Полное имя
Маркус Реджинлейт Коуэлл. В качестве сокращений приемлет «Марк».

Вид
Чистокровный маг.

Возраст, дата и место рождения:
101 год 21 июня 1917 года, Ирландия, Дублин

Род деятельности
Работает в больнице Св. Анны с 2001 хирургом. Так же имеет свою лабораторию для изучения клеточного строения.   

Происхождение
Родственные связи: Оскар Коуэлл [1700-1950] — прадед, специалист в области артефакторики; являлся главой рода с 1879 года.
Эльза Валентайн [1719-1906] — прабабка, изучала влияние магии на мутацию клеток, от чего её дочерям приходилось быть подопытными в этом деле.
Лилиан Коуэлл [1801-1933] — двоюродная бабка, посвятившая себя науки. поговаривали, что она не могла иметь детей, от чего были привязана к своей сестре.
Ева Коуэлл [1801-1932] — бабушка, одна из основателей Международного движения Красного Креста в в 1836 году.
Истван Коуэлл [1789-1935] — дедушка, беглец из Венгрии, который отрёкся от своей семьи и взял фамилию жены после их свадьбы. Являлся сильным боевым магом.
Виктор Коуэлл [1855-1917] — отец, продолжающий дело Эльзы Валентайн, и отыскавший способ снять проклятие с рода, но ритуал сработал только для двух его детей, а после пропал без вести.
Крессида Сильверман [1863-1999] — мать, последняя из своего рода. Являлась талантливым целителем, но предпочитала держать свои силы в секрете от окружающих.
Эретрия Уордлоу [1899-1943] — старшая сестра, унаследовавшая талант матери к целительству. Погибла во время Второй мировой, спасая жизни раненный солдат.

[indent] В жизни человека с годами образуются ощутимые, хоть и нежеланные, проплешины. Из глубокого детства ему, наверняка, запоминаются лишь самые теплые, самые радостные моменты. Мягкая улыбка матери, тёплый взгляд отца, звонкий смех сестры, нежный руки бабушки, весёлые шутки дедушки. Не Маркусу жаловаться на свою семью, хотя он практически не знал её. Были лишь они: мама, Эретрия и он. Виктор Коуэлл покинул Шотландию ещё в конце девятнадцатого века, и во время своих путешествий повстречал свою будущую жену. Ему было даже не важно, если бы она была обычным человеком, ведь так он любил её и нарушать все видимые и не очень правила. Но Крессида оказалась магом, которая так же сбегала подальше от Шотландии, и это сплотило их вместе сильнее, чем узы брака позже.
[indent] Эретрии и Маркусу повезло родиться в семье, где любовь ставилась на первое место. Мир ещё жил войной, которая заглядывала в каждый дом, а Крессида носила под сердцем мальчика, и ждала возвращение своего мужа. Виктор был исследователем, одержимым наукой, как и его предки, поэтому даже война не могла бы заставить его сидеть дома. Маркусу так и не довелось узнать своего отца. Первые свои годы для него существовала только мама и сестра. Эретрия говорила, что он довольно рано заговорил. В восемь месяцев сидел на невысоком стульчике, махал ладошками, пока она пыталась готовить завтрак, вечно обжигая пальца о сковородку, шипела, строила рожицы своему брату. Радостный голос Маркуса разбавил тишину дома пронзительными: «ма-ама», когда он видит Крессиду, застывшую в дверном проёме. Она улыбается, Маркус тянет к ней свои маленькие ручки, капризно дуя губы.
[indent] Этот мужчина появляется в их доме незадолго до Рождества. В воздухе витает запах корицы и французских духов Эретрии, она смеётся, пока её муж удерживает фотоаппарат, надеясь сфотографировать все шумное семейство. Миссис Коуэлл требует, чтобы они поторапливались к столу, но стук двери нарушает устоявшуюся идиллию. На дворе 1923 год, и их дом посещает Истван Коуэлл. Маркус никогда не знал никого, кроме их маленькой семьи — мир огромный, и в этом мире есть ещё люди, для которых он может быть родным. Маленький любопытный Маркус поправляет чёлку и с важным видом задаёт вопросы. Маленький любопытный Маркус не волнуется, не краснеет, отказывается уходить, пока ему не расскажут, что же это за гость. Так он знакомиться со своим дедушкой. Позже вечером они сидит на полу, подтянув ноги к груди, и слушает, как его тихая и милая матушка кричит за стенкой, не желая соглашаться с предложением мистера Коуэлла. Маркус хочет сказать им, что из-за криков не способен уснуть, что кричать в Рождество нельзя, что он тоже не хочет никуда ехать. Но утомлённый долгим днём, он засыпает на полу, а утром Крессида уже начинает поковать их вещи — они едут в Шотландию.
[indent] Маркус слушает бабушку через раз — ему совершенно не интересны расцветки салфеток для собственного дня рождения — ему же восемь, — но она утверждает, что мнение Марка очень важно. Маленький наследник никогда не спорит с ней. Он соглашается во всем, всегда и везде: кивает, улыбается, смеётся, когда нужно, а когда не нужно — расстраивается. Уже пришло время, когда Марк понимает, что это единственный выход: нужно просто соглашаться с тем, что происходит вокруг. Согласие — самая правильная форма существования. Маркус Коуэлл идеальный мальчик: соглашается с тем, что он станет хорошим главой рода. Соглашается, что учеба важнее беготни по саду. Соглашается, что синяя рубашка подходит ему намного больше, чем зеленая. Маркус — идеальная кукла, с которой весело играть первые пятнадцать минут, а потом можно вернуть на полку до следующего раза. Этой семье нужна была именно такая.
[indent] В 30-х их дом окрашивается в чёрный цвет. Маркус стоит за спиной матери, которая на прожитые десять лет жизни среди Коуэллов вписалась в эту семью лучше, чем он сам. Сегодня Маркус хоронит свою бабушку: идёт следом за матерью, держа её за руку, а возглавляет это шествие его прадед. Ему приходиться хоронить дочь. Уже не такому маленькому любопытному Марк сложно представить, какого это терять настолько близкого: он потерял лишь папу, и сам не знает, что чувствовать по этому поводу, но иногда видит тоску и боль в глазах мамы. О папе любит говорить Эретрия — с грустью и надеждой на что-то в голосе. О папе любила говорить бабушка, но теперь её нет, и Маркус не представляет, кто теперь будет выбирать цвет салфеток на его день рождение или советовать, ему какую надеть рубашку. Марк не представляет, как их семья будет без бабушки.
[indent] Смерть приходит в дом Коуэллов, и ей накрывают стол, наливают выпить, предлагают остаться на ночь — передохнуть. Смерть соглашается, а уходя, забирает с собой Лилиан, а позже и Иствана. Маркус боится, что смерть заберёт с собой кого-то ещё. Он пишет письма сестре с Дублин — длинный, пропитанные волнением, и с нетерпением каждый раз ждёт ответа. Дома становится пусто. Его мать работает медсестрой в госпитале, и люди постоянно обращаются к ней за помощью, а Маркус эти дни проводит с Оскаром. У него никогда не получалось называть этого мужчину дедушкой — в детстве «мистер Коуэлл», а позже просто Оскар. Прадед учит его магии, которая живёт в Маркусе. У того нет такого таланта к целительству, как у его матери, или к боевой магии, как у деда, но зато есть потенциал к ментальной магии: Маркус развивает телепатию, манипуляцию чужим сознанием, зачарование. Его первым опытом в создании артефакта была монета, которая светилась, если в скором времени должен был пойти дождь. Зачарование не длилось долгое время, и вскоре чары начали иссекать, поэтому Марк изучал заклинания, чтобы сделать действие магии постоянным.
[indent] Он покинул свой уже родной, привычный дом, переехав в Эдинбург в 1935 году вскоре после смерти своего дедушки, чтобы поступить в Эдинбургскую медицинскую школу. Маркусу повезло, что одна пожилая пара с радостью сдавала комнату юному студенту, который с радостью был готов помогать им по дому. Коуэлл знал, что где-то в городе могли остаться дальние родственники со стороны его прабабки, но его интересовало лишь обучение. Он надеялся, что Эретрия приедет к нему в Эдинбург, и они смогут провести время вместе. Учёба была сложной, кропотливой, долгой, но Маркусу нравилась медицина и помощь людям. Он отучился на хирурга. Ему повезло, что при нём была магия: совмещать учебу, подработку в университетской библиотеке, и порядок в доме — удивительный труд. Бытовые заклинания не раз спасали его, когда нужно было избавиться от пыли, поставить книги на высокую полку, вымыть посуду или даже просто задёрнуть шторы.
[indent] От домика «Жемчужина» до побережья Северного моря сто четырнадцать километров, которые на старом автобусе можно преодолеть на три с лишним часа, а разваливающийся форд способен пройти это расстояние за два с половиной, правда, если за рулем оказывается Эретрия, ведь она единственная, кто способен справиться с этой машиной; смаривает от того, что в салоне душно — Маркусу хочется уронить голову на дверцу, прижавшись к стеклу, а Эретрия все настраивает старенькую магнитолу, из которой слышны только хрипы и треск, поэтому она начинает подпевать сама шумящим звукам; стекло опущено, и до них доносится влажный воздух, пропитанный августовским солнцем, скошенной травой и морем; Эретрия изредка поворачивается, что бы щелкнуть пальцами перед самым носом, не давая уснуть окончательно, и получая в ответ дружелюбный тычок, и тут же начать подпевать её лёгкому звонкому мотиву, соперничая и споря о том, какая дальше идёт строчка, потому что текст давно стёрся из памяти. Ещё немного — и будет море. Маркус отчего-то чувствует тоску где-то в груди, словно это последняя их поездка вместе. Он знает, что сестра собирается отправиться на фронт. Она говорит — война близко, милый. Она шепчет — не закрывай глаза. Она просит — будь сильным.
[indent] Маркус тоже уходит на фронт в сорок втором, как военный врач. У него на руках много крови и смертей — везде слышаться взрывы, выстрелы и крики помощи — неважно кого лечить, лишь бы спасти. Маркус латает раны и накладывает швы и своим, и чужим — ему разницы нет. Он хоронит своих пациентов и тех, кто не успевает оказаться у него на столе. Пишет матери с фронта: «Всё у меня хорошо. Я жив!», и надеется, что это действительно так. Внутри Марка всё равно умирает что-то. Иногда, совсем не часто — холодными и долгими ночами — его трясло изнутри. По его костям и внутренностям была крупная дрожь, и Маркусу казалось, что, вопреки ожиданиям, в венах кровь не закипала, а застывала в холоде. Стихал адреналин, накопленный внутри за эти долгие дни, и натянутая струна медленно ослабевала, поэтому Коуэлл дрожал от холода, льющегося у него изнутри. Эта война забирала многих, отнимало надежду — вырывала прямо у Марка из рук. Бояться было нормально.
[indent] У него длинные, тонкие пальцы; пряча их между коленями, он стесняется их, опуская плечи вниз, как сломанные крылья. Бледные, тонкие, обескровленные пальцы, серые, словно опавший на землю пепел. Пока он стесняется своих пальцев, вокруг ходят люди; люди приносят вишнёвый пирог; люди приносят соболезнования; люди приносят запах горького сожаления и разочарования. Война, говорят, закончилась. Ушла, оставив после себя разруху и запах гнилых тел. Смерть снова заглянула в дом Коуэллов, уводя за собой Эретрию. Маркус даже не смог попрощаться с сестрой, потому что она была от него так далеко, так же спасая чужие жизни — даже ценой своей. Это страшно — терять родных. Теперь Маркус может сказать, что это за чувство.  Ему становится так дольно, что это почти выбивает воздух из легких. Маркус смотрит на снующих повсюду людей, и чувствует опустошенность. Ему нужно уехать, но страшно оставлять Оскара и маму, свой дом, в который только недавно вернулся сам — пропахший гарью, кровью и смертью. И уезжать ему страшно.
[indent] В Штатах всё совершенно иначе, чем в Шотландии — другие устои и нравы, традиции, история — всё, к чему нужно подстраиваться. Маркус решает начать с учебы, ведь всегда проще влиться в новую жизнь, притворившись кем-то. Маркусу нравится Мэриленд и университет Джонса Хопкинсона. Ему нравится снова изучать медицину, но теперь он изучает её не только, как будущий врач, но и как маг — наука никогда не стоит на месте, тем более что перед отъездом Оскар рассказал ему о семейном проклятие, которое до сих пор лежит на его роду. Иногда Маркус думал, а смог ли род Валентайнов от него избавиться? Остались ли они ещё? Куда их забросили годы? Эти вопросы приходят к нему ночью, пока он смотрит в белых потолок с парой трещин. На кровати выше ворочается его сосед — ему сняться кошмары, в который иногда проникает Маркус, чтобы отыскивать своего нового друга. Там он поёт ему, не давая страху захватить Итона. Он практикуется входить в чужое сознание, чтобы влиять на него — иногда получается легко, а иногда приходится мучиться с остаточным явлением в виде головной боли и головокружения. Но утром его сосед выглядит более выспавшимся, и Маркус думает, что небольшая мигрень — не такая большая цена.
[indent] Он встречает Габриель в день, когда получает звонок с сообщением о смерти Оскара. С этой смертью ему переходит титул главы рода и ещё одна дыра в сердце, которую он довольно стойко принимает. Габриель он встречает в церкви — колокола продолжают бить, они, будто под его кожей стучат, когда он замечает эту девушку, что сидит в отдалении всей похоронной процессии, и Габриель зажмуривается, дрожа всем телом. Маркус садиться, накрывая её руку своей ладонью. Через год они играют свадьбу в этой семой церкви, и на неё удивительно белоснежное платье, а сама Габи словно светиться изнутри, и Маркус не может поверить, что настолько счастлив. Его мать заговаривает о внуках, о доме побольше, о красивом саде. Они едут в Санта-Фе на медовый месяц, а потом переезжают в квартирку побольше. Через полтора года он хоронит её в этой же церкви — Габриель умерла от лейкемии, и пусть Крессида могла помочь, но его супруга сама не желала этого. У них были прекрасные полтора года.
[indent] Маркус приезжает в Аркхем сразу после смерти матери в 1999 году, чтобы изучать особенности Астара и связи сознания тела и души. Он тратит годы на путешествия туда и обратно, создание «якорей» и «связующих нитей», чтобы было проще отыскать путь обратно. Коуэлл работает в больнице Св. Анны, имеет чудесные отношения с коллегами и кормить огромного, злого и неблагодарного Кота. Имени у Кота нет, зато паршивый характер всегда на месте, но это единственный сосед, которого Марк готов терпеть на своей территории. Маркус определённо уже забыл, когда вообще жил своей собственной жизнью — это что-то сродни старой и ненужной вещи, которая долгое время валялась за шкафом, а потом нашлась и теперь непонятно, что с ней делать. Маркус привык терять надежду. Правда привык, если это, конечно, возможно, но он буквально был готов поклясться, что чувствовать боль и полнейшую апатию стало чем-то привычным. Он привык сгребать веником осколки разбитой веры в лучшее и покупать новую, привык устало вздыхать и пить чёрный кофе по утрам. Привычкам, чтобы выработаться хватает двадцати одного дня. У Маркуса для этого было достаточно времени. У него в сердце выжжена война, и он подобно Марсу несёт это пламя в себе с гордо поднятой головой. Маркус — настоящий Цербер, сбежавший из Тартара, и за ним следом демоны маршируют и пляшут. На него давно пора повесить табличку «не приближаться — убьет». Маркуса ненавидели многие, а те, кто этого не делали — явно хотели позаимствовать у него этот внутренний стержень и независимость. Кажется, его ничем не проберешь: любовь, дружба, ненависть? Неизвестно, знакомы ли ему человеческие чувства вообще. На самом деле Марк просто собран из миллиона далёких галактик; кожа впитала в себя запах дорого табака, изрисована тонкими змеями-венами, сплетенными в крепкие узлы. Но душа светлая, что даже в самый тёмный день будет освещать кому-то путь. У него много демонов, которые следуют за ним историей семьи ли или привязанностей, но все эти демоны — для него. Чужим он боль причиняет лишь за своих, готовый и глотку разрывать, и ядами отравлять. Только руки всё так же от чужих смертей чисты.
[indent] Совсем недавно ему поступил «заказ» от Ковена Прилива — не то, чтобы они часто были заинтересованы его навыками, ведь им хватает своих талантливых представителей, но после последних событий, выбор, вероятно, был не велик. Маркусу нужно было вытащить из Астрала Моргана Блайта — не самое интересное предложение, потому что Марк бы предпочёл оставить этого парня в таком состоянии — проблем меньше. Но платили неплохо, и что-то внутри всё равно не позволяло отказаться — может давно забытая совесть. Ритуал казался простым — три связующих столпа магии и тот, кто проводит обряд, но результат оказался неожиданным — связь, которую порвать обычным заклинанием невозможно.

Внешность
Цвет глаз: гетерохромия: правый глаз чисто голубой, а левый — наполовину голубой, наполовину карий.
Цвет волос: блондин
Рост: 5' 11"
Отличительные черты: ранее никаких отличительных знаков на теле не было, кроме небольшого шрама на ключице, полученного во время войны, но после недавнего ритуала остались магические символу-руны, покрывающие практические всю кожу.
Используемая внешность: Dominic Sherwood

Умения
› Основным направлением является ментальная магия: говорят, что чужое сознание — дебри, и он может в них ориентироваться. Не просто телепатия, когда он способен слышать чужие мысли — может изменять их, воздействовать, искажать по своему усмотрению. Способен общаться мысленно с собеседником, только если тот находится в пределах трёхсот метров.
› Хорошо разбирается в возведении ментальных блоков, защитных щитов, невидимых оберегов — зачаровывает предметы различной степени нужности и ненужности, а так же срока действия заклинания. Способен накладывать постоянные чары, не требующие обновления, способные ограждать сознание от чужого вмешательства.
› Знает не один десяток различных ритуалов, чар и последствий использования этой магии. Специализируется на создании ритуалов-связей, помогающих создавать «нити» для путешествия по Астралу. Хорошо разбирается в применение поисковых чара, направленные на нахождение именно души, находящейся не в телесной оболочки.
› Использует бытовые заклинания чисто автоматически. Совершенно не способен варить зелья, является никудышным боевым магом, а со стихиями предпочитает не связывать, не желая накликать на мир Апокалипсис. Довольно прохладно относится к чёрной магии.
› В бытовой магии опирается на пасы руками, но при зачаровании предметов, накладывании поисковых чар или проведении ритуала предпочитает читать заклинания на языке хинди. Имеет серебряное кольцо на цепочке, которую носит на шее в качестве фокусировщика.

› Он отлично готовит, отдавая предпочтение европейкой кухни, потому что традиционную шотландскую не переносит до сих пор, и когда у него есть время может посвящать себя этому занятию. Ему нравится заниматься выпечкой.
› Знает латынь и хинди, английский, гэльский, испанский и русский. На последнем говорит слабо и лишь со словарём.
› Хорошо разбирается в нескольких направлениях медицины: хирургии, генетики и инфекционных заболеваниях. Два последних направления изучает для разработки «лекарства» от преждевременного старения.
› Профессиональный игрок в скраббл.

Дополнительно
› Совершенно не умеет водить, и это касается не только машины, но и других видов транспорта. Предпочитает передвигаться своими ногами, либо быть чьим-то попутчиком.
› Обладает красивым голосом и любит петь на испанском, но делает это очень редко и под особое настроение.
› До сих пор является владельцем монеты, которая начинает святиться, если в ближайшие десять минут пойдёт дождь.
› Связан магическим ритуалом с Морганом Блайтом, и разделяет с ним своё сознание и свою магию.
› Посвящает себя работе и своим пациентам: вместо дома — работа; вместо семьи — работа; вместо любви — работа.
› Полгода назад бросил курить.
› Пытается задавить в себе альтруиста.
› Пансексуален.
› Делает пожертвования в Международное движение Красного креста.
› Его семья сделала состояние на инвестициях в фармацевтические разработки в области клинической фармакологии и медицинской биохимии.

ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
Стиль игры: могу писать от любого лица, но предпочтительнее третье; использую в постах птицу тройку, по настроению занимаюсь оформлением: цитаты, выделения, графика — все для попытки передать атмосферу. Отвечаю по мере возможности, предположительно три-четыре поста в неделю, если нет загруженности в реале. Обычно предпочитаю играть одновременно не более двух эпизодов, чтобы не набиралось много долгов. Размер постов зависит чаще всего от желания соигрока, легко подстраиваюсь под стиль описания; в символах в пределах 8-10к.
Другие персонажи: других персонажей нет

Отредактировано ворон (24-05-2019 22:18:50)