Полное имя
Доминик Венделл
Вид
человек-культист, добровольно служащий Левиафану и получающий от него некоторые знания и магические силы
Возраст, дата и место рождения:
48 лет; 25.10.1970; Портленд, Мэн, США.
Род деятельности
Пресвитер крупнейшей баптистской общины округа.
Происхождение
Родственные связи:
Мэри-Энн Венделл - родная мать
Хью Венделл - отчим
Дастин Венделл - единоутробный младший брат
Первое, что он помнит - оглушительный колокольный звон. Звук, за пределами которого не было ничего, и не было ничего кроме него. Ритмичный, мерный, всеобъемлющий. Он ненавидел этот звон всем своим естеством. Ненависть жгла его непрестанно, словно головешка, провалившаяся в исподнее. Ему хотелось бежать прочь, но он словно прирос к месту. Ему хотелось извиваться угрем и выть от отчаяния и злобы, чтобы крик его заглушил этот гул колоколов, но сколько он не пытался - не слышал своего голоса. Казалось, нет пытки мучительнее. До тех пор, пока не пришла тишина.
Выдержка из статьи, опубликованной в блоге "Horror times":
Церковь на южной окраине Портленда с давних времен считается проклятой. Очевидцы рассказывали, что в окрестностях слышали душераздирающие вопли, во время молебнов в стены кто-то отчаянно стучал, с алтаря падали предметы культа, дети плакали и даже падали в обморок, переступая порог церкви. Однажды случился небольшой пожар, когда опрокинулась стойка со свечами. Жителей деревни обуял суеверный ужас перед сверхъестественным, и церковь с прилегающим к ней участком земли была заброшена.
Тишина окутала его саваном. С ней пришел страх. Теперь он не слышал ничего. Вокруг - пустота, жрущая его по кусочкам. Заживо, неспешно пережевывая и поглядывая пустыми глазницами откуда-то из глубины его собственного сознания. Ужас разливался внутри и вовне. И он не мог выносить этого.
- Слушай, а где Марк? Он не пропустил ни одного вечера "У Тэдди" со времен великого потопа, наверное!
Глухо рассмеявшись собственной остроте, Билл пролил несколько капель пива из своего стакана на стойку. Бармен, в честь которого и было названо заведение, раздраженно потянулся за тряпкой.
- Не знаю, - выплюнул он, протирая видавшую виды столешницу с преувеличенной тщательностью.
- А тебе не кажется это странным? Ты читал газеты? Люди пропадают. Говорят, их похищают летающие тарелки.
Бармен поднял взгляд на Билла и несколько секунд не моргая изучал его изможденное, пропитое лицо. На языке вертелась целая куча оскорбительных эпитетов для этого горе-конспиролога, радостно развешивающего по своим ушам всю ту лапшу, что вываливало на него центральное телевидение. Но сказать это в лицо своему постоянному клиенту Тэдди так и не решился. Впрочем, как и всегда.
- Не кажется, - отвернувшись от докучливого пьяницы, бармен демонстративно раскрыл книгу учета и принялся сверять столбики цифр, - Он наверняка лежит дома и не может проспаться после вчерашнего. А может, отморозил себе зад, шатаясь ночью в разгар декабрьских заморозков. Ты бы тоже не засиживался, Билл.
Горячее дыхание Доминика облачками пара обдавало неподвижное лицо Билли, и снежинки, блестевшие на его щеках, быстро таяли. Пустые ледышки глаз бесстрастно устремлены в чистое, звездное небо. Доминик медленно отстранился от окоченевшего трупа и устало рухнул на промозглую землю. Теперь у него есть все время мира, чтобы смотреть в пустоту. И слушать тишину. Будь она благословенна. Но колокол вернется. Он всегда возвращается и эхом блуждает в его черепной коробке. Но сейчас не стоит думать об этом. Не сейчас.
По правде сказать, Доминик никогда не задумывался о причинах событий, формирующих его жизненный путь. Возможно, все началось с детства - ведь его с младых ногтей приучали к повиновению. Бездумному и абсолютному. Слушайся ментора, слушайся бога, слушайся Библию. За тебя все давно решено - тебе скажут, что делать, и ты сделаешь. И он всегда был безупречен в исполнении чужой воли.
Его мать, плохо образованная акушерка, приехавшая в Портленд из Черрифилда, маленького городка с населением едва в тысячу человек, с юности была излишне религиозна. Она ожидаемо впуталась в движение пролайферов, откуда ее умело перехватила группа радикальных мормонов, называющих себя Блюстители Непорочности. Этой группой руководил человек, ставший биологическим отцом Доминика. Пару лет эти сектанты высасывали из Мэри-Энн деньги и силы, пока гуру не взяла за руку полиция. Обвинения в торговле наркотиками, сутенерстве и парочке денежных афер были предъявлены незамедлительно, но ушлый руководитель секты успел сбежать с большей частью денежных средств общины. Спустя пару месяцев после его побега и развала культа родился Доминик.
Растили его в рамках извращенных понятий матери о религии, и жестоких понятий отчима о воспитании. Отчим по имени Хью появился в их семье когда Дому было полтора года. Мать забеременела от охранника, работавшего в ее больнице, и поспешно вышла замуж. Не стоит и говорить, что новорожденного брата Венделлы любили больше. В своей семье Доминик с младенчества оказался лишним. Хилый, болезненный ребенок не вызывал в отчиме, ветеране войны во Вьетнаме, теплых чувств. Хью много пил. Иногда он пил слишком много - и тогда он крепко бил свою жену и детей. Даже родного сына, что уж говорить о Доминике. Травма колена, которая и по сей день досаждает Дому - заслуга Хью.
Ненавидит ли он свою семью? Обижен ли? Нет. Эмпатия даже по отношению к себе в Доминике всегда была слабо развита. А может, он с самого детства знал, что предназначен для чего-то большего?
Его отправили в церковно-приходскую школу - и он закончил ее с отличием. Поступил на факультет богословия в Университет Южного Мэна, проучился там 2 года, но так и не окончил его, потому что денег на обучение не хватило.
Большую часть своей жизни он служил в баптистской общине Портленда, входящей в объединение баптистских церквей "Американские баптистские церкви в США". Начинал как церковный служка, пел в хоре, помогал с проведением мероприятий. Рукоположение получил в возрасте 17 лет, в 20 стал активно участвовать в миссионерской работе. К 40 годам объездил почти все штаты на северо-востоке США, издал три книги, принимал участие в десятках телевизионных передач и бесчисленное количество раз выступал с открытыми проповедями.
Люди слушали его голос, смотрели ему в рот и повторяли за ним каждое слово. Он кричал на эти ряды незнакомых лиц, сменяющих друг друга, он славил Бога и нес слово Его, обличал неверных и смеялся на атеистами. И смех его ловили тонкие мембраны микрофонов, передавая по металлическим проводам по всей Америке, храни ее Господь.
И пока в чужих ушах стоял отзвук его властного, уверенного голоса, сам Доминик слышал колокол. Низкий, едва различимый, где-то на самой границе восприятия. Гул нарастал медленно, но неотвратимо, однажды становясь невыносимым. Всегда ли он слышал его? Доминик не помнил. Наверное всегда, но в последние пятнадцать лет гул стал особенно навязчивым. Что такое этот колокол? Доминик не хотел знать. Предпочел бы забыть это знание, дарованное ему через силу. И сила эта шутя разметала его волю на клочки, однажды ворвавшись в разум. Колокол - это первая ассоциация, за которую ухватился слабый человеческий мозг, услышав Глас Господень. Истинный Бог отворил ему царствие Свое и заклеймил печатью. Доминик слышит Господа всюду, потому что Господь внутри него. Колокол - лишь слабое эхо мыслей Бога, от которого смертный может сойти с ума. Что будет если Бог заговорит в полный голос? Или даже если приоткроет уста и прошепчет? О, вы не захотите этого знать.
Мокрая хлопковая ткань плотно облегала хрупкую фигуру девушки, бесстыдно подчеркивая упругие груди с крупными ореолами сосков. Тонкие белесые волоски на ее обнаженных руках приподнялись от мурашек. Он протянул руку, приглашая ее войти глубже в реку. Температура воздуха в конце сентября уже заметно спала и речная вода неторопливо отдавала накопленное за лето тепло. Течение было слабым, дно мягко проседало под весом ее тела. Рука Доминика в ее руке ощущалась сухой и прохладной, как лист древнего пергамента. Позади него стояла группа людей в белых одеждах, насквозь промокших и дрожащих от холода. Они инстинктивно погружались в теплую воду, пытаясь согреться. На берегу шепталась толпа прихожан, тихонько смеялись дети, кто-то мерно читал отрывки из послания к Коринфяна. Девушка попыталась улыбнуться, но почувствовала, как слезы щипят глаза. Безотчетный страх обуял ее посреди этого солнечного и ветреного сентябрьского дня. С удивлением она обнаружила, что пастор тянет ее сильнее, его тонкие пальцы ощутимо сдавливают ее ладонь. Ноги заплетаются в мокром песке и иле, она не поспевает за ним и едва не падает. Брызги разлетаются в стороны, когда Доминик перехватывает вторую ее руку и легко тянет на себя. Все происходит слишком быстро, ощущение опасности скребет по сердцу.
Тонкие губы пастора едва заметно шевелятся, когда он произносит над ее ухом молитву:
- Итак, идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Голос его похож на шум речных порогов, раскатистый и будоражащий. Глаза девушки расширяются от ужаса и наполняются слезами, чтобы в следующую секунду их заполнили воды реки.
Доминик смотрит на бледное лицо под толщей воды. Стеклянные глаза устремлены прямо на него. Легкая стайка пузырей жемчужной россыпью покрывает ямочки на ее щеках.
- Ты умрешь, как умер Он. И воскреснешь с Его его именем на устах, как воскрес Он. Да смоются грехи твои и да будешь ты возрождена для вечной жизни.
Речная гладь расступается и осенний воздух заполняет легкие девушки. Глаза застилает текущая с волос вода, и ее слез больше никто не увидит. Стоящие на берегу люди ликуют и выкрикивают поздравления. Она наконец способна улыбнуться им. Сейчас и вовсе непонятно, что могло показаться ей пугающим. Солнечный денек, проплывающий мимо ярко-желтый кленовый лист, радостные возгласы вокруг и мягкая поддерживающая рука пастора на плече. Вот только... Шум воды в ушах... Он никак не проходит. Наверное, затекла слишком глубоко в ушной канал. Ничего страшно, со временем она перестанет слышать этот шорох волн в своей голове.
Верил ли Доминик в бога христиан? Вероятно, ни единого дня своей жизни. Все его детство прошло в религиозных общинах, где разношерстная публика внимала пространным лекциям пришлых гуру. Они говорили о Христе, но за их словами Доминик никогда не видел никакого смысла. Нагромождения звуков, плача и стихов. Шуршание купюр на пожертвования. Бог есть любовь. Главное, что он усвоил - специфика ритуала. Определенная тональность речи, бездна патетики, отвлечение внимания, психологическая разрядка. Клир - проститутка, берущая деньги у незнакомцев и дающая им возможность сбросить накопившийся стресс. Приведите ко мне детей и я поцелую их своими сальными влажными губами, шепча имя Христа. Религия всегда была для него формой бизнеса. Древнейшей профессией, которую он постигал из первых рук. Кто бы мог знать, что он станет идеальным инструментом для истинного Бога.
Доминик не сразу осознал что происходит, не сразу понял кто говорит с ним. Возможно, потому что с ним общались не с помощью слов. Звуки в голове, кошмарные сны, сомнамбулические видения и ощущение, будто твои внутренности скручивают как канат. Это не прекращалось многие месяцы подряд и в конце концов в канун своего тридцатого дня рождения он оказался в психиатрической клинике, где провел два с половиной года. Все это время его пытались лечить, а он пытался научиться жить с тем знанием, что прокралось в его мозг и жгло изнутри. Со временем Доминик научился понимать Бога. Единственного истинного Бога, имя которому Левиафан.
Хотя и сказать, что он и его Бог достигли в результате гармонии нельзя. Из клиники Доминик успешно выписался, сумев свыкнуться с обретенным знанием, но Глас по-прежнему сводит его с ума, и требует почитать Бога как должно. До сих пор Доминик не совсем понимает, что на самом деле от него хотят. Бог любит когда его слушают. Любит, когда ему приводят людей. С одними он разговаривает, иных он пожирает. Иногда он просит Доминика воздвигать алтари и приносить жертвы. И Доминик берет тех, кого Левиафан наградил своей меткой и разделяет их на кровь и кости. А затем собирает заново, во славу Бога.
Левиафан дал ему свободу и наделил смыслом его деяния. Объединение баптистских церквей позволило ему покинуть семью и путешествовать по штатам с миссионерскими проповедями, но истинную свободу - духовную - ему даровал истинный Бог. За всю карьеру пастора Доминику приходилось общаться с полицией гораздо меньше, чем он рассчитывал. Некоторые его прихожане исчезали бесследно, но мало кто мог подозревать известного священника, регулярно мелькающего на телевизионных эфирах. Сейчас на его пути новая точка интереса - город Аркхем, куда он впервые прибудет в рамках религиозной миссии. Кто знает, какая паства ждет его на новом месте?
Внешность
Цвет глаз: карие
Цвет волос: брюнет
Рост: 6' 0"
Отличительные черты: прихрамывает на левую ногу из-за детской травмы колена.
Используемая внешность: Marilyn Manson
Умения
- талантливый оратор
- имеет поставленный певческий голос
- знает латынь
- свои магические способности получает от Левиафана, в основном они проявляют себя во снах. Создает иллюзии, насылает кошмары и видения, но не может влиять на реальный мир. Больше всего его силе подвержены спящие люди, коматозники, люди с уязвимым сознанием (психически нестабильные, больные или попросту подверженные внушению).
- во сне может покидать свое тело и создавать астральную проекцию своего эго (форма и вид этой проекции разнятся и могут отличаться от его внешнего вида в реальности). Астральная проекция может являться в реальном мире, но не может влиять на материальные вещи или наносить физический вред людям.
- во сне может путешествовать по чужим снам и управлять ими.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
Стиль игры: темп игры обычно неспешный, нормально тяну 2-3 эпизода одновременно, предпочитаю закрыть один отыгрыш и начинать следующий, чтобы события не путались в голове и интерес к происходящему не терялся. Посты отдаю по нормативам 1-2 в неделю, при удачном стечении обстоятельств могу чаще. Размер постов не важен, важно их наполнение и актуальность. Лучше написать короткий, но насыщенный действиями пост, чем описание занавесок на 7к символов. Впрочем, сам пишу довольно объемные посты, когда есть о чем, и подстраиваюсь под соигрока.
Люблю: экшен, насыщенные событиями эпизоды с толпой неписей, драками, драмой и сквозным сюжетом, неожиданные повороты, здоровое чувство юмора и инициативных соигроков.
Не люблю: эпизоды "для галочки", без сюжетного смысла и конкретной цели (а-ля встретились в баре и разговариваем весь эпизод).
Другие персонажи: -
