромант трепетно любит каждый череп из своей коллекции, эти сияющие белизной кости реликвии, которые напоминают о всех его неудачах, попытках сыграть в кости с судьбой. И всякий раз он выходил проигравшим, так и не сумев спасти своего подопечного, не отвоевав его у смерти. Игра с колдовством, в котором он надеялся однажды дойти до того, что сможет воскрешать мёртвых, но пока что его полки украшали только крошечные черепушки крыс, несколько увесистых голов коз и раскидистые оленьи рога.

- Выдумаешь ещё, - цокает языком и прижимается бедром к столу, пряча ладони в карманы, наблюдает за поднимающейся к потолку от ярко горящего в полумраке кончика сигареты сизой струйкой дыма. Неосознанно делает глубокий вдох, делая затяжку носом.

Охринительно.

Пагубная привычка, от которой он никогда не сможет отказаться, ещё одна причина почему Элайджа никогда не станет примерным отцом, примером для подражания своему первенцу или хотя бы надёжным главой семьи – для него всегда на первом месте он сам, эгоистичный и самовлюблённый, любящий тешить собственное эго и улыбаться в лучах призрачной славы, такой нестабильной и хрупкой. Сегодня он на пике, а завтра упадёт вниз со своего сверкающего пьедестала и больно ударится, это неизбежный круговорот жизни, но пока есть шанс он наслаждается врученной ему привилегией.

Он приложит все силы, чтобы собственное могущество оставалось с ним как можно дольше, а Лета хоть и выглядит наивной и неопытной чертовски сильна. Эта мысль не даёт покоя, чешет сознание, будто выход из его плачевной ситуации где-то совсем близко и в его руках оказался ключ, достаточно понять как правильно им воспользоваться.

- У нас получился бы отличный союз, - скрестив руки на груди, заходит издалека, смотря на девушку исподлобья, как будто говорит и не с ней вовсе, а просто рассуждает вслух, подкидывает дров в огонь беседы, - Нам двоим есть что доказать своим скверным родственникам. Если заключим соглашение, которое устроит нас обоих, то можем оставить их в дураках и обыграть всё так, как будет выгодно нам, - и чтобы не казаться голословным, мужчина отходит к книжному шкафу, ведёт пальцем по старым корешкам книг с теснёнными на них буквами, ища нужный ему талмуд.   

Лёд и пламя.

Элай рассудительный и видит цель, в которой идёт, может быть немного смазано, но достаточно отчётливо для своих лет понимает ради чего живёт и на какой пьедестал карабкается, кого надо убрать с пути и по чьим головам пройтись, чтобы по праву и с гордостью носить звание первого.

Фонтейн не лелеет мечты о правящей должности во внутреннем круге, оценивает здраво собственные силы и шансы на это, прекрасно осознаёт, что быть во главе стола – не его удел. Называться главным означает уметь делиться со всеми, а колдун предпочитал все честно заработанные лавры оставлять себе и купаться в лучах славы. «Магия должна быть доступна и популяризирована, хватит прятаться по своим норкам, мы же не в грёбаном средневековье, где нас сожгут на костре за скромный фокус на публике,» - единственная мысль, с которой он приходил на собрания раз за разом, но отдавая себе отчёт в том, сколько различных концовок может быть в одной истории, если люди и что-то, что выходит за привычные границы их скудного мировоззрения, начнут жить бок о бок. Не торопит события и позволяет всему идти своим чередом.

В его холодных голубых глазах не свойственная людям его возраста мудрость граничит с ребячеством и озорством, с которым Элайджа привык идти по жизни. Бери всё. Цени каждую минуту. Проживай любой день так, будто он последний.

Лета – огонь, который сожжёт тебя с потрохами, останутся только белоснежные, вылизанные языками пламени кости. Рядом с ней тепло и сама она как яркая искра со своими безумными веснушками и яркими волосами, явно получающими много лестных комплиментов и язвительных шуток каждый день. Со временем девушка поймёт, что внешность – её главный козырь и отличительная черта, штрих, который делает её той ещё ведьмой, но пока что она как неугасаемый источник сил, который сам не понимает в каком направлении ему следует течь, ищет проталую дорожку, уже оставленную кем-то другим до неё.

Маг не против помочь ей в этом, но только если она сама этого захочет.

Или если они придут к компромиссу, в котором каждый будет в выигрыше.

Желание покурить берёт вверх, от него жжёт кончики пальцев. Элай подходит ближе и берёт со стола пачку сигарет, сохраняя ту видимую дистанцию между ними, что не обязывает ни к чему, но делает разговор почти интимным, опускается до шёпота, который в тишине комнаты, так очевидно контрастирующей с пышным застольем, утроенным Фонтейнами, практически звенит в ушах.

- Отличный для меня, - немного подумав, выдыхает белое облако дыма и отвечает, чувствует нёбом сигаретную горечь и пытается стереть её, проведя языком по губам, - Мне нужны твои силы, - махает рукой в воздухе, обводя невесомым жестом девушку с ног до головы, улыбается не только уголками рта, но и глазами, чуть качнулся вперёд, перекатившись с пятки на носок и обратно, из-за чего новые лакированные туфли звучно скрипнули, - ну а тебе… Свобода? Независимость от родителей? Статус первой девчонки в колледже, перед которой тупорылые красавчики качки будут падать штабелями? Ты мне ответь.

Пожимает плечами, стряхивает в стеклянную пепельницу сигарету и вопросительно смотрит в глаза.

- Брачная клятва – это огромный источник сил, который я хочу, - ударяет каблуками по полу и отходит ненадолго к стеллажу, сжимая сигарету губами, проводит пальцем по рельефным корешкам и вытаскивает заранее присмотренный талмуд, раскрывает его перед Летой сразу на нужной странице, положив на стол. Палец бежит по строке, где расписан детально весь ритуал и его как положительные, так и пагубные последствия, - я же, в свою очередь, не докучаю тебе и даю жить своей жизнью, не встреваю, - но, немного подумав, сокращает эту зависшую дистанцию между ними и кладет руку ей на бедро, ведёт вверх, задирая выше подол тонкого платья, смотря глаза в глаза, - только если ты этого не захочешь.

Столько претенциозности и красивых слов. И всё ради того, чтобы откусить лакомый кусочек от ещё нетронутой сладости, быть первым, кто увидел возможность там, где другой бы рассмотрел только крах собственной жизни. Именно так большинство и воспринимали брак, особенно завязанный на хитром расчёте и чистоте крови.