Когда Коул медленно набирал на телефоне номер со смятого клочка бумаги, зажатого в другой ладони, его руки едва заметно дрожали. Нервозность? Затея была, конечно, рискованная и чем-то с подобным размахом Коул уже давно не занимался. Но когда он прогуливался мимо одного из колледжей, обдумывая некоторые части своего плана, его внимание неожиданно привлекла возня по сторону забора и ну ничего себе!
Картина стайки енотов без всяких угрызений совести бедокурящих у контейнера с медицинским мусором была определённо очень смешной. Коул точно не мог сдержать улыбку, пока вытаскивал телефон и старательно наводил камеру так, чтобы получилась наиболее чёткая фотография. Час уже был поздний и летнее солнце неохотно успутало место ночи, поэтому ему пришлось потратить пару попыток. Енотов даже не напугала вспышка. Они лишь лениво обернулись на фотографирующего, а затем продолжили деловито разбирать мусор на съедобный, забавный и бесполезный. То, что нахальных зверей до сих пор не обнаружили, окончательно убедило Коула, что вот он — момент, когда пора переходить от раздумий к действию.
К таким, пусть и несколько странным знакам судьбы он относился серьёзно. Так почему рука всё ещё дрожит, пока пальцы летят по экрану?
Вечер был настолько безмятежным, настолько он может быть в середине лета. Тепло клубами поднималось с нагретого днём асфальта, но Коул его едва чувствовал, хотя на нём был совершенно нелетний рабочий комбинезон. Может быть это была старость. Коул не мог сказать точно да и у него не было времени над этим особо задумываться: он быстрым темпом шёл вдоль ограждения, слушая гудки из трубки. Свободной рукой он прикрыл второе ухо — назойливый шум насекомых и ещё оживлённой в этот час дороги отвлекал больше, чем хотелось.
Теперь у дальнейших событий предполагалось два развития: трубку поднимет старый, но злой как чёрт вахтёр Мискатоника или трубку поднимет его непутёвый сынишка, чья несостоятельная задница недолго задержалась на студенческой лавке.
Где-то неподалёку он припарковал свою машину, всплывает одинокая мысль, пока Коул вяло окидывает округу взглядом в ожидании. Он замедляет шаг.
— Алло? - откликается на другом конце провода молодой и самую малость озадаченный голос.
— А, добрый вечер. Эм, извините за беспокойство, но я тут шёл в сторону в супермаркета и увидел у вас на территории зверей...
— Чееееегоо?
— М, давайте я лучше сфотографирую и пришлю, а то долго объяснять.
— Ээ... ну ладно. А вы собственно кто?
Коул не отвечает. Выжидает минутку-другую, а затем присылает уже сделанную раннее фотографию.
— Это, это что... - пауза, за которой следует возня и перестук клавиш. - Ах ты ж, дерьмо!
Собеседник не удостаивает Коула благодарностью за наводку или хотя бы прощанием. Звонок обрывается, а Коул, остановившийся у своего автомобиля, открывает дверь по старинке ключом и небрежно бросает потерявший свою надобность телефон внутрь. В обмен его рука обхватывает ручку чемоданчика с инструментами, чья роль при лучшем раскладе будет чисто декоративной. И всё же:
— Посмотрим, - тихо бормочет Коул себе под нос и начинает считать про себя, возобнив шаг в сторону главного входа.
Он всё ещё не чувствует нервозности. Только почти что хищническую настороженность, но она едва ли выбивает его из спокойствия. Он давно не проникал на закрытые территории и возвращение к этому незаконному делу кажется совершенно...
Нормальным? Он ведь не собирается делать ничего плохого. Ему просто нужны пара-тройка отчётов и записей из архивов, проникнуть куда легальным путём стало слишком муторно в эти погрязшие в бюрократии времена. Тем более, он только что помог несчастному неудачнику-вахтёру обнаружить нашествие енотов-вредителей, так что на каком-нибудь космическом уровне его моральная чаша должна была придти в равновесие. Коул в это искренне верил.
И кстати, о неудачниках. Коул предполагал, что наиболее быстрый путь к другим колледжам получится, если оббежать территорию снаружи ограды, чем плутать внутри, но не был до конца в этом уверен. Он успел досчитать до семидесяти двух, когда убедился в обратном, увидев как мальчишка с шумом и неотратимостью локомотива выскочил на улицу. Тот действительно не смотрел, куда несётся и в считанные секунды сшиб Коула с ног. Он едва успел схватиться за парня, в попытках удержать равновесие, и дёрнул с силой намного большей, чем стоило: оба кубарём покатились в сторону проезжей части.
Падение было не так больным как он того ожидал, но возня панически пытающегося вырваться вахтёра от это более приятной не становилась.
— Ааа, блядь... да отпусти меня, говнюк старый! Смотри куда прёшь, - прошипел вахтёр сквозь зубы, прежде чем спотыкающимся шагом возобновить свой шумный бег. Глядя вслед улепётывающему пареньку, Коул не мог не поморщиться. Сразу было видно, кто растил этого невоспитанного придурка и в том, что произойдёт в его отсутствие будет виноват только он, злобно подумал Коул, перебирая в руках незаметно отобранную связку ключей. На каждом из них висела аккуратно подписанная цветная бирка. Все были ему не нужны и потому, отстегнув всего два, Коул метнул связку обратно на дорожку так, чтоб её было хорошо видно в медленно разгорающемся свете фонарей.
Бег туда-обратно, а затем война с голодными енотами займёт этого придурка надолго, но тратить время зря всё-равно не стоило. Хорошо хоть никаких машин в эти минуты не проезжало мимо.
Спиной Коул всё ещё чувствовал удар об бордюр, даже когда приблизился к воротам. Могло быть и хуже, сказал он сам себе. Например, вахтёр догадался бы запереть дверь у ворот за собой, но видимо, решил, что не будет отсутствовать слишком долго. Но для красивой видимости замок остался висеть и Коул не стал портить это маленькое произведение исскуства.
Столько удачи за один раз должно пугать.
Коул гонит эту мысль и не таясь, ступает на дорожку, ведущую к университетской библиотеке. В сумраке он не видит камер наблюдения, но из уголков глаз быстро бросает взгляды по сторонам, где ещё днём их видел. Самая большая трудность была не в том, чтобы как в фильмах про шпионов незамено обойти все камеры, которые только могут быть понатыканы по углам. Всё-равно это невозможно без помощи извне и более тщательной подготовки. И пусть помощь извне у Коула, конечно же, была, но она сыграет свою роль только, когда что-то пойдёт не так.
Намного труднее убедительно сделать вид, что происходящее — абсолютно нормально и не подозрительно.
— Посмотрим.
В вечерней тиши его шаги по чистой, каменной дорожке отдавались гулко и, как ему казалось, чересчур громко. Всё-таки он начинает нервничать. Но он не должен! У него есть все резонные причины быть здесь, даже в столь позднее время. Рабочие смены нередко бывают слишком долгими, чтобы придти раньше, а библиотекарь при их встречах всё никак не умолкал про барахлящий проектор, который никто не берётся починить. Коул стал слишком щедр к середине своего века да и лучше поздно, чем никогда! Коул испускает тихий смешок при этой мысли. Всё было нормально. Он не делает ничего ужасно нелегального. Он даже брать ничего не собирается, так, только посмотрит. Рефлекторным движением он приглаживает волосы на голове, будто это может помочь ещё больше привести мысли в порядок.
Парадный вход в библиотеку он огибает стороной, пока на его пути не встречается дверь чёрного входа. Внутри Коулу приходиться потратить минут пять на поиски включателя и когда свет озаряет служебную лестницу, он только рад, что умудрился не спотыкнуться в потёмках.
Помещения, где проводились презентации вроде должны были быть на втором этаже. Вроде бы. Одно, к счастью, точно там было, прямо рядом со входом на лестничный пролёт. Через стеклянную перегородку, даже в полу-мраке, было хорошо видно небольшую комнату изнутри: длинный стол в центре, «стопки» стульев, рядами сложенных у дальнуей стены и рабочий стол с компьютером у самого входа вместе с экраном для проекций. Пробежав в уме слова, которыми библиотекарь описывал комнату с барахлящим проектором, Коул удовлетворёно хмыкает.
Нашёл. Глубокий вздох облегчения. Что ж, первая цель достигнута, можно похвалить себя за этот небольшой успех. Вместо этого Коул отпирает дверь и, включив свет, смотрит на часы. Прошла уже четверь часа с начала «операции». Это было не так уж и много времени, но Коул всё-равно недовольно цокает языком и жалеет, что поблизости не было окон ведущих наружу. Оставалось только надееться, что Вахтёру младшему ещё весело и не надоело возиться с енотами. Чемоданчик с инструментами  мягко опустился на стол, окончательно переняв декоративную функцию. Взяв с собой один фонарик, Коул отправился обратно к служебной лестнице.
Теперь ему нужна была стремянка. Не в самую первую очередь, конечно, учитывая его первоначальные планы. Наверняка в архивах будет подсобка с ней, но будет нестрашно если он по-началу «поплутает» в её поисках.
Коул всё ещё чувствовал лёгкую нервозность, но ни стыда и ни вины преступника. Для него всё было в рамках нормы, пусть и немного искривленной досадными обстоятельствами. Уж лучше один вечер шастать по закрытой библиотеке, нежели месяцами пытаться перейти болото бюрократии.
В мертвецкой тишине закрытого здания его шаги звучат удивительно тихо на потёртом ковролине. Он окончательно расслабляется.