Прошло уже чуть больше месяца с того момента, как Мэг, разозлившись на отца, сменила в аэропорту облик, смешалась с толпой и убежала. За это время она сменила три города, Манчестер в штате Нью-Гэмпшир стал четвёртым. Поначалу девушке было страшно, возникал порыв вернуться или хотя бы позвонить Реджинальду, сказать, что с ней всё в порядке... Но с каждым новым днём этот порыв подавлялся нарастающей массой новых впечатлений. Мэгара наконец-то могла ходить, куда захочет, делать, что пожелает, не отчитываться, не спрашивать позволения, не ждать, пока Реджинальд выделит ей машину со своим человеком... Просто ходить пешком, изучать незнакомые улочки, наблюдать за людьми. Чаще всего не в своём облике, но это всё равно лучше, чем ждать очередного задания от отца. Мэг больше не хотела ни запугивать, играя чью-то роль, ни убивать, ни похищать какие-то документы, ни подслушивать... Она делала всё это годами и сейчас ей казалось, что собственное "я" начало растворяться. Мэгара не знала саму себя, знала лишь, какой ей нужно быть, чтобы не расстроить Реджинальда: послушной, исполнительной, красивой, поддерживающей. У девушки не было ни своего круга знакомств, ни своих желаний и целей - ничего. Только тяга к танцам и театрам, куда Реджинальд выводил её по выходным исключительно в своей компании и в закрытые ложи. Уолдорф был отличным манипулятором, сумевшим добиться того, что без него и его руководства Мэг словно не существовала вовсе. Он лишь не учел, что из забитого испуганного подростка его игрушка превратилась во взрослую особу, страхи которой начали отступать перед любопытством и естественной тягой к познанию настоящей жизни.

Мэгара боялась соваться в большие отели - там постояльцы на виду, к каждому относятся внимательно, с должным тщанием изучают документы... Ей повезло, что в аэропорту они поссорились перед регистрацией на рейс, паспорт был в сумочке, Реджинальд ещё не забрал его. Но светить документом часто было бы глупо. Мэг снимала апартаменты для путешественников у частников, готовых взять в залог некую сумму и взамен не интересоваться паспортом. В дороге питалась в кафешках, где можно было поглядеть телевизор, внимательно слушала новости... О том, что сенатор штата Висконсин разыскивает дочь, не говорили ни разу. Но она была уверена - он её ищет. Реджинальд ничего, кроме выгодных ему речей, не показывал на публику. Возможно, он разослал какие-нибудь запросы, ждёт, пока она воспользуется паспортом, засветится на камерах... Невозможно вечно быть под чужой личиной.

И этот факт был самым удручающим - Мэг не нравилось ходить "под прикрытием" долго. Она редко снимала маскировку днём, но иногда выбора не оставалось. Например, в городе Конкорд, откуда она приехала в Манчестер, девушке пришлось купить себе кое-какую одежду - погода сильно испортилась. А потом она спустилась на автовокзал, где собиралась попроситься в какой-нибудь автобус без предварительно купленного билета, за наличные на свободное место. И лишь по пути в Манчестер Мэгара сообразила, что всё ещё едет со своим настоящим лицом... Но вроде бы прокатило. В Манчестере она уже четыре дня.

Первые три дня Мэг занималась ничем - спала, прогуливалась под случайно одолженными на улице внешностями, сидела в парке с книгой, даже покаталась на взятом в аренду велосипеде! И как раз проезжая по городу, увидела афишу - в театре "Палас" мюзикл "Чикаго"! Один из любимых мюзиклов девушки. Конечно, она не могла пройти мимо, сразу развернув велосипед к ближайшей кассе. Что может быть лучше мюзикла? Театр и танец, два в одном - зажигательная хореография на сцене всегда заставляла сердце Мэг колотиться быстрее. Сегодня с утра Мэг купила платье - красивое белое с золотом платье. В ложи, откуда они с Реджинальдом обычно смотрели спектакли, не пустили бы в джинсах и кроссовках. А Мэгара действовала по привычному алгоритму, потому что другого просто не знала - ходила по магазинам тех брендов, где покупал ей вещи отец, взяла билет в ложу... И постоянно удивлялась стоимости жизни. Как же все люди справляются? Изучать цены и ассортимент ей просто не приходило в голову.

Мэгара соблюдала осторожность, но сидеть в театре с чужим лицом она не могла. Это личное. Театры - её мост связи с мамой, с прошлой жизнью, с детством, когда она дружила с артистами и бегала за кулисами... Казалось неуважительным предательством смотреть представление под фальшивой личиной. Мэг кажется, что она здорово всё придумала и ни один хвост за ней не увяжется: из арендованной квартиры вышла высокая худая брюнетка (сдавшая ей ключи часом ранее), вошла в метро... А на станции театра из метро вышла рыжая особа средних лет, руки которой Мэгара коснулась на эскалаторе. Эта же рыжая особа вошла в театр, продемонстрировав билет, а потом скрылась в дамской комнате.

Десятью минутами позже в набитое зрителями фойе вышла сама Мэг, теребящая в пальцах кулон в виде балетных башмачков и с радостным предвкушением глядящая на двери в зал.
-Come on babe, why don't we paint the town - тихонько мурлычет Мэгара в антракте. Она не осталась в фойе для посетителей вип-ложи на втором этаже, спустилась на первый - решила, что так безопаснее, внизу много народа. И теперь девушка стояла в стороне, наблюдая за выстроившимися в буфет парочками. Ей всегда казалось, что антракт нужен не для еды, а для того, чтобы немного уложить первую волну впечатлений от увиденного... Но публика охотно укладывала на впечатления шампанское и пирожные.

Некоторые из любимых песен Мэг должны были прозвучать лишь во втором акте и девушка очень хотела бы поторопить антракт, который ей совершенно нечем занять в одиночестве. Реджинальд всегда встречал приятелей на любом мероприятии, так что с ним антракт обычно проходил в разговорах - отец разговаривал, а Мэг слушала, механически улыбаясь, изредка вставляла реплики, если к ней обращались напрямую. Близкие друзья сенатора считали его дочь очень скромной леди и даже не подозревали ни об истинной природе их отношений, ни о том, что Мэгара приёмная. Сегодня вероятность увидеть знакомое лицо сводилась к нулю и это было... Странно. Не сам факт отсутствия знакомых, скорее то, что никому в целом мире нет дела до существования Мэг. И жить ей с этим долго, очень долго, в отличие от обсуждающих постановку и свои дела людей... Может быть, вечно. Может, пару веков, а может, пока Реджинальд не найдёт способ вернуть беглянку.
-Что? - задумавшись, она даже не заметила, как к ней подошел мужчина, и звук его голоса заставил девушку вздрогнуть, а смысл слов - буквально заледенеть. Он знает её! И вопрос скорее из вежливости, иначе бы не подошел. Мужчина может знать её имя только если подослан Реджинальдом, никак иначе.

Сердце в груди бухает, как молот, но синие глаза глядят на собеседника спокойно, изучающе. Тренер по рукопашному бою говорил, что высшее мастерство - всегда сохранять спокойствие и оценивать ситуацию. Мужчина высокий и выглядит сильным, но он не может быть сильнее самой Мэг, ни одно человеческое существо не сравнится с её выносливостью. Единственный способ вырубить её ненадолго - убойная доза транквилизатора, но стрелять в толпе мужчина не станет. И Мэгара сейчас внимательно следит за его руками, готовясь предотвратить любое подозрительное движение. Он может быть магом, но Мэг сомневалась, что Реджинальд станет нанимать какого-нибудь мага, снабженного артефактами и зельями, по одной простой причине: он не горел желанием поведать миру, что на него работает перевёртыш, следовательно сначала постарается справиться своими силами. Привычным алгоритмом. И если перед ней человек, не представляющий прямой угрозы ровно в эту секунду, то она может попытаться извлечь пользу из этого факта и узнать во-первых, как он на неё вышел, во-вторых, что вообще предпринимает отец, чтобы найти её. Делать мужчине больно Мэгара не хочет и постарается этого избежать, по крайней мере, пока радикальные действия не останутся единственной доступной опцией.

-Не хочу показаться грубой, но по правилам этикета первым должен представляться мужчина - нервозность Мэг выдают только слегка побелевшие пальцы, крепче вцепившиеся в сумочку. Никакого оружия она с собой не брала, оно нужно ей лишь для заданий от отца и всё осталось в багаже Реджинальда там, в аэропорту... Но сейчас думает, что возможно не помешало бы обзавестись чем-то для самозащиты. Чуть склоняет голову на бок, изображая любопытство:
-Что вам нужно от этой мисс Уолдорф? - видно, что к визиту в театр мужчина подготовился, чтобы слиться с толпой, но одет он скорее как публика из фойе первого этажа - костюм не из натуральных тканей, нет каких-то нарочито-небрежных аксессуаров типа дорогих запонок... В общем, одет он не так, как отец и его окружение, а скорее как те, кого они нанимают для решения своих проблем. Взгляд Мэгары пока не определяет наличия при нём оружия... По крайней мере, на поясе или под мышкой - хотя оно может быть заткнуто за поясницу и прикрыто пиджаком, в таком ракурсе непонятно. В свой клатч Мэг вцепляется двумя руками - этот жест всегда избавлял её от нежелательных рукопожатий и позволял держать дистанцию. Взгляд смещается от корпуса мужчины к лицу - ничего, похожего на наушник или проводок под одеждой - даже если он здесь не один, непохоже, чтобы кто-то его "вёл" и инструктировал через ухо. Убежать она успеет всегда, вокруг куча народу, может на бегу "брать" любую внешность, но сначала нужно понять - не дежурит ли вокруг театра какая-нибудь группа захвата с напичканным транквилизаторами оружием? Может, в том план и состоит - обратиться к ней по имени, напугать, выгнать из толпы?

Частный детектив Йен Хоук... Мэг берёт визитку, смотрит на текст и убирает её в клатч - понадобится, дома изучит детальнее, попробует собрать в интернете информацию, насколько известный "Пинкертон" ей попался. Значит, она официально в розыске... То есть у полицейских должны быть ориентировки с её именем и внешностью? Интересно, как Реджинальду удалось провернуть это - она ведь совершеннолетняя. Впрочем, мог наврать, что она исчезла и даже если она не захочет возвращаться домой - ему будет достаточно узнать, где пропавшая дочь находится, напасть на след. Фотография её собственная. Плохого качества, но лицо узнаваемо. Это как раз тот торговый центр, где она покупала одежду... Единственная оплошность и тут же привела к неприятностям. Нужно быть осторожнее.
-Симпатичная девушка - она всё ещё уклоняется от прямого ответа на вопрос, размышляя о том, что частный детектив всё-таки не полицейский и он не может задержать её официально, как говорят, "для выяснения личности". Но может сделать что-то, чтобы её задержали... Паспорт у Мэг в клатче, она боится оставлять документ без присмотра. Однако сейчас это скорее минус, чем плюс. Даже если она убедит детектива в том, что он ошибся, он может сказать отцу, что видел похожую девушку, а уж тот не упустит наводку, проверит все варианты.

-На вид совершеннолетняя. Я всегда думала, что совершеннолетние могут жить там, где посчитают нужным... Зачем её разыскивать? Её подозревают в чем-то плохом? - мало ли, чего мог наплести Реджинальд для убедительности. Мог солгать, что она украла его деньги - карточка была оформлена на имя Мэгары, но средства на неё поступали со счета отца. Мог выставить её недееспособной, нуждающейся в медикаментозной или психиатрической помощи - в его кругу бы никто не удивился, люди склонны верить, что в тихих омутах водится всякое.

-Скажите, детектив, вы, наверное, разное повидали на такой работе? Что вы делаете, если человек не хочет быть найденным? Не всегда ведь кого-то разыскивают, чтобы вручить наследство, например... Цели могут быть прямо противоположные. И что тогда? - может, у этого мужчины есть какие-то принципы и он не станет искать того, кому от его работы может стать только хуже? Ещё всегда оставалась вероятность перекупить... Но её рассматривать бы не хотелось. Мэгара понятия не имела, насколько хватит денег с карточки. И что она будет делать, когда они закончатся? Не под мостом же жить? Можно заняться банальным воровством, это легко, когда умеешь менять внешность. Но ведь Мэг сбежала от Реджинальда именно потому, что не хотела больше заниматься ничем незаконным. Вот только официальное трудоустройство означает предоставление паспорта и привязку к месту, а пока что Мэгара не могла пойти на это.

-Что вы будете делать, если её найдёте? - конечно, он не обязан отвечать на её вопросы, даже не зная толком, с кем разговаривает - девушка говорила об этикете, но сама пока в ответ не представилась. Мэг надеялась на то, что в детективы идут люди с определённым складом характера - въедливые, любознательные. И пока он не получит ответа, не решит загадку - он не уйдёт. А у неё ещё есть время вытянуть полезную для себя информацию, если он один... Вот в действиях отца Мэгара точно не сомневалась - для неё закончатся и театры и любые выходы на публику. Будет жить под транквилизаторами, выходя только по заданиям, а Реджинальд перед друзьями играть роль страдальца, вынужденного запереть больную дочь... Или гордого отца, отправившего кровиночку куда-то за рубеж. Мэгара видела достаточно, чтобы удостовериться - её отец обладает многими качествами, но совершенно не умеет прощать. Особенно - прощать неповиновение.

Точно, похищение. Как же она не подумала про такую удачную со стороны Реджинальда версию... Только ленивый не поверит в то, что единственную дочь сенатора могли похитить ради выкупа - как же тут не искать беглянку. На стороне отца была сотня возможных уловок, на стороне Мэг - физическое превосходство и опасная информация. Если, конечно, кто-то поверит в её рассказы... А демонстрировать свои способности в открытую Мэгара не хотела, понимая, что это закончит её иллюзию спокойной жизни.
-Вы видели моего отца? - спрашивает девушка, решив перестать ломать комедию, поскольку в таком формате разговора они далеко не уйдут, а отпустить Йена без какого-либо решения она теперь не может... Он может позвонить в полицию. А она может сбежать из города, но это будет сложнее, чем обычно, и в любом случае у отца появится зацепка.

-Я даже знаю, что он говорит. Показывает совместные фотографии, рассказывает о волнении за единственную дочь, неприспособленную к быту, беспомощную, тепличную девушку, так? - в какой-то мере он прав и Мэг действительно такая. Она знает, как почистить и перезарядить оружие, на какое расстояние какой калибр выбрать, как одним выстрелом убить или просто обезвредить на время, оставив человека в сознании для детальной беседы... Но понятия не имеет, как приготовить свой любимый пирог со шпинатом, как моют окна, какую лампочку выбрать в магазине для светильника... Единственная, понятная Мэг схема - дать деньги за готовый товар. В принципе и так жить можно - пока эти самые деньги у тебя есть.
-Покажу кое-что для размышления... - Мэгара достаёт из клатча телефон. В технике она разбирается немного лучше, чем в быту - планшет купила новый, телефон оставила свой, но интернет в нём отключен, чтобы нельзя было отследить геолокацию. Мэг некому звонить и никто не позвонит ей, она использует телефон, как камеру, чтобы сохранять впечатления от новых городов. Кое-какие фото, конечно, есть в памяти. Она покажет немного, ничего особо подозрительного, но возможно это заставит детектива сомневаться.

Палец девушки с аккуратной длины ноготками, покрытыми бежевым лаком, быстро пролистывает галерею:
-Вот - фото сделано со спины и немного сбоку - его сделал тренер Мэг, а Реджинальд случайно попал в кадр. На фотографии какой-то уличный полигон для стрельбы - Мэг, с собранными в высокий хвост волосами, стоит перед мишенью, вытянув руки с пистолетом, чуть в стороне - сенатор в длинном пальто и тёмных очках, говорит по телефону, но голова повёрнута в сторону дочери. На мишени несколько пулевых отверстий, все - в десятку.
-Или здесь... - Мэгара в спортивном зале, под ногами - мат, на девушке спортивные штаны и майка, волосы снова собраны, в кадре она оттачивает бросок через бедро, и судя по положению мужчины в спортивном костюме - весьма успешно. Этот спортзал в подвале их с отцом дома, а мужчина - один из его телохранителей. Мэг уже стала перевёртышем и училась контролировать силу так, чтобы при случае применять её, но не выглядеть очень подозрительно...

-Я похожа на беззащитную девочку? - спрашивает она, закрывая фото и убирая телефон в сумочку. Конечно, многие отцы приобщают дочек к мужским спортивным занятиям и в этом нет ничего из ряда вон выходящего, но Мэгара почти не сомневалась, что своим ищейкам Реджинальд нарисовал иной портрет.
-Послушайте, детектив, у меня действительно есть разногласия с отцом, но я не хочу и не буду о них говорить. Пока я здесь, я в большей безопасности, чем буду, если позвоню ему или окажусь в полиции... Поэтому пожалуйста, не заставляйте меня повторять эти кадры с вами. Я не делаю ничего дурного, но домой не вернусь - Мэг чуть приподнимает уголки губ в улыбке, но улыбка светского, отрепетированного характера, с каким обычно говорят о погоде, мыслями витая в собственных проблемах. Она показывает детективу, что от неё не исходит угрозы и настроена она миролюбиво... Пока он готов хотя бы попытаться войти в её положение. Если же нет - платье, конечно, узкое и не очень удобное, но разница в физической подготовке у них такая, что наряд особой преградой не станет. Мэг узнала то, что ей было нужно, и вполне может попытаться вырубить детектива каким-то незаметным приёмом, разыграв сценку "помогите, моему знакомому стало плохо" - разворачивать в театре драку и рисковать засветиться в новостях девушке совершенно не с руки.

Мэг, наверное, знала все типы манипуляции, потому что испытала их на себе... И до поры до времени они работали. Сначала по малолетству, затем базируясь на сознательности и чувстве благодарности. Реджинальд не забывал напоминать дочери, где он её нашел - в приёмной семье в паршивом городишке, одинокую, затравленную, как волчонка. И он дал ей всё - комфортную защищенную жизнь, возможность заниматься тем, что нравится, не думая о завтрашнем дне. Престижный статус дочери политика. Мэгара должна быть благодарна. И она была... Пока однажды ей не пришло в голову сравнить то, что отец дал ей и то, что забрал. Нормальная жизнь, человечность, возможность развивать магические способности, возможность строить отношения, моделировать свою жизнь... В какой-то момент Мэг осознала, что является марионеткой. Дорогой, хранящейся на бархатной подкладке, ухоженной. Но марионеткой. По большому счету отцу плевать на её чувства и потребности, его интересует лишь покорность, и пока она её демонстрирует - он готов давать взамен какие-то материальные подачки. Совершенно ненужные самой девушке. Но до этого момента осознания Реджинальд порой тоже разыгрывал карту "тебе что, плевать на меня, Мэг? А я так о тебе беспокоюсь, столько отдал тебе" и далее по списку, пока дочь не успокоится. Зато теперь Мэгара точно знала ответ на заданный детективом вопрос:
-Отец беспокоится скорее о себе, а я больше, чем кто-либо заслужила право побыть эгоисткой - впервые за долгие годы. В конце концов, она убила своего биологического отца, наплевать на приёмного должно быть в разы проще.
-И я не угрожаю вам, детектив. Если бы угрожала - вы бы заметили. Всего лишь предупреждаю события... - Мэг как всегда спокойна. За исключением возвращения к отцу, мужчина никак не может ей навредить. Даже если голову отрежет. Будет больно, но и голову она отрастит. Но в отличие от Реджинальда, Мэгара никогда не испытывала восторга по этому поводу. Скорее усталось и брезгливость. Она больше не была уверена в своём "я", может быть, поэтому побег и начал зреть. Мэг жаждала убедиться, что в жизни осталось ещё хоть что-то, что она ещё человек, что может её прожить.

-Если я позвоню отцу, первое, что он сделает - запеленгует звонок. Второе - вскоре появится здесь. Я не стану подвергать себя такому риску - и не позволит сделать это детективу. В фойе раздаётся звонок - первый из оповещающих об окончании антракта. Мэг поворачивает голову на звук, чуть хмурится - ей бы не хотелось пропустить второй акт мюзикла, танцы и театр - единственное, что неизменно доставляет ей удовольствие.
-Послушайте, объяснения бесполезны. Вы всё равно не поверите, кроме того, подвергнете себя опасности - Мэгара не сомневается в том, что Реджинальд избавится (или заставит её избавиться) от любого, кто узнает правду об его дочери. Вряд ли Йен хотел бы себе такую награду. Но теперь в свою очередь девушка не может отпустить его и пойти в зал, потому что кто его знает - может, он позвонит отцу, и на выходе с мюзикла Мэгару уже будут ждать какие-нибудь его люди из местных.

-Чего вы хотите? Денег? У меня с собой только эти серьги - девушка отодвигает прядь волос, показывая ярко сверкающие в электрическом свете бриллиантовые гвоздики. Небольшие, но камни чистые. Никаких сентиментальных чувств к ним Мэг не испытывает, надела лишь потому, что они подходят к платью, а вечерний поход в театр предполагает формальный дресскод. На момент побега у неё были кое-какие украшения в шкатулке, в её сумочке. Пока что Мэгара их не продавала, но вполне может начать сейчас. Дорожит она лишь скромными серебряными пуантами.
-Я вам их отдам, но после мюзикла, хочу досмотреть представление. Правда, тогда вам придётся сидеть со мной в ложе. Я должна быть уверена, что вы не наделаете глупостей - и что ей не придётся ломать детективу пальцы, чтобы извлечь из них телефонную трубку. Выйдут из театра, вручит детективу серьги, а дальше затеряется в толпе, где есть возможность быстро сменить внешность. Угнаться за ней он вряд ли сможет, это даст ведьме фору до завтра, а завтра она снова воспользуется автостопом под чьим-нибудь обликом.