Полное имя
Герберт Брауэр

Вид
Чистокровный маг

Возраст, дата и место рождения:
247 лет
23.08.1771
Берлин, Королевство Пруссия

Род деятельности
Чародей-изыскатель в отставке, нарушитель спокойствия, балагур, главный редактор газеты «Хроники Аркхема»,

Происхождение
Родственные связи: все важные ему родственники скончались, жены не имеет, с детьми не знаком.

Что, простите? Кем родители что делали? Работали? В моей семье? Полноте, вы о чём вообще. Сами посудите: древний род, с дюжину поместий по всей Священной Римской Империи, личный душеприказчик с четырёх лет, собственный замок со рвом и темницей, слуг на квадратный метр больше, чем в каком-нибудь Хилтоне. Mein Gott, на нашем гербе щитодержателем был императорский орёл! Вы представляете, у скольких людей в ту пору в принципе было возможно подобное? Нет, если бы у моих родителей спросили, кем они работают, они бы потребовали немедленно объяснить, по какому праву их оскорбляют столь наглым образом.
Моя семья была не из тех, которые работают, она из тех на которых работают. Брауэры были самым соком германской знати, и если присмотреться к во-о-он тому портрету над камином, где запечатлено наше семейство, то можно увидеть, как художник волосками с кисти выложил на лбу моей матушки слово «Hochmut». Я сам узнал о нём только от реставратора, а уж родители с высоты своего самомнения и самой картины небось толком не разглядели.
О, я уверен, вы сейчас крутите в голове «Ге-е-ерберт, ты описал всю знать всех времён и наро-о-о-одов, чем они отличаются от про-о-о-очих подобных». А я вам отвечу. Брауэры были не только древним аристократическим родом, но и родом магическим. Когда папенька, котёл ему попрохладнее, заставлял меня учить родословную, я смог дойти только до Альберта Великого, а дальше началась истинная вакханалия. Что, думали раз маги живут по триста лет, значит и предков отследить несложно? Полное отсутствие контроля за рождаемостью и недоступность простейших контрацептивов заставляли людей в те времена плодиться на зависть кроликам, а дети их умирали очень неохотно, потому при одной мысли о количестве двоюродных и троюродных братьев и сестёр меня просто... Бр-р-р-р.
Да, верно. Вернёмся к теме. Брауэры были очень древним магическим родом, и как положено гордым членам знати, они пользовались преимуществами, избегая трудозатрат. В них была сильна кровь, но сами они в магии были полнейшие профаны. Ich schwöre bei Gott, даже восьмилетний малыш Тимми, которого учил один мой старый друг, мог уделать моего отца при необходимости. И, как положено бесталанным бездарям, они при каждом подходящем случае подчёркивали, что происходят из древнего рода колдунов и чародеев, что задирало их самомнение до воистину космических высот. Своих детей они воспитывали соответствующе, к примеру, мой старший брат Йозеф, научившись создавать огонь в ладони, выглядел гордым как сам Прометей, не иначе. Другие были ему под стать. Это был целый дом, заполненный кичливыми гиенами. Так что, как сами понимаете, компания для взросления вышла не самая удачная.

Что касается моего собственного детства, то тут надо отдать должное моим родителям, они души во мне не чаяли, и не доверяя гувернанткам и прочим ответственным профессионалам делали всё что было в их силах, чтобы я был достойным носителем фамилии: меня учили танцам, этикету, езде верхом, фехтованию, стрельбе, и прочим богемным прелестям, при этом запрещая более интересные и полезные вещи: надувать лягушек, кидаться камнями в стёкла, жечь муравейники, подкидывать жуков в кровати сёстрам, тыкать в братьев спицами в ночи, бегать на псарню, драться с мальчишками из черни... Хотя нет, с последним они были правы, глупая и крайне болезненная была затея. Некоторые из этих вещей мне запрещали многократно, парочку в письменном виде, и из-за их нарушения я таки лишился некоторой доли наследства.
Добротную долю недовольства им доставили также мои занятия магией, и всему тому, что этому сопутствовало. Не буду врать о просьбах найти мне учителя, или ещё нечто подобное. Я не грезил какими-то крупными деяниями, героическими подвигами или великими открытиями, ничего подобного. В ту пору магией я занимался из сугубо практических соображений. Огонь в ладошке - это было очень забавно, но Йозеф орал будто свинья, когда этот огонёк вдруг охватил его сюртук. Я же сидел в кустах неподалёку стараясь удержать в себе восторг от проделанного. Он, кстати, по сей день носит только одежду с коротким рукавом. Агнет криком разбудила всех обитателей замка, хотя увидела лишь как невидимая рука выводит вишнёвым джемом её имя на всю стену.
Думаете это было просто? Вот так взял, родился в роду с переполненной магией кровью в жилах, и всё, по щелчку пальцев горы сносишь? Нет, meine Liebe, это было плодом стараний, трудов, и, в случае с Агнет, дикого желания наказать младшую сестрёнку, которая перекладывала на меня ответственность за половину своих выходок. Мне нравилась магия, и процесс её изучения стал гораздо менее унылым, когда я узнал, какие вещи на самом деле можно творить с её помощью. Родительская библиотека была мне большим подспорьем, и хоть сейчас я понимаю, сколько бесполезных бумагомарак там хранилось, но в ту пору они были своего рода полезны. К семнадцати годам я знал о магии достаточно, чтобы понимать, насколько превосхожу в ней родственников. И пусть тут было больше их никчёмности, чем моей заслуги, но факта это не меняет. А хоть знатным людям и очень не нравится, когда у них под боком торчит напоминание о собственной невсесильности, они не держались бы на своём месте, не будучи практичными и приспосабливаемыми. Я постоянно, и порой умышленно, напоминал им о том, что их собственная способность к колдовству стремилась к нулю, но они решили обернуть это в свою пользу, отправив меня заниматься магией уже профессионально. Не лишено смысла, должен признать, ведь тогда они могли бы говорить «Не владеем магией? Да поглядите на что способен наш младший!» Одним движением избавляли дом от смутьяна, и этим же получали демонстрацию силы семейства. На редкость практичные люди.

Тряхнув связями отец отправил меня к Дитмару Кнайпфу, который был не только талантливейшим магом, но и достаточно умным человеком, и я до определённой поры искренне не понимал, за каким чёртом он согласился меня принять. Не стану врать, Дитмар был тяжелейшим для общения человеком. Серьёзный. Суровый. Трудолюбивый. Педантичный. Истинный немец, одним словом.  Я ни разу не видел на его лице улыбку, и уверен, это было-бы душераздирающее зрелище, сродни раскалываемым горным хребтам. А вот его недовольство принимало самые разные формы. Я видел его раздражение, когда у меня не давался какой-то заумный текст, негодование, когда он узнавал о «недостойном применении благороднейшего магического искусства», чистый гнев, когда я слишком творчески подходил к «устоявшимся за века формам и нормам применения магии», и поистине неподдельную ярость, когда он заставал меня за ощупыванием его служанки Якобины. Признаться, я с трудом вспоминаю его простой голос, а вот его крики при первой же мысли являются кристально чёткими. Будто бы он даже сейчас стоит напротив и требует признания, что это именно я напоил армейских коней шнапсом, а потом подал на стены сигнал о приближении королевской кареты, заставляя встречающую делегацию выдвигаться в пустое поле на шатающихся и виляющих конях. Кстати, я этого не делал. Совершенно точно. Честно. Ой, да ладно, что за взгляд? Как вы вообще можете мне не верить?
Но, несмотря на все его крики и ругань, он так и не выгнал меня взашей. Позволю себе побыть нескромным, но я бы тоже себя не выгнал - слишком уж хорошо мне давалась магия. Даже больше скажу, именно моя тяга к самовольности вынудила меня штудировать уже нормальные книги заметно тщательнее, чем они предполагали, потому что я не только учил формулы, принципы и прочие составляющие магии, я искал способы достичь нужных мне результатов, а их в готовом виде никто предоставить не удосужился. Я, кстати, эту ситуацию немного исправил, и будь в сверхъестественном мире аналог пулитцеровской - гарантирую, как минимум за одну только «Вино из воды, лягушка из принца, и другие безопасные трансформации материи» я бы её получил.
Так вот, никаких подходящих под мои нужды пособий не находилось, и мне пришлось изобретать собственные методы, а для этого приходилось штудировать горы трудов на прорве языков. Мне пришлось спешно учиться контролировать огонь и воздух в один момент, просто чтобы по время крупного празднества фейерверки на небе сложились в рисунок некой части человеческого тела. Дитмар шутку не оценил, я, если честно, тоже был расстроен: так и не смог придать рисунку движение. А живые музыкальные инструменты? Mein Gott, да по созданию огненных шаров и по сей день пишутся целые трактаты, но ни одному магу будто прежде не пришла в голову мысль банально заставить собаку ходить на задних лапах и говорить человеческим голосом. Если вы этого ещё почему-то не поняли, то большинство магов это поистине олицетворение скуки.
Но каким бы талантливым ни был ваш покорный слуга, каким бы опытным и способным хмуростью взгляда расколоть зеркало ни был Дитмар, мы тоже совершали ошибки. Одной из таких ошибок стала Лакунис - мразотная, и до безобразия проблемная сущность которую мы... нет, в этом случае действительно мы, потому что инициатором ритуала был не я... которую мы случайно выпустили из астрала. Понять, что в теле Дитмара больше не он, а кто-то иной было совершенно нетрудно: он спросил как я себя чувствую. Дитмар такое мог спросить только... нет, не мог он такого спросить, даже если бы нашёл мою голову в метре от тела. Разве что облегчённо выдохнул бы. Я бахнул по этой твари всем, что у меня было, а она разве что не отмахнулась с презрением. Я думал всё, Герберт, конец тебе и твоим дурным шуточкам, но она только подмигнула мне и испарилась. Что должен делать в таких ситуациях способный, ответственный за себя и свои деяния маг? Понятия не имею, лично я напился.

Дом Дитмара я не покидал ещё несколько месяцев, пока не пришёл первый вестовой с наказом выяснить, «какого дьявола этот чёртов учёный себе позволяет». Как оказалось, Лакунис не теряла времени даром, и под видом Дитмара уже начала творить чёрте что в округе. Как вам, например, жалоба крестьян на благородного герра, бредущего по деревне и закусывающего неощипанной курой? Или драка в трактире, после которой даже закрывать было нечего, потому что сгорел и трактир, и его хозяин, и пяток местных жителей? И это только те эпизоды, в которых он выступал одетым. Лакунис явно понравилось в материальном мире, и было крайне мало шансов, что её кто-то станет останавливать, во всяком случае сохраняя тело для Дитмара. Так что делать это пришлось мне. Однако всю библиотеку Дитмара, даже ту её часть, о существовании которой мне знать не следовало, я перечитал от корки до корки, но никаких намёков на решение проблемы не нашёл. Мне пришлось искать помощь вовне, и в этом мне очень помогли Наполеоновские Войны.
Что? Но не думаете же вы, что я жил в полном затворничестве, и что человеческие заботы обходили меня стороной? О нет. Буонапарте в ту пору делал всё, чтобы настроить против себя половину Европы, и пусть его загребещие руки ещё не дотянулись до Пруссии, он явно рвался к этой цели. Поймите меня правильно, я никогда не был трусом. Да, Наполеоновские войны грозились вот-вот выйти на полный размах. Да, Пруссия как могла сохраняла нейтралитет, хоть в итоге и была вынуждена созвать своих сынов на бойню. Но я был уже не четырнадцатилетним юнцом, готовым сбежать из дома и вступить в барабанщики. На дворе стоял 1800 год, мне было уже тридцать, я был каким-никаким опытным магом, и всё-таки одним из знатных дворян, и не имел никакого желания получать шальную пулю, тем более в людских разборках.
Меня вся эта ситуация интересовала по иным причина:, маги умирают ничуть не хуже обычных людей, а их знания становятся, фактически, бесхозны. Я отправился в турне по Европе, посещая дома одного мага за другим. Кого-то я знал по сборищам, на которые меня таскал Дитмар, о ком-то я узнал из его переписок, которые он больше не мог от меня прятать... кстати, некоторые эпитеты, которые этот старый козёл ко мне применял, я запомнил - очень уж удачные они были. Сначала я просил помощи, но после третьего отказа я забросил эту затею. Тогда я не мог понять, почему они не хотят помочь отловить эту дичь из астрала, до этого пришлось доходить самому спустя годы и годы. Тогда я начал действовать по другому, и просто брал то, что мне было нужно.
Вы не представляете, какие вещи способен творить с самыми отрешёнными от человеческих дел магами самый обычный патриотизм. Да, многие, как и положено благородным творцам заклинаний... подождите, я не могу, это слишком смешно... мда. Они сидели по своим норам, давая людям самостоятельно порезвиться и попредставлять что делят мир, но немало их нарядилось в военную форму, и отправилось на войну, в которой магией особо пользоваться было нельзя, вследствие чего они с неё так и не вернулись. Такое бывает, когда слишком привыкаешь к магии, а потом вдруг решаешь её не применять, не озаботившись вначале другими навыками выживания и борьбы.
Некоторые меня бы осудили за то, что я занимался подобным мародёрством, но поверьте моему опыту - это всё Hundescheiße. Если один маг обвиняет другого в том, что он не имел права брать чужие учебники, фолианты и лабораторные журналы, то это лишь обида и зависть. Пару раз мы едва ли не лбами стукались с другими такими же охотниками до чужого знания.
Полгода изысканий, проведённых в дороге, помогли мне узнать имя той дряни, которую мы вытащили. Ещё год я потратил на то, чтобы придумать способ загнать её обратно. Два года (хотя мне показалось меньше, с астралом не угадать) на поиски способа вернуть Дитмара в его тело. Ещё год на то, чтобы заставить эти фантазии работать. Поиски Лакунис по Пруссии, полноценное магическое сражение, сожжённая деревня, ритуал сковывания, ритуал переноса. И знаете, чем это закончилось?
ER WOLLTE NICHT ZURÜCKKOMMEN! Не захотел!
Почти пять лет я потратил на разгребание этой кучи дерьма. Вы представляете себе эту цифру? Почти пять лет я убил на то чтобы Лакунис отправилась в астрал, а Дитмар в своё тело. Но ему, видите ли, слишком понравилось в астра-а-але, там столько всего удиви-и-ительного. И никакой благодарности. Потому тело Дитмара я ко всем чертям сжёг в одном из уже догорающих домов, чтобы им не завладел ещё кто-нибудь, в особенности сам Дитмар. Вдруг передумает и захочет вернуться в материальный мир. Поделом ему.
Кстати, о том, почему этот сухарь вообще согласился взять меня в ученики. Готовы? Он так выплачивал моему отцу карточный долг.

После этого я... Кстати, сейчас самое время упомянуть о родителях. Первый раз они спросили достаточно ли я уже обучен через две недели после моего отъезда, и я уверен, что одну из них они как могли терпели. Потом через месяц. Потом ещё через месяц. На исходе первого года отец расщедрился на личный визит, но получил тот-же ответ: «когда я закончу - тогда и будет достаточно». Будучи чопорным сухарём Дитмар обладал удивительным свойством отшивать незваных гостей и уходить от нежелательных вопросов. Он отшивал моего отца тринадцать лет. Потом ещё пять лет я был вне его досягаемости. Представляете, каким должен был быть приём родного сына, которого не видел восемнадцать лет? Вот и я не знаю, потому что в родовом заме появился только ближе ко Второй Мировой, и это было то ещё событие.
Девятнадцатый век я провёл в путешествиях. Mein Gott, вот это были чудные времена. Я странствовал по миру, влипал в одну неприятность за другой, находил новых друзей и терял старых, пару раз, хоть и случайно, попадал-таки на войны, а трижды меня даже вешали. Эшафот, публика, последнее слово - всё как положено. Рекомендую, уникальное чувство, редчайшее переживание. Но это было не праздное странствие, нет. Меня интересовала магия, забытые знания, тайны древних колдунов, утерянные артефакты, такого рода штуки. Вы представляете, как пользовались магией в прежние времена? Вот, давайте я вам покажу. Где же она... А вот. Возьмите. Да не бойтесь, она не... Вы что натворили? Она же рассыпалась прахом! Да она же бесценная!
...
...
ХА-ХА! Попались! Каждый раз срабатывает.
Эту статуэтку Тутмос Третий дарил каждому новому приближённому, и с восторгом следил за ужасом в их глазах, когда она вот так оседала на пол. Не переживайте, через пару часов она сама соберётся в прежнюю форму. Видите? Этой штуке три с половиной тысячи лет, в ней запас магии ещё тысячи на две, а её использовали как розыгрыш!
Один из тех, кто называл себя Мерлином, разработал гениальное в своей простоте зелье, которое может сварить даже самый отсталый... да что там, даже моя мать бы справилась с ним, и на 22 часа превратилась бы в мужчину!
И оно просто затерялось, было погребено под всякими волшебными доспехами, ледяными стрелами и прочей чушью, которую переизобретают по пять раз на дню. А вон та фляга с вином заполняется каждую ночь примерно с третьего века до нашей эры. Я уже под сотню лет бьюсь с её секретом, но научился делать вино только из воды, а из воздуха - никак. Это куда интереснее вызова древних духов и погони за могуществом. Как научатся на пустом месте создавать вино из вымершего семнадцать веков назад сорта винограда - тогда и поговорим.
Я изучал магию, разбирал заклинания по чёрточкам в символах и уголках в рунах, по крупицам разбирал артефакты и реликвии ими не являвшиеся. Да, признаю, для того разграбил не одну гробницу, и проник не в одну спрятанную или просто закрытую для посещения библиотеку, а уж сколько раз я в своих изысканиях натыкался на нечисть всех сортов и видов - не счесть.
Однажды, признаюсь, даже мир пришлось спасти. Нет, не пишите, а то подумают, что я рисуюсь. Лучше напишите, что большую часть находок отдавал музеям. Благороднее звучит.
Магия лучше всего прочего показывает, как скоротечна, хрупка, и, если честно, бесполезна человеческая жизнь. Я сейчас, кстати, всех людей имею в виду, а не только обделённых магией. Особенно живущие вечно, те и вовсе просто придатки.
И если в твоём существовании как личности, персоны, представителя вида и вида вообще нет смысла, то зачем ты живёшь?
Мы с моим старым другом Ницше часто дискутировали на эту тему, но он всегда в итоге твердил, что я старый напыщенный балбес, и вообще пью слишком много шнапса. Сколько бы он не рассуждал о сверхчеловеке, мне казалось, что он просто завидует моей магии. В пору его жизни мы так ни к чему и не пришли, мне на это понадобилось куда больше времени. Я может быть и додумался-бы до чего-нибудь раньше, но история подкинула мне гвоздей под колёса.
Великая Война, ну та, которую потом назвали Первой Мировой, застала меня в Африке, где я искал захоронение одного местного колдуна, Мбаны Мадаки. По поверьям он умел заставить камни говорить, и мне было чертовски интересно, что это значит, и как он этого добился. Но Германская Империя имели свои планы на территории, которые меня интересовали, а когда эти земли стали интересны ещё и Южно-Африканскому Союзу, я предпочёл покинуть обжитые людьми земли, и переждать войну в тишине и спокойствии. Удавалось мне это с переменным успехом, потому что Мировые Войны называли подобным образом не просто так, люди со своими проблемами умудрялись доставать меня в самых отдалённых уголках, и в какой-то момент я даже подумывал проведать Антарктику, но едва собрав всё нужное я узнал, что война закончилась. Не так романтично, как ожидалось, правда? Ну, даже в моей жизни были скучные периоды. Кстати, могилу колдуна я нашёл, хоть уже и в тридцатых годах. Никакие камни он говорить не заставлял, а просто был излишне хитрозадым и предприимчивым чревовещателем.
И вот тут мы подходим к крайне занятной части моей истории. Современная пресса любит термин «спорный период», и придумали его как-раз таки для случаев, подобных моему.

Ближе к концу тридцатых годов я решил наконец проведать, как поживает моя семья. В газетах я ничего правдивого прочитать не мог, потому как не имел ни малейшего представления, как они справились с необходимостью скрывать свой возраст и происхождение от национал-социалистов. Не буду врать, я бы не удивился, увидев замок в запустении, а своих родителей в петлях перед входом. Возможно я бы даже глотнул вина в их честь. Не факт. Однако вместо запустения я застал его в удивительно привычном оживлении, будто бы я и не уезжал на без малого полторы сотни лет. Ну, разве что слуги были одеты иначе, место конюшни занял гараж, а вместо флага Пруссии на башне развевалось полотно Германского Рейха.
Я же говорил, что родители были хоть и напыщенными индюками, но это были крайне практичные, всегда державшие нос по ветру индюки с большой родословной.
Не имея никакого желания спорить с прислугой о своём праве свободно проходить за ворота, я воспользовался одним из тайных ходов, которые хоть и были наглухо закрыты, но много ли шансов у забетонированного люка устоять перед тем, кто в поисках настоящего календаря майя прошёл все четыре внутренних уровня проплыл до глубины озера под Чичен-Ица?
Внутреннее убранство дома и вовсе не изменилось с момента моего отъезда. Я даже подумал, что найду шоколадку, которую как-то спрятал под ковром. Моё любопытство было вознаграждено: шоколадки хоть и не было, зато след от неё въелся в дерево намертво. Добравшись до кабинета отца я постучал в дверь, и дёрнул ручку за полсекунды до того, как он позволил войти. Никогда не любил этих церемоний.
Представьте, ваш сын, которого вы не видели около ста пятидесяти лет, вдруг без объявления вваливается к вам в кабинет в четыре часа дня. Как вы поведёте себя? Паралич? Шок и заплетающийся язык? Слёзы счастья из глаз и тесные объятия? Случись тогда нечто подобное, я бы подумал, что вернулась Лакунис, и испепелил бы папеньку на месте. Но он повёл себя примерно так, как я и ожидал: посмотрел, прищурив глаза, чуть сдвинул губы в сторону, будто сравнивая увиденное с запомнившимся, и произнёс поистине Брауэрское «Ты приехал как нельзя кстати, сын».
Отец в тот период нашёл самый поразительный в своей работоспособности и наивности способ выдержать перемены, перекраивающие страну: он вступил в сделку с Гиммлером. Генриху, на фоне недавно присоединения Аненербе к СС, очень понравилась идея заполучить в подчинение один из древнейших родов, по слухам обладающим определённым весом в оккультном сообществе. И хоть мой отец был всё тем же бесталанным магом-неумехой, но он был крайне прозорливым дворянином, а Гиммлер был безумным фанатиком, и они смогли прийти к соглашению, по которому СС забывает об огрехах Брауэров, а те в ответ помогают делу рейха чем могут. Фраза отца про своевременность относилась как раз к этому «чем могут». Видите ли, друзья, родственники и просто деловые партнёры отвернулись от моего семейства, когда прознали о его достаточно сотрудничестве с нацистами. Нетрудно понять, ведь никто из них не хотел быть раскрытым и препарированным. Те крупицы знаний, которые он мог выделить из собственных запасов подходили к концу, а тут крайне удачно подвернулся вернувшийся из затянувшегося загула сын.
Всё просто: отец продал меня Аненербе. В качестве консультанта, а не подопытной крысы, но тем не менее. Почему я не ушёл, спалив заодно замок? Хороший вопрос. Правильный. Видите ли, Аненербе к тому моменту уже обладала некой репутацией, и репутацией не самой приятной. Однако, помимо всего прочего, мой отец был не единственным, кто добровольно или не очень делился с ними знаниями. Это был уникальнейший шанс ознакомиться с находками организации, которая имеет поистине огромное финансирование, и нацелено помимо прочего на поиски мистических знаний. Такой шанс упускать было никак нельзя, пусть это и было в известной мере опасно.
Меня проверяли. С внешностью проблем не было, я всё-таки от рождения голубоглазый блондин, а зрение с зубами так и вовсе моя гордость. Официально я стал сорокалетним двоюродным братом своего фактического отца, и его влияние в немагическом мире здорово помогло в кратчайшие сроки выправить нужные документы. Целая куча процедур, в какой-то момент меня даже проверяли артефактами. Один из них, кстати, был настоящим, и действительно мог опознать во мне мага, но сделан был так топорно, что мне до сих пор стыдно, что для его обмана пришлось прикладывать силы. Наследие предков. Позорище. Но в итоге я был принят, и в попал в состав Аненербе, в отделение исследований оккультных наук.
Большинство совершённых нами поездок были пустышкой, хоть и я и уверял всех в том, что это не так. Мы нашли уникальный по исторической значимости артефакт, этот меч обладает мистической энергией, это место явно пропитано ма-а-агией! Господи, какую чушь мне приходилось нести, чтобы они перестали мне угрожать потерей лояльности или трагедиями в семье. Я сам по себе трагедия в семье, ни к чему пугать барана воротами. Пару раз мне даже приходилось давать им наложить руку на настоящие артефакты, а уж сколько я невинных безделушек им сфабриковал... Но попадались и настоящие, стоящие всех трудов вещи. Поездка в Исландию была высмеяна кем только можно, и я потратил на это кучу сил, однако вон тот меч нацистам так и не достался, а ведь мог подарить им самых необычных союзников. А Парагвай? Не было ничего трудного в том, чтобы сорвать экспедицию в Южную Америку, куда труднее было самому там оказаться, минуя слежку параноидальных нацистов. Если бы не прозорливый аналитик, я бы в жизни не достал описание ритуала, которое, искал лет тридцать.
Как вы понимаете, в войне как таковой я не участвовал. Были у верхов попытки спровадить меня на фронт, но тут-же находилась уникальнейшая зацепка, которую надо раскрутить как можно скорее для вящей славы рейха.
Положа руку на сердце заявляю, за войну я не совершил ни единого выстрела. То что людей сжигал и в лёд вмораживал - да, было дело, но так то ведь магия, её в Нюрнберге не обсуждали. Так было нужно, вряд ли вы бы обрадовались, победи они в войне. Да и кто вообще будет плакать по нацистам, я вас умоляю. Однако если припомните, то на прошлый хэллоуин я пришёл в костюме нациста, и ни в каком прокате я его не брал. Я полноправный оберштурмфюрер СС, и если кто-то вздумает задерживать статью дольше разумного, я советую ему ещё раз прокрутить в памяти эти слова.
В сорок третьем году я понял, что больше ничего полезного эта организация принести не сможет. Всё было переведено на военные рельсы, а попытки начальства держать фантазию в узде были окончательно прекращены. Единственное что волновало Гиммлера - его собственные влажные мечты, и даже не помахав ему ручкой на прощанье я устроил в одном из отделений взрыв, якобы устроенный войсками союзников, которые очень удачно проезжали мимо, и этот взрыв якобы унёс жизнь последнего... ладно, тут можно не скромничать... единственного  приносящего хоть какую-то пользу Герберта Брауэра. Что за это получил от Гиммлера моё семейство? А вы слышали фамилию Брауэр в Нюрнберге? Никто не слышал.
Дождаться окончания войны я решил там, куда нацисты толком и добраться не смогли: в США. Признаюсь, до той поры я и понятия не имел, сколько на самом деле накопил за жизнь. Последние пожитки я перевёз на этот континент только в сорок шестом, и понял, что ближайшие десять лет на подобный переезд больше не решусь. Слишком много логистических проблем вызывают вещи, которым, например, нельзя давать доступ к прямым солнечным лучам.
И вот тут, после окончания войны, в спокойный, практически пасторальный момент существования, меня поймало то чувство, предпосылки которого я ощущал давно, но не имел достаточно времени на их полноценное обдумывание.
Ницше к тому моменту был мёртв уже полсотни лет, однако именно давние беседы с ним в конечном итоге заставили меня задуматься: Для чего я существую? Мне было сто восемьдесят лет, и я оказался в пучине экзистенциального кризиса. Мне нужны были ответы, и их поиски затянулись на годы.
Я искал ответ в книгах. Прочитал и перечитал целую гору фолиантов разной степени древности и разумности. Читал современную литературу и философские тома в поисках подсказки
Я искал ответ в людях. Общался с новыми людьми и старыми товарищами. Учёные, философы, писатели, художники, политики - со всеми я пытался найти ответ на нужные вопросы.
Я искал ответ в вине и травах, алкоголе и наркотиках, и вот тут я зашёл на самую верную почву.
Я искал ответ в вещах, а нашёл в шестидесятых.

Для чего вообще нужна магия? Давайте будем объективны: никакое заклинание не сделает мир счастливым за ночь, и даже разрушить его в миг до невозможного трудно, не думайте, что никто не пытался. В определённый момент жизни приходит, или, по крайней мере, должно приходить осознание, что магия сама по себе ничего не значит и не стоит. Большинство вещей, которые она даёт, можно получить и без неё. Руки переносят предметы, магнитофон играет музыку, а огнемёт сжигает дома, не рискуя при этом оставить вас навеки без магической энергии при перегрузке. Какая-то высшая цель магии - фикция, предмет самолюбования горделивых чароплётов. Вы же не делаете смыслом жизни найти идеальную ручку или клавиатуру, вам хочется написать этим инструментом своё величайшее творение! Магия работает точно также. Она лишь инструмент, хоть и до крайнего сложный. Мои проблемы начались тогда, когда магия стала для меня работой. Когда она стала целью, а не методом её достижения. Как я это понял?
То был Нью-Йорк образца шестьдесят третьего года. Я вернулся в гостиницу после занимательнейшей беседы с Мартином Лютером Кингом, и собирался наутро уехать домой, однако сделал я это лишь спустя четыре года.
Я не знаю каким ветром меня занесло на ту вечеринку. Скорее всего просто ошибся кнопкой лифта. Когда двери открылись, я подумал, что на этаже произошла какая-то резня, повсюду валялась одежда, тут и там были какие-то красные пятна, которые в итоге оказались следами от дикого коктейля, а уж количество мусора на полу и вовсе не оставляло сомнений в пронёсшемся неподалёку урагане. Я прошёл пару шагов по коридору, просто чтобы убедиться, что всё хотя-бы относительно нормально, как на меня набросилась незнакомая девушка, и одарила таким глубоким поцелуем, что я на мгновенье принял её за вампира. Прекраснейший из сюрпризов, скажу я вам. Я что-то пробубнил, а она облизнула палец, подцепила им какой-то квадратик, лежащий между её грудей, запустила его мне под язык, и ушла. Вот просто взяла, пихнула марку ЛСД и отправилась по своим делам. Не стану врать, что помню происходившее. Первый трип запомнить, как мне кажется, невозможно даже в теории. Я проснулся в одном из номеров на том этаже, на ужаснейшей изобретении человека - водяном матрасе. Слева от меня лежала незнакомая блондинка, а справа - пластиковая садовая фигурка фламинго. В матрасе плавала пара сомов, которые меня, видимо, и разбудили. Окна в стене отсутствовали, но при этом с улицы не доносилось никаких звуков, и не задувал ветер. дверь в комнату была повёрнута вверх ногами, что должно быть невозможно при их правильной установке. Магнитофон играл какую-то жизнеутверждающую мелодию, хотя кабель от него тянулся не к розетке, а к лежащему на полу лимону.
Никаких сомнений не оставалось: предыдущим вечером я изрядно начудил, не стесняясь пользоваться магией для самых нелепых вещей. Я переводил взгляд с одной заколдованной вещи на другую, и пытался свести одно с другим. Нормально картину вчерашнего дня восстановить так и не удалось, но я сделал для этого что мог. Однако надолго такие следы оставлять было, как мне казалось, не лучшей идеей, и я махнул рукой, отменяя все магические воздействия.
Магнитофон затих. Шум улицы вместе с ветром ворвался в помещение. Дверь с протестующим скрипом проскользила на пол. Фламинго встал с кровати и помчался к двери. Матрас тал обычной, хоть и до ужаса мокрой кроватью. Пара золотых рыбок колотила хвостами по ковру. А что творилось в остальных номерах на этаже... Давайте просто скажем спасибо Frau Glück за то, что я проснулся раньше вменяемой части гулявших, хоть и позже совсем двинутых торчков, которых даже бредущая по потолку кошка не смогла смутить.
Я поднялся в свой номер, глянул в зеркало, и разразился таким диким хохотом, что стёкла затряслись. На моём подбородке красовалась борода. Добротная, окладистая бороду. Да, я порой опускал бороду, усы и прочие другие виды растительности на лице, но кто меня надоумил её отрастить за одну ночь на гладковыбритом лице - ума не приложу, но это было столь же нелепо, сколь прекрасно. Я должен был отбыть из Нью-Йорка через два часа, но вместо этого я тем же вечером отбыл обратно на тот этаж с вечеринкой. Вчерашние гулящие проспались, набрались энергии, и к моменту моего появления был уже на полпути в нирвану, приветствуя меня радостными криками активно ловящих кайф людей. Тот вечер я запомнил уже гораздо лучше, и, скажу я вам, не жалею ни об одном нарушенном тогда правиле. Не смешивай алкоголь, не понижай градус, предохраняйся, не пользуйся магией прилюдно - всё это чушь собачья. Им, да и мне тоже, было плевать, ловят они массовые наркотические галлюцинации, или же по комнате действительно летала парочка оживших нарисованных драконов. Как пол гостиничного номера превратился в бассейн? Почему пришедшие разогнать веселье полицейские сидят за столом и играют с парой девочек в покер на раздевание? Почему тот ковёр в углу напоминает одну большую свёрнутую марку ЛСД? Всем было плевать. Мы получали удовольствие от себя и своих действий.
Это было как прозрение. Разверзшиеся небеса. Удар кувалдой по голове. Столько лет затяжной депрессии, и вот оно, само приплыло в руки. Вот для чего нужна жизнь. Вот для чего нужны мы. Я, вы, другие люди и нелюди. Вот для чего нужна магия. Нет, я не о наркоугаре, во всяком случае не только о нём. Я про ситуацию в целом.
Это всё ради радости. Ради удовольствия от жизни. Тутмос Третий это понял ещё три с половиной тысячи лет тому назад, потому и заколдовал эту несчастную статуэтку. Кстати вон она, собралась обратно уже. Злосчастная фляга с вином была создана не для того, чтобы иметь с неё вечную выгоду, а чтобы владельцу не пришлось при нужде искать чем опохмелиться. Рецепт обращающего зелья был записан так чётко, и с таким количеством иллюстраций, что не было никаких сомнений: автор был в детском восторге от своей идеи.
Трагедии, страдания, переживания по поводу и без, войны, горечи, потери - это всё неизбежно в человеческой жизни. Но они - не единственное что в ней есть. Человеческие существа существуют ради того, чтобы получать от жизни удовольствие. Когда я был молодым и глупым, я пользовался магией ради издёвок над родственниками, позже над жителями города близ поместья Дитмара, да и самим Дитмаром. И я в ту пору был куда счастливее, чем при подрыве деятельности Аненербе, поиске древностей, спасении мира, изгнании потусторонних тварей и прочей ерунде, на которую я потратил почти сто пятьдесят лет своей далеко не бесконечной жизни. Магия приносила мне удовольствие, потому что я использовал её для радости и удовольствия. Так какой тогда, ко всем чертям смысл? Зачем мне все эти артефакты, зачем древние тома и знания нескольких тысячелетий? Зачем мне способная крушить горы магия, если я не могу делать с ней то, что сделает меня счастливее? Просто радоваться эфемерному могуществу? Да не несите чепуху, ни один получивший божественную силу тиран не был так удовлетворён результатом, как я, принявший облик Клинтона и до победного заигрывавший с Моникой в Овальном Кабинете. Что? Какая политика? Плевать мне было на политические скандалы, я хотел было чтобы кабинет начали называть Оральным.
Понимаете о чём я? Я нашёл себе смысл существования, и он меня более чем устраивает и по сей день. Жить в своё удовольствие. Всегда будут те, кто чем-то во мне недоволен, буду я рушить памятники культуры или спасать младенцев из огня - неважно. Я могу отвечать только за свои ощущения, за свои переживания, и за свою жизнь. Только мы сами решаем, будем мы счастливыми или нет. Я решил что буду, и делаю для этого всё, что требуется.
В конце восьмидесятых я с поддельным дипломом устроился врачом в Больницу Университета Джорджа Вашингтона, просто чтобы посмотреть, как скоро меня оттуда выпнут, с учётом полного отсутствия у меня профильных знаний и стопроцентного показателя успешности лечения. Их хватило на полгода, потом подставной пациент возмутился, что я поил его не лекарством, а апельсиновой содовой. Я не виноват: фальшивый пациент - фальшивое лечение. Однако ещё интереснее было через год начать получать от главврача письма с просьбой вернуться. Но мне уже было не до них, потому что я уехал в Бразилию, и смею вас заверить, делал там самые износостойкие сандалии на свете.
Ох, да проще сказать, чем я не занимался. Менял профессии одна за другой, и как только они мне наскучивали - мчался прочь со всех ног. Где-то я задерживался, например, один мой знакомый уговорил меня устроиться преподавателем истории в его университет. Я думал что задержусь там на семестр, но студенческие вечеринки были настолько привлекательным зрелищем, что я провёл в Гарварде шесть лет. Там же я, кстати, написал часть своих книг, поддавшись, наконец, желанию оформить свой опыт в материальном виде. У магов должна быть возможность не мучиться так, как это пришлось делать мне.
В тринадцатом году судьба привела меня в Аркхем, и я, если честно, недоумеваю, как он раньше ускользал от моего взора. Граница с Астралом невероятно тонка, сверхъестественная дичь происходит регулярно, ингредиенты для зелий растут тут сразу букетами, а уж какие булочки пекут в одном местном заведении - не передать. Отличнейшее место для того, чтобы старому магу обосноваться на пенсии. Я перевёз сюда все свои пожитки, и уже даже приглядел неплохой холм для склепа с моим портретом над входом. Кстати о нём. Я недавно нашёл того, кто пообещал отрастить на моём черепе небольшие рога когда я умру. Пусть искатели ценностей поудивляются.
Да, тут нет дикой суеты как в мегаполисе, и атмосфера вакханалии не заполняет ночные клубы, но кто сможет помешать мне эту атмосферу создать самому? Я уверен, что самодостаточному человеку не нужно специально отведённое место для веселья.
Пост редактора? А, тут всё просто. Я ещё это не пробовал. Естественно мне это нравится, сидел бы я иначе тут уже пятый год. К тому же я вот-вот допишу свою новую книгу, и это поможет быстрее отдать её в печать. А там посмотрим. Может, поеду стилистом в Париж. Или открою пиццерию в Милане. Кому больше повезёт.

Внешность
Цвет глаз: голубые
Цвет волос: седеющий блондин
Рост: 5'7"
Используемая внешность: Christoph Waltz

Умения
♦ Профессиональный артефактор, способный как определять эффект и эффективность чужих артефактов, так и создавать собственные.
♦ Опытный зельевар, знающий девятнадцать рецептов целебного напитка, двенадцать сонных зелий, около пятидесяти ядов разной степени смертельности, и тридцать шесть способов получения яблочного шнапса, в их числе один только из косточек и морской воды.
♦ Обладает обширными познаниями в иллюзиях и превращениях.
♦ В боевой магии искушён, но пользуется ей крайне редко. При необходимости. Если его уговорить. С сахаром.
♦ Без стеснения пользуется ментальной магией, особенно активно применяя её к тем, кто пытается влезть в его собственную голову.
♦ Не пользуется сложными жестами и хитрыми словами заклинаний. В зависимости от сложности заклинаний, в силу обширного практического опыта, пользуется либо взмахами или иными простыми движениями рук, либо же вовсе ограничивается мимикой лица.
♦ Бегло говорит на английском, французском, итальянском, польском, чешском, русском, мандарине, корейском, парси, фарси, иврите и латыни. Читает на аккадском, коптском, шумерском, японском, древнескандинавском, старо- и среднеегипетском, древнегреческом и санскрите. Делает вид, что знает язык жестов, но всегда мухлюет, пользуясь при общении ментальной магией.

Дополнительно
♦ Имеет переполненную на зависть родителям и другим магам библиотеку, в которой хранятся имеющиеся у него книги и свитки. Отдельная почётная полка выведена для его собственных трудов. На самом видном месте стоит книга «Всё важное о магии, или основные принципы современного заклинательства» с его же портретом на обложке. «Законы Истинной Магии», написанные Дитмаром Кнайпфом, подпирают один из шкафов, чтобы не шатался.
♦ Обладает обширной коллекцией артефактов, которые украл нашёл в древних гробницах оставленных на время домах заброшенных хранилищах. В основном они несут развлекательную цель, но имеются и более практичные и опасные экспонаты.
♦ Скрытое помещение в доме защищено несколькими боевыми и сигнальными оберегами, блокирующими заклинаниями, и внутри разделено на две части. В правой хранятся самые опасные из имеющихся у него книг и артефактов, которые он не решился доверить другим магам, или уже не таким надёжным гробницам. Левая занята стойками с крепким алкоголем.
♦ Финансово независим, благодаря своей доле семейного капитала может позволить себе не работать и не стараться обогатиться за счёт магии. Продолжает делать и то и другое.

ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
Стиль игры: Пишу посты от 3к, по возможности и необходимости каждый день. Единственное чего хочу от соигроков - адекватности текста и логичности описываемого.
Другие персонажи: отсутствуют.