|
Отредактировано Hector Einarsson (11-06-2019 07:00:25)
На белом, белом покрывале
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться110-06-2019 21:08:56
Поделиться211-06-2019 05:48:10
- Прости, мам…
Окей, гугл, как не чувствовать себя последним куском грязи, когда тебе приходится сообщать неприятные новости своей матери? Никак, черт возьми. По ту сторону трубки я слышу тихий вздох, а позже Артур на заднем плане громко кричит «Фаталити!!!» и слышится тонкий звон стекла. Спасибо, Артур, ты всегда приходишь ко мне на помощь, делая неловкую ситуацию еще более неловкой.
- Я просто хочу знать, что у тебя всё в порядке, - в голосе матери и мягкость, и искренняя тревога. Как хорошо, что она не видит меня, как я отвожу взгляд и переминаюсь с ноги на ногу. Врать отвратительно, врать своей семье – это значит, полночи не уснуть, погружаясь в самокопание.
- Всё отлично, просто работы много. Я уже отправила вам подарки, только постарайтесь дотерпеть до Рождества, ладно? – Кэролайн, какая же ты мразь. В Аркхеме может быть как угодно – смертельно опасно, скучно, или слишком весело, тошнотворно, но не «в порядке». Этот город под стать мне создан для того, чтобы в нем и его окрестностях творилась всё вероятное и невероятное дерьмо. Но, пока я сама не знаю, как к этому относится, и самое ужасное, что мне начинает даже нравится то, что тут происходит. Это пугает меня больше всего – моё донельзя обострившееся любопытство и жажда тайных знаний, те два фактора, который не гарантируют долгую и счастливую жизнь. Но к черту, помирать так с музыкой и испробовав запретный плод, а иначе в чем вообще был смысл?
Закончив телефонный разговор, я наконец-то могу убрать телефон в карман. В городском парке тихо и безлюдно, вся королевская рать еще спит, чтобы утром заняться приготовлениями к Рождеству. Орды людей вновь атакую магазины и супермаркеты, чтобы получить в сочельник очередную футболку кислотных расцветок, дежурную кружку от коллег, снежные шар и чёрт еще знает что. Можно написать целую книгу о том, как дарить никому не нужное дерьмо.
Четыре утра – время для философских мыслей, или суицида. Мне несложно всегда выбирать первое, учитывая, что я предпочитаю скорее досаждать миру своим существованием, чем позволять это делать ему. Надо бы вернуться домой. Зимнее утро, которое скорее напоминает ночь, радует меня ветром и хлопьями снега, летящими прямо в лицо.
Вы спросите - самка, так какого же черта ты тусуешься в парке. В четыре утра. Зимой.
Да потому что я могу! Моя съемная квартира тут в двух шагах и лучше лишний раз выйти на улицу – ночной воздух лучшее подспорье для лжи, чем стены комнаты. Все маньяки, если им хочется разделать мою тушку должны поторопиться, а лучше вообще воспользоваться предварительной записью у моего секретаря. Простите, моего воображаемого секретаря.
- Когда же начнется отпуск? - риторической вопрос, посланный в тишину замерзает в воздухе, падает и разбивается на тысячу снежинок. У таких как я не бывает отпусков, такие как я, любят находить непостижимые для них загадки и томительно мучится в поисках ответа. Поплотнее завязав на шее шарф я сворачиваю на одну из боковых аллей, которая ведет прямо к моему дому. В нескольких метрах впереди маячит чья-то высокая фигура, мне видно только широченную спину, но я почему-то рада, что я созерцаю чужую корму, а не наоборот.
В голову тут же лезут всякие тревожные мысли. К примеру, если этот здоровяк решит обернуться, и свернуть мне шею, на мой крик, вряд ли прибежит Лора, как в прошлый раз. В тот день мне повезло неимоверное число раз, а, следовательно, на этот раз запаса удачи не осталось. Хватит параноить! Говорю я себе и чуть замедляю шаг. Свет фонарей выхватывает из темноты участки парка, и вот в одном свете фонаря фигура впереди меня шагает уверенно, а в другом делает лишь шаг в пятно света и падает. Да вот так вот запросто с высоты своего неимоверного роста лицом в гравий и снег, внезапно, будто бы кто-то выключил свет. Секунда уходит у меня на осознание увиденной картины, а потом ноги сами несут меня к распластанному на дорожке телу.
- Твою мать! – можно орать сколько угодно! Я ненавижу себя в такие моменты, потому что никогда не могу пройти мимо, потому что мне не всё равно и до всего есть дело. Да я даже сранный фантик, увиденный на асфальте донесу до урны, а тут, черт возьми, нечто куда важнее мусора. Только оказавшись рядом с псевдоманьяком, приходит осознание того, что этот мужик не огромный, он мать его гигантский.
- Да будь ты проклят! – мне хочется пнуть этого парня, но ему уже досталось и без меня, и я только бессильно взмахиваю руками пару раз. Врагу не пожелаешь упасть лицом вперед, когда ты ростом почти два метра. Надо срочно что-то делать! Да хотя бы попытаться положить его на бок, чтобы он мог дышать! В голове у меня вырастает образ отчима Пола Харриса. Пол стойкий мужик, Пол, мать его реаниматолог, который в мои кратковременные визиты домой предпочитал рассказывать мне не только случаи из своей практики, но и то, что нужно делать, когда случится подобное. Спасибо тебе, Пол. Только исключить пункт «не орать» ну никак не выход.
- Да что же за херня-то такая, - приходится пыхтеть, выуживать из памяти все эти супер-приёмчики и секретные техники ниндзя, чтобы просто перевернуть эту громадину в устойчивое боковое поражение. Получается у меня не в первого раза, чужая нога весит целую тонну, не говоря уже о руках, что весят чуть меньше. Ну да, я – слабак, который вложил всю манну в интеллект и ничего тяжелее ноутбука и стопки книг в руках не держал, а теперь отъебитесь!
- Ты не мог упасть перед качалкой? – когда мне удается таки повернуть голову парня на бок, я сажусь на корточки и пристально всматриваюсь в чужое лицо, в надежде выудить оттуда хоть что-то, ну и поорать, пока он без сознания и является лучшим слушателем моей истерики.
- Что мне теперь с тобой делать?! – хлестать по щекам нет смысла ни себя, ни его. У парня на лице туча ссадин от гравия. Это как упасть с велосипеда, только не на коленки, а на лицо. Не хочу даже думать, как это больно. Но раз он не пришел в себя после такого, то он либо терминатор, либо в коме, либо умер.
- Ха, - смешок выходит унылым. Нет, уж, последний расклад меня категорически не устраивает. Кинув печальный взгляд куда-то в сторону, я инстинктивно на секунду прячу лицо в ладони. Становится легче.
- Прошу прощения достопочтенный сэр, - открыв веки я вижу, как зрачок быстро сужается, реагируя на свет. Значит, жив, а еще у него очень красивые голубые глаза с темными вкраплениями. Да, кто-то (то есть я) как всегда, тут мужик без пяти минут почти умер, а меня тянет рассуждать, какие же там чудесные у него глаза. Но глаза у него правда примечательные.
- Эм, здравствуйте, тут в общем такое дело… - я стараюсь, чтобы голос у меня не дрожал, то ли от холода, то ли от невероятного приключенческого маразма ситуации, пока сообщаю диспетчеру скорой что, где и когда случилось. Получив от неё заверение, что бригада скорой подъедет, как можно быстрее, она добавила:
- Постарайтесь, по возможности, доставить нуждающегося в помощи к центральному выходу из парка, - внутри у меня всё падает. Как только на том конце провода слышатся короткие гудки, я смотрю на нуждающегося, и у меня на глазах наворачиваются слёзы. Это мне сейчас нужна помощь! И желательно техники, которая перевозит крупногабаритные грузы. Хочется упасть на колени и зарыдать – как делают в таких ситуациях все, у кого есть здравый смысл и сила в руках как у десятилетки.
- Какой же ты тяжелый! – силясь поднять чужое тело, мне хочется самой лечь рядом и тихонько закончится. Мне удается чуть оттащить бессознательного в сторону на пару сантиметров, но у меня такое чувство, будто бы я сдвинула гору. Хочется разрыдаться от своего бессилия. А ведь день еще только начался.
Поделиться315-06-2019 08:05:00
Гектор еще отходил от вчерашней встречи с Хейлами. А то, что это были именно они – бета и не сомневался. Яростное нападение, которое он поначалу посчитал просто неким напоминанием или даже предупреждением, в итоге вылилось в обычную трепку друг друга. И если бы Эйнарссон был, скажем, просто волком или какой-нибудь кошкой, его бы всенепременно растерзали. Но он был медведем и слава медвежьей заднице, он сумел постоять за себя.
Наверное, именно потому он и задумался над тем, что, несмотря на свою неплохую физическую подготовку, его подготовка боевая была совсем ни к черту. Как, впрочем, и у остальной стаи. Прошлая стая Фрока быстро исчезла из поля зрения, когда поняла, что их численность и мощь не идут ни в какое сравнение с «Охотниками». А вот новая стая явно не собиралась сдавать своих позиций, и очень быстро показала Геку, чего может стоить противостояние.
Но исландец был тоже не робкого десятка. Конечно, да, их стая основательно поредела за текущий месяц – многие просто решили не ввязываться в дела Ковена Прилива, и спешно покидали город. Кто-то решил просто сменить место жительства на другое, не выдержав всего происходящего с Аркхемом. Еще бы – этот город просто как одна большая сладкая конфета для всякого рода сверхъестественного дерьма. Гектор честно пытался спасти расползающуюся, как старое лоскутное одеяло, стаю, но все его старания шли крахом, потому что волки ждали своего вожака, который уже не показывался среди них почти неделю. Потеря племянника сломала Петерсона, и тот предпочитал вообще мало контактировать с людьми дольше положенного и разрешенного.
Эйнарссон понимал его, хотя отчасти осуждал. Ему было сложно в новой роли, к которой он оказался, честно говоря, не очень и готов. А теперь еще и отъезд Эрика совсем расстроил все планы Гектора, но унывать он себе не позволил. Наоборот, решил, что лучше стоит заняться тем, что ему действительно под силу. И для начала – он решил усилить свои тренировки и заняться поиском того наставника, что сумеет обучить тренера по плаванию паре приемов самообороны. Мало ли, где пригодится?
Правда, в столь раннее утро вряд ли бы кто-то решился обучать бета-оборотня боевым искусствам, хотя бы потому, что все спали без задних ног. Для Гектора просыпаться же в такую рань стало уже давным-давно старой привычкой. Гвиневра только ворчала на внука ранним утром, пока солнце еще даже не коснулось верхушек деревьев, но смиренно варила тому странный воняющий розами и дерьмом чай (кофе он принципиально не пил) и отправляла на утреннюю пробежку.
В ушах – наушники с негромкой музыкой. Что-то из обработки классической музыки. Отлично успокаивает нервы, и Гектор бежал вперед налегке, почти не ощущая усталости. Хотя, честно говоря, с его звериной выносливостью усталость было делом совсем непростым. Утренний воздух бодрил, морозил горячую кровь, но совсем холода морозостойкий исландец и не ощущал. Все таки Америка – очень теплая страна. Не то, что его родная Исландия, где лед соседствует с пламенем.
Тропинка, вымощенная гравием, приятно пружинила под ногами, и Гек решил немного замедлить бег, чтобы сэкономить силы. Сегодня у него в планах было обежать, как минимум полгорода. Чутьем он ощутил, что кто-то позади него вышел на ту же тропинку, но вряд ли этот утренний гуляка мог представлять опасность для вербера. Свет фонарей совсем не помогает рассмотреть незнакомку, но Геку, на самом деле это не интересно.
Музыка все также заливается соловьем, как вдруг мужчина ощущает в ногах внезапную слабость. Перед глазами неожиданно все темнеет и, покачнувшись, Гек чувствует, как земля уходит из-под ног. Удар, искры перед глазами и тишина.
Когда он вновь открывает глаза, то понимает, что лежит на гравии лицом. Голова все еще кружится, и хочется отчихаться – так сильно щиплет глаза. Тонкие женские руки переворачивают его и Гек, пыхтя, отвечает:
- Все в порядке, мэм, все в порядке, - тогда почему он не может пошевелить и пальцем, а во всем теле словно тягучая смола? Ощущения, которые Гектор испытал, были очень похожи на те, которые он уже когда-то испытал и дрожи пробивает его вдоль позвоночника. О нет, он что, снова потерял способность ходить?!
Но девушка, прыгающая вокруг него, лишь запускает протокол под названием «беспомощная истерика», и от этого Геку хочется рассмеяться. Она выглядит испуганной, словно не расслышала его фраз. Он все таки шевелит рукой и его отпускает внутренний цепкий страх. Отряхнувшись, он разминает плечи и поворачивается к девушке, чтобы поблагодарить, но видит картину, которую не описать и маслом по холсту.
Он лежит на гравии. Девушка, тыча в его глаза фонариком, пытается проверить, жив ли Эйнарссон. Потом звонит по телефону, чтобы сообщить о пострадавшем. А потом силится поднять его, хотя смотря со стороны на самого себя, мужчина понимает, насколько у них разные весовые категории. Бедняжка, надорвется.
А потом до него доходит. Он видит себя со стороны. ОН ВИДИТ СЕБЯ СО СТОРОНЫ!
Кажется, Гек готов открыть кирпичный завод.
Отредактировано Hector Einarsson (15-06-2019 08:19:42)
Поделиться420-06-2019 19:47:04
- Поедете с нами мисс? – фельдшер скорой помощи наскоро осматривает тело незнакомца, которого я протащила на… Пару метров в лучшем случае, при этом чуть ли не рыдая, как пятилетка, которой не покупают мороженное в супермаркете. Моя отчаянная несостоятельность отражается на моем лице пополам с облегчением. Бригада скорой тоже заметно хмурится, когда прикидывает габариты пациента, но не слова ни говоря, грузит бессознательное тело в машину ловко и быстро. Видимо и не таких громил приходилось тягать.
- Да, конечно, - стоит хотя бы оставить свои контактные данные, чтобы… На всякий случай. Знаете, я невольно чувствую ответственность за этого голубоглазого великана, потому что такова моя гражданская позиция, воспитание, и да. Мне любопытно, что с ним случилось, и хочется убедиться, что он точно не умер скоропостижной смертью, пока меня накрывала паника и истерика. Забравшись внутрь машины наступает кратковременно затишье. Внутри неё холодно, бригада скорой только молчит и хмурится. В небольшое окошко внутри я наблюдаю, как тонкими струйками в больницу стекаются еще несколько машин. Доктор хмуриться еще сильнее, а у меня на лице вырисовывается замешательство, как выясняется минутой позже – не зря.
В приемном покое не протолкнуться, несколько каталок, занимают коридор, создавая словно затор на реке. Сплошь и рядом только поверни голову – все новоприбывшие лежат на каталках, спокойные и умиротворенные, будто бы они… Спят. Да наиболее верная формулировка. Ни тебе предсмертных хрипов, стонов от боли – ничего подобного. Всё слишком спокойно и тихо, если не считать медперсонал, который мечется по залу, словно ужаленный.
- Доктор скоро подойдёт, - извещает меня и скорую какая-то из двух сестер, пока две другие с любопытством разглядывая этого огромного мужика восторженно шепчутся.
- О, господи, он как будто дитя ангела и викинга!
Ага, дитя викинга и его драккара. Лишь слегка закатив глаза, думаю я. Вся моя романтизация и попытки в созерцание чужой красоты, как попытка заменить чувство паники чувством любопытства, кончилась еще полчаса назад, когда мне нужно было это тело тащить. Спину у меня уже ломит, и я чувствую себя разбитой, хотя день даже толком и не начался! Сосредоточиться мне на моих страданиях мешает звонок телефона.
- УЭЙТЛИ, БЛЯТЬ! – отлично, ни тебе «доброе утро, Кэролайн, я тебя не разбудил?», ни «привет, ты не занята?», манеры у редактора отбиты напрочь. Но сейчас я не огрызаюсь, я просто молча слушаю то, что он говорит дальше.
- Руки в ноги и быстро-быстро в больницу Святой Анны…
- Я уже здесь, радуйся, - устало потирая переносицу отвечаю я, перебив мужчину на другом конце трубки.
- Отлично! Побудь там, разузнай, что к чему, потом отпишешь мне или Блэку. Не каждый блядский день несколько десятков людей синхронно теряет сознание…
- До связи, - зная, что говорить редактор может еще долго, я резко вещаю трубку, иначе рискую застрять в его словесных дебрях на лишних полчаса. Доктора всё еще нет, скорые всё пребывают и пребывают.
- М-да, странно это всё, - фельдшер справа от меня осматривает зал с легким оттенком удивления, в зале появляется доктор, а потом весь остаток дня стремительно сливается в один непрерывный панический поток из людей, слов, белых халатов и беготни, беготни туда-сюда без цели с оттенком паники и истерики. Как выяснилось то, что мне довелось испытать в парке просто цветочки.
***
Стрелка часов лениво переползает за полночь, в полутьме палаты, где помимо Гектора Эйнарссона (да, теперь я даже знаю его имя, хотя всё еще предпочитаю мысленно обзывать баржой) лежит еще трое. Я удобно устроилась на полу возле стены, где есть розетка для ноутбука, не весть какой комфорт, но я хотя бы села впервые за этот день. Весь день был похож на ад на земле, город колотило, как в лихорадке, паника и всеобщая истерия, подстёгиваемые противоречивыми обрывочными сведениями только подливали масла в огонь. Все часы после приезда вместе со скорой я провела внутри больницы Святой Анны, лишь единожды выйдя на крыльцо, чтобы забрать у Блэка свой ноутбук. И всё. Тонна времени на расспросы, тонна времени на написание нескольких статей, которые вышли с громкими заголовками, толкучка с журналистами из Бостона, из Данвича и еще черт знает откуда, разговоры с докторами и медперсоналом из Бостона, и гнетущая неизвестность.
Самое забавное в этой истории – никто не знает, что будет дальше.
- Просто шикарно.
Спать мне сегодня точно не придется. Во-первых наслушавшись этих потрясающих историй, которые гласят, что большая часть находящихся в больнице именно уснула и не проснулась, мне как-то и не хочется закрывать глаза. Во-вторых никто не знает, когда (голос в голове едко шепчет «если») люди начнут приходить в себя. Нужно быть в числе первых, когда это произойдет, иначе, кроме прозвища «мудак» ко мне прицепится еще что похлеще, а главное моя гордость будет уязвлена до нельзя.
- Я отправила тебе статью, - вполголоса вяло отчитываюсь редактору. В газете сегодня тоже кромешный ад – не хватает рабочих рук, на полдня вырубило электричество. Внутри редакции итак почти никогда не бывает спокойно и дружелюбно, но судя по обрывкам криков, которые долетали до меня с заднего плана, когда я в течение дня созванивалась с Блэком, сегодня там разверзлась пропасть, и количество перебитых чашек возросло втрое.
- Ты уже мог бы проснуться, Гектор! – с горькой усмешкой обращаюсь я к мирно сопящему Эйнарссону. Конечно, он не слышит, но мне уже осточертела эта тишина палаты, прерываемая только попискиванием аппаратуры и миганием темно-зеленой полоски ЭКГ на мониторе. Так что теперь разговор с бессознательным телом не кажется такой уж плохой идеей, не кажется плохой идеей и инъекция убойной дозы кофеина внутривенно, но уже для меня.
- Проспал весь день, лентяй, - да, это глупо и странно, но разговоры в пустоту на отвлеченные темы лишают возможности расплакаться. Из-за усталости, из-за неизвестности и из-за того, что ты в данном случае бесполезен и абсолютно бессилен.
Поделиться528-06-2019 18:26:55
Еще секунд десять Гектор беспомощно таращился на то, как деваха пытается протащить его безвольное тело к выходу из парка, а потом до него дошло.
Он умер.
Вот точно. Иначе как тогда объяснить, что он видит себя со стороны? И почему девушка, которая, кажется, была готова к родам мамонтенка, таща его, совсем не слышала ни одной фразы? Вывод напрашивался только один – Гектор умер. Мысль поразила оборотня и даже как-то расстроила. Совсем чуточку. Он даже боли не почувствовал. Просто взял и умер. Странное чувство.
Гек сделал вдох, сделал выдох, но легкие не поглощали нужный кислород. Поджав нижнюю губу, он закрыл глаза, ожидая… Чего? Света в конце тоннеля? Разверзнувшейся пасти ада? Или Смерти с косой? Открыв один глаз, мужчина понял, что все также стоит на земле, и слушает весьма отборные выражения в адрес своей бездыханной тушки, которая все также была неподъемной для юной девы. Смотря, как бьется его голова о бортик тропинки, Эйнарссон ощутил, как в его затылке отзывается такое же неприятное ощущение.
Ему было больно.
Правда, совсем не так остро и сильно, как должно было бы быть, будь он в своем теле. «Спокойно, Гектор, спокойно, всему должно быть рациональное объяснение!» Однако в голову ничего дельного не происходило, и вербер снова попытался сделать пару вздохов, чтобы успокоиться. И лишь спустя пару мгновений понял, что дышать ему уже не надо.
Дикость какая-то. Он что, застрял между миром живых и мертвых, как в этих дурацких фильмах про привидения? Хотя, конечно, тот фильм с Патриком Свейзи не в счет. После просмотра оного Гека всегда пробивало на скупую слезу и иже с ним. Но как бы сейчас он был жив. И относительно цел.
Бум!
Голова мужчины снова громко стукнулась об дорожку, и он понял, что уже не так и цел. Послышался вой сирены и оборотень понял, что едет скорая. Девушка устало вздохнула и стала ожидать более квалифицированной помощи. Что же, учитывая, что она едва не разбила ему все лицо, это не было лишено смысла.
Когда его тело грузили, Гектор помялся на месте, прикидывая в уме, сможет ли он поехать вместе со всеми, но едва коснулся дверцы скорой рукой, как та прошла насквозь, заставив мужчину замереть соляным столбом. Вот тебе раз. Геку потребовалось больше времени, чтобы осознать все случившееся, и снова начать дышать. И это снова не сработало.
Захотелось орать.
- Я здесь, вашу мать! Я тут, посмотрите на меня! Ну же, давайте, сделайте мне дефибрилляцию! Реанимацию! Что угодно! – но голос доктора скорой помощи снова заставил его затихнуть.
- Новый спящий. Да что же такое, - двери захлопнулись и скорая рванула вперед, в больницу. Гектор молча пялился на удаляющееся авто, умом пытаясь осмыслить, что же сейчас произошло и как оказалось, что он не один.
Конечно, он слышал о таком. Еще Темперанс, чудо-мамаша, рассказывала непутевому сыночку в его бытность магом, что есть такое направление в чародействе, как снохождение. И что им с братом-близнецом такое вполне под силу освоить. Но Гектор же не маг, а оборотень и на такие фокусы он теперь точно не был способен.
Получается, это все таки магия, но чужая.
Гек нахмурился. В голове раздался настойчивый звоночек – светлая мысль посетила не менее светлую голову. Чай. Чертов бабкин чай, который он пил уже дня три или сколько там? Он был странный на вкус и совсем не был похож на тот, который обычно пил сам Эйнарссон. Но он и подумать не мог, что бабулька, в своей злобе на внука решится выкинуть его в Астрал.
Хотя место на Астрал, в целом не походило. Астрал это царство снов. А это явно реальность. Иначе как объяснить, что мимо проехало авто, которое должно было окатить Гека из ближайшей лужи подтаявшей водой, но жидкость ожидаемо прошла сквозь него? Бред сумасшедшего. Мужчина понял, что должен оказаться рядом со своим телом, и как можно скорее, иначе есть риск вообще не вернуться в него. Мало ли, может Гвиневра хочет подселить в тело внучка какую-нибудь магическую сущность? С нее станется, с этой карги старой.
И стоило ему подумать о том, что нужно оказаться рядом с собственной тушкой, как все мигом почернело, подернулось мутной пленкой, и Гек оказался в больнице. Буквально рядом с самим собой. Он заморгал, пытаясь понять, что же случилось, но в голове все еще было мутно. Девушка, что позвонила в скорую, тоже была рядом, что-то быстро печатая на ноутбуке. Орать на нее было бы бесполезной тратой времени, потому мужчина повернулся к собственному телу, в надежде как-нибудь снова оказаться в нем. Но едва он сделал шаг, как пол под ним провалился и все снова поглотила тьма.
***
Гектор чихнул. Он снова стоял посреди той же палаты, из которой пропал всего мгновение назад, но что-то изменилось. За окном был день, даже, кажется вечер. А девушка, которая сидела на полу с ноутбуком, бестолково металась по палате, прося его очнуться. Конечно, это было приятно, что о нем так..
Стоп. Он не был в этой палате. Он был в коридоре. Он лежал на каталке, а не на койке с пищащими приборами. Кажется, он был совсем не далеко от собственного тела, укрытого сейчас лишь простынкой и дурацким халатом для пациентов. А потом? Что было потом? Память молчала первые две секунды, а после, словно злая сестрица, которой надоел младший приставучий брат, выдала все, что он хотел и не хотел знать.
«Пробуждение. Объятия. Нежность. Утро. Выстрел. Погоня. Страх. Боль. Чье-то знакомое лицо, увиденное всего раз, но почему-то отпечатавшееся в голове. Взрыв яркого света. Снова темнота. Лезвие. Подвал. Песня. Зов. Жертва. Кровь. Кровь. Кровь. Сын. Гнев. Жажда. Ярость. Схватка. Смерть».
Издав противный звук, Гектор едва не поскользнулся на гладком кафеле, так сильно по нему ударили неизвестные воспоминания. Он схватился за поручень койки, и та тихо скрипнула, привлекая внимание.
«Боль. Шепот. Жертва. Шепот. Истина. Шепот. Культ. Шепот. Битва. Шепот. Благословение. Шепот. Поклонение. Шепот. Жертвы, жертвы, жертвы. Шепот. Шепот. Шепот. Шепот. Безумие. Шепот. Шепот. БЕЗУМИЕ».
Шепот разлился в его голове, заставив схватиться за виски в попытке удержать боль руками, но вряд ли Гектору было такое под силу. Тягучая боль мигом вспыхнула, как из искры разгорается пламя, утаскивая Эйнарссона в свои глубины. Он сжал зубы, стараясь заглушить этот сводящий с ума шепот. Но он не утихал. Он становился сильнее, сильнее и сильнее, переходя в оглушающий белый шум. Он давил. Он подчинял. Он ломал. Он шептал.
С криком боли мужчина опрокинул мерзкую пищащую штуку.
Страница: 1
