Это всегда отвлекало. И отчасти даже приносило удовольствие. Исаак сидел за большим и массивным деревянным столом, закатав рукава рубашки до локтей, и придирчивым взглядом изучал содержимое очередной колбы. В последние годы, даже несколько десятков лет, если быть точным, Ковач зельевврением практически не занимался, возвращаясь к этому занятию исключительно при необходимости, но не ради искусства, как говорится. Каждый раз, когда мужчина готовил даже самое простое зелье, это напоминало ему давние времена работы в аптеке Ковачей в Будапеште.
Тогда он жадно впитывал знания из книг, а также из рассказов отца. В нем был азарт, острое желание пробовать делать нечто новое, совершенствовать уже известные рецепты, привносить в них нечто свое, уникальное. Это чувство, которое маг прекрасно помнил, кажется, покинуло его навсегда тогда, когда он с маленькой Идой на руках, проходил через первый в своей жизни портал, даже толком не зная, выйдут ли они из него целыми и, что главное, живыми. Он не растерял знания, не утратил навыки, но пропала некая искра, пусть и после мужчина какое-то время работал в аптеках, аналогичных той, что была у его покойного отца, сначала в Мальмё, а затем в Лондоне, до того момента, когда окончательно нашёл свое призвание в артефакторике. И даже создавал новые зелья, но все было не так. И не то. Будто бы, существовали такие вещи, потеряв которые единожды, вернуть уже никогда не представится возможности. Впрочем, о правдивости этого утверждения Исаак знал наверняка.

Мужчина поднял глаза, невольно встретившись взглядом с портретом, совсем недавно занявшем свое место на стене кабинета, как помещения в большом доме, в котором Ковач проводил большую часть своего времени. Недавние события, благодаря которым картина сейчас вновь к нему вернулась, были весьма свежи в памяти. Но Исаак справедливо полагал, что это того стоило, пусть и пришлось понервничать в странной и воистину стрессовой ситуации. Чистая психосоматика, но смотря на портрет, он неминуемо чувствовал некое тепло в груди. Погружался в лёгкое трансовое состояние, уносящее на своих волнах в далёкое и счастливое прошлое, картины из которого плавно, словно в старом калейдоскопе, проплывали перед глазами.

- И тебе добрый вечер, - мужчина невольно поморщился, никогда он не любил таких вот неожиданных проявлений, особенно когда пытался работать и был сосредоточен. - Ты пришла дать мне совет? - он вопросительно посмотрел на ведьму, на время отложив ложку, и сменив её в своих руках на сигарету, дым от которой тонул в полумраке рабочего кабинета. С зельем, стоит признать, она угадала, но вот с остальным ошиблась. - Полагаешь, что оно для тебя? - Ковач затянулся, откинувшись на спинку кресла, - Мне импонирует твоя самоуверенность, но нет, это эксперимент ради эксперимента. А про условия обряда я помню, большое спасибо. - он не считал для себя должным сейчас распинаться перед призраком, доказывая ей свою честность. Достаточно было того, что он понимал это сам для себя - не в его привычках было сначала давать слово или же клятву, а затем нарушать. Особенности то ли воспитания, то ли мировоззрения, кому как больше нравится.

- Так зачем ты на самом деле пришла? - Исаак затушил сигарету, после чего вновь обратил свое внимание на готовящееся зелье, всыпав в колбу вместо порошка из медвежьих когтей, перетертую высушенную печень летучей мыши. В этот момент сложнее всего было не задумываться о том, какой смертью погиб донор ингредиентов. Жидкость плавно сменила цвет с почти прозрачного, на насыщенный темно-синий.