Последние пару лет давались Филипу очень тяжело. Сны накрадывались с постоянной частотой, не только мешая спать, но и заставляя мужчину постепенно терять свой рассудок всё больше и больше. Плюс в этой ситуации был только один - он стал еще более популярным писателем, чем был ранее. Если до этого книжки издавались относительно неплохим тиражом, Гилмор был награжден несколькими премиями и мог позволить себе более шикарную жизнь, то теперь, по успехам последней, всё это приумножилось в несколько раз. Можно сказать, он нашел свою нишу. Писатель фантаст который так живо описывал оккультизм, выдуманную, казалось бы, мифологию, переживания персонажей, невероятные истории. В его книге не было определенного сюжета, каждая глава была сценой, которая, возможно, никак не связана с предыдущими. Людям нравилось, они требовали продолжения, но никто не знал, чего стоят эти рассказы. Филип рассказывал о своих переживаниях только нескольким людям и большинство из них относилось скептически. Пока что в его жизни никто не мог дать точного ответа, что именно видит мужчина и почему эти сны приходят так часто и так детально.

Но Гилмор уже сдался. Он не собирался больше терпеть это. С каждым днём ужасные мысли вкрадчиво пробирались в его разум, заставляя представлять не самые приятные для себя пейзажи. Ему хотелось покончить с этим, но он никогда не был достаточно смелым человеком, что бы просто наложить на себя руки. Да и зачем? Эта жизнь была весьма прекрасна и нравилась ему. Поэтому он продолжал искать способа решения проблемы без кардинальных мер. Одним из таких потенциальных решений было посещение церкви. В город прибыл весьма знаменитый в своих кругах представитель баптистской церкви. "Давно я не был в церкви. Пора исправить это", пронеслось в голове у чернокожего мужчины, когда он в очередной раз поправлял воротник своего пиджака, высматривая себя в зеркало. Короткая стрижка не сильно выдавала его душевное состояние, а именно следка поседевшие виски. Показатель не очень спокойной жизни. Филип уже записался к одноу из парикхмахеров в городе, что бы полностью сбрить голову. Всё-таки, это был самый простой вариант, да и абсолютно лысая голова у него весьма неплохо смотрелась. Накинув на плечи зимнюю куртку, мужчина еще раз убедился, что выглядит презентабельно и надев очки в тонкой оправе вышел на улицу.

До церкви, в которой вёл службу этот самый пресвитер Филипу было не так тяжело дойти, поэтому воскреснее утро он провел медленно ходя по улицам Аркхема, раздумывая, что он расскажет этому персонажу, если им удастся поговорить один на один. Руки были в глубоких карманах. Ноябрь выдался весьма прохладным.
Через некоторое время Гилмор добрался до церкви и осторожно зашел внутрь, пропуская несколько дружелюбных бабушек, которые улыбнулись и кинули пару добрых слов в адрес мужчины. Тот лишь ответил взаимностью и вошел в помещение. Внутри было прохладно, как и в любой другой старой церкви. Писатель еще не видел в своей жизни ни одного подобного заведения, которое было бы оснащено средствами обогрения. Добравшись до одного из последних рядов скамей, Филип перекрестился глядя на иконы перед ним и присел, ожидая начала службы.

Весь процесс занял чуть меньше часа. На протяжении всего этого времени мужчина чувствовал себя в лёгком дискомфорте. Отчасти потому что внутри было действительно прохладно, но больше по причине того, что время от времени он встречался взгялдом с проповедником. Даже если это были лишь глупые внутреннии убеждения, Гилмор мог поклястся, что Доминик Венделл видел его насквозь и находил его взгляд специально. В остальном всё было весьма безобидно. Чтение молитв и мотивационных речей закончилось, все поднялись со своих мест и обдали оратора громким единогласным "Аминь!". Дальше последовало то, ради чего пришел сюда мужчина. Он знал, что Венделл, как и многие другие служители церкви, имели свойство оставаться после службы, что бы пообщаться с прихожанами, успокоить их нервы, развеять сомнения и дать простой совет на будущее. Филип был одним из тех, кто остался. Неуверенно перешагивая с одной стопы на другую он бродил вокруг да около, пока Доминик разговаривал с многочисленным роем женщин, мужчин, детей. Гилмор никуда не спешил. Десять минут проходили в раздумиях. Мужчина ходил по кругу, рассматривая многочисленные иконы и прочие святые предметы. Он действительно ни разу не был в этом месте за все свои годы в Аркхеме. Филип Гилмор был верующий человек, но различал веру и церковь, поэтому не имел особой надобности в последнем.

Внутреннюю тишину и раздумия нарушил спокойный голос пресвитера, который обратился к нему когда закончил со всеми остальными прихожанами. Филип медленно развернулся на каблуках и с широкой улыбкой протянул мужчине руку, крепко сжимая поданую в ответ ладонь.
- Доброго утра, святой отец. Меня зовут Филип Гилмор и я бы хотел поговорить с вами о некоторых вещах, которые мучают меня последние несколько лет.
Пока чернокожий мужчина всё это выговарил, улыбка постепенно пропадала с его лица, пока выражение не стало полностью серьёзным. Для многих людей религия - отдушина в их тяжелой жизни. Может быть так же будет и с Филипом?