Пришло время вернуть тебя туда, где твое место. Пришло время снова сковать тебя, не давая сделать вдоха, и заставить тебя еще больше жалеть о побеге. Ты же хочешь, чтобы я лишил тебя свободы, за которую так неумело цепляешься? Иначе бы ты рассказал обо мне тому, кто смог бы попытаться покончить со мной. Или сопротивлялся активнее. Или не отвечал, когда поцеловал тебя. Или не говорил, что скучал.
Я нужен тебе. Ты не можешь больше без тех чувств, что порождает мое к тебе отношение. Больной мальчик. Любишь боль, страдания, унижения? Или просто меня? Я и представить не мог, что жертва может настолько привязаться к мучителю. Я ведь столького тебя лишал, взамен причиняя лишь боль, но ты все равно тянешься ко мне. Твое желание быть ко мне снова так близко, как я заставлял тебя, сильнее страха быть снова запертым. Даже забавно, чем может обернуться заточение в четырех стенах.

- Сэр, снова витаете в облаках?
- Да, - ухмыляюсь, отпивая пару капель виски из стакана, лед в котором уже почти растаял, отчего морщу нос и отставляю его - не люблю, когда это происходит и напиток теряет в насыщенности своего вкуса.
- К счастью, кстати, что так. Это ведь лучше, чем злиться и разносить собственный отель? - на выдохе, наклоняюсь в кресле вперед, опираясь на подлокотники локтями. И правда, раздумывать над тем, что удивляет и раздражает намного продуктивнее, чем сразу падать в агрессию и искать виноватых. Конечно, не всегда получается держать себя в руках... далеко не всегда. Но сегодня именно тот день и я намерен сделать его для себя еще лучше: пора найти свою игрушку и немного поиграть. А то забудет еще о руках своего хозяина.

Нильс, Нильс, Нильс. Встаю, осматриваясь в кабинете на предмет чистоты - не припомню, чтобы с утра видел горничную. Ах да... Надо поручить ее обязанности другой, а то из могилы убираться вряд ли у нее хорошо получится. Но это потом, сейчас есть дела поважнее, чем смахнуть пару пылинок с рабочего стола. Например, поправить рубашку, заправив ее получше в брюки, застегнуть манжеты рукавов, верхнюю пуговицу на воротнике и надеть пиджак... ладно, выбрать пиджак, который надену, чтобы максимально под настроение, а оно весьма игривое. Серебристый? Лазурный? Нет... бордо!

Мальчику не стоит сегодня убегать. Из хорошего настроя меня намного проще раскрутить на гнев, сполна насладившись выпавшим на колесе фортуны способом расправив за дурные вести. Чем сильнее крутишь колесо, тем изощренней будет пытка и дольше эффект. Я не люблю, когда мне перечат, ровно как и беспрекословное подчинение, потому как даже у игрушки должен оставаться разум и здравый смысл. Но сегодня ей лучше быть послушной.

Пиджак бордо на мне, на брюках ремень, а в голове желание как можноо скорее увидеть твоё удивленное лицо и то, как глаза стремительно наполняются страхом. Ты хочешь сбежать, хочешь скрыться и больше никогда не видеть и не вспоминать меня, но ты остаёшься, потому что просто не можешь сопротивляться желанию быть рядом, быть со мной. И оно весьма удачно совпадает с моим - сделать тебя принадлежащим только мне.

Где же мне встретить тебя? Там же, где и прошлый раз оставил, исчезнув после долгожданного поцелуя. Как скоро школа станет для тебя синонимом опасности? Второй раз поймать тебя у самых дверей, после уроков... взрастит ли это в тебе фобию? Даже интересно. Но не более интересно, чем то, что нам предстоит испытать после.
Я вижу, как безмятежно ты выходишь из дверей, кажешься спокойным, даже слишком. Я не привык видеть тебя таким. И мне это не нравится. Нет эмоций, которые так притягивают в тебе, а значит, пора их вернуть.
Ты проходишь дальше.
Рядом с тобой никого.
Ты совсем один, бедный мальчик.
Хочешь поиграть в кошки-мышки?
- Нильс, - я решаю лишь окликнуто тебя, оставаясь поодаль, сзади, чтобы ты сам решил, в какую сторону бежать.

В этом городе на так много развлечений. Конечно, у меня никогда особо не было проблем для разнообразием досуга, но тут пока руки не доходят. Или время? Или желание? Конкретно в этот самый момент скорее желание. У меня ведь грандиозные планы на Аркхем, но из всего воплощён пока лишь только отель, а это - самое простое. Я столько отстроил их в каждом уголке Европы и США, что, кажется, они сами вырастают из-под земли. А тут ещё и место готовое и здание. Реставрация - дело нехитрое. Но мне пора бы начинать двигаться дальше в своих планах на этот город, а я все топчусь на месте. Топчусь у школы этого мальчишки, уже второй раз, словно мёдом намазало.
И ведь намазано.
Как сработал мой мозг, чувства или что там отвечает за помешательство, я не знаю. Но отпустить его от себя окончательно я не могу. Не могу и не хочу, потому что новые ощущения, приятные впечатления и его сладкий голос в мольбах и стонах. Я болен, наверное. Раньше я считал что просто тронулся рассудком, а теперь ещё это помешательство на определённых желаниях с определенным человеком.
Что я испытываю сейчас, когда второй раз пришёл за ним? Нечто схожее с волнением.
И это чертовски приятно.
Как он поведёт себя?
Догадывается ли, зачем я пришёл?
Насколько сильно он борется с рвением прижаться ко мне?

- Здравствуй, Нильс, - серьёзно, слегка растягивая в раздражении буквы в словах, - Мы говорили с тобой о манерах, - тяжелый вздох, говорящий сам себя, что молодые люди слишком своенравны, что даже месяцы издеватпльств - не повод соблюдать самые простые правила общения.
- Я пришел за тобой, - в подтверждение намерений кладу ладонь на твоё плечо, слишком крепко сжимая его пальцами, едва не переламывая хрупкие кости. Но раскрывать намерений я пока не собираюсь. На этот раз я не буду запирать тебя в подвале (дверь там все равно до сих пор не вставлена, ещё после твоего побега), спускаться туда мне не нравится - отчего-то я начинаю злиться. Хотя, почему отчего-то? Все потому, что теперь приходится искать тебя, меняя правила собственной игры. А могло быть все гораздо проще, правда я бы не ручался за то, что ты все ещё был бы жив, не соверши ты побег. Я не хочу лишать тебя ощущения мнимой свободы, привязывать тебя к себе, к отелю, ведь ты уже эмоционально привязан ко мне.
Именно поэтому я хочу видеть, как страх наполняет твои глаза от мысли, что ты снова будешь пленником, что будет как раньше... ты же хочешь, чтобы было как раньше? Наверное, нет - ты не настолько мазохист, но определённо хочешь быть ближе ко мне. Тебе даже не нужно говорить об этом, я и без слов все чувствую и знаю.
- Давай только не ломать драму, - ближе к тебе, вплотную, обводя пальцами твой тонкий подбородок, аккуратно подбираясь к вискам, криво ухмыляясь, - Мы оба знаем, что твои сопли и слезы ничем не помогут, возможно даже наоборот - только больше разозлятся меня, - наклоняю голову вниз, запуская ладонь в кудрявые непослушные темные волосы, выпуская их притягательный аромат, вызывающий ностальгические чувства и заставляющий в едва заметной улыбке прикрыть глаза от блаженства. - Я в хорошем расположении духа и, чем лучше ты будешь себя вести, тем приятней будет нам обоим.
Наверное, я чересчур спокоен и мягок - ты не привык видеть меня таким. Но ожидание от наслаждения твоими эмоциями отвлекает меня от желания причинить тебе боль, оставить отметины принадлежности мне в виде ссадин и синяков. Конечно же без них не обойдётся, но на этот раз будет больше страсти, чем злости, если ты все не испортишь. Я почти уверен, что ты начнёшь хныкать и умолять, пытаться вырваться, хотя прекрасно знаешь, что толку от этого - ноль. И я так не хочу этого. Не хочу наказывать тебя и снова тонуть в ярости. Быть может, стоит не ждать, пока ты начнёшь свой спектакль?
- Тебе понравится, Нильс, - прошептать прямо на ухо, обхватывая рукой, что до этого сжимала плечо, твою талию. Давай же, я хочу увидеть весь спектр твоих эмоций, пока мы не оказались в отеле. Ты должен прочувствовать страх от неизвестности. Должен быть в смятении и не понимать собственных желаний - убегать или покорно следовать. Сомневайся в своей адекватности, но ты уже мой. И знаешь это.

Сдерживаешь слезы, будто от этого зависит твоя жизнь. И в этом есть доля правды. Вряд ли я убью тебя сегодня, если ты ничего не испортишь своим поведением, но боли будет в разы больше, начни ты сопротивляться и реветь, как делал это десятки раз. Ты ведь успел хорошо меня узнать? И можешь сам решать, насколько сильно будешь искалечен, лишь уводя свое поведение в ту или иную сторону. В значительной степени мое агрессивное поведение по отношению к тебе зависит от личного настроя, событий за день и поехавшей крышечки, но у тебя есть чувствительный переключатель, способный немного это поведение регулировать. Магия - не иначе. На самом деле на мне сильно сказывается то, как реагирует оппонент - отвечает агрессией, раззадоривает или предельно спокоен. В разных ситуациях выходит по-разному, но прочитать это не так сложно.
Пока я сам себя контролирую.
Ты боишься, дрожишь, хочешь, как обычного бывает, умолять меня, но сдерживаешься. Всеми силами стараешься для меня, потому что я попросил, потому что ты хочешь делать так, как я говорю. Как бы тебя не трясло.
Так забавно цепляешься пальцами за локоть, в попытке держаться крепче, но поверхность пиджака слишком скользкая и тебе приходится как-то нелепо держать руку самому, а не ухватиться за ткань и оттягивать ее.
Когда ты тянешься ко мне сам, к уху, чтобы прошептать что-то в ответ, я улыбаюсь шире. Я не знаю, что ты скажешь, а может и сделаешь, но мне уже это нравится. Мне в принципе нравится, когда ты рядом, когда ты мой.

Сомневаешься?

А я не знаю, какие это реагировать. С одной стороны - ты столько времени провёл в заточении, где единственным собеседником и посетителем был я, что должен был просто напросто наизусть заучить мое поведение, мои реакции и то, что всегда происходит так, как я говорю. Я требую от других чётких действий и ответственности за сказанное, и сам не поступаюсь этим правилом, по отношению к чему бы то ни было. С другой - ты сам ожидаешь худшего и наверняка просто не можешь поверить, что в этот раз что-то будет иначе, что я не запру тебя, не накажу за твой побег или что-то в этом духе. Когда я зол, когда раздражён, напряжен, я жесток и плохо контролирую проявление этой жестокости, поэтому ты так много страдал. Ну и потому, конечно, что мне нравилось видеть твои эмоции, слышать твои крики и стоны, слушать мольбы и наслаждаться видом причинённых увечий.
Но чего стоят мои предположения? Ты ведешь себя смелее, чем я ждал, чем я привык... чем я хочу. Осознание этого приходит не сразу, а через пару мгновений и тут же бьет по затылку, заставляя брови хмуриться. Как легко тебя разозлить, Август. Выдох. Еще один. Я не хочу снова вспылить и что-то сломать, кроме, разве что, пары твоих костей.
Чтобы вспомнил, каково это - быть в моих объятиях.
Видимо, я был прав, когда подумал, что слишком мягок с тобой. Я даю тебе выбор, не требуя сразу своего, не забираю это без спроса. Я не показал, что столь же опасен, как и раньше, когда нашел тебя в прошлый раз. Да, черт возьми, я и не должен был!
Блять.
- Тебе память отшибло? - процедить воздух сквозь стиснутые зубы, - Раз ты не согласен по-хорошему, будем как ты привык, - спокойствие, кажется, бесследно исчезло, окрашивая голос нотами раздражения. Ты лишил нас шанса попробовать что-то новое, а именно - мое хорошее расположение духа, и вернул все к обычному, привычному тебе состоянию.

- Что ж, видимо так тебе больше нравится, Нильс.
Прежде, чем ты успеешь еще что-то сказать, что наверняка только еще больше распалит меня, я уношу тебя в отель. Сопротивляться бессмысленно, потому что я слишком силен для тебя, да и в отеле мы оказываемся быстрее, чем ты смог бы сказать хотя бы "стой, я передумал".

Ты еще не был здесь. Собственно, ты видел лишь стены подвала. Но сейчас перед твоим взглядом открывается совсем иная сторона моих предпочтений: спальня, моя спальня. Что-то около-классическое для вампиров из всяких популярных романов. Готический стиль, темная отделка с элементами цвета крови. Старомоден ли я? Возможно. Но я могу позволить себе вообще что угодно, в том числе менять дизайн комнаты хоть каждую неделю. Однако Аркхем навеял именно такое настроение и мне оно нравится.
Понравится ли тебе? Не имеет значения. Возможно, мне было бы интересно узнать, как тебе мои покои, но не сейчас - когда ты испортил все своей чрезмерной смелостью.
Сомневаешься?
А я не знаю, какие это реагировать. С одной стороны - ты столько времени провёл в заточении, где единственным собеседником и посетителем был я, что ты должен был просто напросто наизусть заучить мое поведение, мои реакции и то, что всегда присходит так, как я говорю. Я требую от других чётких действий и ответственности за сказанное, и сам не поступаюсь этим правилом по отношению к чему бы то ни было. С другой - ты сам ожидаешь худшего и наверняка просто не можешь поверить, что в этот раз что-то будет иначе, что я не запру тебя, не накажу за твой побег или что-то в этом духе. Когда я зол, когда раздражён, напряден, я жесток и плохо контролирую проявление этой жестокости, поэтому ты так много страдал. Ну и потому, конечно, что мне нравилось видеть твои эмоции, слышать твои крики и стоны, слушать мольбы и наслаждаться видом причинённых увечий.

Сейчас уже ничто неважно. Сейчас я вжимаю тебя в запертую изнутри дверь, оттягивая пальцами твою голову назад и чуть вбок за волосы, чтобы как можно удобнее прокусить тонкую кожу на твоей шее и сделать несколько больших глотков, вынуть клыки и полоснуть ими вверх, оставляя легкие царапины, а затем слизать выступающие капли крови, доводя языком до самого угла челюсти.

Шумно дышу, через открытый рот, немного отстраняясь. Продолжаю управлять твоей головой, не отпуская кудрявые пряди, чтобы смотрел вперед, на меня. Я хочу видеть твои глаза.
Хочу видеть твой страх.
Хочу видеть, что тебе нравится.
- Не смей во мне сомневаться.

Хочется лишь посмеяться в ответ на твое требование. Ты осознаешь, насколько оно нелепо? Хоть раз помогало что-то подобное? И с чего ты взял, что сработает в этот раз? Я всегда беру свое. И я хочу тебя здесь и сейчас. Неужели ты и правда желаешь, чтобы я прекратил?
Хочется смеяться и я смеюсь. Тебе в глаза, надменно. Прикрываю глаза, покачивая головой из стороны в сторону, недоумевая, что ты и правда произнес это вслух. Мне впору разозлиться ее сильнее, как это бывало, когда ты пытался сопротивляться. В такие моменты я раздражаюсь от твоей тупости, наивности - называй, как хочешь. Ты ведь знаешь, насколько это бесполезно и что может сыграть лишь против тебя, и все равно продолжаешь периодически пытаться противостоять мне. Когда-нибудь я пойму, для чего. Или нет? Потому что мне плевать.
- Я позволяю открывать тебе рот не для этого, - резким движением скидываю твои руки, что упер в мои плечи. И сразу же обхватываю своими тебя за верхнюю часть ног. Без особых усилий заставляю тебя развести ноги, чтобы приподнять и усадить себе на бедра, не особо заботясь о том, насколько сильно ты можешь удариться головой о все ту же дверь, если предпочтешь продолжать сопротивляться и упираться, а не схватишься за мою шею, чтобы не завалиться.
Держись крепче. Я хочу, чтобы ты обвил меня руками и ногами, пока я продолжаю вжимать тебя всем телом в прохладный рельеф деревянной двери. Я бы хотел целовать тебя, раздевать тебя, не медля, но остатки твоей крови на языке не дает мне сосредоточиться на чем-то кроме ее привкуса. Тебе некуда вырываться, ты никак не сможешь мне оттолкнуть, поэтому я обхватываю одной ладонью твою шею, не слишком сильно - не хочу, чтобы ты начал задыхаться. А второй твою руку чуть выше запястья, поднося ее к своему рту. В миллиметре от ароматной кожи я останавливаюсь, шумно и быстро дыша из-за жажды осуществить задуманное как можно скорее, но мне больше нравится растягивать удовольствие. По крайней мере сейчас. Поэтому, вместо того, чтобы едва не разорвать твои вены и-за натиска, прежде, чем выпустить клыки в твою плоть, я касаюсь ее губами. Затем еще, правее на сантиметр, ближе к ладони. Еще. Еще. Целую твою ладонь так, что пальцы покрывают лицо, но я не переживаю, что ты можешь что-то сделать, потому что ты не будешь пытаться мне навредить. У тебя это, конечно, и не получится, но твоя привязанность ко мне сильнее, чем желание изувечить, вернее хотя бы попытаться. А вот я, к твоему страху, более непредсказуем. Все это время я изучал поверхность твоей кожи, но сейчас поднимаю взгляд на твои глаза, прежде чем увести твою руку от своего лица на несколько сантиметров дальше. Я приоткрываю рот и кончиком языка обвожу твои пальцы, кроме одного... которого нет. Обхватываю один из них губами, наблюдая за твоей реакцией. Думаешь, я откушу его?

Довольно этих странных игр. Тебе и без того достаточно новых ощущений сегодня, ведь мы не в подвале, а в моей спальне. И, если будешь хорошо себя вести, даже не будешь связан. Но это неточно. Прекращая облизывать твои пальцы, я возвращаюсь к запястью и прокусываю его, в блаженстве прикрывая глаза. Из горла даже вырывается короткое довольное мычание и на лице выступает легкая улыбка, которую ты, возможно, даже можешь почувствовать, пока я пью твою кровь.

- Мне тебя не хватало, - в подтверждение словам недвусмысленно толкаюсь бедрами вперед, скаля острые клыки.

Кстати об этом. Ты здесь не только в качестве долгожданного десерта, но и чтобы быть оттраханным. Давно не слышал твоих стонов, и я жажду, чтобы помещение снова было наполнено ими, чтобы твои крики рикошетили о стены, о предметы, я хочу оставить их только себе. Хочу, чтобы ты был моим, чтобы ты был подо мной.

Нечего больше ждать, ведь пить тебя я смогу и в процессе, поэтому нам стоит переместиться, наконец, на кровать. Одно мгновение, и я вжимаю тебя уже не в твердую поверхность, а в мягкий матрас, все так же находясь между твоих бедер. Ждал ли ты, что когда-нибудь это будет настоящая кровать, а не та скудная имитация мебели, в подвале? Хотел ли ты когда-нибудь этого?

Даже если бы я был человеком, мне нужна была бы лишь одна рука, чтобы держать обе твои. Но что ты будешь делать, если одна останется свободной? А если обе? Проверим, пока я все еще контролирую лишь твою шею, сжимая ее. Слишком много вещей на тебе. Второй ладонью проникаю под все слои одежды, с усилием надавливая на грудь, ребра, талию, оставляя на коже розовые следы от пальцев.

- Скажешь что-то поинтереснее?

Отредактировано August Cruijff (16-04-2019 21:28:24)

Мне не нужно ничего тебе доказывать, пытаться переубедить. Зачем? Для чего? Я не могу и не хочу залазить в твою голову, переиначивать твои мысли и представления обо мне, о моем к тебе отношении. Есть моя правда, а есть твоя, и мне глубоко насрать на то, сходятся они или нет. Мне насрать на то, что ты думаешь обо мне, о себе, точно так же, как о ком-то совершенно левом - кого я не знаю. Ты здесь не для разговоров, не для выяснения отношений и даже не для того, чтобы я выпил твоей крови. Считаешь, что этот не так? Перевари это как-нибудь в своей голове, но не мешай мне наслаждаться моментом. А именно это ты и делаешь, чертов ребёнок. Что заставило меня с тобой связаться? Оставить тебя в живых, держать так долго взаперти, и не убить, когда ты сбежал? Что мешает мне убить тебя сейчас? Особенно после твоих слов, после твоего страдальческого выражения лица и попыткой проявить инициативу.

Хочется душить тебя сильнее и сильнее, пока лицо не покраснеет, пока не будешь задыхаться, впиваясь короткими ногтями мне в руку, в попытке сопротивляться. Ты беспомощный, жалкий, ты можешь только скулить, как щенок.

Мне нужна твоя кровь? С чего? С ЧЕГО ТЫ ЭТО ВЗЯЛ?? Я могу достать кровь где угодно, какой угодно группы, резуса, возраста, пола, да, блять, любого настроения! Нахуя мне нужна твоя? Твоя кровь не особенная - её легко заменить, и я могу сделать это хоть сразу после того, как выебу тебя.
Мне нужен ты. Со своими блядскими эмоциями, которые не дают мне покоя, которыми невозможно насытиться. То, как ты прикрываешь глаза и открываешь рот, стоит прокусить твою кожу, как ты морщишь от боли нос и пытаешься расслабиться, словно это и для тебя удовольствие. Ты хочешь этого - сам жаждешь быть нужным, мне нужным и готов отдаться до последней капли, если я заявлю о своём желании. Мне нужен твой запах, с кислородом заполняющий легкие до краев, нужны твои стоны, как самые сладкие звуки, что я когда-либо слышал. Мне нужно обладать тобой. Мне нужно, чтобы ты отдался мне и видеть твоё в этом желание. Мне нужен ты. Целиком и полностью. Потому что то, какой ты, что ты говоришь и как реагируешь, заставляет меня желать тебя, как ничего никогда не желал. Ты моя любимая игрушка и я порву любого, кто подумает тебя испортить. Даже если это будешь ты сам.

И сейчас ты меня только больше раздражаешь.

Тебе так нравится играть с моим настроением? Словно это твоя миссия - разозлить меня, чтобы ощутить как можно больше боли. Если ты не бежишь, не прячешься, значит ты определенно любишь страдать. Конечно, я предпочту думать, что тебе нравится страдать из-за меня, ощущая себя моим пленником, изучая после полученные увечия. Но потом ты делаешь вид, что не хочешь быть здесь, как сейчас. И меня это бесит. Так хочется сказать "определись, Нильс", но это настолько глупо... Все и так сложно, в моей голове сложно, и озвучивать это надо ли? Тебе надо ли? Я насильник, маньяк, я твой ужас и страх, так бойся меня. Сомневайся в себе. Сильнее, ну же.

Ты знаешь, кто ты?
Знаешь, что ты чувствуешь?
Знаешь, что будет дальше?
Чего от меня ждать?

Резко руку твою пригвоздить собственной к поверхности кровати, вторую за ней же. Я ошибся в тебе, я ошибся, дав свободу, ошибся, желая сделать иначе, контролируя свой пыл, свою злость. Ты хочешь страдать с той же силой. Ты не получишь ничего, кроме того Джо. Отличие лишь в том, что после ты уйдешь. Я сам прогоню тебя.
Не веришь мне? Хочешь показать свой характер? Тогда держи сорванную к херам рубашку. Смотри на лицо мое максимально спокойное, почти безучастное, в секунду оборачивающееся наполненным гримасой ярости. Пальцами сжимаю твой бок, сильно, еще сильнее, словно хочу продавить до мяса, смять внутренний орган. Наслаждайся болью, пока освобождаю тебя от брюк. Постарайся отвлечься или что ты там привык делать, когда тебя имеют без смазки? Сегодня все, как ты любишь. Сегодня как я не хочу.

- Разворачивайся. И вставай на колени, - холодно, приказным тоном, заставляющим поверить, что ослушаться нельзя, неприемлемо. Я даже не смотрю на тебя, скидывая с плеч пиджак цвета бордо, который любовно выбирал, а сейчас думаю, как хочется его сжечь. Но на спинку стула. Осталось расстегнуть рубашку, чтобы не было жарко. Манжеты. Закатать рукава. Одежда будет в каплях твоей крови. И мне на нее плевать.
Жаль, что с тобой не так.